Белый

Всю суматоху по поводу праздника и свою нелюбовь к ней Ривай мог разбирать круглосуточно. Слишком шумно, слишком много людей, везде что-то летает, кричит, взрывается. Именно поэтому парень постоянно прятался либо в своей комнате, либо в гостиной факультета, всегда занимая себя чтением за чашкой чая или, в крайнем случае, разговорами с такими же как он. Таким же как он практически всегда оказывались либо Фарлан Черч, либо Эрвин Смит. Хотя Аккерман прекрасно знал, что они бы и не прочь готовится к празднику с остальными, а что заставляло их оставаться с ним являлось загадкой. А потом он узнал об еще одной очень интересной личности. Точнее наоборот, о нем узнала она в какой-то момент. А потом все закрутилось до такой степени, что вместо парней теперь оставалась она. Ее имя Ханджи Зоэ. Удивительнее всего было то, что девушка так то вообще с другого факультета, что она забыла в гостиной Гриффиндора он так и не понял. Может они виделись и раньше, но общаться начали в этом году. Он слышал ее смех и разговоры, помнил, как на станции обратил на нее внимание и очень надеялся, что такие шумные персоны в его факультет не попадут. А потом заприметил эту же девочку на распределении, и тогда он уже находился в Гриффиндоре, а после того как услышал Когтевран, так вообще расслабился, выдохнув спокойно и забыв о шатенке. Спасибо, что в одном купе он с ней не ехал, компанию на тот момент Риваю составляли Изабель и Фарлан. Компанию сейчас кстати ему они так же составляют, находясь с ним на одном факультете. Может сама судьба их свела, хотя нет, Аккерман в это не верил. Зато слишком верила Зоэ, постоянно твердя о том, как же хорошо, что у нее есть компания, которая больше слушает, нежели говорит, хотя у нее кстати был Бернер, и парень задумался о том, а не каждому слушателю она так говорит? О да, говорила она очень, очень много. Настолько много, что нормальный человек бы уже сорвался и послал шатенку куда подальше. Ну, а кто говорит, что Ривай нормальный?  Его боялись все, сравнивали со Снейпом, которого тоже все раньше остерегались. Потом в темном коридоре Магнолия чуть не закричала от того, насколько в плаще и мраке Аккерман похож на бывшего преподавателя.  А после так и вообще бросил свое имя в кубок, дабы принять участие в Турнире. Зачем? Он сам не знал, на этом настоял его как нельзя кстати приезжий дядя. Он и подарки от мамы привез, наставил племянника на верный путь, а самое главное, дал советы, кого сейчас надо опасаться и какие приемы использовать, ибо сам состоял в рядах мракоборцев.  —Собираешься учавствовать в Турнире Трех Волшебников? —Не знаю. Не думал об этом даже,-сказал Аккерман младший, сидя на кресле и наблюдая за языками пламени в камине. —Участвуй, по возрасту подходишь,-Кенни улыбается, смотря на племянника,—Я так первое место занял. —Да, помню,-эту злосчастную историю про первое место, кажется, слышал каждый, кто хотя бы раз в жизни общался с Кенни. А сам дядя считал ее своей гордостью,—Ладно, я закину имя. После представления студентов Шармбатона и Дурмстранга, а после него и кубка огня, тот закинул свое, а потом, во время представления победителей из школ, вышел на всеобщее обозрение вместе с еще двумя кандидатами. И конечно же, первое, что ему попалось на глаза, это настороженное и одновременно удивленное лицо Ханджи, которая хоть и знала обо всем, явно не могла поверить в происходящее. А в какой-то момент  просто встала и ушла, даже можно сказать выбежала из зала. Проверка палочек и ознакомление с правилами Турнира прошли быстро и довольно таки скучно. Аккерман познакомился с участниками, первый ,Зик Йегер, как и на вид показался слишком самоуверенным , а вскоре и вправду оказался мягко говоря козлом. Энни Леонхарт, воспитанница Шармбатона, была