Волшебник на Бейкер-стрит

***

Оказавшись дома, я завариваю себе чай. Как ни странно, я чувствую незнакомое тепло оптимизма. Со мной что-то случилось. Может быть, я прервал свою череду ничего не происходит, и завтра будет день получше. Элла будет спрашивать о моих успехах, так что я вполне могу сделать запись в блоге о своём маленьком приключении. «Я не знаю, как я должен это описать. Я не писатель. Элла думала, что ведение блога поможет, но это не так, потому что со мной никогда ничего не случается. Но сегодня что-то случилось. Кое-что случилось. И это не было скучно. Нескучное происшествие было следующим: я только что покинул Рассел-сквер и направлялся домой на автобусе, когда прямо передо мной на тротуар упал мужчина. Я имею в виду, я его не видел, и он просто свалился с неба. Я подошёл, чтобы помочь ему, но, похоже, он не пострадал. Хотя он был сбит с толку. Дело в том, что он путешественник во времени. Волшебник, путешествующий во времени, если быть точным. Я всегда думал, что подобные вещи − фэнтези. Или, может быть, научная фантастика. Честно говоря, я был почти уверен, что он спятил, но ему хватило одного взгляда на меня, чтобы понять, что я солдат и врач, и что моя хромота была психосоматической. И что настоящая рана была у меня в плече. Однако он не очень разбирался в истории и подумал, что я, возможно, был ранен в какой-нибудь войне с парфянами. А психосоматическая хромота? Он сказал, что я был проклят. Но он мог снять с меня проклятие. Что ж, я не собирался упускать шанс избавиться от этой чертовой палки, поэтому сказал: − Конечно. − У него была волшебная палочка, и он проделал какой-то фокус-покус, а затем исчез тем же путём, каким появился. И с тех пор у меня ничего не болит. Моя хромота прошла. Может быть, это была просто сила внушения, но я не собираюсь подвергать это сомнению. Я, конечно, погуглил его и нашёл ссылку на малоизвестного средневекового учёного по имени Ширлок, который написал книгу под названием «De Scientia Deductionis». Однако существующих копий нет. Это безумие. Я думаю, он может быть сумасшедшим. Он, конечно, был высокомерен и на самом деле довольно груб, и он выглядит как сбежавший из психиатрической больницы, и, да, я определённо думаю, что он, возможно, сумасшедший, но в то же время он был странно симпатичным. Он был очарователен. Всё это действительно было немного странно. Интересно, увижу ли я его снова. Я хотел бы поблагодарить его за то, что он вылечил мою ногу, и за интересный день. Спасибо, Шерлок. Надеюсь, ты не опоздал из-за меня на спектакль». Элла оставляет комментарий: «Мы поговорим об этом завтра, Джон. Может быть, нам стоит начать планировать твоё посещение дважды в неделю». Даже интереснее, чем встреча с волшебником, путешествующим во времени, и снятие проклятия с моей ноги − это то, что я замечаю только на следующий день. Я просыпаюсь, вспоминая, что вчера у меня не болела нога. Спустив ноги на пол, я делаю несколько шагов и улыбаюсь. Каким бы невероятным это ни казалось, я могу ходить без боли. Только когда я иду на приём к Элле, я замечаю кое-что ещё. Пока я жду посадки в автобус, мимо меня проходит мужчина, чуть не сбивая меня с ног. Поскольку я не ношу с собой трость, я не выгляжу инвалидом, но всё равно это раздражает. Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь грубое мужчине в спину. Но ничего не происходит. Ни звука. Я даже не могу пошевелить губами, чтобы произнести слова. Это не совсем так, как если бы я разучился говорить; в моей голове крутятся слова. Но слова так и не доходят до моей гортани. Кофе − это то, что мне нужно. У меня есть время, поэтому я нахожу магазин и подхожу к прилавку. − Что будем заказывать? − Бариста выглядит скучающей, а ведь сейчас только десять утра. Она довольно симпатичная, и я думаю о кокетливом замечании, которое к тому же умное. И снова рот открыт, но слов нет. Я стою там мгновение, разинув рот, как золотая рыбка. Она хмурится. Люди стоят в очереди позади меня. Я указываю на меню. Кофе. − Молоко? Сахар? − Я киваю первому, качаю головой второму, поднимаю один палец. Через полчаса я должен разговаривать с Эллой. Записаться на сеанс терапии сложно, когда ты не можешь говорить. Я отправляю ей смс: «Извините, у меня ларингит». Может ли это быть психосоматическим? Может быть, Шерлок просто перенёс проклятие на мою гортань. Элла никогда не помогала моей ноге, так что я сомневаюсь, что она сможет мне в этом помочь. Мне нужен волшебник. Но я понятия не имею, как связаться с Шерлоком. И я сомневаюсь, что в Google есть реклама волшебников. Проблема не в языке; меня подвёл мой голос. Я всё ещё могу писать, так что