Татарская АССР, 1980
Брюнетка влетела в комнату, щелкнув шпингалетом. — Открой, распутная девка! — Флюра Габдулловна принялась дёргать за ручку и колотить по двери, осыпая беременную дочь всевозможными ругательствами. — Со своими учениками будешь так разговаривать! — фыркнула Ляйсан. — Оставь меня в покое, в конце концов. Отца довела, теперь меня решила уложить в могилу? Девушка обессиленно скатилась по стене и закрыла лицо руками. Она не имела ни малейшего представления, что ей делать дальше. В восемнадцать лет её сверстницы думали лишь о том, у кого взять конспекты и в какой юбке пойти на дискотеку, а она стояла перед сложным выбором — оставить ребенка или сделать аборт. Ляйсан полностью отдавала себе ответ, что возлюбленный ни при каких обстоятельствах не простит её в случае аборта, а как тогда по-другому? Она безработная студентка педагогического вуза, а Кащею еще сидеть пять лет у черта на куличках. — Какой срок? — голос женщины смягчился. — Я не буду делать аборт, — резко отрезала брюнетка. — Даже не думай об этом. Я не позволю тебе убить своего внука или внучку! — Твой этот знает? — лицо Флюры Габдулловны свела гримаса отвращения. — Нет, он второй месяц не отвечает на мои письма. Горькие слезы поползли по миловидному лицу брюнетки. — Я так и знала, обрюхатил и в кусты, — хмыкнула женщина. — Он не такой, — Ляйсан зарыдала пуще прежнего. — Конечно, в тюрьмах же сидят одни невиновные, — Флюра Габдулловна тяжело вздохнула. — Собирайся, у тебя вечером поезд в Ленинград. До родов поживешь у моей двоюродной сестры, а там посмотрим. — А как же университет? — девушка несмело вышла из комнаты. — Я перевела тебя в Ленинградский. — Тут ни тебе, ни твоему ребенку не дадут жизни, — женщина перевела сочувственный взгляд на совсем юную дочь. Флюра Габдулловна догадывалась, что в родном городе Ляйсан будут всячески травить за беременность вне брака.Татарская АССР, 1989
Девушка напилась до чёртиков и вместо того, чтобы лечь спать, совершила очередной безрассудный поступок. — Алло? Когда Ляйсан услышала в трубке родной голос, у неё закружилась голова и подкосились ноги. — Чё за молчанка? Узнаю кто — пересчитаю зубы. Присев на пол, брюнетка безуспешно попыталась выдавать из себя что-то, но комок в горле, который неизвестно откуда появился не позволил ей восстановить связь с первой и последней любовью. — Это я — Ляйсан. Твоя Ляйсан, — у брюнетки от волнения и количество выпитого заплетался язык. — Любимый, ты слышишь меня? — взволнованно воскликнула девушка. Темноволосый повесил трубку раньше, чем Ляйсан успела отреагировать на его слова. Брюнетка разъяренно швырнула телефон об стену и изнурённо упала на кровать.Следующий день
— Я сейчас тебе оторву руки и скормлю голодным собакам! Ляйсан нехотя поднялась с постели и, держась за голову, направилась открывать дверь гостиничного номера. — Дилярочка? Резко распахнув дверь, брюнетка увидела на пороге Дилару. — Я вас разбудила? Извините, пожалуйста, я думала, что вы проснулись, ведь уже обед, — затароторила девочка. — Все хорошо, я с восьми часов на ногах, — нагло соврала Ляйсан, потирая кулаками глаза. — Вы смешная, — Дилара засмеялась, бросая быстрые взгляды на брюнетку. У девушки сжалось сердце от того, что родная дочь обращалась к ней на «вы», считая чужим человеком. — Ты голодная? Может спустимся вниз и вместе пообедаем в ресторане? — У меня художка, — грустно ответила девочка. — Я забежала к вам после школы, чтобы сказать спасибо за подарки. — Сегодня все в школе едва успевали глотать слюни, — Дилара робко обняла брюнетку. Ласково поглаживая родную дочь по спине, Ляйсан едва сдерживала слезы. — Это вам. Неохотно отстранившись от девушки, школьница достала из нового рюкзака рисунок и протянула его Ляйсан. — Какая красота, — восхищенно произнесла брюнетка, рассматривая свой портрет акварелью. — Вам правда нравится? — смущенно поинтересовалась Дилара. — Еще как! — Ой, я опаздываю. Альбер Сергеевич снова будет жаловаться бабулечке, — взглянув на наручные часы, девочка поспешно накинула на плечо ранец. — У тебя есть краски, мольберт, карандаши? Присев на корточки, Ляйсан помогла Диларе застегнуть пальто и поплотнее завязала шарф на шее. — Что-то не так? — озадаченно спросила брюнетка, потому что школьница пристально уставилась на неё. — Все мамы так помогают одеваться своим дочерям. — Беги, Альберт Сергеевич будет злиться. Кровь прилипла к лицу девушки, сердце забилось чаще, ноги перестали слушаться, поэтому она оперлась спиной об стену. — Я освобождаюсь в пять часов вечера, а бабулечка возвращается домой в семь, — в конце широкого коридора Дилара обернулась к брюнетке. — Пойдем на каток? — предложила Ляйсан. — А потом кушать мороженое. — Договорились.