Десятая

— Говорят, свежий воздух помогает придти в чувства, — произносит Леголас, медленно двигаясь в сторону поваленного дерева у берега.       Эни сидит в одиночестве, кажется даже не замечая холода. Сегодня первый день, как она вышла из комнаты. Вот только, почти ничего не изменилось, кроме мерзкого ощущения постоянного предательства. Прихода эльфа она никак не ожидала, но было приятно, что он все еще с ними. — Ничего не помогает придти в чувства. Это вымысел, — коротко бросает девушка, наблюдая за речкой.       Леголас без спроса садиться рядом, давая понять, что выслушает, если она захочет чем-то поделиться. Долго они сидят молча. Эни даже успела привыкнуть, что сидит здесь не в одиночестве. — Почему ты еще не уехал? — Спрашивает его Эни, но так и не поворачивается.       Он пожимает плечами, не зная, что ответить. Вроде и хочется сказать, что переживает, но почему-то продолжает сохранять спокойствие. — Хочется подставить плечо друга, когда будет нужно, — улыбаясь ответил эльф, поворачивая голову. — Не нужно. Я неплохо справляюсь сама, но спасибо, — все-таки смягчается девушка. — Время лечит любые раны.       Эния на его слова только усмехнулась, стараясь не нервничать чтобы не сорваться. Просто кивнула, и уставилась на свои руки. — Время ничего не лечит, — говорит охотница. — Оно проходит мимо, и ничего не меняет. Ты просто учишься жить с болью. Притупляешь. Постоянно думаешь, что она отступит. — Леголас убирает улыбку. — А она давит еще сильнее. — И все-таки, я верю в лучшее, — настаивает мужчина.       Она с ним не спорит. Даже не думает оспаривать свое мнение. Все равно его не послушают. У каждого будет своя правда. Всегда и везде. Сиди здесь Алирия, они бы просто посмеялись. Но её здесь нет, поэтому нет и спокойного разговора. — Я хочу чтобы ты знала, — вздыхает Леголас. — Если что-то нужно, говори. Никогда не сиди молча. Мы не чужие люди. Да, от разных матерей и… Это не важно Эн. Не давай своему состоянию, убивать в себе последнее, что осталось.       Леголас уходит, оставляя её наедине с мыслями. Привыкла Эни уже, обдумывать, планировать, строить. Она могла часами размышлять о важном, а могла обрывать куски из собственной жизни, без всякой жалости.       В лагерь она вернулась ближе к вечеру. Молчаливый двор, несколько следопытов у конюшни, две новые девушки, которые постоянно следят взглядом. Эн проходит мимо, даже не реагируя на их усмешки. Ей просто плевать, что они думают, и о чем разговаривают.       Она проходит мимо загона с лошадьми, сворачивая во второй двор, где обычно происходит сбор группы. Сейчас здесь пусто. У входа в зал ритуалов большие статуи людей в балахонах. Они не приветливы. Да и лиц не видно. Девушка не хочет туда идти, но идет, собираясь поговорить с Холгером.       Охраны здесь нет, но внутри пещеры как-то совсем неприятно. Точно кто-то есть, но она никого не видит. Ощущение немого присутствия. Будьто ходишь по кладбищу. Такие же взгляды в спину.       Эн не знает куда идти, но почему-то просто решает двигаться в сторону клеток. Он если и здесь, то точно привязан где-то в конце зала. Девушка задерживает дыхание, а потом резко откланяется в сторону. Огромные черные собаки с громким лаем, бросаются на стальные прутья.       Охотница только успевает перевести дыхание, заворачивая за угол. Идет все дальше и дальше, пока не доходит до нужного места. Холгер сидит облакотившись на стену. Он не поднимая головы уже знает, кто пожаловал. Чутье разведчика не подводит. Эни словно кто-то втыкает нож в сердце. Она хочет сказать что-то, но молчит, потому что сказать по сути совершенно нечего. — Слова здесь не уместны, — говорит Холгер, эхом раскидывая голос по подвалу. — Я не знаю, о чем ты думаешь. Можешь сказать. — Хочу только спросить, — дрогнувшим голосом начинает Эни. Она знает, что слова не нужны, и по хорошему нужно просто уйти и не возвращаться. — Какого это сидеть, и спокойно смотреть на того, кого ты предал?       Холгер не отвечает. Просто усмехается на её слова, не делая никаких выводов. Склонив голову, он облизывает пересохшие губы, а потом поднимается на ноги. — Хочешь чтобы я извинился, да? — Улыбается мужчина, вот только в его глазах что-то изменилось. Невидимый свет, словно он был обычным животным, которого держат в клетке. Так играло воображение, а может это просто игра света. — Этого не будет. Никогда мать твою не будет! Я не жалею. Ни единой секунды об этом не жалею. Понятно? Пришла сказать какой я плохой? Говори!       Холгер дергает за решетку, и в этот момент она поддается. Двери просто открываются, и он совершенно спокойно выходит из клетки. Сейчас улыбки на лице нет даже отдаленной. Он стоит прямо напротив Эни, сжимая в кулаках руки. — Я еще тогда понял, ты клюнешь на все мои уловки. Пыталась от меня сбегать, да? — Он усмехается, и делает шаг на встречу Эни. — Я помню. Помню как ты попала в Эстельдин. Стала умной девочкой. Подруга научила? Или…счастливая случайность? Мм?       Эни со всей силы ударяет его по лицу. Хочет схватить нож, но не во время понимает, что оставила оружие в комнате. Холгер грубо хватает её за шею, начиная прижимать к стенке. Воздуха нет. Она пытается высвободиться из его цепких пальцев, но ничего не выходит. Холгер что-то говорит, но Эн больше не слышит. Да, она ударила его по ноге, правда ничего не сработало. Кроме одного.       Он слышит грубое рычание. Это не пес, это что-то куда хуже. Холгер отпускает девушку, резко поворачиваясь в сторону шума. Никого. В темноте он почти ничего не видит. Только яркие глаза, которые смотрят в его сторону.       Эни лежит на полу, хватая ртом воздух. В груди что-то неприятно сдавливает, словно кто-то стучит по ней палкой. Она видит черного волка, а потом слышит свист. — Одно слово, и она тебя разорвет, — из темноты говорит Галахад, ступая на тонкую полоску света. Следопыт отпустил ладонь на макушку волчицы, осторожно прикасаясь пальцами по грубой шерсти. — Сам в камеру зайдешь, или помочь? Вот и молодец.       Холгер сплевывает в сторону, а потом молча заходит в клетку, и снова садится на пол. Галахад задвигает замок, а потом поворачивает его на три оборота и вешает ключ на стену. Так проще. Не потеряется. Он помогает Эни встать, аккуратно поднимая под руки. — Спасибо, — тихо шепчет девушка, усаживаясь на кипу сена. Здесь ей становится лучше, правда ком так и повис посреди горла. — Спасибо, я…       Девушка ничего больше не говорит. Просто натягивает капюшон на голову, и убегает за ворота. Галахад кричит, что туда нельзя, но она больше ничего не слышит. Мужчина кивает волчице. Та убегает следом. Хоть какая-то гарантия на безопасность.