могу обходиться без слов, когда мне нужно пообщаться. Однако моя немота никуда не девается, и это вызывает беспокойство. Послезавтра у меня собеседование при приёме на работу, и невозможность разговаривать − серьёзный недостаток. Может быть, я смогу перенести встречу, но всегда есть шанс, что эту работу получит кто-то другой. Это даже не интересная работа, просто горячая линия неотложной медицинской помощи, которая занимается сортировкой по телефону и направляет пациентов к тому виду медицинской помощи, в котором они нуждаются. Однако, не имея права голоса, я выбываю из гонки. Я мало что могу сделать. Моя пенсия маленькая, у меня нет друзей, и моя жизнь снова стала скучной. Я записываюсь на следующую встречу с Эллой, пишу записку, в которой объясняю свою проблему. Она терпеливо смотрит на меня и кивает. − Я рада, что вашей ноге лучше, но, боюсь, это просто ещё одно проявление вашей травмы. На это потребуется время, Джон. Я напоминаю ей, что у меня его предостаточно. И это я писал в своем чёртовом блоге каждый чёртов день. − Подумайте о том, что это значит, Джон. Вы заставили себя замолчать, в буквальном смысле. Есть вещи, которые вы хотите сказать, которые вам нужно сказать, и пока вы их не скажете, вы не сможете двигаться дальше. Блог − это не пустая трата вашего времени. Я бы не была так настойчива, если бы не думала, что это поможет вам. Я отправляю электронное письмо с просьбой перенести собеседование. Они оставляют сообщение о том, что место занято. Мне не очень жаль. К моей следующей встрече я написал небольшой роман, историю всей моей жизни. Я не могу придумать, что ещё сказать. Вместо того чтобы разместить это в блоге, я отправляю ей по электронной почте все девяносто семь страниц в виде вложения. Она смотрит в свой ноутбук, когда я вхожу в её кабинет. Подняв глаза, она улыбается. − Вы был заняты. Я пожимаю плечами, пишу в блокноте, который всегда ношу с собой. «Вы сказали писать, что я и сделал. Больше делать особо нечего». Прочитав записку, она кивает. − Вы хороший писатель, Джон. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы писать художественную литературу? − Она улыбается. − Я верю, что у вас хорошее воображение. Она говорит о моём посте в блоге, о Шерлоке. Хотя то, что меня называют человеком с богатым воображением − это лучше, чем быть заклеймённым психом, мысли о Шерлоке вызывают у меня смешанные чувства. Я ценю возможность ходить без трости, но быть немым ещё хуже, чем хромать, решил я. Менее болезненно, но более неудобно. И если я не столкнусь с другим волшебником, я, возможно, лишусь дара речи. Элле, похоже, понравилась идея художественной литературы. − Почему бы вам не продолжить ту идею, которая у вас была − «волшебную»? «Это вылечит немоту?» Я передаю ей записку. − Я не могу сказать, что так и будет, но вы искали что-то, что могло бы придать вашей жизни направление, и я просто указываю, что вы можете найти в этом хорошую отдушину. Наличие целеустремлённости придаст вам уверенности в себе, и это может помочь справиться с проблемами, которые у вас возникли. Вы понимаете, о чём я говорю? Если бы вы нашли смысл в керамических горшках или садоводстве, я бы посоветовала вам попробовать эти вещи. На этой неделе вы написали мемуары. Немного доработав, вы могли бы даже опубликовать их. Я говорю, попробуйте. Выходя из её кабинета, я размышляю об этом. Мне не очень понравилось рассказывать историю своей жизни, но когда я закончил, это дало мне чувство удовлетворения, ощущение перспективы того, кто я есть. Я не просто врач, я не просто солдат. Есть я, который был рядом всегда, с тех пор, как я был ребёнком, читающим сказки и мечтающим о драконах, до моих университетских дней, когда я решил стать врачом, потому что хотел помогать. Что я вернулся из Афганистана сломленным. Но осколки всё ещё там, и это даёт мне надежду. Я даже немного горжусь тем, что написал. Когда-то были вещи, которыми я гордился, но я не могу вспомнить, когда в последний раз испытывал подобное − по поводу чего бы то ни было. То, что я написал, не было ужасным. Это было... хорошо. Это было приятно. Возможно, у меня действительно есть к этому склонность. Или, может быть, я перешёл грань, потерял связь с реальностью. Разум − удивительная штука; я видел пациентов с симптомами, которые нельзя было объяснить ничем физическим. Всё это должно было быть у них в головах. Хотя мне не нравится относить себя к этой категории. Итак, я изобрёл волшебника. Шерлока из одиннадцатого века, который пришёл к выводу, что я был проклят. Откуда он взялся? Есть только один ответ, который имеет хоть какой-то смысл: должно быть, он мне привиделся. Двери