ЛСД под языком

Тусклый свет освещал комнату. Старинная мебель, дорогой ковёр, картины времён Ренессанса. В каменном камине лениво потрескивали дрова. У большого панорамного окна с видом на весь город стоял резной дубовый стол. Заложив руки за спину, там стоял Люцифер, задумчиво глядя на вечерний город, который особенно оживлялся в это время суток. Валентино, закинув ногу на ногу, игрался с зажигалкой. Маленький огонёк отражался в его очках, а сам сутенер всё сильнее прятался в свой меховой воротник. Вокс, сидящий рядом с другом, периодически проваливался в сон, скрестив руки на груди. Изабелла расхаживала по кабинету, с интересом маленького ребёнка вертя в руках всякий хлам Люцифера. Она наткнулась на одну из фотографий, где была изображена команда Отеля Счастья на фоне самого здания. Издав глухое рычание и мрачно оскалившись, девушка провела когтем по изображению, наполняя тишину самым мерзким звуком. ТВ-демон тут же подскочил на месте. — Я не понимаю, чего мы ждём, — раздраженно пробубнел он. Поставив фотографию на место, псевдоангел двинулась дальше, пока взгляд не скользнул по старомодному граммофону и паре пластинок рядом. «Интересно узнать, что слушает здешний владыка». Поставила одну из пластинок. Граммофон со скрипом издал пару невнятных звуков, а после заиграла приятная мелодия. Такая энергичная и вызывающая самые тёплые чувства, уносящие сознание куда-то в прошлое. Закрыв глаза, Изабелла отдалась этой мелодии, едва покачиваясь в танце. Руки скользили по собственному телу, шее, лицу. Сутенер усмехнулся. После того раза он понял, что в этой суке так много для него и его прекрасной индустрии. Сквозь позолоченную оправу Валентино жадно скользил взглядом по изгибам тела, облаченного в тёмно-синий шёлк с разрезом на бедре. Люцифер обернулся через плечо с непринуждённой улыбкой на губах. «Скоро её хорошее настроение в миг померкнет». В кабинет зашёл Столас и другие верховные демоны, которые так или иначе были наиболее близки к Правителю. Вокс раздраженно цыкнул на опоздавшего Совоподобного демона. — Можно было ещё дольше тащить сюда свою пернатую задницу. — И я тоже рад видеть вас, Вокс, — Столас аккуратно миновал псевдоангела, которая продолжала танцевать, но та всё же резко остановилась, когда в дверном проёме появился Аластор. — Папуля! — из-за спины Радио-демона выскочила Чарли, которая тут же подбежала к своему отцу. Тот удивлённо, но тем не менее с улыбкой произнёс: — А ты что делаешь тут, моя вафелька? Сначала дочка Люцифера немного смутилась, но потом гордо задрала подбородок, выпалив: — Как Принцесса Ада, я тоже хочу учавствовать в подобных собраниях, чтобы быть ближе к тебе и твоим приближенным. — Ну если ты готова, солнышко, — Люцифер провёл рукой по макушке дочери, а после обратился к демонами, — Я очень рад, что мы смогли собраться. На повестке дня будет кое-что интересное. Все уместились на двух кожаных диванах, правда, Валентино пришлось знатно поютиться, а Изабелла подперла плечом камин, скрестив руки на груди. Языки пламени играли на её белоснежном лице, а в ярко голубых глазах, казалось, можно провалиться в абсолютно другую Вселенную из тысячи звёзд. Аластор, подперев рукой щеку, мимолётно скользнул взглядом по псевдоангелу, которая сегодня была на удивление такой спокойной. — Итак, — поторопил Люцифера Вокс, — хочу напомнить, что мы с Валентино и Изабеллой пришли одними из первых и торчим уже тут дохуя по времени. Давайте сразу к делу без этих ублюдских формальностей. Что-то невнятное скользнуло тенью по лицу Люцифера. Он резко повернулся к окну спиной и из верхнего ящика стола достал амулет с невиданными ранее «ангелу» рунами. — Изабелла не рождена Ангелом. Верно? — он улыбнулся, метнув взгляд на Изабеллу, которая всеми силами попыталась сохранить лицо непроницаемым. — Не понимаю о чем ты, — с напущенным равнодушие в голосе псевдоангел вытянула слегка руку, будто для того, рассмотреть маникюр. Она пыталась уловить сквозь помехи Радио- и ТВ-демонов, что это за амулет. — Это амулет Смерти, — произнёс Аластор, растянув губы в новой улыбке, — Показывает все твои воспоминания о прошлой жизни, даже самые омерзительные, и эти воспоминания невозможно контролировать. Тут все покосились на Валентино и Вокса, вспомнив, как у второго случайно при подобной экзекуции вылезали воспоминания не только жизни и последних минут перед смертью, но и пару фрагментов Страстной ночи с Валентино, которых было предостаточно. Сутенер усмехнулся. — Зачем это все? — поинтересовалась Изабелла. — Одна