***

      В общем зале как обычно шумно. За длинными столами отряд людей Гондора, следопыты Эстельдина и Ангмара. Ужин проходит неплохо, кто-то даже шутит, и поет песни. Играет веселая музыка, правда вот, веселья практически никакого. Алира напряженно осматривает присутствующих, понимая, что не хватает здесь только Эни. Что же, она отнесет ей ужин, когда соберется идти в комнату. Такое уже было раньше, и беспокоиться не о чем.       Велнор смеется над рассказом Сэма, но как только встречается взглядом с Алирой, тут же убирая улыбку. Боромир не в духе. Сидит у камина, пытаясь поддержать разговор со своим советником. Тот спрашивает про Гондор, но Боромир даже отдаленно не хочет обсуждать ни одной темы, где упоминается его город.       Френ, и Саманта явно освоились. Девушки танцуют в компаний ангмарских следопытов, не сильно-то задумываясь о приличиях. Пара мужчин даже успевают поцеловать старшую в губы, толкая её в разные стороны. Ни намека на хорошее воспитание.       Алирия наливает себе вино, залпом выпивая все содержимое бокала. Ей плевать даже какое оно на вкус. Все равно ничего не чувствует. Девушка закидывает ногу на ногу, продолжая смотреть за всем этим безумием. — Мясо тут жесткое, — ворчит знакомый голос, присаживаясь на соседнее место. — Жрать нечего. — Двалин откидывается на спинку стула, взглядом проскальзывая по всем тарелкам. Он совершенно не наелся, пытаясь найти хоть что-то вкусное. — Ты чего кислая такая? — Я? Нет, — в ответ бросает Алирия, усмехаясь. — Просто не важно себя чувствую. Вот и все. — А причина внутри, или в этом зале? — спрашивае гном, засовывая в рот кусок сыра. — И то и другое, — спокойно говорит ему девушка. — Вкусно? — Не очень, — жалуется Двалин, а сам все еще запихивает в рот все, что видит. — Готовят тут отвратно, а выпивка отличная.       Алирия закрывает глаза руками, начиная смеяться. Он поднял настроение. Немного, но у него получилось. Боромир недовольно бросает взгляды на пару, а потом хочет подняться и поговорить. Не выходит. Саманта укладывает руки на широкие плечи, скользя руками по груди военачальника. Алирия, к несчастью все это видит. Правда, старается не реагировать. Просто отворачивается.       Сейчас она расплачется. Еле сдерживает слезы. Саманта не отпускает руки. Да и так выходит, что Боромир просто не может их скинуть. Злиться, но ничего не делает. Двалин недовольно смотрит в сторону мужчины, мотая головой, дескать, совсем из ума вышел. Велнор тоже это видит. Он держит вино во рту, а потом медленно проглатывает наслаждаясь крепкостью. Как только она заплачет, Боромир навсегда забудет дорогу в ангмарские земли.       Френ подходит к сестре, пытаясь остановить все её попытки соблазнения. Правда, Саманте все равно. Она продолжает веселье. Ровно до тех пор, пока рядом не появляется Алирия. Велнор усмехается. — Это твое, да? — Смеется Саманта, кивая на Боромира. — У него такие руки. Боже правый, я уже представляю как он…       Девушка не договорила. Алирия со всей силы ударила её лицом в деревянную стену. Да так сильно, что сломала переносицу. Саманта закрыла лицо руками, пытаясь остановить кровотечение. — Моя девочка, — шепотом усмехнулся Велнор, делая еще один глоток эля. — Алира ты что…- Начинает Боромир, поднимаясь с места. Она не дает ему говорить. Даже не смотрит в его сторону. — Я ненавижу тебя, — прорычала девушка, с отвращением глядя на Саманту. — Зря ты это сделала, — говорит Френ, помогая сестре с кровью. Правда Алирия этого словно не слышала. Просто ушла из зала, громко хлопая дверью.       Обида. Обида и ничего кроме. Девушка заходит за угол, медленно сползая по деревянной стенке. Слезы текут так сильно, что не видно земли под ногами.