лифта открываются, выпуская меня в вестибюль здания. Направляясь к двери, я настороженно смотрю на людей, стоящих в очереди, чтобы записаться на приём. Я выгляжу сумасшедшим? Могут ли они сказать, что я сумасшедший? Когда я выхожу на тротуар, из ниоткуда вылетает рука и хватает меня. − Вот вы где! Я ждал вас. Что вы вообще там делали? Шерлок. Мой воображаемый друг. Я решаю не обращать на него внимания. Быстро уходя, я говорю себе, что первый шаг к преодолению заблуждения − признать, что это заблуждение. Я могу это сделать. − О, я понимаю! Вы собираетесь притвориться, что не знаете меня. Краем глаза я вижу, как он дуется. Я продолжаю игнорировать его. − По-моему, это называется «холодный приём». Обычно даётся в гневе или негодовании. Вы хотите вернуть своё проклятие? Большинство людей были бы счастливы не хромать. Я думал, что оказываю вам услугу, после того как вы любезно подняли меня с тротуара. Что ж, если вы собираетесь быть неблагодарным, я просто уйду. Я поворачиваюсь и смотрю на Шерлока. На этот раз на нём уродливый рождественский джемпер и пара фиолетовых спортивных штанов, заправленных в ботинки и подпоясанных тем же кожаным ремнём, что и раньше, а завершает весь ансамбль старинное пальто. − Так лучше? − Он указывает на свой наряд. − Я пытаюсь вписаться. Мне кажется, это интересное столетие, поэтому я решил его посетить. И поскольку вы единственный человек, которого я здесь знаю, я собирался остаться с вами. Я достаю блокнот и карандаш и пишу: «Что вы со мной сделали? Я не могу сейчас говорить». − Не могу сейчас говорить, − повторяет Шерлок. − Если вы заняты, я могу зайти позже. Я дёргаю Шерлока за пальто, когда он отворачивается, а когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, я снова начинаю что-то строчить в блокноте. «У меня пропал голос. Это случилось, когда вы вылечили мою хромоту. Кстати, спасибо за это. Но я бы хотел вернуть свой голос». Как только Шерлок читает записку, он хватает меня за руку и резко отводит в сторону, оглядываясь по сторонам, как будто ожидает, что нас подслушают. В своём странном наряде он слишком заметен, чтобы не привлечь внимания. Несколько пешеходов с любопытством смотрят на него. Он сердито смотрит на них и тащит меня в переулок. − Это та самая причина, по которой я вернулся, − шипит он. − Кое-что случилось, когда я был здесь раньше. Я снова начинаю писать. Шерлок выхватывает блокнот и карандаш у меня из рук. − Будьте честны. Достаточно просто сказать «да» или «нет». Вы волшебник? Я энергично качаю головой. − Тогда вы привлекли внимание очень могущественного волшебника. Или ведьмы. Я не уверен, какое выражение у меня на лице, но Шерлок нетерпеливо взмахивает своими длинными руками. − Не беспокойтесь. Я не верю, что вы настоящая цель. С тех пор, как я был здесь в последний раз, у меня произошло несколько неудач. Заклинания, которые имели обратный эффект, что-то в этом роде. Мой чай превратился в сову. На самом деле довольно милую сову. Я назвал её Бубо. Но чай был бы кстати. Видите ли, его изобрели не в десятом веке, и я уже довольно привык к чаепитию. Я не имею в виду, что в мире нет чая. В Китае его много, и его заваривают веками. Кстати, интересная история на этот счёт. Хотя, я полагаю, сейчас не время, не так ли? Он смотрит на меня с вопросом на лице, затем продолжает. − Верно. Конечно нет. А если серьёзно, то я не умею разводить огонь. Я не знаю, как это делают люди, не обладающие магией, но я всегда мог указать на нужное мне место и двумя словами вызвать появление пламени. Для волшебника очень важно уметь повелевать огнём. Люди не воспринимают тебя всерьез, если ты не можешь управлять стихиями. Особенно когда кричишь: «Ignis fiat!» и всё, что ты получаешь − это рои мух. Очень неприятно. − Он вздыхает. − Никто больше не приходит ко мне на ужин, даже мой брат. Я подумал, что мои заклинания, должно быть, перепутались, поэтому попробовал крикнуть: «Muscae fiant!» но я поймал только ещё больше мух, покрупнее. Я вспомнил о вашей проклятой ноге и о том, что это было последнее сработавшее заклинание, поэтому я пришёл сюда посмотреть, как у вас дела. − Он улыбается. − Хорошо, что я это сделал! Что ж, я рад, что вы не сова. Развились ли у вас какие-нибудь новые способности? Способность летать? Путешествовать во времени? Я качаю головой. − Клянусь вам, я сделаю всё возможное, чтобы вы снова заговорили. А теперь пойдёмте со мной. Ещё энергичнее качая головой, я отстраняюсь от него. Шерлок делает вывод. − Ах, нет. Мы не собираемся возвращаться в одиннадцатый век. Это можно исправить только здесь, в 2010 году. И у меня есть друг, который может нам помочь.