White wolf.Anna.

Первый день пребывания в школе. После долгой поездки на поезде, а потом еще на машине, девушки были жутко измотанные и уставшие. Из окон машины начало виднеться двухэтажное здание. Приют выглядел весьма престижно. По дороге Виктория сообщила, пробудут они там около 3 лет. Анна начнет получать высшее образование, а Инга последний год учебной программы. Ни в поезде, ни в машине женщина так и не затронула тему родителей Анны. Девушка уже начинала подозревать, что Шульц могла ее обмануть, и что они с Ингой теперь едут в неизвестность по вине её. Это жутко раздражало младшую, она искренне не понимала, почему, если Анна старше, значит она принимает решение. Почему брат не забрал её? Выходя из машины, страх нахлынул с новой силой. Анна ненавидела неизвестность, она пугала девушку. На улице был уже вечер. Мужчина, который вел машину, попросил следовать за ним, но Виктория не пошла с ними. Анна, уже подходя к порогу, обернулась и посмотрела на нее. Она сидела в машине и смотрела на их удаляющиеся фигуры через окно. Анна видела в этой женщине надежду на светлое будущее для сестры и себя и боялась ошибиться, будь это не так. Она потянула Ингу за собой и если она потянула их на дно, то простить себя уже не сможет. Они зашли в здание и Молодая, чуть подкачанная девушки встретила их приветливой улыбкой. Она представилась, как Елизавета, и попросила обращаться к ней Мадам. У нее был Французский акцент и внешность, чем-то отдаленно напоминала француженку. Мужчина, так сказать, передал девочек из рук в руки и вышел обратно на улицу. Елизавета указала им рукой на правое крыло здания. Они поднялись по лестнице и пошли по длинному коридору, по обе стороны которого было около по 3 двери. Анна прислушивалась к каждой и слышала, какие-то шорохи, перешёптывания, иногда приглушенный девичий смех. Они дошли до конца коридора и мадам остановилась у последней двери, достала ключ, и перед тем, как распахнуть перед девочками дверь, она посмотрела на них и улыбнулась, ничего не сказав. Двери открылись и сестры увидели место, где им придется провести ближайшие три года своей жизни. Деревянные стены и две железные кровати, на каждой из них лежал матрас, подушка и белое постельное белье. Комнату освещало только тусклые лучи, заходившего за горизонт, солнца. Они зашли в комнату, а Елизавета осталась стоять на пороге и наблюдать за девушками. Они поставили рюкзаки на пол рядом с прикроватными тумбами. Анна глянула в окно и увидела, что пошел снег, первый снег, это, почему-то подняло ей настроение и на лице девушки, впервые, за долгое время появилась слабая улыбка. Ей казалось, что сейчас, с сегодняшнего дня начнется новый этап её жизни, она перевернет старый лист и начнет писать свою историю заново. Может миссис Шульц её обманула и не расскажет ей о родителях, может они и вовсе их не знала, но ей не помешает это найти любую информацию о них и тогда, она наконец сможет выдохнуть и оставить прошлое позади. Из раздумий девушку выбил нежный голос Елизаветы. - Спокойной ночи, увидимся завтра. На комоде лежит ваше расписание, ознакомьтесь с ним. – она в последний раз улыбнулась и захлопнула за собой дверь, было слышно, как каблуки ее туфель стучат по паркету и эхом отскакивают от высоких стен здания. В комнате повисло напряжение и это чувствовали обе девушки. Анна хотела что-то сказать, даже открыла рот, но на ум так ничего и не пришло. Но вот Инга нашла слова. - По твоей воле мы оказались здесь, в тысячах километров от дома. Почему мы не могли остаться в Москве? Что такого, эта женщина тебе тогда сказала? – на удивление спокойно говорила она, но в ее глазах была искренняя ненависть и обида на сестру. - Она сказала, что расскажет мне о моем происхождении, о том, кто я, кто мои родители. – Анна смотрела на сестру в надежде на то, что она ее поймет. - Ты променяла нас с мамой на свои мечты и не обоснованные ничем надежды. После этого ты мне никто. Ты можешь жить со мной в этой комнате, но быть твоей сестрой я не собираюсь. Анне было нечего на это ответить, возможно и сама себя так вела, будучи в подобной ситуации. Но она старалась мыслить