на удивление ниже Ривая, зато мину держала такую же кислую, как и он. И теперь помимо суматохи с балом и Рождеством, его ждала подготовка к турниру. Возвращаясь к новой знакомой, поразило его еще в ней то, что не смотря на все свои умения, а в магии она была очень хороша, лучшая во всем факультете, если не в школе, была она то ли полукровкой, а может вообще маглорожденной. Одно парень знал точно, кто-то из ее родителей был маглом и она это не скрывала. —Как мы не познакомились за четыре года нахождения тут? Кто кого так активно динамил? —Динамил? Ханджи, я все понимаю, давай нормальными словами. —Извините, ваше высочество Ривай,-и она смеется, растягиваясь на кровати в его комнате,—Игнорировал. Вы не такие отсталые, чтобы не знать о человеческом сленге. —Да нет, я тебя прекрасно понимаю. Думаешь, я не был в Лондоне? Аккерман располагается рядом с шатенкой, сложив руки на грудь и вскоре повернув на нее голову. Она смотрела на него. И улыбалась. А волосы так и лезли в лицо, причем не только девушке, но и парню тоже. —Ой, извини. Я их когда-нибудь обрежу, клянусь тебе.  —Не надо, у тебя хорошие волосы,-проговаривая это, Ривай проводит ладонью по голове Зоэ, еще больше взъерошивая и без того непослушные пряди. —Ты выглядел таким растерянным рядом с Зиком и Энни. Была бы у меня камера, запечатлела твое лицо в тот момент.  —Меня Кенни заставил,-цедит Аккерман сквозь зубы и вздыхает,—И зачем я записался на это, будто мне квиддича не хватает. —Да ладно тебе, мы все держим за тебя кулачки, я и Эрвин особенно,-Ханджи улыбается, хлопает парня по плечу и так и оставляет на нем свою руку,—Хотя я очень волнуюсь, ты вообще осознаешь все риски? А если что-то случится? Только безумец закинул бы свое имя в кубок. —И это сделал я. —Ты не безумец, ты дурачок, который не умеет думать своей головой и зачем-то слушается своего дядю,-шатенка мотает головой, опровергая свои же слова, кажись оправдывается,—Нет, я все понимаю, он у тебя крутой, работает мракоборцем, победил в Турнире. Но ты то из-за этого не должен жизнью рисковать. Зоэ вздыхает, обреченно опуская голову вниз. —Ой да ладно тебе, ты во мне когда-нибудь сомневалась?-и так все-таки отрицательно качает головой,—Еще и вся эта суматоха по поводу бала.. И вдруг девушка вскакивает, заставляя Аккермана вздрогнуть. —Бал! Ривай, ты пойдешь со мной туда? —Так у тебя же Моблит есть?-брюнет принимает сидячее и смотрит на Зоэ с вопросом. Почему-то из ее уст приглашение на бал звучало как то слишком спонтанно,—Ладно, я пойду,-вздыхает, опуская голову вниз и скрещивая руки на груди. Видеть широкую улыбку на девичьем лице Аккерману было в радость. Причем такая радость, которую не получишь при победе в квиддич, при начислении баллов факультету, но тем не менее, из-за нее Ривай улыбается сам. И Ханджи это замечает, обнимая того за шею и вместе падая на кровать, сопровождая все звонким смехом. Так и пролежали они до того момента, как в комнату не зашел Фарлан, что-то весело обсуждающий с Изабель. —Прошу прощения,-блондин смотрит на Ривая, тот смотрит на него под сопровождение смеха девушек. *** Остальные дни проходили монотонно, параллельно с уроками ученики готовились к балу, а Аккерман вдобавок еще и к турниру.  Кстати письмо Кенни он отправил сразу же, как у него появилась возможность. А потом получил ответку, очень веселую по мнению дяди, и очень стебную по мнению племянника. Если вкратце, Аккерман старший сначала желает удачи, потом смеется с ситуации, снова рассказывает свою историю успеха и уже под самый конец говорит, что обязательно придет на его награждение, если тот выживет. Последнее убило, от чего весь день парень ходил с удивленным взглядом да под донимающие и не очень расспросы Ханджи и Эрвина, вечером к ним добавились Изабель и Фарлан.  