Всё возвращается

Гет
R
В процессе
20
Пэйринг и персонажи:
Размер:
планируется Мини, написано 9 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
20 Нравится 8 Отзывы 5 В сборник Скачать

Глава 1. Когда всё кажется знакомым.

Настройки текста
«Питэр Пэн» — я чисто машинально провела пальцами по тёмному шрифту названия и поджала губы, уловив нечто странное у себя в груди. Почему-то я неосознанно задержала взгляд на тёмном силуэте корабля, плывущего по резвым волнам. Я когда-то жила у моря, и это были самые прекрасные дни моего детства. Свежий лёгкий бриз, жаркий песок под ногами и шум прибоя — всё это до сих пор преследует меня во снах, как бы призывая обратно. Стоит только закрыть глаза, и всё это мощной волной накатывает и уносит за собой. Воспоминания так затянули меня, что я не заметила, что не одна, продолжая улыбаться чему-то своему. — Заинтересовалась? — раздалось неожиданно за спиной. Я резко развернулась, сжав небольшую книгу побелевшими пальцами. Улыбка мгновенно исчезла с моего лица, оставив лёгкую настороженность. Не люблю, когда на меня долго и настойчиво смотрят. Равнодушное выражение лица заставило задуматься о том, что, возможно, обращались вовсе не ко мне, но этот парень находился в нескольких шагах от меня и смотрел он, опять же, именно на меня. Я непроизвольно замираю, будучи не в силах оторвать взгляда от его красивых глаз. К счастью или нет, но и никогда не была сильна во всяких там завуалированных сравнениях. «Твои глаза как какой-то бездонный океан, в котором плещутся небольшие островки из изумрудных водорослей, » — бррр. Однако я не стала бы лукавить, если бы сказала, что его глаза действительно невероятны. Почему-то на задворках сознания, в её скрытой мутной завесой части, что-то взволновано трепыхается. Уже ставшее привычным чувство неполноценности просыпается снова и начинает ещё активнее уничтожать меня изнутри. Это очень неприятно. Хочется сразу же уйти, не сказав ни слова, но это слишком глупо и некультурно. Я уже не маленькая, чтобы вести себя подобным образом. Но парень настораживает и в то же время вызывает необъяснимый интерес. — Что? — не поняла я. — Книга, — всё также спокойно проронил он и бросил мимолётный взгляд на предмет в моих руках. — Я имел ввиду её. Ты долго здесь стоишь и просто смотришь на неё. Я даже испугался. — Наверное, он попытался пошутить, но голос всё же звучал довольно-таки серьёзно. Такое чувство, будто этот парень вообще не умеет шутить или просто не хочет этого делать. Возможно, мне пора перестать искать во всём новом подвох и опасность, но я не могу. Внутреннее нечто просто не даёт мне расслабиться. — А, это. Нет. Просто… интересно стало, — замялась я. Парень замолчал, продолжая напряжённо сканировать меня взглядом. Наверное, неожиданно встретить относительно взрослую девушку с книжкой сказок в руках. Аккуратно вернув произведение на полку, я неловко качнула головой и, попрощавшись, направилась на выход. — Ты… — я остановилась у арки, услышав всё тот же напряжённый голос, — читала её? — Да, лет в четырнадцать. — И что… что ты думаешь о нём? Какой он, этот Питер Пэн, по-твоему? Я удивилась, но виду не подала. Зачем взрослому парню знать моё мнение о персонаже детской книги? Оглянувшись назад, быстро просканировала его взглядом, отметив спрятанные в карманах светлых брюк руки, ответила: — Он эгоист. — Вот как? — незнакомец слегка приподнимает одну бровь и растягивает губы в непонятной усмешке. Я вновь ловлю себя на мысли, что, возможно, когда-то сталкивалась с ней. Я говорю сейчас об усмешке. Но где и как? В красивых глазах мимолётно сверкает нечто подозрительное, но парень быстро подавляет