из моих птичек нашептала, — Столас в почтении слегка склонил голову, якобы заранее извиняясь за далее сказанное, — Что ты была некогда живым человеком. Если это ложь, то амулет покажет, что ты была Ангелом. Во всяком… — Во всяком случае, — подхватил Люцифер, — все присутствующие здесь проходили через это. Это помогает лучше узнать каждого Демона, который бок о бок управляет со мной Адом. Узнать всё: причины смерти, мысли и так далее. Изабелла впала в явное оцепенение. На негнущихся ногах она подошла к Люциферу, а её ясно-голубой взгляд начал тускнеть. «Чёрт-чёрт-чёрт!». Сейчас ей стало очень страшно, потому что она не понимала, сможет ли управлять воспоминаниями или же эти ублюдки будут рыться в её голове как стервятники. — Воспоминания невозможно контролировать. Даже не напрягайся, — медленно произнёс Валентино, растягивая каждое слово в предвкушении от предстоящего шоу. Правитель вложил в ладонь «ангелу» амулет. Ему теперь нужно понимать, кому он доверяет свои сокровенные планы. Если ранее он сотрудничал исключительно с её Наставницей, которой он полностью верил, то новая Направляющая слишком мутная. Направляющими могут быть только рождённые на небе, то есть истинные Ангелы. А если Изабелла не рождена ангелом, то какого хера и как? — Собираемся в круг, — произнёс Вокс, — Что ж, Изабелла, во время этого ритуала каждый из нас будет видеть не только всё своими глазами, но и чувствовать. Это чертовски плохая идея… Демоны уселись на полу в круг. Псевдоангел оказалась между Аластором и Валентино, а напротив неё — Люцифер со своей дочерью. Чарли слишком возбуждена, потому что рассчитывает на Изабеллы, как на истинного Ангела, который поможет ей с реабилитацией душ. Надев амулет на шею, все взялись за руки. Ебанный кружок идиотов, которые хотят знать друг о друге всё, чтобы прикрывать свои задницы, случись что. Столас произнёс пару слов на латыни. Каждый закрыл глаза, и, как только прозвучало последнее слово демона, пространство вокруг начало куда-то проваливаться. Свободный полёт вниз. Дымка. Тысяча голосов, смешанных в один единый белый шум. Сначала быстро замелькали неразборчивые фрагменты, а потом демоны внезапно увидели белоснежные руки, которые старательно пришивают кружево к белому хлопку. Резко встала, подхватывая ткань. Со смехом кружась, подошла к зеркалу, прикладывая к себе белоснежное платье. Изабелла сквозь воспоминания ухмыльнулась. Демоны в отражении зеркала видели перед собой юную девушку лет пятнадцати в одеянии служительницы монастыря, а на душе каждого разливалось тягучее ощущение радости и покоя. Резко спокойствие оборвалось, накрывая разум страхом. Какие-то девочки из монастыря крепко держали Изабеллы, разрезая на её глазах платье. — Блудница! Блудница! — гиенами хохотали девочки. — Но я не сделала ничего, что могло бы омрачить мою душу грехом! — отчаянно сопротивлялась Изабелла. Горечь, обида, страх. Смех девушек и собственный крик стали смешиваться в одну какофонию. Снова лёгкий туман заставил выстраиваться новым воспоминаниям. Рука мягко коснулась волос. Возрастная женщина смотрела на неё так мягко и нежно: — Ты грешна, дитя мое. Опороченная тьмой, — мягко шептала сестра. — Я ничего не делала! — слёзы душили и обжигали щёки, — Ты же сама прекрасно знаешь, что единственное чем я занимаюсь — это беспрестанно шью. — Если ты действительно так думаешь, то советую тебе вымолить свои грехи, чтобы Бог стал свидетелем твоей невиновности. Они разговаривали в каком-то подвале, где на стенах едва горели огрызки свечей, играя желтым светом на лице женщины. Она протянула плётку и с улыбкой указала на коридор прямо. — Коль хватит смелости заглянуть своим грехам в глаза и искупить их, я приму тебя как своё дитя, — на этих словах Сестра удалилась. Звуки её шагов эхом отдавались в мокрых стенах подвала, а после и вовсе стихли. Изабелла смотрела на плетку в своих руках. На концах хвоста были небольшие, поржавевшие, со спекшейся кровью, гвоздики. Обычно ею пользовались для принудительного наказания. За душой Изабеллы не было ни единого греха, а доброта и любовь лились рекой из окон её души. Но каждый в монастыре считал её грешной и распутной девкой из-за необычайной красоты и голубых глаз. Её так долго обвиняли в грехах, что она начала сомневаться сама в себе. Пройдя по коридору вперёд, она опустилась на колени перед большой иконой, расстегнув на спине платье, оголяя кожу. Сжала крепче плеть в руке. — Да прости мне грехи мои… И с размаху девушка обрушила орудие на собственную