Странные отношения

Это был странно – казалось бы, что может связывать неудачливого темного мага и доцента кафедры нежетиведения? Демьян думал о любви, Горгонова считала иначе – Сарданапал на полтора года уехал на какие-то курсы, придуманные Кощеевым, и ей было…скучно. -Горьянов, где ваш доклад по питанию многоруких кикиморов?! – прогремело над головой темноволосого мрачного парня, отвлекая его от игры в магические карты(вроде безумие – играть на уроке Горгоновой, но почти выпускники что-то распоясались). Семь-Пень-Дыр сдавленно охнул и, отодвинувшись подальше на скамье, исчез из зоны поражения взрывного устройства под названием «Медузия Зевсовна». Картинки с карт, пискнув, разбежались кто куда, затаптывая сотоварищей. -Горьянов, что же вы молчите? – стальным тоном произнесла Горгонова. -Ну…это…я…ну нет его, короче! – выдохнул Демьян, бросая злой взгляд на Семь-Пень-Дыра – вот подставил с этими картами! В животе у главного скряги Тибидохса что-то заурчало, и парень уткнулся зеленым лицом в парту. -Он его для питания кикиморов использовал, пока изучал, что они еще могут схомякать! – крикнул Ягун. Горгонова поморщилась от его крика и щелкнула пальцами. Рот внуку Ягге залепил широкий лопухоидный пластырь, лишая его ораторских способностей. Горьянов угрюмо смотрел на надпись на парте «Пуппер ван лав» и молчал. Сказать было нечего. Медузия хотела прочитать лекцию – типа, выпускной класс, бла-бла-бла, нужно учится – но ей это показалось глупым. Демьян все пропускает мимо ушей. Поэтому она ограничилась уборкой грязных клеток после уроков. -У меня сегодня тренировка, - буркнул Горьянов, не поднимая головы. -Значит, после тренировки, - безапелляционно произнесла Медузия. -Он невыносимый, Зуби! – жаловалась позже вечером подруге Горгонова, -Опоздал, постоянно ронял совок, шмыгал! Раздражал неимоверно! -Остынь Меди, это же всего лишь студент, не первый и не последний, кто чистит клетки шмыгая, - мягко сказала Зуби, наливая пятую чашку чая и добавляя туда совсем немножечно коньячку - на пол чашки. -Но его дурацкий дар! Я поела творожную запеканку, а тут он пришел! И весь вечер дискомфорт в животе. Великая Зуби покачала головой. -Мне кажется, дискомфорт совсем не от этого… Несколькими часами раньше. -Медузия Зевсовна, я закончил, - угрюмо произнес Демьян, смачно зевая. Подошел к столу , наблюдая, как профессор проверяет тетради. -Отойдите от стола, Горьянов, - потребовала Горгонова. Демьян поднял голову, -И не нервничайте так, а то мой ужин в животе бунтует. Горьянов вздохнул, но отошел. Издали стал разглядывать преподавательницу. Тонкие, обманно хрупкие пальцы держат перо, каллиграфическим почерком выводят замечания. Аккуратный перстень, прекрасно смотревшийся на руке, блестит в свете свечи. Точеный греческий профиль бросал четкую тень на каменные стены кабинета. Волосы-змеи мирно спали, уложенные в причудливую прическу. Правильные, слегка припухлые губы чуть кривились… «Интересно, а какие они на вкус?» - вдруг подумалось Демьяну (поймите его правильно, взрослый парень, взрослые потребности, а девушки все нет). Доцент Горгонова вскинула голову, прожигая его огромными глазами. Горьянов от испуга шарахнулся назад. -О чем ты думаешь, Демьян? – необычайно мягко спросила женщина. «Подзеркаливала? Нет? А если да?» - забились мысли в голове темного мага. Стараясь не смотреть Медузии в глаза, он опустил голову и взглядом уперся в..грудь. Аккуратную, упругую, мерно вздымающуюся грудь размера этак третьего. И тут же на себе испытал фразу одной лопухоидной песенки «…мне стало тесно в моих кожаных штанах…». Медузия слегка покраснела. Или показалось? -Можешь идти, - сказала она хриплым голосом, опуская голову. «Подзеркаливала», - мелькнуло в голове Демьяна. Если он пойдет к двери, она увидит то, что пока скрывается за партой. «Древнир, что делать-то?!» Медузия вдруг резко встала и подошла к окну. Горьянов решил, что это неплохой шанс и пулей выскочил из кабинета, молясь, что бы в коридоре никто не попался… -Меди, академик уехал три месяца назад. Понимаю, что тебе тяжело… Горгонова нахмурилась. «Понимаешь? У тебя же Готфрид никуда не уехал!» -У него была эрекция, - медленно произнесла Медузия, - Он пожирал меня взглядом, а в голове мелькали та-а-акие мысли… Зуби засмеялась. -Всего-то? Ну, так иди к нему. Горгонова вытаращила и так большие глаза. -Ты что?! Я преподаватель, а он…и академик… -Демьян без пяти минут выпускник. Он Взрослый, Меди. И в этом нет ничего плохого. А академик вернется не скоро. Что же, тебе без него чахнуть? -Так нельзя! – подскочила Горгонова и ушла, хлопнув дверью. -Она преподаватель, Горьянов! Прекрати о ней думать! – тщетно уговаривал себя Демьян, лежа на кровати. В комнате он был один – Семь-Перь-Дыр улетел зачем-то на Лысую Гору. А толку от самогипноза никакого – Демьян влюбился. И даже Кэрилин Курло отошла на второй план…. Скрипнула дверь. Горьянов отвернулся к стене, подумав: «Что-то рано Пень сегодня…» Что-то теплое коснулось его плеча, затем последовал поцелуй в шею. -Пень, ты охренел?! – взревел Горьянов, вскакивая и поворачиваясь. Но это был совсем не Семь-Пень-Дыр… Возле его кровати стояла доцент кафедры нежетиведения Медузия Горгонова.