рационально. Женщина в больнице предложила им весьма перспективное будущее, а поскольку Марии врачи давали от силы недели две. Еще и возможность узнать о тех, кто ее создал. Она считала, что приняла верное решение для них обоих. Через неделю Виктория так и не появилась в здании, по крайней мере Анна её ни где не видела. Девушка скучала по своим друзьям и “банде”. Скучала по посиделкам в заброшенной церкви и адреналину, который бушевал в крови, после очередной украденной вещи из супермаркета или кошелька у беззаботного прохожего. Она даже не представляла какого Инге, у нее ведь всегда была куча знакомых, друзей, даже один раз был парень, правда провстречались они недели две от силы. И здесь она довольно таки быстро нашла со всеми общий язык, но не без исключений, старшие с ней вообще почти не общались. Они всегда ходили поникшие, с опущенными головами, постоянно были в своих мыслях. Они будто знали больше, чем другие, будто знали или видели то, что не должны. Все эти потерянные дети были в возрасте от 16-18. Были и немного поехавшие, они обычно улыбались, но как-то странно, пустой взгляд и часто беспричинный смех. Старшие, меж собой называли их “сломленными”. Пару раз, проходя мимо стола старших во время обеда, она удивлялась, тому насколько они тихие и отреченные. Шла 3 неделя с приезда девушек. Они уже даже обжились здесь, их комната перестала быть похожа на камеру в тюрьме. Аккуратно заправленные кровати, на письменных столах всякие листочки и учебники. И вот, пока Анна стояла на втором этаже, оперевшись на перила и рассматривая всех, кто находился этажом ниже, она краем глаза увидела, как главные массивные двери школы открываются и в них входят она, Виктория Шульц вместе с каким-то молодым парнем лет 17-18. Девушка вскинула бровь и, переминувшись с ноги на ногу, продолжила наблюдать за ними. Парень был одет в черный смокинг и черную рубашку, а на голове была кепка-козырек. Он снял ее и обвивая грустным взглядом пространство вокруг себя, случайным образом его глаза пали на Анну. За пронзительную долю секунды в его голову проникла куча эмоций. Раньше он ее здесь не видел, средней длины пшеничные волосы, зелено-голубые глаза, бледная кожа и красивые утонченные нижние скулы. Они встретились глазами, но Анна тут же отвернулась. Он не понял почему она так сделала, но ему уже пришлось наблюдать за ее спиной, а потом и удаляющейся фигурой. Виктория, обратилась к парню, сказала, чтобы тот шел поскорее разбирать свои вещи. Мол год только начался, а ты уже отстаешь от программы. Он послушно взял свой портфельчик у прислуги и направился вверх по левой лестнице. Поднявшись, он тяжело вздохнул, но не от усталости, а скорее от неизбежности, что опять сюда вернулся. Павел Шульц, так звали этого молодого человека. Он был сыном Виктории, учился в этой школе полтора года, но потом из-за травмы, ему пришлось оставить учебу именно здесь, и он перешёл на домашнее обучение, на полгода. Мать, всегда его недооценивала, указывала на все его недостатки, но на самом деле, она знала, что он лучший в школе во всем. Она подстегивала его, ждала всегда высочайших результатов, но она его любила, правда он в это не сильно верил. Проходя по коридорам школы, он наткнулся на Анну, девушка спешила на урок и вообще старалась не смотреть никому в лицо, но у нее была довольно-таки уверенная походка, что подметил Павел. Она прошла мимо него, он чуть помедлив остановился и обернулся, чем-то она его зацепила, но он сам ещё не понял чем... Этим же вечером, после ужина все должны были идти по комнатам, но в середину хола, на импровизированную, сцену вышла Виктория и попросила тишины. На её губах была такая же помада, что и в первый день знакомства с сестрами. Выглядела она как обычно, солидно и со вкусом. - Дорогие учащиеся, сегодня к нам вернулся мой сын- женщина с горделивой улыбкой указала рукой на Павла, стоявшего в первых рядах. – А также не так давно к нам присоединились две ученицы, Анна и Инга. Поприветствуйте их. – диктаторским тоном провозгласила она, опуская руку, которой указывала на сына и поднимая другую на сестер. -Поздравляю всех с началом учебного года, на