спину. Где-то послышался возглас Чарли. Каждого пронзила боль первого удара. Туго сплетенная кожа и металл вонзились в кожу, оставляя глубокие следы. Новый удар. Ещё. Кожа на спине начала разъезжаться по лоскутам, а кровь такая горячая, что становилось жарко, стекала на пол. С каждым новым ударом просыпалось все большее остервенение. Изабелла окончательно поверила, что заслужила всё это. Туман. Пеплом падали фрагменты нового воспоминания. — Я слышала, этот художник много платит за натурщицу, — тихо произнесла одна из монахинь, — Но он берет в работу исключительно проституток местного борделя. Изабелла, засучив рукава, замешивала тесто и внимательно слушала. «Франц де Поль. Человек, который платит хорошие деньги за позирование. Я накоплю деньги и сбегу отсюда». Под покровом ночи Изабелла выскользнула из монастыря и отправилась в город на поиски этого приезжего живописца. Он нашёлся довольно быстро. На вид молодой художник пришёл в невероятный восторг, увидев красоту Изабеллы. Он захотел нарисовать огромную картину, зная, что она будет его звёздной работой. Договорившись о встрече через неделю в это же время, Франц пообещал девушке много денег за это произведение. Наивная и окрылённая Изабелла отправилась обратно в ожидании начала работы. Но все наивные планы в одночасье рухнули. Восторженно осматривая картины в небольшой студии с высокими потолками, Изабелла кружила в красном платье. Но вдруг что-то тревожное начало закрадываться в душу. Страх. Опасность. Желание сбежать. И нужно было бежать… — Отпустите меня! — закричала Изабелла, но художник хватал её за руки в попытках перехватить. Она прижата к стене, беспомощна, а страх раздирает сердце. — Я надеялся, что ты окажешься умней, — раздраженно произнёс Франц. Взмах рукой и что-то защипало в области горла. Яремные вены стали пульсировать, а во рту появился горячий привкус металла. Опустив взгляд вниз, Изабелла увидела, как по груди льётся кровь. «Нет!!! Я не могу! Просто не могу!» Схватившись правой рукой за горло, в надежде остановить кровь, а левой рукой опираясь о стену, пошатываясь девушка продолжила попытку сбежать. Позвать на помощь. Резко появилась какая-то слабость в ногах. Ими было тяжело опираться и передвигать. Заветная дверь на свободу так близко. «Я должна. Я должна. Я должна!» — повторяла она сама себе, но разум покидал тело, а мир расплывался перед глазами. Отчаяние и слёзы душили. Это та стадия, когда ты не веришь в собственную смерть, когда не знаешь, что ждёт по ту сторону. — Господь, Отец наш, прими мою душу в царство своё! — на последнем вздохе прокричала Изабелла, захлёбываясь своей кровью, и мир канул во тьму. Прежде чем она упала, почувствовала, как кто-то взял её за руку. Открыв глаза, она увидела перед собой лицо старой женщины в рясе. За её спиной трепетали белые крылья… Направляющая. — Я жива? — спросила Изабелла, но, обернувшись, увидела своё бездыханное тело с застывшим ужасом в глазах. Франц перетащил труп девушки в центр студии, красиво разложив её, как куклу. Вместо красной краски он использовал кровь Изабеллы. Вдруг воспоминания оборвались и стали выстраиваться новые. Уже более поздние, когда ты по ту сторону, но происходящее удивило демонов. — Не верю, что ты смог устроить экскурсию в музей только для нас! — повернув голову в сторону, каждый увидел, что Изабелла шла под руку с Аластором. Его манера речи, улыбка. Так вот каким он был при жизни. — Ничего сложного, дорогая. Всё, лишь бы ты улыбалась. — А вот мы подошли к самому величайшему экспонату во всем мире, — гордо произнёс молодой гид. Аластор восторженно выдохнул: — Обожаю эту картину Франца де Поля. Чем-то тебя напоминает. Изабелла подняла глаза наверх, закусив нижнюю губу, стараясь справиться с той болью, что пронзила самое сердце. А в реальном времени с силой сжала руки Аластора и Валентино. С картины на неё смотрела белокурая девушка, что сложила руки на груди. Она лежала на краю водоема, а юбка платья и кончики волос, что оказались в воде, расплывались. Создавалось двойственное ощущение, будто это ветер подхватил низ лёгкого платья и волосы. Смиренная и умиротворенная девушка, на картине она выражала благодать и любовь, но Изабелла знала, что картина написана её же кровью. — Больше Франц не смог написать ничего более достойного, что хоть на чуть-чуть приблизились бы к этому шедевру, — произнёс гид. Аластор обнял Изабеллу за плечи, что-то говоря и водя рукой, но девушка не слушала. Лишь смотрела на свою смерть, которая на век отпечаталась в этой картине.