это. — И почему? — Потому что не хотел осознавать, что для Венди семья была превыше всего. Он не хотел понять то, что игры и веселье острова никогда не заменили бы материнских объятий, — хочу добавить что-то ещё, но замолкаю. Зачем незнакомцу знать моё мнение о детском персонаже? Мой ответ его, видимо, удовлетворил, потому что парень легко кивнул головой. Не хочу больше заморачиваться подобными вещами, а потому поспешно покидаю библиотеку, отчётливо ощущая лопатками жжение. Последние два месяца стали для меня персональным адом. Мне даже иногда кажется, что вся моя жизнь — сплошной ад. Все вокруг меня стараются залезть поглубже в мою душу и мысли. «Неужели ты ничего не помнишь?» — извечный вопрос, который мне не даёт спокойно жить. Но больше всего раздражают выражения их лиц: кто-то смотрит недоверчиво, кто-то с любопытством и некоторые даже с ехидством. Но окончательно выводит и себя эта напускная жалость — ненавижу её. Два месяца назад я попала в автокатастрофу. И именно эта авария превратила мою жизнь в настоящую преисподнюю, объятую персональным пламенем. Городок небольшой, а потому я быстро стала местной сенсацией. «Смотри. Это же она попала в аварию и уцелела, да?» «Бедная девочка, совсем ничего не помнит» Дело не в том, что я попала в аварию — на дорогах маленького городка хватает всяких безбашенных личностей. Дело в том, что я умудрилась не просто выжить в этой аварии, но и отделаться всего лишь лёгким сотрясением, парой царапин и частичной потерей памяти, конечно. Как сказали родители, моя машина перевернулась несколько раз, отчего стала грудой бесполезного металлического хлама. Я после такого, по идее, должна была распрощаться с этим бренным миром, но нет. Единственное, что причиняет мне сейчас дискомфорт и напоминает о произошедшем — это абсолютное белое полотно, скрывающее некоторые моменты моей жизни. Понятия не имею, почему только некоторые, но даже не пытаюсь копаться в своих мозгах — стоит подобраться к какому-либо кусочку близко, и голову просто разрывает от боли. Не очень приятное чувство. Мне всё равно на всяких сплетников, то и дело раскрывающих свои рты. Однако не очень приятно, когда совершенно посторонние люди пытаются порыться в твоём «грязном бельишке». Я забываю о том странном парне вплоть до того момента, как пересекаюсь с ним в столовой взглядами спустя несколько дней. Это происходит так неожиданно, что я растерянно приоткрываю рот, хлопаю глазами и перестаю копаться вилкой в салате. Почему мне кажется, что я с ним знакома? Почему внутри что-то предательски встрепенулось? Едва ли не физически ощущаю, как по пояснице промчался холодок. С первого взгляда обычный парень: белые кеды, тёмные джинсы и красная футболка; слегка растрёпанные каштановые волосы и неидеальные мальчишеские черты лица, какие только могут быть у самого обычного парня. Однако есть что-то… Расслабленные плечи, приподнятый подбородок и почти идеальная осанка прекрасно сочетаются со слегка ленивыми, грациозными движениями. Слегка оттопыренные уши вызывают у меня желание подёргать за них. Боже, откуда такие мысли? Он же не твой младший брат, которого можно тискать 24/7. Просыпаюсь из-за активных тычков, попадающих в аккурат по рёбрам. — Прекрати глазеть на него, — недовольно шипит подруга, и это приводит меня в чувства. Быстро утыкаюсь глазами в поверхность столика. — Я не пялюсь. Тебе показалось, — предпринимаю попытку защититься от её нападок, но успешно её проваливаю. — А то я не видела, — возмущённо бормочет та. Не сумев подавить любопытства, снова украдкой приподнимаю голову, чтобы вновь встретиться взглядом с хитрым прищуром странных глаз. К счастью, он