Казанские ночи

             Поняв, что от девушки больше ничего не добиться, милиционер с тяжёлым вздохом разрешил Самире вернуться к сестре. Осторожно подойдя к двери кухни, она стала наблюдать за другим мужчиной в форме, который пытался хоть как-то разговорить Айгуль.        — Ты знаешь кого-то из тех, кто насиловал? — Вкрадчиво спросил милиционер, внимательно глядя на девочку, — Можешь опознать кого-то?              Девочка молча сидела на краю табуретки, всё так же отстранённо смотря в сторону. Слезы крупными каплями скатывались по её щекам, оставляя за собой длинные мокрые полосы.        — Ну пойми, я не смогу тебе помочь, если ты все время будешь плакать. Может быть слышала клички, имена… — Вторил мужчина в форме, но девочка лишь закрывала глаза, смаргивая слезу.              Громкий щелчок открывающейся двери заставил Самиру дёрнуться и развернуться. Третий милиционер вошел в квартиру, хмурясь и рассматривая бумаги.        — Вахтёрша говорит, что какой-то парень довёл девочку до дома, это правда? — Спросил он, обращаясь к Ахмеровой-старшей.        — Не знаю, я никого не видела. — Четко ответила девушка, глядя милиционеру прямо в глаза.        — А парень, который тебя привёл, он твой знакомый? — Тут же спросил служащий на кухне. — Может это всё он сделал? Если тебе угрожают, то ты только скажи, мы поможем, — голос милиционера был тихим, но в мрачной тишине квартиры звучал отчётливо, так что все слышали их разговор.              Айгуль замотала головой, закрывая глаза. Милиционер, который допрашивал её, ещё пару секунд наблюдал за девочкой, но затем встал и вышел из кухни в коридор. Самира сразу же кинулась к сестре и села перед ней, облокотившись на одно колено.        — Айка, всё будет хорошо. Они напишут заявление, и этого человека найдут. Слышишь? — Шептала старшая, заглядывая в стеклянные глаза Айгуль, — обещаю тебе, всё будет в порядке.              Мать громко вздохнула и, отпустив спинку стула, закрыла лицо ладонями, пряча собственные слёзы.        — Нет-нет-нет, не нужно никого искать. И никакие заявления нам не нужны. Хватит нам этого позора, — решительно заявил отец из коридора, чтобы и девушки на кухне услышали. — Прошу прощения за беспокойство.              Дверь за милиционерами захлопнулась, и этот хлопок будто стал отцовским спусковым крючком.        — Вот же воспитали малолетних дряней… — Громко выругался он, — но ничего… Айгуль с нами домой поедет. Я уж там за неё возьмусь, — Ренат возвратился обратно на кухню.        — Она ни в чём не виновата, — сказала Самира, с вызовом смотря на отца, — виноват только тот ублюдок.        — Ты мне ещё поговори тут! — Отец вновь начал вскипать, — не уследила за этой шалавой, а сейчас виноватых ищешь! Чтобы рядом с ней тебя не было, поняла?        — Ага, поняла, — буркнула Самира, сжимая ладони сестры сильнее, — Айка… Посмотри на меня… Всё будет хорошо, помнишь? Мы справимся.              Сестра слабо кивнула и, слегка оперевшись на край стола, встала на ноги.        — Быстрее давайте, и так тут с вами столько времени потеряли. — Ренат схватил младшую дочь за плечо и вытолкнул вперёд в коридор так, что та чуть не упала.        — Ренат! Она же все-таки наша дочь! — Наконец решила вмешаться в «воспитание» мать.        — Не только дочь, но еще и грязная распутница. Ничего с ней не случится. — В ответ жене произнёс мужчина, начиная одеваться.              Айгуль, услышав последние слова отца, снова заплакала. Мать сделала шаг навстречу к ней, но Самира опередила ее. Обхватив Айгуль за плечи, она тихо, одними губами, произнесла: «Не слушай никого. Ты не виновата. Все будет хорошо». Ахмерова-младшая прижалась к сестре еще крепче, обнимая её обеими руками.        — Я не хочу уходить, — шепнула она Самире на ухо, вытирая слезы о сестринские волосы.        — Я приду завтра, — также тихо ответила девушка, гладя сестру по спине.        — Но…        — Тшш… — Успокаивающе зашипела Ахмерова-старшая, отстраняясь от Айгуль.              Ренат тут же дёрнул за плечо младшую, заставляя её почти потерять равновесие.        — Пальто твоё где? — Его голос прозвучал резко.        — Потеряла, — тихо ответила Айгуль осипшим голосом.        — Шарфом хотя бы замотайся тогда, — произнёс отец, протягивая ей свой шарф.        — Пусть моё наденет, а то замёрзнет ещё. — Самира сняла с вешалки своё чёрное шерстяное пальто и помогла сестре просунуть руки в рукава.        — Всё. Уходим. — Хмуро бросил Ренат, пропуская вперёд за дверь жену и младшую дочь. — Она гуляла с подругой, наткнулась на ветку. Милиция приходила, потому что кто-то часы украл.              Больше отец ничего не сказал. Самира машинально шагнула к двери, закрыла её. Сотни мыслей кружились в её голове, тяжёлым грузом отдаваясь где-то внутри. Девушка прижалась к двери лбом, крепко сжимая ручку в руке.       Что дальше?       Надо попытаться поспать. Хотя бы немного. Предстоящий день обещает быть тяжёлым.              