Lars the Human

      Всё это было жутко непривычно. Лететь сквозь ничем не заполненное пространство, в пустоте, не имея ориентиров, а то и каких-либо доказательств, что ты вообще движешься. Не было даже ощущения движения как такового… Вся команда разделяла это странное чувство — как будто пребываешь в вакууме, где напрочь отсутствует материя, звук, свет и само время. Только карта служила подтверждением тому, что корабль не завис на месте, когда нырнул так глубоко в пустоту, что даже далёкие звёзды стирались из поля зрения.       И ведь дело было не только в ощущениях. Новейшая навигационная система также работала на износ, стараясь опознать координаты в пространстве и борясь с чем-то, что противостояло изучению пустоты. Блокировало сигнал. Искажало радиоволны. Пыталось запутать, изменить их направление. Ларс готов был поклясться, что с чем-то похожим он уже сталкивался однажды, но его размышления, подобно работе системы корабля, постоянно уводило в сторону нечто необъяснимое, не давая зацепиться за нужное воспоминание. Может, это была вина барьера? Ларс прекрасно помнил, как тот воздействовал на рацию, которая на протяжении всего путешествия по подземелью оставалась совершенно исправной — и всё же абсолютно нерабочей, пустышкой, бесполезной коробкой с кнопками и проводами. Как и корабль сейчас, парящий в чёрном пузыре, словно пластмассовая игрушка в тазике с водой.       Здесь определённо просматривалось некое сходство… Нет, даже больше: Ларс был уверен, что оба феномена тесно взаимосвязаны! Эта странная пустота не могла висеть здесь просто так.       — Миновали сектор 11, — будничным тоном объявила Родонит. Всё-таки, вопреки странным ощущениям зависания в пространстве, они продолжали углубляться всё дальше в пустоту, что не имела конца… судя по всему. От осознания этого по коже непроизвольно бегали мурашки, а тело как будто выворачивало наизнанку, как при приступах беспричинного волнения.       — Удалось обнаружить что-то новое?       — Пока нет, капитан, картина всё та же. Все показатели работают исправно, но они как будто застыли на одном уровне. И сканер до сих пор ничего не засёк.       Пират цокнул сквозь зубы, нервно постучал пальцами по колену и рывком поднялся со своего кресла. Вся эта неопределённость, дефицит информации и бесконечное ожидание *чего-нибудь* разжигали у него внутри такую тревогу, что становилось невозможно усидеть на месте. В попытках сбросить напряжение он то и дело поднимался и ходил по кабине взад-вперёд, будто долбанный маятник в старых дедушкиных часах.       Но это не могло продолжаться вечно, правда же? Должны были произойти какие-то перемены! Проявиться новые координаты, доказательства, что они не катаются по кругу. Что-то, что оправдает его догадки.       — Я отойду ненадолго. Если что-то изменится, позовите, — коротко бросил капитан корабля и, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл прямиком к лестнице на нижний уровень. Сейчас ему как никогда был необходим собеседник, который выслушает его и сумеет дать адекватный комментарий. Кто-нибудь очень рассудительный и мудрый, с куда более богатым опытом в жизни. Кто, возможно, не испугается сказать даже то, что его расстроит. Кто-нибудь, вроде…       — Флюорит. Ты здесь?       — Где же ещё мне быть, капитан? — раздалось в ответ. Ларс повернул голову в сторону голоса и обнаружил слияние позади себя: стоя у центральной консоли и протирая полотенцем руки, запачканные чем-то чёрным, она взирала на него со спокойной, располагающей к себе улыбкой. По сравнению с мощным освещением в кабине управления, в машинном отделении оно будто бы напрочь отсутствовало, за исключением нескольких направленных фонарей. Так что пирату потребовалось время, чтобы привыкнуть к темноте и начать видеть хоть что-то на расстоянии дальше своего носа.       Жаль, но так уж вышло, что способностью видеть в темноте он похвастаться не мог. В отличие от некоторых.       — Конечно, дурацкий вопрос. Прости.       — Вовсе и не дурацкий, обычный вопрос, — мирно протянула Флюорит. — Не за что просить прощения… Вы что-то хотели, капитан?       — Да, вообще-то я…       Ларс замешкался. Ненадолго, всего на несколько секунд, а затем продолжил, сжав рукой край своего плаща:       — ...хотел с тобой посоветоваться. Не уделишь мне пару минут?       