Сяо в который раз просыпается в холодном поту. Это уже давно перестало удивлять или пугать, просто неприятный элемент утренней повседневности. Поэтому Сяо и не любит утро, его больной мозг что-нибудь да вычудит. В комнате темно, лишь через щёлку между штор проникал луч света, играя на пододеяльнике солнечным зайчиком. Раздражает. Парень всё-таки встаёт через несколько секунд и, морщась от неприятных ощущений в глазах, раскрывает шторы. Очередной совершенно бесполезный, пустой день его совершенно бесполезной и никчёмной жизни. На часах около десяти, Сяо проверяет телефон, на котором лишь одно сообщение — от заказчика по работе. Но сил ответить пока нет.
Он живёт один в совсем небольшой однокомнатной квартирке, которой его обеспечил отец. На самом деле даже не отец, а просто человек, который подобрал его как сиротку с улицы, выходил, дал всё то, чего Сяо позволить себе не мог и отпустил в свободное плавание под своим присмотром. И часто парень не понимал, зачем столько добра и без причины, какой смысл брать забитого взрослого ребёнка в ужасном моральном и физическом состоянии, мучаться с ним несколько лет просто чтобы отпустить его и жить дальше, как жил. Это было где-то за гранью понимания. Честно, брюнет даже от учёбы в университете отказывался, но приёмный отец настоял, благодаря чему Сяо теперь не самый передовой и богатый, но всё-таки веб-дизайнер. Минусы — общение с заказчиками, плюсы — не нужно выходить из дома каждый день, мучаться в пробках, страдать на работе, приезжать домой и продолжать свои мки уже дома. И парень не смел жаловаться на такую жизнь.
Каждое утро Сяо начинал одинаково — варил себе откровенно хуевый кофе в турке или пил растворимый, без молока, просто чёрный, пока включал свой лэптоп и проверял почту. В основном там была реклама, рассылки или какие-то случайные уведомления из социальных сетей, но брюнет упорно просматривал каждое сообщение — никогда не знаешь, когда жизнь подкинет следующий проект. А после он шёл работать за столом.
Но сегодня почему-то захотелось отказаться от тягучей рутины и выйти на улицу с самого утра, может быть, взять кофе и сэндвич или что-то типа того. Такое желание было нетипичным и абсолютно удивительным. Сяо и выйти из дома — вещи несовместимые, это знают все.
Ближайшая кофейня была всего лишь через дорогу, с симпатичной, не цветастой вывеской «Ваншу». Ни разу Сяо там не был за несколько лет пребывания в этой квартире, но когда-то надо начинать и жить отлично от быта "пещерного" человека нашего времени, который сидит в своей берлоге и не выходит дальше ближайшего магазина под домом.
Заведение оказалось довольно симпатичным, даже приятным. Ощущалась чистота и элегантность, свежесть. Вьюн вился вокруг сетки на потолке, в целом, вокруг было много какой-то зелени. Даже дышится будто бы легче.
— Здравствуйте! — брюнет слышит голос бариста, которого пока что не видно из-за стойки. Голос нежный, наверное, он очень молод.
— Здравствуйте, — ровно отвечает Сяо, подходя к кассе, и глаза ловят доброжелательный взгляд светлого мальчика. В своей свободной белой рубашке с кружевными манжетами, в темном фартуке и россыпью пшеничных волос он выглядел как ангел, сошедший с небес, — мне кофе, пожалуйста.
— Какой? У нас есть латте, капуччино, американо…
— Любой, мне всё равно, главное покрепче, — чёрт, Сяо совершенно не разбирается в миллионе этих названий. Когда брюнет говорит кофе — он просто хочет что-то с околокофейным вкусом, желательно без привкуса гари. Всё.
И, честно, брюнет ожидал закатывающихся глаз или недовольного вздоха этого мальчика, но тот лишь улыбается и понимающе кивает.
— У нас новинка — десерт «миндальный тофу», может быть, хотите попробовать? — продолжает бариста весьма неожиданно, ведь Сяо думал, что разговор окончен. На языке появляется вкус десерта, который он очень сильно любил в подростковом возрасте, когда отец купил миндальный тофу в первый раз. Но брюнет, честно, не верит, что в таких кофейнях, как эта, его готовят правильно и вкусно. А разочаровываться не хочется.
— Нет, спасибо за предложение, но нет, — так же безразлично отвечает парень и уже собирается отойти от стойки, оставив оплату наличными.
— Он очень вкусный! Я его сам готовлю здесь, в кофейне. Хотите я дам вам попробовать? — лицо мальчика озаряет улыбка, и Сяо, кажется, чувствует что-то мимолётное, давным-давно забытое, может быть, даже незнакомое.