Самира резко проснулась. Перед глазами все ещё стоял яркий образ школьного задиры, замахивающегося на плачущую Айгуль деревянной палкой. Девушка бросила быстрый взгляд на настенные часы. Почти семь. Надо идти.       Собравшись, она вышла на улицу, где прохлада казанского утра насыщала воздух свежестью и легкой влагой. Стремясь к родительскому дому, она пыталась сфокусироваться на настоящем, стараясь отвлечься от сюжета своего кошмара. Уверенные шаги неумолимо приближали её к дому, который, наконец, предстал перед ней.       Поднимаясь по лестнице наверх, Самира услышала чей-то тихий, но вкрадчивый шёпот. Девушка замерла, прижавшись спиной к стене.        — Айгуля… — голос Марата дрожал, — открой Айгуленька… Не было же ничего? Скажи, что не было. Просто скажи и всё...              — Не было, — донёсся приглушённый девичий голос из-за двери.        — Ну вот и всё. — Марат шумно переступил с ноги на ногу, — и закрыли тему тогда. Никто ничего не знает, а если будешь вести себя как жертва, то так и будет по итогу. А ты наоборот — всем на зло, — паренёк ладонью прихлопнул по двери. — Давай так, сегодня вечером дискач, жду тебя у входа в семь. — Громко заявил он, судя по звукам, разворачиваясь.              Лифт заскрипел, двери лифта со скрежетом открылись, и Ренат вышел на лестничную площадку.              Вот же чёрт.        — Опять ты? Тебе ещё совести хватает приходить? — Возмутился мужчина, опуская пакет с продуктами на пол.        — Не кричи на него, он со мной, — Самира тут же выглянула из-за стены. Марат, даже не подозревавший о возможной подслушке, испуганно дёрнулся. — Мы за пальто пришли, оказалось, у меня ничего теплого нет.              Отец перевел тяжёлый взгляд с Марата на дочь и обратно. Через несколько секунд он достал увесистую связку ключей и начал один за другим отпирать замки. После последнего щелчка дверь слегка приоткрылась, и в маленьком просвете появилась заплаканная Айгуль. Вид у неё ещё более печальный, чем прошлым вечером.        — Забирай своё пальто и уходи, — резко сказал Ренат, пропуская старшую дочь внутрь. Айгуль тут же сняла знакомое пальто с вешалки и дрожащими руками передала его сестре.        «Я тоже буду там», — шепнула Самира, забирая одежду из рук сестры.        — Пошёл отсюда, — донёсся отцовский голос из-за входной двери, — в милицию тебя сдать?        — Себя сдайте, — резко ответил Марат.              Глухой удар поторопил Ахмерову-старшую к выходу. Девушка выскользнула из-за двери и встретилась лицом к лицу с отцом, прикрывающем кровоточащий нос рукой.        — Уходи! — Взревел мужчина, захлопывая дверь собственной квартиры.              Самира и так не собиралась задерживаться, она помчалась вниз по лестнице, вслед за мальчиком. Пулей вылетев из подъезда, она начала оглядываться в поисках Марата.        — Зачем подслушивала? — Зло спросил парень, выходя из-за угла дома, — Вове пойдешь жаловаться, да?        — А должна?        — Не строй дуру. Мне запретили общаться с Айгуль. — Буркнул Марат, сверля девушку взглядом. Сейчас он выглядел по-взрослому серьёзно. Наверное, так казалось из-за множества синяков, ссадин и кровоподтёков на его лице.        — Мне тоже запретили. — Самира смотрела прямо на парня, — и в какой-то степени я виновата в том, что Вова запретил тебе общаться с Айгуль. Я просила его больше не лезть к нашей семье, но сейчас Айгуль очень нуждается в тебе, Марат. — Услышав собственное имя, парень будто изменился в лице, — она мне не рассказывала о вас, но по ней видно. Она сбежит сегодня на дискотеку. Я тоже там буду, в случае чего — помогу.              Марат коротко кивнул и развернулся, собираясь уйти.        — Боже, а с ухом-то у тебя что? — Воскликнула Самира, когда парень повернулся к ней боком. Левое ухо было неуклюже перевязано марлей, а из-под ткани тянулось большое красное пятно, местами начинающее приобретать фиолетовый оттенок.        — Да так, разговор не удался.        — Не знала, что скорлупу теперь тоже на разборки берут, — не удержалась Самира, но, столкнувшись с серьезно-непонимающим взглядом парня, поспешила объяснить, — брат твой сказал, что вчера разговаривать ездил, поэтому его не было с Айгуль.        — Если бы домбытовские нормальные были, то все бы хорошо было. — Зачем-то произнес Марат, пристально рассматривая Ахмерову-старшую.        — Нормальные, не нормальные, это уже не важно. Чтож брат-то твой в медпункт тебя не отвёл после таких разборок? — Девушка сделала шаг к парню, рассматривая травмированное ухо, — его бы обработать, намазать чем-нибудь.        — Ты не думай, Вова пытался, — попытался защитить брата Марат, — но я вывернулся. Всю ночь у двери Айгуль ждал.        — Понятно всё с тобой, сейчас сходи в больницу, а то придется отрезать, — грозно пригрозила Самира, но уголки её губ слегка дрогнули в улыбке.        — Да там очереди да и вообще… — Простонал Суворов-младший, пряча руки в карманы синей куртки.        — Пойдём, проведу тебя… По связям… — Рассмеялась Самира и потянула Марата за рукав куртки за собой.