Срочное поручение

      Мацуда с трудом добрался до дома семьи Ягами. Он не мог сосредоточиться: то ускорялся, то сбавлял скорость, то сворачивал в самый неподходящий момент, отчего многие разъяренные водители показывали ему средний палец. Что бы он ни делал, его пальцы продолжали дрожать, а движения были резкими. Лишь безумец мог бы предположить, что этому водителю дозволено ехать за рулём.       Все остальные были заняты: потребовалось много усилий и времени, чтобы устранить последствия разгрома. Люди в безумстве разбегались, пытаясь замять ситуацию до того, как публика начнёт задаваться вопросом, откуда были выстрелы. Миками стал огромной помехой: его нужно было быстро отослать в изолятор. Кто-то должен был найти Мису и арестовать её; кто знает, на что она способна, узнав о случившемся. Но все не были уверены насчёт Рюка: вряд ли можно было что-то предпринять против него. И, конечно же, тело Лайта следовало бы убрать.       Тота вздрогнул, когда образ Лайта проник в его сознание.       Ниа сразу же взял инициативу в свои руки, выдвинув всем поручения. Люди были разделены на группы и получили список заданий для выполнения.       Мацуда не был достаточно компетентен, чтобы выполнить какое-нибудь серьёзное поручение. Пусть он поедет в дом семьи Ягами и объявит им о смерти их сына.       Он вышел из машины, и ему тут же пришлось опереться о дверцу, потому что ноги могли в любой момент пошатнуться. Тота посмотрел на дом. Он бывал там несколько раз, но тогда всё было совсем по-другому. В доме было темно, за исключением одного окна наверху. Мацуда вздохнул и направился к двери. Прежде чем позвонить туда, ему пришлось закатать рукава. Это был пиджак Моги: на нем была кровь — не лучший внешний вид для того, кто хочет пройти в дом. А, кровь? Довольно-таки забавная история… Пиджак был примерно на четыре размера больше, но, по крайней мере, он позволял скрыть его дрожь.       Он позвонил в дверь — его рука всё ещё дрожала, делая звонок прерывистым. Одно за другим загорались окна, и кто-то бросился к порогу.       Тота надеялся, что дома никого нет. Что он собирался им сказать?       «Вы знаете, что произошло с вашим любимым сыном? Угадайте: я только что ЗАСТРЕЛИЛ его! Если вы мне не верите, посмотрите на мою рубашку: она вся в крови погибшего Лайта! Не могу сказать вам почему, иначе кое-какой беловолосый мелкий панк накричит на меня, но позвольте мне заверить вас в том, что это не имеет никакого отношения к Кире! Ну, мне пора, я пришлю сюда счёт из химчистки после того, как уберу эту кровь со своего костюма. Круто-о!»       Нет, это было бы неуместно.       Он съёжился, услышав, как отпираются замки, и заставил себя поднять голову, когда дверь открылась. Это была Саю.       — Мацуда?       Он не ответил. Она неловко выглянула наружу, ища взглядом Лайта. Оперативная группа часто приезжала сюда с её братом… до того, как умер их отец.       — Твоя… твоя мать дома? — с трудом спросил Тота.       — Нет. Ушла куда-то с друзьями, — Саю было неловко стоять у порога, да и выражение лица Мацуды было угрюмым.       — Гм, не хочешь ли ты войти? — спросила она, заходя в дом. В ответ он молча прошёл вперёд.       «Ну что ж, по крайней мере, я не струсил хотя бы тут» — подумал Мацуда. По сравнению с тем, что ему раньше приходилось делать — инсценировать собственную смерть, выстрелить в Киру, задание Ниа — сообщить горестную новость семье Лайта казалось самом непосильным.       И теперь он оказался в неловком положении. Дожидаться Сатико Ягами было бы странно, потому что было неизвестно, когда она придёт, да и терпение у Мацуды было на пределе — нервы быстро сдадут.       По всему дому были развешаны фотографии Соитиро Ягами, выглядевшего гораздо более расслабленным, чем когда-либо Мацуда видел за всю жизнь, и рядом с ним Лайт. Он не мог смотреть ни на одного из них: лица, казалось, насмехались над ним своими невинными улыбками. Вместо этого он сосредоточился на Саю, которая бегала по дому, пытаясь прибраться. Мацуда пожалел, что в доме был лишь лёгкий беспорядок: иначе той пришлось бы потратить больше времени на уборку, и он мог бы отложить неизбежный вопрос.       Однако этого не произошло. Саю вдруг бросила работу и уставилась в стену, забыв, что она здесь не одна. Мацуда слышал, что после инцидента с похищением, Саю стала вести себя странно, а смерть отца только усугубила ситуацию. Он подошел к ней сзади, чтобы взглянуть на что-то завораживающее. Это была их фотография, очевидно, сделанная дешевым одноразовым фотоаппаратом, на пляже. Лайт здесь выглядел не старше 11 лет: в этот момент мысль о том, что Кира — это Лайт, старшеклассник в красных плавках на снимке, показалась ему странной. Саю глядела на фотографию так, будто никогда не видела её прежде, хоть и находилась на снимке рядом с братом.       — Саю?       Она сжала кулаки, впившись ногтями в ладонь. Слезы выступили у неё на глазах и потекли по щекам. Дыхание стало прерывистым. Ноги начали дрожать, и Мацуда был вынужден схватить её, чтобы та не упала. Он медленно спустился с ней на пол. Не глядя на него, она провела рукой по его лицу. Саю схватилась за воротник его пиджака с таким упорством, словно за него она готова была разбиться насмерть. Широко раскрыв глаза, её взгляд устремился в деревянный пол.       — Мацуда, — едва слышно прошептала она, — почему у тебя на рубашке кровь?       Она почувствовала этот запах ещё с самого начала, как только Мацуда вошёл; воздух вокруг него наполнился металлическим запахом. На вопрос Саю он просто обнял её за плечи. Это был единственный ответ, который ей был нужен на все вопросы: почему он всё же заявился сюда, почему он так беспокоится, так сильно грезит желанием увидеться с ней и её матерью?       Она почувствовала это, ощутила на теле ещё влажные пятна крови с рубашки Мацуды, в то время как он пытался её успокоить. Кровь её брата — последний остаток его существования.       Саю прижала руку ко рту, сжимая её так сильно, как только можно, и закричала. Она кричала во всю глотку до головокружения. Она кричала до тех пор, пока не раздался хриплый свистящий звук. Затем она повернулась, уткнулась лицом в грудь Мацуды и зарыдала. Он крепко обнял её, наклонил голову и погладил по вздымающимся волосам. Он чувствовал теплые слёзы на своей груди, которые в свою очередь растворяли кровавое пятно на его рубашке.       Открылась дверь, и вошла Сатико. Когда она оказалась в гостиной, коробка с остатками еды вывалилась из её рук.       Мацуда не стал ничего предпринимать и объясняться. Он даже не взглянул на неё, а всё крепко прижимал Саю. Его зрение затуманилось; слезы скатились вниз.       Его задачей было утешить Саю Ягами, и никто это у него не отнимет.