перестаёт на меня смотреть, когда его окликает рядом сидящий с ним высокий блондин. Странные они какие-то. По сравнению с другими парнями слишком напряжённые и серьёзные. Может, я была с ним знакома до потери памяти? Задаю этот вопрос своим подругам, но те смотрят на меня, как на умалишённую, что отчасти правда. — Поверь, лично с ним ты точно не знакома, — как-то нервно произносят они. Хочу спросить почему, но девушки поспешно отворачиваются и с напускным усердием начинают поедать свой обед. Это сбивает меня с толку ещё больше. Подруг я прекрасно помнила, а потому знала, что те не из робкого десятка и подобное поведение для них более чем неприемлемо. Впрочем, выкидываю всё из головы. У меня нет оснований для того, чтобы им не верить. Поспешно нанизываю на вилку кубик сыра и отправляю в рот, с удивлением отмечая что тот не так уж и плох. Никогда не любила этот продукт. — Адамсон устраивает вечеринку в домике у озера, — Николь солнечно улыбается и поправляет свои каштановые волосы. Кэрти очень красивая девушка, и, к счастью, не я одна это вижу. Из нашей компании она единственная, у кого есть парень, и это меня ничуть не смущает. Удивительно, но она умудряется совмещать абсолютно всё: учёбу, отношения, дружбу и даже хобби — а потому очень часто привлекает к себе много внимания. Мою вторую подругу зовут Ким Мойс, и я не знаю никого более продвинутого в сфере IT-технологий. Думаю, когда-нибудь она даже сможет зарекомендовать себя как очень хороший специалист. К сожалению, серьёзным недостатком Ким является нелюдимость. Девушка избегает людей и старается не посещать слишком людных мест. Меня и Николь она подпустила к себе только потому, что наша дружба была предрешена изначально — наши мамы с детства хорошо между собой ладили. — Только не говори, что мне придётся туда идти, — моментально реагирует Ким и тихонечко сползает под стол. Адамсон является лучшим другом парня Николь, Сэма Купера, и любителем шумных застолий, а потому очень часто нам приходится ходить на его вечеринки. Уверена, Ким его ненавидит. — Я его ненавижу, — бурчит расстроено подруга, озвучивая мою последнюю мысль. — Когда этот Адамсон успокоится? — О чём ты говоришь? Я даже не знаю, что должно произойти, чтобы такое случилось, — смеётся Николь. У неё очень красивый смех, который всегда заставляет меня улыбаться. И в этот раз на мгновение все дурные мысли покидают мою голову, и я растягиваю губы в своей самой широкой улыбке. — Посмотри, Ким, она снова улыбается. Ты же, надеюсь, пойдёшь? — уже спрашивает меня. Хоть в чём-то есть плюс у этой аварии. В любое другое время она бы меня и не спрашивала. Я мысленно взвешиваю все «за» и «против» и неуверенно киваю. — Отлично, я познакомлю тебя с кузиной Брюса. Она шикарно рисует. Ты же всё ещё любишь рисовать, да? Отодвинув тарелку из-под салата в сторону, я открываю апельсиновый сок и неспешно делаю глоток. Ещё с начальной школы так повелось, что во время перерывов больше всего разговаривает именно Николь. Подруга всегда найдёт тему для разговора. Однажды она даже уболтала нашу учительницу по экономике, что было в принципе невозможно. После занятий я прощаюсь с девушками и иду в сторону маминой машины — с недавних пор мне запрещено самой водить автомобиль или даже ездить на велосипеде. Родители оправдывают это тем, что мой организм до сих пор испытывает стресс, а потому мне не рекомендуется перенапрягаться или оставаться на долгое время одной вне дома, но я же знаю в чём дело. Я открываю заднюю дверь и изображаю самую широкую улыбку, как бы говоря, что со мной всё в полном порядке и я готова прожить ближайшие лет семьдесят, следуя великой