этом можете быть свободны. Все начали расходиться и в холле остались только Анна и Виктория. Они пристально смотрели друг на друга, прожигая взглядом. Последним уходящим был ее сын и он непонимающе посмотрел на двух дам, но тоже скрылся за стенами школы. Виктория уже собиралась уходить, как Анна быстро сократила расстояние между ними и встала перед женщиной. - Вы обещали рассказать мне. – уверенным, но тихим, голосом сказала та , чтобы их никто не услышал. Женщина долго молчала, но выдала совершенно не то, чего ожидала Анна. - Ты еще не готова. – тут она развернулась на каблуках своих сапог и направилась в другую сторону коридора. Но Анна не собиралась сдаваться и догнав ее, более твердо сказала. - Я готова! - Нет, я так не думаю. - Мне плевать на то, что вы думаете! Вы обещали, и я готова! – срываясь на женщину выплюнула Анна. Шульц хитро сощурилась и её алые губы расплылись в лукавой улыбке. - Как скажешь. – немка обошла девочку и направилась в сторону кабинетов преподавателей. Анне же лишь оставалось наблюдать за удаляющейся надеждой. Она опустила голову, когда поняла, что стоит в холле совсем одна. В ней кипела обида, злость на эту женщину. Те упования, которыми она себя лелеяла рушились. Она, погрузившись в раздумья и не заметила, как к ней подошла прислуга сзади и положив руку на плечо девушка обернулась, но вместо лица, увидела яркую вспышку. Все в глазах поплыло и совершенно расфокусировался взгляд. Резкая боль в височной кости и последнее, что она помнит это то, как падает на мраморный пол, как сквозь воду слышит, голос до боли знакомый, красный размытые во взгляде туфли на шпильке, и осознание того, что это мадам Елизавета. Спустя неизвестное количество времени. Холодно, очень холодно, ветер пробирал до костей. Голова просто раскалывалась, отчего было трудно открыть глаза, она не знала сколько прошло времени, но это сейчас ее мало волновало. Было шумно, будто идет сильный дождь, как иронично. Она поняла, что не может пошевелить, только спустя пару секунд и тут в голову пришло осознание того, что она связана по рукам и ногам, но она сидит, так что привязана она к стулу, хоть какие-то знания о своем положении, уже не плохо. Девушка открыла глаза, попытавшись сосредоточиться на чем-то, она поняла, что находится в каком-то амбаре и на какой-то ферме. Начала вспоминать, какие-либо сараи, мельницы по дороге, когда они только ехали в школу. Но в памяти так ничего и не прояснилось. Она решила не тратить время впустую, нужно как-то выбираться отсюда, потому что неизвестно, когда придут те, кто её связал и засунул сюда. Девушка начала судорожно вертеть головой, в попытках найти хоть что-то, что сможет ей помочь, может какой-нибудь нож или старую железяку. Но было пусто, она выдохнула, склонив голову и только сейчас заметила, что стул деревянный, она чуть-чуть его пошатала, насколько могла. Стул оказался довольно шатким и неустойчивым. Дождь усилился, раздался гром и сквозь старый деревянный стены, что-то на мгновение засияло, молния. Девушка приняла решение не медлить и слушать инстинкты, чуть привстав, насколько позволяло положение и со всей силы, так, чтобы задние ножки стула оказались единственным на чем мог держаться стул, кроме нее самой, упала на него, и он сломался, позволяя Анне освободиться из веревок. Девушка была рада, что ничего себе не сломала, но от такого падения голову будто пронзило тысяча иголок. Девушка дотронулась до виска и посмотрев на пальцы, который были в крови. Сказать, что ей было страшно, ничего не сказать, её руки трясло как после . Она, конечно, много раз получала и по лицу и не только, но раньше все было не настолько серьезно. Она посмотрела на выход из амбара и направилась к нему, но не тут, то было. Она услышала шелест за дверьми и звук хлюпающих ботинок по размокшей черной противной земли. Девушка прильнула к стене и схватило первое, попалось под руку – лопату. В двери кто-то вошел и не заметив девушку сделал шаг, но тут же получил лопатой по затылку и упал без сознания. Девушка бросила лопату в надежде, что не убила мужика и выбежала на улицу. Ей было и без того холодно, а теперь еще и