— Нет, я лучше возьму всю порцию, с собой, — брюнет кладёт вторую купюру на стойку и садится за столик у окна.
Сяо немного напрягали смешанные чувства в груди. «Я просто ищу спасателя из своей болотной трясины,» — думает он и вздыхает. Никакой человек в здравом уме не осмелился бы водиться с брюнетом, слишком уж много странных повадок и заскоков. Нет, это не беспочвенные опасения или глупые мысли. Это что ни на есть самая настоящая правда, которая преследовала его если не всю жизнь, то её добрую половину точно. Психотерапевт говорит, что это исправимо, если есть вера в то, что жизнь можно починить, старые раны залатать и жить дальше как ни в чём не бывало. Но Сяо не мог. Прошлого себя не вернуть, можно только наказать себя настоящего.
Поэтому жизнь парня и была похожа на один нескончаемый кошмар, в котором нет сил на работу, нет сил, чтобы выйти из дома и встретиться с отцом или единственной подругой. Зато есть, блять, ужасные сны, от которых просыпаешься в паническом состоянии, рой дрянных мыслей, ежесекундно атакующий и без того уставшее сознание, и, конечно, вишенка на торте — вечная разъедающая душу вина.
Тем не менее сейчас думать об этом не было необходимости, когда лучи солнца из окна кофейни играли с волосами мальчика-баристы, пока он грациозно и крайне сосредоточенно что-то делает с питчером, время от времени поправляя непослушные пряди. Очаровательный, думает Сяо, и сразу одёргивает себя от этой мысли. Незачем потакать своим прихотям и впоследствии портить жизнь этому милому мальчишке, не говоря уже о своих многочисленных проблемах, например, вечной тревоге, страхе привязанности и так далее. И эти мысли его захватывают с головой настолько, что он даже не замечает, как блондин подходит к нему с бумажным пакетом, стаканчиком кофе и какими-то незначительными купюрками в виде сдачи.
— Это флэт уайт, это как капуччино, но на основе двух шотов эспрессо, поэтому он крепче, и я добавил сироп амаретто, он не сильно сладкий, — быстро говорит бариста, а Сяо не понимает ни слова, что он сказал, но не подаёт вида.
— Спасибо, Итэр, сдачу оставь на чай, — брюнет обращается по имени с бейджа, закрепленного на фартуке мальчика, уголки его губ невольно приподнимаются. И когда лицо Итэра озаряет ответная улыбка, наполненная всем светом этого мира, Сяо, кажется, ещё раз проигрывает своему эгоистичному желанию. И всё вокруг рушится, весь мир, кроме этой чёртовой кофейни и улыбки мальчика, что так блаженно улыбается ему.
— Спасибо! Заходите ещё, буду рад, если поделитесь, как вам десерт.
Брюнет лишь кивает в ответ и выходит на улицу, отпивая кофе. Вкусно. Кофе вполне хороший, а значит он, может, и вернётся сюда. Как-нибудь. И кофе, конечно, просто оправдание.
***
После своей смены Итэр валился с ног. Людей сегодня было немного, но весь день его мысли были далеки от работы и, кажется, он допустил столько косяков, сколько ему раньше и не снилось. А всё потому, что с самого утра мысли были заняты желтоглазым посетителем, который почему-то так сильно отпечатался в сознании парня. Сначала был угрюмым, неприступным, а потом и миндальный тофу взял, и чаевые оставил, а как он на него смотрел… Кто-то другой совершал бы те же действия, и блондину бы показалось всё это очередным сальным подкатом. Был уже один такой — огромный, как шкаф, со странными татуировками. Он не только не понял слово «нет», ещё и выследил его, пока шёл домой и маячил рядом с подъездом. Пришлось вызванивать сожительницу, которая тогда отошла в магазин, чтобы она поскорее вернулась домой. Что бы сделала хрупкая девушка в такой ситуации неизвестно, но вместе как-то спокойнее.
Но этот желтоглазый парень был другим, от него почему-то ощущалась аура надежности. Будто бы рядом с ним безопасно, как у Христа за пазухой.
— Ну что, как день прошёл? — из мыслей мальчика вырывает его сожительница и подруга Паймон. Выглядела она как-то заспанно, потягивалась, будто только-только проснулась.
— Снова в свои игры до утра играла? — усмехнулся Итэр, пока не отвечая на вопрос подруги. Её лицо мгновенно отображает все её мысли по поводу реплики парня.
— Ну, играла, и что? Я люблю хорошо отдохнуть и расслабиться! Между прочим, это очень важно! — выпаливает Паймон, обиженно поджимая губы, но через считанные секунды она успокаивается и плюхается на диван, — А в универ завтра схожу. Если проснусь, конечно.
И Итэр тихо смеётся. Что он любит в Паймон — так это то, что за словом в карман она не полезет и без утаивания скажет всё напрямую.