американской мечте. — Как дела в школе? — улыбается родительница и протягивает мне на заднее сиденье бумажный пакет с булочкой из моей любимой пекарни. — Я заскочила к мистеру Бэккеру и взяла твою любимую. — Спасибо, мам, — принимаю пакет и окончательно захлопываю дверь. Мама заводит машину и мягко выруливает со школьной парковки. Вопреки сильному желанию отставляю нетронутый пакет в сторону — всё равно сейчас мне нормально поесть не дадут. — В школе всё хорошо. Сегодня на химии делали лабораторную, а на физкультуре я снова протирала своей задницей скамейку. — А как девочки? — Нормально, — кратко отвечаю и отворачиваюсь к окну. *** По прибытии домой сразу же иду в свою комнату и, бросив увесистый рюкзак и кардиган на стул, плюхаюсь на кровать. Из-за того, что я отстала от школьной программы, приходится почти всю ночь сидеть за книжками, и это ужасно давит на моё состояние в целом. Получается так, что энергии от предутренней дрёмы едва хватает на учебный день, а иногда — нет. С запозданием мозг напоминает, что дел полно, и сон не лучшая идея, но быстро всё отметаю в сторону, ставлю будильник на четыре часа и тут же проваливаюсь в спасительную тишину. «-…бедняжка Тея, побереги своё сердечко…- кто-то невесомо проводит пальцами по моей скуле, оставляя чувство беззащитности. На периферии сознания, я понимаю, что снова лежу на пустынном участке трассы, недалеко от охваченной пламенем машины, но поделать ничего не могу. Готова поклясться, что пальцы незнакомца отдают жаром на моей коже даже больше, чем сам огонь неподалёку. — Мне…больно, — кое-как выдавливаю, всё ещё безуспешно пытаясь открыть глаза. Человек рядом непонятно хмыкает и откидывает в сторону прилипшую к моему лбу прядь волос. — Тебе следует вообще поблагодарить меня. Если бы не я, тебя бы уже не было, — голос становится гораздо грубее, и моё тело невольно вздрагивает, что приносит ещё больше боли. — Будь уверена, выкинешь ещё раз нечто подобное — и я причиню тебе гораздо больше боли, — злобно шипит и больно сжимает мой подбородок. — Теперь ты моя должница, но не волнуйся, я уже придумал, чем ты отплатишь. Отныне твоё сердце принадлежит мне. Как и жизнь, а потому теперь ты просто не имеешь права причинить себе вред.» Открыв глаза, не спешу вставать. Почему-то болевые ощущения из сна не пропали, а стали только сильнее. Неширокая полоска предзакатного света, пробивающаяся в комнату между двумя шторами, отмела нужду искать телефон. Около семи вечера. Кажется, снова пора менять мелодию будильника. Нашариваю на тумбе пластину с таблетками и бутылку воды и, вынув две штучки из шелестящей обёртки, жадно глотаю. Родители не знают, что головные боли не ушли, как обещали врачи. Наоборот, иногда они даже становятся ещё сильнее, чем были ранее. Из-за этого пластины обезболивающего есть чуть ли не в каждом кармане моей одежды или сумки. Сказать честно, глотать таблетки — перспектива не очень, но другого выхода нет. С трудом поднимаюсь с кровати и включаю свет, принимаясь за уроки. Математика — лёгкий предмет, поэтому трудностей не появляется, а вот с химией и биологией приходится повозиться. Терпеть не могу два этих предмета. Спустя ещё несколько часов заходит мама и говорит о необходимости сна, на что я только улыбаюсь, заверяя, что скоро лягу спать. Родительница недовольно поджимает губы, но уходит, пожелав приятных снов, а я вновь остаюсь наедине с бесчисленным количеством справочников и учебников. Кровать вновь принимает меня в свои мягкие объятия только в четыре утра/ночи. *** Весь следующий день я снова чувствую чьё-то присутствие, но все попытки выяснить источник беспокойства терпят крах. А ещё меня очень