дождь моментально промочил всю ее одежду. Анна куда себя деть и просто побежала сломя голову туда, куда глаза глядят, редко оборачиваясь. Краем глаза замечая, как вдалеке появляются огни от фонарей. Испуг, злость, растерянность переполняли её и все это добило, утрамбовало в глубине девушки, сильный электрический разряд, который прогремел буквально в метре от девушки. От страха ноги стали ватными и не выдержав она упала на мокрую траву морально и физически уставшая. Она не знает, сколько просидела так, но спустя какое-то время к ней подошел тот самый прислуга с зонтом. Все было как будто в замедленном темпе. Девушка протянула ему руку, он помог ей встать, и они направились в неизвестном направлении. Анну трясло и черт его знаю от чего точно. Он подвел ее к какому-то столу на нем лежал кейс, девушка посмотрела вперёд и увидела человека, сидящего на стуле и также, как она когда-то привязанного к стулу, но кое-что отличалось. На его голову был надет капюшон. Она смотрела на него, как завороженная, в её глаза уже стали стеклянными от слез, но только одна слеза предательски стекла по щеке. -Анна- женский голос позвал, но она не обратила на это внимания. -Анна! -повторил голос, и девушка повернулась, а на месте голоса стояла стояла Виктория. В её руках был черный зонт сама она выглядела совершенно спокойно, только легкая улыбка, которая всегда присутствовала на её лице. Она кивком указала на кейс, Анна же непонимающе бегала глазами то по женщине, то по человеку на стуле в нескольких метрах от них. Девушка дрожащими руками отворила один из замков, а потом и второй. Девушка открыла кейс, там лежал барабанный пистолет и одна пуля. Она уже приняла тот факт, что кажется она сегодня умрет, только вот кто тот второй бедняга. - Возьми. – приказным тоном сказала Виктория. Анна послушно взяла оба предмета и “соединила”. – А теперь убей его. – и как только она это сказала к человеку подошел тот прислуга и снял с него мешок, открывая вид лицо пожилого мужчины, со старым шрамом на все лицо. -Нет! Я стану! Я не буду убивать! – Девушку после слов Виктории, как молния прошибла, и она моментально положила пистолет на стол. – Он этого не заслужил! – Анна начала кричать. -Ты уверена? -Назовите хотя бы три причины, почему этот человек должен умереть. -Что же хорошо. Первое: он, твое задание – лицо женщины стало как никогда строгим и мрачным. Он сняла с одной руки длинную кожаную перчатку и достала сзади второй, только уже совершенно другой пистолет и направила его на девушку, сердце сразу ушло в пятки. – Второй: либо ты, либо он последнее, но не по важности: этот “человек” непосредственно связан со смертью твоих родителей. Это он их убил. – Последние слова Виктории, как будто выбили землю из-род ног. Анна всю жизнь прожила с мыслью о том, что они попали в аварию. Но сейчас её с головой нахлынула ярость, если бы не он, её мама и папа были бы живы и всего того, что с ней сейчас происходит не было бы. Она взяла пистолет в руку посмотрела на него, а потом на мужчину. Капли уже немного успокоившегося дождя скатывались по лицу вместе со слезами. Но её лицо не показывало ничего. Будто пустота только что поглотила её и дороги назад уже нет. Она навела пистолет на лысого мужчину, сделала глубокий вдох, задержала дыхание и нажала на спуск, попадаю самую середину, между бровями, конечно такая меткость была чистым везением, затем последовал долгий, протяжный выдох. Она опустила оружие, тихо кладя его на стол и неожиданно Виктория подошла и обняла Анну, загораживая той вид на то, как прислуга уносит тело. Все, что происходило дальше, было как за завесой, она просто смотрела вперед себя, в одну точку. Её повели к машине, она села, укрыли теплым пледом и в тишине повезли в неизвестном направлении. Они подъехали к какому-то небольшому домику, Виктория положила на плечо девушки руку, и они направились к двери. Это оказался обычный жилой дом, со второго этажа выглянул Павел, девушка подняла голову и увидела его. Все было почти также, как сегодня днем, только наоборот. Он сначала сильно удивился, но потом, увидев состояние девушки всё понял и его глаза были полны