Они познакомились, когда парень поступил в университет. Итэр тогда только приехал в этот город, и Паймон, которая была старше его на курс, вызвалась быть его проводником, чтобы показать в городе всё-всё-всё, а в особенности самые вкусные места. Что-что, а поесть она любила. А как только Паймон узнала, что её новый друг, оказывается, гей, она сразу завербовала его снимать комнату в её квартире. Откуда у неё квартира — одному богу известно.
И такая с виду бестактная, чрезмерно эмоциональная и вспыльчивая девушка уже третий год учится на психфаке. Хотя, кто знает, может быть, все психологи со своей «психинкой»?
Итэр же в свою очередь, хоть и невероятно любил варить кофе, не работал в кофейне на постоянной основе, лишь периодически выходил по просьбе их с Паймон общей знакомой Е Лань. С ней, хозяйкой кофейни «Ваншу», конечно, беловолосая подружка познакомилась в один из своих налётов на вкусные места, разговорилась и в следующий свой визит предложила Итэра в роли временного сотрудника в ответ на жалобы женщины на нехватку персонала.
А время вне смен парень посвящал своей учёбе — он учился на историческом факультете и мог часами сидеть в университетском архиве, библиотеке или просто за своим столом, что-то изучая и делая редкие записи. Его стол всегда завален книгами, которые убирать, в общем-то, бесполезно, всё равно они там появятся в очень короткий срок.
Когда-то в детстве они с Люмин, его сестрой, грезили о работе археологами, мечтали о путешествиях, раскопках и новых артефактах, но жизнь повернулась по-другому. Люмин решила стать адвокатом и осталась в родном городе, а Итэр слишком сильно хотел сбежать из этого удушающего места, и продвинулся немного ближе к детской мечте — поступил на всемирную историю, что довольно неплохо. Вот только археологом ему больше работать не хотелось. Внутри него проснулась отчаянная жажда спокойной, размеренной жизни в своём гнездышке без особых потрясений.
— С утра первый посетитель купил мой миндальный тофу, а потом всё, как обычно, — говорит блондин. — Людей было не очень много.
— Что-то ты больно уставший для «не очень много людей» — замечает Паймон и она, как всегда, права. — А что за посетитель? Красивый?
— Да брось, что ты такое говоришь, — возмущенно произносит Итэр и на него опускается еле ощутимая пелена смущения. — Красивый, ненамного старше нас. Мне кажется, он чем-то был загружен.
— Конечно загружен, утро понедельника, работа, все дела, — Паймон встаёт с дивана, чтобы поставить чайник. — Я бы тоже была загружена, если бы не спала весь день.
После этих слов Паймон снова сладко потягивается, а Итэр снова посмеивается. Чайник вскипел, а значит можно заварить любимый горячий шоколад из пакетика и по-настоящему насладиться остатком вечера с подругой.
***
К вечеру Сяо, как всегда, выжат, как лимон. Стоит уже привыкнуть, что в этом состоянии он перманентно, он в нём просыпается и засыпает, ночью ему снится кошмар — и с утра всё по новой. Мысли об утреннем бариста делали день чуточку лучше, но не настолько, чтобы чувствовать себя хорошо. Наверное, даже слегка наоборот — уж очень двоякие ощущения вызывала эта встреча. Событие само по себе хорошее, мысли о нём приятные, но внутренний зверь не прекращает шептать: «Ты кто такой, чтобы продолжать жить, будто ничего не было?». И вина мёртвым грузом оседает на рёбрах парня, а самое обидное, что он не может с этим ничего сделать.
За окном темно, и шторы в квартире все давно наглухо закрыты, на столе стоит небольшой чайник с заваривающимся там пуэром и небольшая коробочка с миндальным тофу. Сяо немного опасался, что вкус его разочарует, но если его готовил этот светлый мальчик, наверняка он должен быть как минимум неплохим, как максимум божественным. Парень отпивает чай из небольшой кружки и пробует десерт, закрывает глаза, пытаясь представить тот «оригинальный» десерт из детства. Глаза раскрываются от удивления, и по телу разливаются приятные ощущения. Он так сильно похож на уже забытый вкус, немного отличается структура и форма, но в общем и целом, будто бы тот же миндальный тофу, но только в исполнении некоего Итэра, работающего в кофейне напротив его дома. Сяо чувствует настоящее удовольствие впервые за долгое время.
Он засыпает с мыслями, что утром проснётся в холодном поту. Но вместе с ними появился образ мальчика в замысловатой блузе с воланом и кружевными манжетами, с густой косой пшеничных волос и светлой, озаряющей всю кофейню улыбкой. Хоть всё внутри и выжигает вина, может быть, это не так плохо.