Флюорит плавно кивнула, не тратя время на раздумья, и, отложив полотенце, медленно вышла из-за своей станции. Потолок был слишком низким для того, чтобы она могла вытянуться в полный рост, так что сейчас Ларсу почти не приходилось задирать голову, чтобы удерживать зрительный контакт. Подойдя ближе, она опустилась на широкую скамью в углу зала и похлопала по ней рукой, приглашая капитана сесть рядом. Отказываться было невежливо, конечно, но сейчас Ларс куда больше боялся того, что взорвётся, если снова сядет, нежели покажется невоспитанным.       — Я постою, пожалуй, если ты не против.       — Не можете удержать нервы на месте? — понимающе улыбнулась Флюорит. Пират хмыкнул, ещё сильнее сжав ткань плаща между пальцами.       — Видишь меня насквозь, как обычно… Я знаю, что уже спрашивал об этом, но ты точно уверена, что у одного из твоих самоцветов нет дара ясновидения или типа того?       Слияние тихонько рассмеялась в ответ на это. Как и раньше, Ларс не получил ни подтверждения, ни опровержения своим словам. Если подумать, спустя столько лет она ни разу и не предложила познакомить всех с самоцветами, из которых состояла — и даже не рассказывала о них толком. Только какие-то незначительные детали, и только если кто-то спрашивал напрямую. Это было её личное дело, конечно, и Ларс и остальные уважали это. Хотя иногда ему ужасно хотелось получить чуть более конкретный ответ.       — Дело не в этом, капитан. Вы просто как раскрытая книга… все ваши эмоции всегда написаны прямо на вашем лице, — слияние прикрыла ладонью улыбку, как будто извиняясь за свою реакцию. Ларс помотал головой: они оба знали, что это правда. Он не умел скрывать свои чувства, как бы ни старался. — Так… касательно чего вы хотели со мной посоветоваться?       — А, точно. Посоветоваться. Именно за этим я и пришёл, да? — едва ли пират заметил, как снова начал ходить туда-сюда перед скамьёй, отстукивая каблуками сапог тревожную чечётку. Флюорит терпеливо следила за каждым его движением, дыша тихо и размеренно. — Короче, я тут размышлял над своим планом и вдруг понял, что ни разу не спросил вашего мнения… Знаю, уже немного поздно, но я всё равно хотел узнать, не кажется ли тебе вся эта затея, ну… слишком внезапной операцией по спасению без конкретного плана? И что насчёт моего необдуманного решения затащить вас всех в пустоту, о которой мы ничего не знаем… Ты не думаешь, что всё это, типа… не имеет… смысла?       — Капитан? — четыре глаза Флюорит внезапно округлились от удивления. Всё-таки даром ясновидения она не обладала. — Вы же не хотите сказать…       — Нет-нет, это совсем не то, о чём ты подумала! — тут же воскликнул Ларс. Сердце, казалось, стучало у него прямо в горле. — Я вовсе не… я не опустил руки! Я всё ещё настроен решительно, знаешь, я просто… хочу знать, что ты думаешь? То есть, я уже слышал мнение Родонит по этому поводу. Хотя Рутилы, вроде, настроены оптимистично, да и Падпараджа тоже, но… я…       — Вы же знаете Родонит, капитан. Её переживания и сомнения всегда исходят исключительно из тонкости натуры, но она никогда не сомневалась в вас…       — А ты?       Ларс не часто прерывал Флюорит. Сказать точнее, он не делал этого уже очень давно — с тех пор как привык к её темпу речи и научился угадывать, когда она закончила предложение. Но сегодня нервы перекрывали весь его накопленный опыт и мешали адекватно оценивать время и ситуацию. Оставалось надеяться, что она это понимает…       — Ты когда-нибудь сомневалась во мне?       — Я? — Флюорит умолкла на время, внимательно глядя на него разноцветными глазами. Ларс наконец перестал метаться из стороны в сторону и теперь стоял на месте, согнувшись под тяжестью своего плаща, но не смотрел на неё в ответ. У него вообще были трудности с тем, чтобы удерживать взгляд на чьём-либо лице, особенно в такие моменты. Помня об этом, слияние приложила все усилия, чтобы не заставлять его слишком долго ждать ответ.       — Знаете, я хорошо помню день, когда мы впервые увидели вас, капитан. Даже несмотря на то, что всё время с вами был Стивен, вы выглядели таким одиноким и напуганным… Вы совсем не были похожи на человека, что самоотверженно бросится спасать незнакомцев, рискуя своей жизнью. И тем не менее… именно это вы и сделали. Когда опасность подобралась так близко к нам…       Флюорит говорила спокойно, медленно растягивая слова в своей обычной манере, но делала непривычно короткие для себя паузы, будто стремилась не допускать возникновения гнетущей её друга тишины. И по ходу монолога её губы сами собой растягивались в ласковой улыбке.       — После этого, даже если бы я и захотела, я не могла перестать верить в вас… и в правильность ваших решений и поступков. Я не сомневаюсь в вас и теперь, спустя столько лет. Поверьте, я знаю, с какого рода сомнениями вы сталкиваетесь сейчас, но услышьте то, что я собираюсь сказать… Если кто и может найти затерянную в космосе планету, спасти монстров и разрушить барьер, который многие называют нерушимым… так это вы, капитан. А я… все мы, будьте уверены… пойдём за вами куда угодно.       Пират медленно поднял руку к своему лицу и поскрёб щёку ногтями. Слушая Флюорит, он чувствовал, как тревога медленно, но верно отступала, и как мысли, казавшиеся только что невыносимыми и пугающими, становились чуть более значимыми, чем пыль под его ногами. Тяжёлый капитанский плащ всё так же продолжал придавливать его к полу, но Ларс нашёл в себе силы распрямиться и устремить чуть посветлевший взгляд к своей собеседнице.       Впереди однозначно ждало много работы и наверняка целая туча трудностей и сомнений, с которыми ему придётся столкнуться, множество неудач и тупых решений. Но если в этот раз рядом будет его команда, тогда…       — Спасибо, Флюорит. Я знаю, ты всегда говоришь искренне. И я очень ценю это, правда.       — Нет нужды благодарить меня, капитан, — махнула рукой та. — Это же правда…       Ларс не смог удержаться от улыбки. Кажется, что-то такое ему говорил Папирус в самом начале их знакомства? Думая об этом, как о весьма забавном совпадении, пират сел на скамью рядом с Флюорит и задрал голову, принявшись разглядывать металлический потолок машинного отделения, по которому ползли многочисленные трубы и провода. Корабль шёл так плавно, что не качались даже те, которые были слабо подвешены.       — Слушай, Флюорит. А эта пустота может быть образована барьером, как думаешь?       — Вероятность есть всегда, капитан, — задумчиво протянула в ответ слияние, тоже поднимая глаза к потолку. — Такое необычное пространство в космосе не могло быть создано естественным путём… Вы говорили, что барьер блокировал сигнал вашей рации, так?       — Ну, Альфис, вроде, говорила мне, что он мог это делать… Чёрт, как жаль, что нельзя связаться с ней сейчас! Она бы сумела объяснить всё куда лучше меня.       — У нас нет такой возможности сейчас, так что нет толку и в сожалениях, — покачала головой Флюорит. — Тем не менее, то, что я поняла из ваших объяснений, наталкивает меня на предположение… что именно барьер может гасить работу наших систем.       — В самом деле?       — Если это так, неудивительно, что система не сохранила координаты, как только мы покинули зону. Мне не ясно только то, почему мы не видели, как влетели в пустоту в первый раз… Могли ли мы банально не заметить этого?       — Ну, в тот раз мы спешили. За штурвалом была Родонит, она же и увела нас в астероидную цепь. Звёздной карты у неё перед глазами не было, — вспомнил Ларс. — А там близнецы поставили корабль на автопилот, и мы не сильно следили за полетом.       — Да… именно так всё и было… не так ли?       Не нужно было смотреть на Флюорит, чтобы понять, насколько она была заинтригована. Она и не думала скрывать своего интереса к загадке, что окружала потерянную планету — и кажется, Ларс начал понимать, что именно она думала касательно всей этой затеи. Он кинул взгляд в маленький иллюминатор на противоположной стене и начал всматриваться в черноту, что не думала рассеиваться ни сиянием газовых облаков, ни даже потоками галактических лучей, которые в обычных ситуациях были способны пробить какую угодно материю. И хотя свет звёзд, скопившихся за границами пустоты, проникал сюда, он был похож скорее на подсвеченный фонариками туман, который моментально рассеется, если подлететь к нему ближе. Если их с Флюорит предположения верны, то с уничтожением барьера звёзды должны вернуться сюда. И тогда Ларс точно покажет их Сансу и Папирусу, как и обещал.       