клонит в сон, но, как по мне, это не столь важно — контрольная по химии быстро вырывает меня из сонного состояния. Я уже говорила, что ненавижу химию? Никто не любит чувствовать себя ходячей мишенью, и я не исключение. Наверное, поэтому на большом перерыве я, предупредив заранее подруг, отправилась за футбольное поле и устроилась в тени раскидистого дерева. Чувство мнимой защищенности вскоре убаюкало меня и позволило полностью погрузиться в мир очередной книжки. Стыдно признаться, но читать я начала не так давно, а «Питер Пэн» был изучен совершенно случайно. Эта книга буквально в прямом смысле свалилась мне на голову, когда я разбирала книжный шкаф у тёти. Потрёпанная обложка не произвела на меня особого впечатления, но книжку я всё же попросила. Вскоре глаза устали от чтения, и мне пришлось отложить произведение в сторону. Лениво поигрывая сочным яблоком, прихваченным из дома, я неспеша оглядывалась вокруг. Солнце, тёплый ветерок, шум игры и гам людей, доносящиеся со спортивной площадки — всё это создавало иллюзию праздника жизни, на котором именно я была лишней. Не скажу, чтобы события, случившиеся со мной не так давно, как-то поменяли моё отношение к жизни. Ничуть. Просто появилось чувство, словно, всё это предназначалось не для меня. Мир продолжил бы существовать и без Теи, и я об этом знала. Сон не давал мне покоя. Конечно, головой я понимала, что всё это полный бред больной девчонки, и сновидение — вещь ненадёжная; но что-то всё равно заставляло коленки трястись, а кожу гореть. Процесс самокопания прервался в тот момент, когда неподалёку от меня внезапно приземлился самый обычный футбольный мяч. Это случилось так неожиданно, что я даже вскрикнула и выронила из рук несчастное яблоко. Мяч прокатился ещё немного и, наконец, замер на месте, сиротливо ожидая, когда о нём вспомнят. Приняв решение, я встала и взяла его в руки, начиная вертеть и внимательно рассматривать. Сказать по правде, я просто ждала, когда кто-нибудь за ним придёт — идти к полю совершенно не хотелось. — Это мой, — лёгкая хрипотца вызвала целый табун мурашек, пробежавший вдоль позвоночника. Наконец, перестав рассматривать неожиданного гостя, я подняла глаза и непроизвольно обомлела, стоило только узнать пришедшего. Тот самый парень из библиотеки! И снова появилось неприятное жжение в лопатках. Я не могла определить, рада ли я встрече или, наоборот, предпочла бы с ним вообще не пересекаться. Сил и самообладания хватало лишь на то, чтобы просто стоять напротив этого странного знакомого, продолжая впиваться пальцами в мяч. Мяч! — Он тут недалеко упал, а я просто сидела и читала… — зачем-то выдала подробности я. Боже, кто-нибудь, остановите меня! Незнакомец лишь слегка приподнимает уголки губ в странной улыбке и подходит немного ближе. Глаза против моей воли окидывают его оценивающим взглядом, слегка останавливаясь на острых ключицах, скромно выглядывающих из-под чёрной футболки. О чём я думаю? — Всмысле… раз он твой…тогда держи. Скомкано мямлю и, наконец, лёгким броском передаю беглеца. Удар получился слабоват, поэтому парню пришлось слегка наклониться, чтобы успеть поймать мяч практически у самой земли. Знаю. Мои руки всегда были слабыми. — Очень интересно, — с лёгкой ленцой протягивает, и мне становится очень неловко. Почему-то именно тот факт, что он не проявляет ко мне даже дежурной доброжелательности, а только как-то странно и настороженно смотрит, вызывает лёгкую обиду — обычно я быстро завожу новых знакомых. — И часто ты сидишь здесь в полном одиночестве? Вопрос вызывает у меня лёгкое замешательство. Раньше я даже и не задумывалась о том, что очень часто стремлюсь не к весёлым