Wolf in love/Blood, Beasts and Tears

Дверь дома Намджуна распахнулась через несколько дней. Гость даже не думал постучать. В этом городе вампир нашёл слуг, которые ждали возвращения своего господина. А несколько жителей даже без пыток поведали, что видели парня, похожего на Чимина. С Чонгуком. Который живёт со старшим братом вон в том доме… Ворвавшись туда, Сокджин предстал перед Намджуном в бешенном виде. И на этот раз он уже не шептал. — Где мой сын? Намджун опешил. — Ты! Почему ты решил, что я знаю, где твой сын? Но лишь задав вопрос, Намджун сопоставил факты о приезде господина в дорогой карете, пропажу Чонгука и этот вампирский визит. Всё встало на свои места, а Намджун сел, где стоял, хорошо, что поблизости был стул. И волновать его стал не вампир на пороге, а случившееся с Чонгуком. Получается, они оба пропали? Неужто… Сбежали? Сокджин оказался рядом в одно мгновение, схватил Намджуна за шею, как и всех, кого пытал. — Где он? Я спрашиваю, где он? И только сейчас Намджун мог разглядеть в его глазах весь ужас и отчаянье от потери ребёнка. Чонгук хотел бы показаться старшему на глаза, написать ему прощальное письмо, на худой конец, но он бежал прочь от города, прочь от запаха крови, который его преследовал… Прочь от стыда, от осознания, что он уничтожил красоту, которой восхищался в одну лунную ночь, и от этого убежать было сложнее, чем от всего остального. Он бежал, не разбирая дороги, времени суток, своего состояния, не чувствуя голода или страха перед охотниками. Вдали показалось красное солнце. Чонгук прибыл на юг, где было много песка и вечное лето. Но уронив голову в песок, он заплакал, совершенно не радуясь ничему вокруг. Намджун смотрел в глаза Сокджина. Сложно было что-то сказать, когда так сильно сжимают горло. Так что он только помотал головой. Вампир ослабил хватку и Намджун наконец сказал: — Я не знаю, где он. И Чонгук не вернулся. — Куда они пошли? Твой щенок и моё сокровище? Куда они делись? — рычал Сокджин, но убрал руку. Пытки здесь не помогут. Убей он Намджуна сейчас, шансы найти хотя бы труп Чимина или пепел от него будут вообще нулевыми. Намджун потёр шею. Ему хотелось повторить ещё раз, что он ничего не знает. А ещё обнять этого бешенного, похлопать по спине и сказать что-то вроде: не бойся, мы их найдём. Но ничего из этого Намджун делать не стал — жизнь была дорога. — Я его не чувствую! — это было внезапно, но суровый вампир стал выглядеть совсем беззащитно и почти всхлипнул, касаясь рукой своей груди. — Я не чувствую своего сына! Мир Намджуна явно перевернулся. Раньше он не чувствовал в себе такого желания помочь кровососу. Но найти Чонгука он хотел столь же сильно. — Дай мне немного времени, — коротко сказал он. Нужно было найти походный рюкзак и давно забытые, но очень полезные в путешествиях вещи. Сокджин вскинул голову. — Ты можешь найти их? Правда можешь? Ты чувствуешь своего волчонка? У Намджуна кольнуло в сердце. — Он не мой. Я не могу чувствовать его, как отец. Но его след и запах… Я смогу отыскать. Если он жив, точно смогу. — Он твой! — возмутился Сокджин. — У вас одна кровь! Зачем ты врёшь мне? Я же вижу, что одна! — Я нашёл его на своём пороге десять лет назад, — сказал Намджун, обернувшись. — Ты ошибаешься. Вампир закатил глаза. — Я никогда не ошибаюсь! Дай мне свою руку! — Э, нет! Моей крови ты не получишь! — Намджун убрал руки за спину. — Да нужна мне твоя кровь! — Сокджин резко приблизился. — Руку дай! Я не буду тебя кусать! — Сказал кровосос, — фыркнул Намджун с явным недоверием. Но руку всё-таки протянул, хорошо подумав. — Если нарушишь слово, я уйду один! Сокджин резко сжал его запястье, так что на руке вздулись вены. Вампир вгляделся в них, как в карту сокровищ, или звездного неба, как в книгу, в которой на понятном только ему языке можно было прочитать всё, что нужно. — Двадцать один