***

      Эни бродила по лесу вместе с волчицей, размышляя о своем прошлом, и настоящем. Мыслей было так много, что хотелось свернуться клубочком, и никуда больше не двигаться. Так нельзя. Она ушла из лагеря. Алира снова будет нервничать. А такому нельзя случаться, ведь она хотела как лучше.       Девушка выходит на тропинку, замечая уже знакомые ворота. Стражники пропускают даже не задавая вопросов. Она медленно идет по двору, понимая, что все давно спят. Непонятно сколько времени, но уже ночь. Вокруг общего зала следы крови, а внутри сидят только два следопыта. Да и те наверное скоро уйдут на отдых.       Эни садиться на сено, и протягивает ноги. Ничего сейчас не хочется. Даже возвращаться в комнату. Да, на улице холодно, но лучше так, чем в одиночестве смотреть в стену. Волчица сидит рядом. Так никуда от неё и не отходила. Поднимается только когда видит приближение Велнора. Мужчина пересекает двор, а потом останавливается, и вместе со своей серой волчицей подходит к девушке.       Черная зарычала. Серая не уступала. Она была чуть выше, особенно когда стояла с поднятой холкой. — Эн, ты как? — Спрашивает Велнор, одергивая своего волка за шкирку. Девушка не отвечает. — Пойдем-ка со мной. — Куда? Куда идти? — Еле дыша произносит Эния.       Как только Велнор берет её под руку, она тут же дает волю эмоциям. Наверное это было неожиданно, но мужчина просто обнимает охотницу, прижимая ближе. По телу расходится тепло. Не сразу, но Эни успокаивается.       Они приходят в общий зал. Велнор наливает девушке какую-то зеленую жидкость, а потом берет мягкий плед, и укрывает плечи. — Выпей, это поможет, — устало говорит следопыт.       Девушка делает глоток неприятного напитка, морщась от кислого вкуса и тухлого запаха. Велнор забирает стакан, отставляя его в сторону. Он был прав. Стало лучше. Волнение постепенно сходило на нет, а сознание возвращалось в нормальное состояние. — Ты знаешь наши правила, — вздыхает следопыт. — Нельзя уходить за ворота в одиночку. — Она кивает. — Я не ругаю, просто это слишком опасно… — Я понимаю, правда, — говорит девушка. — Нужно было придти в себя, после всего, что случилось. Трудно. Это очень трудно.       Велнор ничего не говорит в ответ. Он как никто другой понимает, какого это испытывать подобные чувства. Да, как предводителю ему нужно было предпринять хоть какие-то меры, но вместо этого он просто кивнул, и поднялся с места. — У меня для тебя кое что есть, — с легкой полуулыбкой говорит предводитель. — Подожди пару минут, ладно?       Эни просто кивает, еще сильнее раслабляясь после целебной настойки. Без неё, она бы совершенно точно уже сидела в комнате, и плакала. Вернулся мужчина не так быстро, как планировал. Он открыл двери ногой, недовольно переминаясь с ноги на ногу. — Ну и тяжеленный черт, — ухмыльнулся следопыт, держа на руках довольно крупного щенка северного волка. Черный как ночь, с маленькими желтыми глазками. — Держи. Он твой. — Эни вылупила глаза, не до конца понимая, что происходит. Она берет малыша на руки, а тот только радостно виляет хвостиком. — Вырастет крупным мальчиком.       Велнор потрепал щенка по макушке, а потом встал и снял одну из цепочек, с таким же красным камнем как и на шее Эни. Он надел цепочку на волка, выпрямляя спину. — Волки были у следопытов сотни лет, — говорит мужчина. — А ты одна из нас. Охранник и друг тебе точно не помешает. И еще… Они очень громкие в полнолуние.       С этими словами Велнор выходит из комнаты, оставляя Эни наедине с её новым мохнатым другом.