компаниям моих друзей, а к тишине и одиночеству. И правда! Я постоянно сбегаю от всех. Но разве это плохо? Что такого в том, что мне просто нравится быть одной? — Нет, — неуверенно отвечаю и по насмешливой улыбке осознаю, что обман был распознан. — Да, врать ты определённо не умеешь. Плохо же тебе придётся, — тут же настораживаюсь. — О чём это ты? — парень как-то неспеша переводит свой взгляд за мою спину и спустя мгновение замирает, словно, кого-то видит. Мне это не нравится. Не нравится он. Не нравится жжение в лопатках. Устав от всего этого, я резко оборачиваюсь назад. Никого нет… И как это понимать? Что вообще происходит? Даже поплакать хочется от усталости и жалости к самой себе. Я и раньше не славилась устойчивыми нервами, но после происшествия о рациональности и спокойствии пришлось забыть. — Да так… о своём, — наконец, отмерев, он отрывает меня своей фразой от самокопаний. — Ладно я пошёл. Ещё увидимся, леди-одиночка. Как он меня назвал?! «Леди-одиночка»? Это был первый раз, когда мне захотелось стукнуть кого-то. Быстро собираю свои вещи и ухожу оттуда. Думаю, я не скоро снова вернусь на это место. *** Всю последующую неделю я невольно всматриваюсь в лица толпы. Ищу этого хама и сама же себя одёргиваю. Зачем я это делаю? Я же не буду ему ничего говорить! Даже приветствовать не буду. Такой диссонанс внутри заставляет меня нервничать и каждый раз задумываться о своей разумности, в которой я, к слову, уже начала сомневаться. Более ли менее чёткие кошмары превратились в непонятную мрачную кашу. Это, к слову, тоже не добавляло мне настроения. Я ненавидела себя и свою слабость. Ненавидела тот факт, что нередкие ночные всхлипы и вскрики, а также припухшие глаза и синяки под ними заставляли моих родителей и подруг волноваться. И как бы я не отрицала все их догадки, убедить не смогла. Да, он был прав — врать я не умею от слова «совсем». Я откладываю телефон в сторону и начинаю наблюдать за подругами. Вновь время обеда, и столовая чуть ли не трещит по швам из-за гула. Обед я уже давно съела, а потому мне только и оставалось, что наблюдать за другими. И опять чувство, что кто-то смотрит на меня. — О, я не видела у тебя её прежде, — Николь цепляется в моё запястье мёртвой хваткой и болтает моей же рукой из стороны в сторону. — Я нашла его в своих вещах, — бормочу и пытаюсь вырвать руку из хватки, отчего каменная звёздочка начинает раскачиваться. Я ничуть не вру, потому что, действительно, обнаружила эту побрякушку в кармане собственной толстовки, когда разбирала больничный пакет. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы выбросить вещи, в которых я была во время аварии. Не знаю, почему, но я сразу же надела этот браслет на запястье, хоть и не помнила его до сих пор. Наверное, это очередная дыра в сознании. — Похоже на пластик, но какой-то слишком тяжёлый, — задумчиво бормочет она. — Это лунный камень. Другое название — адуляр, но оно не совсем корректно, — подключается к разговору Ким. — Считается, что он обладает лечебными свойствами, даже от бессонницы помогает. — Это мне и нужно, — бормочу, хотя и особо не верю в эту чепуху. — Но я его тоже не помню. На следующем занятии меня ждёт неожиданный сюрприз. Он неспеша прошёл в аудиторию и, окинув мимолётным взглядом помещение, направился в мою сторону. Мне даже показалось, что он улыбнулся, стоило только заметить меня. Глупость. — Я могу сесть? — насмешливо спрашивает парень-из-библиотеки, и я ломаю тонкий стержень автокарандаша о бумагу. Надеюсь, мои порозовевшие уши никто не заметил. Даже не поднимая взгляда, киваю в согласии и продолжаю чертить непонятные линии в тетради. Раньше эти самые