М(не) нужен развод.

За окном давно потемнело, напоминая о том, что пора отправляться домой. Арефьева взяла из своего шкафа пальто и направилась к выходу. - Кулыгин, ты Рыкова не видел? - обратилась она к мужчине, с которым столкнулась во дворе. - Так он давно уже уехал, Ольга Кирилловна. «Обиделся, не дождался, даже не позвонил.»: крутилось в голове женщины. Тяжёло вздохнув, она села в салон автомобиля и направилась домой. Тишина в машине сильно давила на брюнетку. Мысли одна за одной стали мелькать в подсознании. Что с ними происходит? Есть ли вообще они? В какой момент их отношения стали такими? Проведя всю дорогу с собой в диалоге, она и не заметила, как подъехала к дому. В квартире был выключен свет, с кухни доносился лёгкий аромат ужина, наверняка давно остывшего. Она приоткрыла дверь спальни,убедившись, что муж спит дома, с облегчением выдохнула и ушла в ванную. Тёплый душ помог смыть накопившуюся за день усталость, вместе с тем избавляя Ольгу от тревожных мыслей в голове. Финальным штрихом она решила наградить себя стаканом иного успокоительного - виски. - Даже не помню, когда ложился спать с тобой в одно время, - подкравшись сзади, сказал Паша. - Напугал, - оказавшись в объятиях мужа, произнесла женщина. - Дядя Сёма никак не отпускал? - Паш, ну ты чего, ревнуешь что ли? - Да он смотрел на тебя, облизываясь, словно кот на сметану. - Ну а я? Я на него как смотрела? - улыбаясь, она повернулась к Паше. - А ты на меня смотрела. Грозно. - шутливо обижаясь, сказал Рыков. - Кто он такой вообще? Вы так ворковали с ним на крыльце, а ты ещё оказывается и в разводе. - Дурак ты, Пашка. И я тоже дура. Ляпнула. Семён - мой старый знакомый, а спрашивал он про Рому. Ну я, не успев сообразить, на автомате про Арефьева сказала. С ним то я в разводе. Ольга втянула Рыкова в поцелуй, будто пытаясь таким образом выразить искреннее раскаяние и добиться прощения. - Оль, а давай ребёночка заведём? - будто бы невзначай, во время поцелуя, выпалил мужчина. - Рыков, пью я, а пьяный ты. Ты в паспорт мой давно заглядывал? Детей у нас не будет и точка. - Восемнадцать с хвостиком. - улыбка до ушей. - Ты где такие хвосты видел? Я всё сказала. - Ты всё решила. За нас двоих. - уже более серьёзно, отлипая от жены, сказал Паша, направляясь к спальне. - Нет, Рыков, сейчас я тебя не отпущу. - схватила за руку мужа, не давая ему уйти. - У нас тут в прошлый раз на этом столе дело незавершённое было, сам же говорил, что серьёзное. Она вновь вовлекла Пашу в поцелуй, снимая с него футболку. Рыков, не имея ни малейшего желания останавливать действия жены, лишь помог ей избавиться от остатков одежды. Близости у них не было давно, поэтому оба изголодавшись, наполнили комнату горячими стонами. Медлить не хотел никто, оба изнемогали от слегка забытого чувства страсти между ними. Ольга в замок скрепила руки за головой Паши, прижимая его к своей груди. Разум пьянила то ли доза выпитого алкоголя, то ли аромат любимого мужа. Ногтями она вцепилась в широкие плечи мужчины, шепча на ухо мольбы скорее приступить к основному действию. Рыков раздвинул бёдра брюнетки, затем крепко сжал талию, направляя жену себе навстречу. Движения сначала были плавные, затем наращивая темп, они вновь сцепились в поцелуе, пытаясь заглушать стоны, которые невозможно было сдерживать, в надежде, что это поможет не разбудить соседей. Потеряв остатки связи с реальностью, Ольга запрокинула голову назад. - Мммм, Рр-рыков, - точно прорычала она. По телу обоих волной расплескался оргазм. И если бы мужчина не держал её крепко за талию, она бы точно обессиленная, упала бы прямо на пол. Он взял жену на руки и унёс в спальню, крепко заключив с свои медвежьи лапы. - Я скучал, - зарывшись в волосы Оли, сказал Паша. - И я скучала. Ты прости меня, что так мало с тобой. На подстанции столько всего творится, я уже не вывожу. - Всё будет хорошо, - сжал ещё крепче. - Я с тобой. - Обещай, что всегда будешь со мной? - заглядывая в глаза мужа, умоляюще, сказала Ольга. - Обещаю. На подстанции закончились проверки. Ольга с облегчением выдохнула, когда из министерства приехал Семён с вестью о том, что заведующей объединённой подстанцией назначили именно её. Ей же даже было стыдно, что она когда-то позволила допустить себе мысль о том, что он может, припомнив старые обиды, лишить её должности. Мужчина давно счастлив в браке, поэтому питал к Арефьевой исключительно тёплые дружеские чувства. На подстанции уже пару дней работал новый коллектив, который не со всеми членами «старичков» смог найти общий язык. Они то и дело ходили жаловаться начальству друг на друга, добавляя Арефьевой новую кипу проблем. - Ольга Кирилловна, он первый начал, - размахивая руками, эмоционально разговаривал Витя. - Я ему сказал: «Не трожь», а он всё равно трогает. - Ушаков, что трогает? - протяжно спросила Ольга. - Ну как что? Пирог мой. Я весь обед о нём мечтал. А он съел его. Перепутал говорит. Вы прикиньте, пе-ре-пу-тал! Да как мои пироги можно с чем-то перепутать? Мне их Таня пекла! - протараторил он. - Ты издеваешься надо мной? Ты мне с жалобой на пирог пришёл? - Да не на пирог, а на водителя этого нового. На пироги я не жалуюсь, вкусные они. - Ты в детском саду или где? - не веселить её такое представление не могло, но вот и не раздражать тоже, ведь её отвлекают от более важных дел. - Вот Вы только представьте. Мы весь день по вызовам туда-сюда-туда-сюда. Ни минуты свободной на обед. Вот появляется священное время, а обеда нет. Съели! Это ж варварство! А если я в голодном обмороке упаду?! А если при пациентах?! Их жизни, кто спасать будет? - Да, Ушаков, ты видимо и правда, если умрёшь, то только голодной смертью. Я разберусь с похитителями твоих сокровищ. Иди отсюда. - И прям по строгому с ними, чтобы навсегда запомнили, что такое воровать у Вити Ушакова! - Иди уже! - еле сдерживая смех, сказала Арефьева. - Вы - душка! И в огонь, и в воду за нас! - Ага, и в холодильник. Цирк какой-то...