Репетиции к балу выдались тоже так себе, ведь если даже Ривай и умел танцевать, рост в его случае многое решал. Шея постоянно затекала смотреть Зоэ в лицо, а ниже пялиться было как-то не очень. Совесть и воспитание не позволяли. Зато Ханджи видимо такому искусству, как танец, так и не научилась, из-за чего постоянно наступала парою на носки, а потом смеялась с выражения лица партнера и своей неумелости. Хотя бы самоирония у нее была, уже что-то. —Ханджи,-Аккерман устало цыкает, снова переводя взгляд на свои ноги, ну хоть шею разомнет, пока туда сюда будет ее поднимать и опускать,—Аккуратнее. —Извини!-и остановилась. Парень останавливается вместе с ней, дабы узнать причину паузы,—Ну не люблю я танцы.. —Ты же понимаешь, что мы одни из тех, кто открывает Святочный бал? —Понимаю,-кажись этот факт заставлял шатенку буквально сиять от счастья. Это же все взгляды будут прикованы к ним, от них будет зависеть мероприятие, это же какая ответственность! —Аккерман, Зоэ! Если вы не в силах танцевать вместе, найдите себе других партнеров,-Макгонагалл появляется довольно неожиданно, заставляя обоих вздрогнуть, а спустя какое-то время снова вернуться к хоть каким-то попыткам научить девушку элементарному вальсу. *** В какой-то день Ривай сидит в столовой, ковыряя кашу ложкой и слушая наставления Фарлана о том, какой же он дурак, раз добровольно идет на Турнир, который когда-то закрыли из-за большого количества смертей. —Ты дурак. Вспомни чем закончился турнир последний раз, Диггори вспомни. —Это было пару лет назад при «том, кого нельзя называть», ты думаешь такое повторится, он же умер. Блондин качает головой, параллельно наблюдая за тем, как парню кто-то приносит письмо в красном конверте. Практически все взгляды со стола переносятся на него, а затем на письмо. —Ты попал.  —Кого приспичило…,-не успевает парень договорить, как то начинает что-то трещать голосом его мамы, Кушель: «Ривай, я могу понять то, что ты отличный игрок в квиддич, что ты попал в Гриффиндор, что ты в конце концов мой сын, но как ты объяснишь свое участие в Турнире? Кенни мне все сказал, даже я не знаю, что говорить! Неужели тебе так все равно на нас, раз ты идешь на такие вещи? Подумай обо мне, о друзьях в конце концов!  Поговорим когда ты приедешь домой. Если приедешь.»,-послышался взрыв, от которого брюнет невольно вздрогнул, понимая, что сейчас все взгляды обращены на него. Ему ничего не остается, как сначала просто посидеть, о чем-то подумать, а потом резко встать и уйти. Тот не заметил, как за ним подскочила Ханджи, сказав остальным, что разберется сама. Теперь Аккерман не знал как отмыться от этого позора, он готов был убить Кенни за то, что тот рассказал все матери, из-за чего та вообще додумалась написать этот несчастный громовещатель. Ноги сами привели его на деревянный мост, там он хотя бы остановился, поправив мантию и облокотившись о перила. Спустя пару минут парень ощутил чье-то присутствие рядом. Чутье подсказывало, что это кто-то из своих, и как оказалось оно его не подвело. Ханджи аккуратно пристроилась рядом с Риваем, так же расположив свои локти на деревянной поверхности. —Как ты?-по голосу можно понять, что девушка как никак, но переживает за брюнета. —Явно не так, как хотелось бы,-Аккерман поворачивает голову на девушку, слегка наклоняя ту. Шатенка не менялась, те же взъерошенные волосы, очки, мантия в окраске Когтеврана, мятая рубашка. Не менялся и ее взгляд, такой же жизнерадостный, и смотря на нее, кажется что Зоэ должна быть в Гриффиндоре, и теперь он этого очень хотел, теперь жалел, что пару лет назад шляпа распределила ее в другой факультет.  —Не думаю, что им хватит смелости как-то подтрунивать над тобой, в конце концов..,-девушка вздыхает,—Ты же Аккерман, выберешься.  —До сих пор задаюсь вопросом, что меня двигало в тот момент, так хотел доказать Кенни, что я стою хотя бы части того, что в меня вложили,-Ривай затихает, говорить об отношениях в семье ему было непросто. Происходя от магов и являясь чистокровным волшебником, нормально брюнет застал только мать, так как отца когда-то давно запретным заклинанием убил Пожиратель Смерти. Полную историю ему до сих пор не рассказывают, и парень даже домашние архивы с ног до головы обшарпал, к сожалению безуспешно. —Тебе не нужно ничего доказывать. Она хоть и не прямым текстом, но сказала тебе о том, что жизнь важнее. Нам всем тоже, представляешь, как тяжело стало на душе, когда кубок выбрал тебя?-Ханджи затихает, смотря на грустное лицо Аккермана, а после вообще переходит на шепот,—я тогда ушла от того, что не хотела, чтобы ты видел как я плачу. —Ты плакала из-за этого,-серые глаза становятся шире, Ривай выпрямляется, тоже самое делает его подруга, тоскливо встречаясь с ним взглядом. —Не хочу об этом говорить, просто хочу, чтобы все было в порядке,-а после обнимает его, заставляя парня уткнуться в женское плечо и почувствовать запах имбирных пряников, свечей и каких-то трав. Но при всем этом он обнимает ее в ответ. *** Первый этап Турнира прошел 30 ноября и состоял в том, чтобы дойти до вершины одной из гор за определенный срок, пройдя через свои страхи. Звучит легко, можно было наврать о том, что их и нет, но магию не обманешь. Ривай с этим испытанием справился. Хоть и не на отлично, ибо был человеком и своих страхов боялся, их видение сначала выбило его из колеи.   А страх состоял в том, что как бы Аккерман не старался, его близкие люди все равно умрут, оставив его одного. В том испытании он получил 47 очков. *** День перед балом выдался не простым. Причем слишком. Как нельзя кстати он выпадал и на день рождения парня. Но Ривая мучала бессонница, от которой некуда было деться. И обычно с этим недугом он шел к Ханджи, почему не пошел в этот раз, не понятно. Может не хотел тревожить перед таким важным днем.  Почему важным? Она твердила об этом мероприятии ближайший месяц точно. Особенно когда первый этап турнира закончился и началась полная подготовка к мероприятию, в которой парень тоже принимал участие. Аккерман тоже о нем думал довольно много, может факт того, что он открывает его делало свое дело. Но думал он настолько много, что мучала бессонница, что мысли постоянно были в девушке, которую брюнет боялся подвести.  Представьте себе как сложно было во время квиддича, особенно когда тебя буквально вырубает от недосыпа.  И обычно от этого недуга Ривай справлялся с помощью настойки трав, которые его матушка специально собирала в Хогвартс, зная о проблемах сына со сном. Хотя в последнее время обычные разговоры с Ханджи спасали его не меньше, от чего тот забыть забыл о тех травах, да и тем более, со временем вещи теряют свои свойства, какая магия не была бы наложена. Таков закон жизни. И, как Ривай и предполагал, Зоэ как обычно была в самом лучшем расположении духа. Он ей даже завидовал в какой-то степени. А потом снова начинал слушать ее рассказы о снах и всему, что связано с астрономией. Это между прочем их постоянная тема за завтраком. За обедом и за ужином, а так же в школьных коридорах и по праздникам, у Зоэ начинается поток рандомных мыслей, связь которых, как бы не пытался, Аккерман так и не смог распознать. —Если честно,-шатенка слишком близко наклонилась к чужому уху, практически касаясь его губами,—Я даже немного волнуюсь. Ты мне доверяешь? Парень не двигается, казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Но вид оставался все тем же, даже как такового румянца не было, или нет?  