каракули тщательно анализировал психолог, а сейчас они лишь скомканными отправляются в урну. Парень кидает толстую тетрадь на стол и, повесив рюкзак, плюхается на стул. Он явно чувствует себя хозяином положения, а потому сильно потягивается, раскидывая руки в стороны, и мне приходиться уворачиваться от телесного контакта. Ну точно хам. Я недовольно зыркаю на него и показательно отодвигаюсь подальше. — Ты всегда такая угрюмая, или только мне везёт? — нахально спрашивает. Я даже растерялась от его насмешливой улыбки, открывая и закрывая рот подобно рыбе на суше. — Ты ещё и молчишь? — Думаю, это не твоё дело, — хмурюсь, автоматически заправляя прядь волос за ухо. Парень ещё секунду смотрит мне прямо в глаза, а потом заостряет внимание на моём запястье. Мне даже кажется, что на секунду его губы приобретают форму буквы «о», а затем появляется какое-то выражение удовлетворения. Он смотрит на мою старую/новую обновку? Не думала, что парней интересуют такие безделушки. — Занятная вещица, — я даже не успеваю сообразить, а он уже схватил меня чуть выше запястья и притянул мою руку ближе, заставив слегка приблизиться к себе. — Что ты… — растерянно бормочу, но поспешно замолкаю, уловив лёгкую дрожь и уже знакомый жар. «…жуткий запах гари и жжёной резины застревает в горле, но вместо кашля вырывается слабый хрип. Каменная крошка больно колет щеку, но я опять же не могу даже пошевелиться. Мне больно. Страшно.» Я резко отстраняюсь от нахала и испуганно всматриваюсь в черты его лица, которые внезапно кажутся мне смутно знакомыми. Кажется, что я зацепилась за соломинку в своих воспоминаниях, но голова вновь начинает чуть ли не трещать по швам, вышвыривая из хранилища знаний. — Что-то не так? — абсолютно спокойно спрашивает сосед по парте. — Нет. Ничуть, — хриплю я и пытаюсь придать лицу невозмутимое выражение. Всё в порядке. Всё в порядке. В порядке… — Тогда почему ты плачешь? — быстро прикасаюсь к щеке под испытывающим взглядом и обнаруживаю влагу. Слёзы. *** Не знаю, как, но дожидаюсь большого перерыва, чтобы, наконец, задать вопросы девочкам. Мы сидим на нашем привычном месте в столовой и разговариваем о всякой всячине. -…ты какая-то странная, — хмурится Николь, нанизывая на вилку кусочек огурца. Я перевожу рассеянный взгляд на неё, однако, мысли сосредоточены на парне в чёрной рубашке, сидящем на приличном расстоянии от нас. — Скажи, кто он? — всё-таки спрашиваю и незаметно киваю в его сторону. Кэрти прослеживает мой взгляд и тут же меняется в лице. — Понятия не имею, — кратко бросает и утыкается взглядом в салат. Это настораживает меня ещё больше, потому что я знаю её слишком хорошо, чтобы поверить в это деланное равнодушие. Чего я не знаю? Ведь, очевидно же, что она сейчас врёт. — Не обманывай, я же вижу, — не отстаю. Девушка окинула меня недовольным и напряжённым взглядом, от которого стало как-то не по себе. Что же их связывает, раз она так не хочет отвечать? — Зачем тебе это? — Не знаю, — честно отвечаю, — но есть в нём что-то… важное для меня. Как будто какой-то недостающий кусочек пазла. — Глупости, — подаёт голос Ким.  — Так вы ответите? — в нетерпении спрашиваю я и вновь устремляю взгляд на довольно-таки широкую спину, обтянутую чёрной тканью. Удивительно, но даже сейчас, сидя ко мне спиной, он умудряется вызывать во мне трепет. Кажется, я схожу с ума — по-другому я никак не могу объяснить свои ощущения. Слышится недовольный вздох Николь, а потом: — Его зовут Питер, — я вздрагиваю, когда объект моего наблюдения внезапно поворачивается и приподнимает уголки губ в пугающей улыбке. Он, словно, слышит…
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.