сочувствия. Виктория что-то сказала ему, он кивнул и ушел. Анна уже и не помнит, что женщина сказала ему. Шульц усадила девушку в какой-то спальне, принесла ей одежду и уйдя на 2 минуты, вернулась с кружкой горячего чая и …водкой? Анна, уже переодевшись сидела на краю кровати, Виктория промочила ватные диски спиртом и подала их девушке со словами разотри ноги, потом надень носки. Это и в правду помогла, ногам стало куда теплее и тогда женщина протянула ей чай. Села напротив на стул и тихо, почти шёпотом, сказала. - Ты молодец. Не все справляются даже с первым испытанием, а тех, кто в силах убить свое прошлое, вообще единицы. А теперь ложись спать, а завтра я расскажу тебе все, что знаю о твоём отце. Женщина встала и направилась к выходу, обернулась и убедившись в том, что Анна поставила кружку на тумбу и уже легла, нажала на выключатель, тем самым выключая свет. Девушка была сильно измотана, и как только её голова коснулась мягкой подушки, она сразу провалилась в сон. Два месяца спустя. Двенадцать подростков бегут по тропинке в лесу. Через высокие деревья проглядываются лучи солнца. Они все были одеты в теплые куртки и штаны, будто бежало 12 одинаковых людей, совершенно ничем не отличавшихся друг от друга. Под ногами скрипел снег, а изо рта выходил горячий пар. Впереди всех бежало двое – Анна и Павел. Все добежали обратно к школе и на улице их уже ждал преподаватель, он не любил слабых и относился к ним с пренебрежением. Последние добежали Ингла и еще пару человек. Это означало, что всю неделю, они будут драить полы, в качестве наказания. Преподаватель после того, как все отдышались, разрешил войти в здание. Шесть мальчиков направились налево, а остальные Шесть девушек свернули налево. Каждый пошел по своим комнатам, чтобы переодеться. У Анны и Инги была совместная комната, но после того, как девушки попали в это место, младшая почти не разговаривала с сестрой. Она не хотела уезжать из родного дома и покидать мать с неродной сестрой и ехать в неизвестное место, тем более Анна ее даже не спрашивала, просто приказала собирать вещи. Несомненно, Инга завидовала своей сестре, везде первая, постоянно проводит время возле Павла и Виктории. И конечно же она была "влюблена” в этого мальчишку. Считала, что он самый сильный и лучший и что эти чувства взаимны. Анне же не были интересны отношения и такое чувство, как любовь, по крайней мере сейчас. Серокаменное здание, было немного похоже на Белый дом, но среди лесной глуши в маленьком городе Норвегии, Сортланн. Сейчас, зимой, здесь было особо красиво, но детям было разрешено выходить из здания в случае утренних пробежек и заданий на улице. По расписанию у всех, через 5 минут должен был быть завтрак, а позже совместная тренировка в зале. На -1 этаже, в подвале. Серые бетонные стены, ринг посередине, через пару метров было стрельбище и тренировочный центр для метания ножей. Когда девушки сюда шли, они не догадывались о том, чему их будут обучать. Анна начала тесно общаться с миссис Шульц. Та хорошо к ней относилась, когда они были наедине, но на людях она была строга, беспощадна и холодна. Всегда нагружала Анну дополнительными заданиями. Сначала девушка не понимала зачем и за что, но позже осознала, что Виктория хочет, чтобы та была сильнее, выносливее и во всем лучше, чем остальные. Так же она воспитывала и своего сына и из-за этого Анна и Павел стали соперниками для всех, но друзьями друг для друга. Они понимали друг друга, как никто другой, он был единственным, кто знал правду о ее происхождении, кроме Анны и его матери. Анна шла по коридору школы к лестнице, которая вела на первый этаж, здесь она почти ни с кем не общалась, даже с собственной сестрой. Обычно, когда приходила домой к Виктории, она встречала там и Павел. Женщина была одним из директоров пансиона. Она часто ставила Анну в пару со своим сыном, несмотря, на то, что он учится тут уже год, Анна только прибыла. Но она знала, что девочке это пойдет только на пользу. Да Анна не всегда выигрывала, даже чаще всего проигрывала парню. Это давало ей стимул стремиться и бороться. Тем более после того, как она узнала о прошлом своего отца.