Из транса выводит касание за плечо, как оказалось этот жест принадлежал Мику Захариусу, которого шляпа распределила на Гриффиндор и который каким-то боком сейчас оказался за их столом. Ханджи сразу перекидывает свое внимание на него, широко улыбаясь и вскакивая ему навстречу. —Мики! Я уж думала ты забыл,-и в тот же момент набрасывается на него с объятиями, от которых Аккерману стало не по себе. Нет, она обнимала его так же, может даже сильнее, но скорее он злился на парня за то, что он оборвал такой момент. —Что забыл?-Ривай оборачивается на ребят, оставив учебник, который пару минут назад держал в руках, на столе. —Сюрприз! Да, Мик?-Ханджи подмигивает, показательно смотря на сидящего парня. А тот кивает, и сейчас у брюнета терпение лопнет до такой степени, что в дело пойдет рукоприкладство. За это его факультету частенько снижали баллы, и многие свыклись, хоть и не очень было потом извиняться перед жертвой. Благо Ханджи успевает встать и быстро покинуть столовую вместе с парнем под особо пристальный взгляд Аккермана. И теперь он весь день на иголках, явно не так он хотел собраться на бал, и к недосыпу отныне прилагался еще и нервный вид.  Зато как всегда одетый с иголочки, с идеальной прической и невозмутимым видом, Ривай почти уверенно шел к главному залу. В руках цветок белой гвоздики (именно они выражают чистую любовь), и сейчас главное не оплошаться перед всеми, перед собой, а главное перед Ханджи. Аккерман стоял в конце лестницы, наблюдая как поочередно вниз сходят все дамы факультета. Все, кроме той, которая ему нужна. Рука сжимает стебель еще сильнее, как вдруг разжимает при виде девушки в бежевом платье. И чуть не роняет, пока Ривай с открытым ртом рассматривает складки на фатине, цветы, припущенные рукава-фонарики и длинный подол сзади. А Ханджи довольная собой спускается вниз, останавливаясь прямо перед Риваем, тот в свою очередь аккуратно располагает руку на женской талии, поднимая голову на лицо шатенки. —Даже волосы расчесала. Чем я удостоился такого подарка? —Все ясно с тобой. А вот не скажу,-девушка улыбается, замечая цветок в чужих руках,—Красивый.. —Как ты. В момент он протягивает Ханджи гвоздику, снова отводя взгляд в сторону, но очень ожидая реакции.  —Подожди.. белая гвоздика? Это разве не..,-та ахает, прикрывая рот рукой,—Я такие же видела в оранжерее, только не говори, что они оттуда!  Аккерман закатывает глаза, а Зоэ смеется над своей шуткой. —Я тоже тебя люблю, Ривай. Тот лишь хлопает глазами, не веря своим ушам. Нет, он знал что шатенка умная, но чтобы разбираться в цветах и знать такие значения. Да и скорее поражался самому себе, ведь в ее жестах можно было вычитать какие-то проявления этого необыкновенно чудесного чувства, как любовь. И держась за руки они входят в главный зал. Сначала все замолкают, встречая победителей. Зоэ счастливая, буквально светится, а глаза сияют так, будто могут осветить ночной лес. И теперь они делали все, не отпуская друг друга. Вместе танцевали, веселились, разговаривали. Такого Ривая почти все видели в первый раз. И именно тогда он улыбался так искренне, по-настоящему. А после пара тихо сбежала, расположившись на крыше главного здания. Луна сегодня светила ярче обычного, Зоэ накинула куртку, но все равно дрожала от холода, из-за чего Аккерман отдал ей свою. —Так что за сюрприз? —Узнаешь. Ханджи поворачивается на Ривая и улыбается, слегка наклонив голову вбок, и смотрит глазами такими влюбленными, что рука сама тянется поцеловать ее. Это и происходит, а после еще и еще, так нежно и спонтанно, что сбивается дыхание, и мурашки на теле теперь вызывает не морозный воздух, а нечто иное. Ночью Аккерман возвращается в свою комнату, на кровати лежит довольно-таки большая коробка с большим фиолетовым бантом.  Та гласит: «С днем рождения, от всех и Ханджи:)»  И он улыбается, снова.