Скорее бы…       — Что ж, пора возвращаться на пост, — он хлопнул себя по коленям и прыжком поднялся на ноги, с удовольствием отметив, как резко поползло вверх настроение. — Спасибо тебе ещё раз, Флюорит. Мне и правда был необходим этот разговор.       — Без проблем, капитан. Обращайтесь снова, если вам понадобится напоминание о том, как важно в себя верить…       — О, не волнуйся, я за этим ещё не раз забегу!       Ларс коротко махнул ей рукой и бегом поднялся по лестнице наверх, щурясь от теперь уже непривычно яркого света. С момента его ухода в кабине управления ничего толком не изменилось, но будь он трижды проклят, если позволит вновь вогнать себя в уныние!       — Как чувствуете себя, ребята? — поинтересовался он, приблизившись к Рутилам. — Без ориентиров, должно быть, тяжко лететь?       — Да мы уже привыкли, капитан, — оптимистично бросила в ответ правая. — К тому же, Родонит помогает нам корректировать направление. Всё схвачено!       — Страшно подумать, что бы случилось, если бы её с нами не было.       — Начнём с того, что, если бы вы полетели в неизученную область без карты, я бы нашла вас там и оторвала голову каждой! — воскликнула слияние, услышав столь возмутительное предположение. Ларс с трудом удержал смешок. А ведь с неё станется именно так и сделать.       — Я прослежу, чтобы они никогда не совершили такой глупости.       — Уж кто бы говорил, капитан! Когда дело доходит до самоубийственных миссий, вы же всегда первый в очереди.       — Не правда! Вообще-то обычно я вхожу туда без очереди, — поправил пират. И тут же отступил на шаг подальше, встретившись с тяжёлым осуждающим взглядом Родонит. Ему даже стало почти стыдно… — Это, эм, не самое удачное время для тупых шуток, да?       — Ещё одна такая, и я буду вынуждена выбросить вас за борт, капитан.       — Понял, не дурак.       Раздавшиеся со всех сторон смешки их товарищей заполнили тишину внутри корабля, сделав его вновь, пускай и на короткое мгновение, живым и обитаемым. Ларс расслабленно облокотился на спинку кресла пилотов и между делом уставился в их монитор. Интересно, сколько ещё времени пройдёт, прежде чем они наткнутся здесь на что-то новое? Дожить бы вообще до этого события… Хоть бы мелочь какая случилась, ну там, явление одинокой звезды посреди черноты, смена координат, внезапная комета, вспышка сверхновой, телефонный зво-       — АЙ!       Испуганный вскрик Родонит на мгновение заглушил резкий звук, донёсшийся со стороны панели связи. Ларс вздрогнул всем телом и по инерции сжал спинку кресла обеими руками, да с такой силой, будто всерьёз решил, что звуковая волна отбросит его к стеклу и выбьет из корабля ко всем чертям. Или же он просто не ожидал, что мысли и реальность столь неожиданно синхронизируются…       Чуть с запозданием на сигнал среагировала и Падпараджа, но в этот раз Ларс был слишком поглощён видом подсвеченной зелёным панели связи, чтобы подпрыгивать ещё от одного крика. Однако всё, на что хватало его сейчас, это тупо прогонять в голове одну и ту же мысль: может, им всем это только чудится? Массовые галлюцинации в космосе вовсе не редкость, особенно на фоне усталости. Но всего через несколько секунд, будто в опровержение, звук вновь повторился — ещё громче, ещё чётче, ещё отчаянней…       — Пад-       — Это экипаж корабля Солнечный Испепелитель. Мы приняли ваш сигнал. Прошу немедленно представиться и озвучить свои координаты. Приём, — громко отчеканила предсказательница, не став дожидаться команды. Ларс медленно приблизился к её станции и встал рядом, вперив напряжённый взгляд в динамики, пока не прозвучало ответное сообщение. Однако, вместо ожидаемых имён и координат панель выдала им лишь какой-то шум, треск и хлопки, которые моментально напомнили пирату о чём-то…       Да, точно. Такие же звуки доносились из его рации, когда он пытался связаться с командой из лаборатории.       — Ну же, пожалуйста… Папирус? Альфис! Хоть кто-нибудь… — одними губами шептал Ларс, пока Падпараджа сражалась с вредной аппаратурой, стараясь очистить сигнал от помех. Он то ускользал, пытаясь затеряться где-то в глубинах космической бездны, то становился громче, забивая эфир треском и высокочастотным писком, а то и вовсе чем-то похожим на животный рёв… Жар вперемешку с ледяными мурашками прошибли Ларса насквозь, когда посреди этого хаоса он наконец сумел различить обрывки речи:       — П…͈̐͟ ͉̀͟ по… мо… г-г͌-г̶̀ͅ… и-и̷-̛и̕-̢…͞ ͜и͟…͜ ҉и̧…̢