год назад ты зачал его где-то на севере. Ты был пьян, она — богата и тоже пьяна. Намджун отдёрнул руку и заметил, как изменилось у вампира лицо во время этого чтения. Словно он видел ещё что-то. — Так ты ещё и гадалка! Но я ему не отец! Что за бред? Уважения и веры в его голосе не было. Было только возмущение и злость. Не может такого быть, чтобы Чонгук приходился ему родным сыном! От одной мысли вены вздувались без чьей-либо помощи. — Я вампир, — хмыкнул Сокджин. — А мы многое можем. Так сколько мне ещё ждать, пока мы пойдем на поиски? «Ну, за что?» — хотелось спросить Намджуну, когда он в очередной раз изучил красивое лицо. Сможет ли он выжить во время этих поисков? Да и что они в итоге найдут? Так или иначе, но когда они вышли из города, Намджун перекинулся волком и завыл. Этот вой, пронзительный и громкий, Чонгук должен был услышать. Даже не ушами, а нутром. Старший звал его домой. Чонгук был уже очень далеко, но даже если слышал, как внутри всё завыло, то от этого бежал быстрее, планируя сгинуть на краю света. Сокджин шёл рядом с волком и косился на него. Помалкивал, на радость Намджуна. А ещё его впервые совершенно не волновала чистота его сапог и одежд, не о том голова болела. Намджун шёл и выл. Останавливался и снова выл. В соседнем городе, мимо которого они проходили, у тех жителей, кто слышал эти звуки, волосы дыбом вставали, а кто-то даже поседел на утро. Люди запирали двери и окна, прятались под одеялом. Так и прошла ночь. — Он уже далеко, иначе не смог бы сопротивляться. Я чую его след… — остановившись у леса, Намджун указывал на юг. — Ненавижу эти места, — рыкнул Сокджин, но идти туда не отказывался. — А мне нравится, там тепло, — сквозь зубы заметил Намджун. Явно назло. Ему-то по большей степени было всё равно, тепло, или нет, но этот лощённый кровосос его знатно бесил. Как же им всё-таки не убить друг друга по дороге? — Это потому, что ты белый! — хмыкнул вампир. — А твоему сучонку там небось хорошо шёрстку напекло! — Я серый! — оскалился собеседник. — Белый! — поспорил Сокджин. — Хотя… Сейчас вообще розовый в моих глазах. И это даже не было шуткой, просто глаза вампира горели красным. Они могли вечно так пререкаться, но Намджун скрылся в кустах, где принял человеческий вид и оделся, Сокджин присел на землю, пока дожидался его и с потерянным видом чертил что-то палочкой на земле. Намджуна снова охватила злость. Уже на самого себя. Он жалел этого кровососа! Докатился… — Идём дальше, — хрипло сказал он. — И хватит уже так переживать, мы их найдём. Они, наверное, просто сбежали… Молодость — такая штука… — Я бы никогда не сбежал с какой-то глупой псиной! — вырвалось у Сокджина. — Даже в молодости! — А мы и не о тебе говорим! — рыкнул Намджун — Сложно, наверное, понять, что только глупая псина может тебе сейчас помочь, да? — Ты… Не псина, — Сокджин задрал нос и отвернулся. — Ты волк. Белый! И если ты найдешь моего Чимина, я отдам тебе всё, что хочешь. Дворец, власть, богатство… Что ты хочешь? Хочешь, кровь свою отдам? — кажется, от переживаний у него совсем ехала крыша. — Я подумаю, — отозвался Намджун. — Идём. Когда первое солнце начало вставать за горизонтом, он накинул на плечи вампира свой плащ с большим капюшоном. Вампиры же не любили солнечный свет и тепло. А потом Намджун ускорил шаг, чтобы не пришлось объясняться. Чонгук не мог есть, не мог спать, не мог остановиться. Если бы на пути ему всё-таки попались охотники, он бы отдал им своё тело на растерзание. Но, как назло, никого не было, а в города он не совался, словно чуял, что сам растерзает там всех, с голодухи. В конце концов, он забился в нору, среди красных остроконечных скал. Где совсем как в детстве, закрыл нос хвостом и тихонько завыл. От раскаяния, одиночества и голода. Последнее пыталось взять верх над всем остальным, разрастаясь до ужасающих размеров.