Чем громче ты, тем глубже я...

Пак тупит взгляд и некоторое время молчит. Полученная информация не укладывается в голове. Осознание того, что существует какое-то "но", настойчиво и уверенно врывается в мысли парня, принося новую порцию боли. Слёзы снова одиноко катятся по щекам, а Чимин вновь смотрит насквозь тёмных глаз напротив. — В чём подвох..? Не может быть всё так просто и легко... Взгляд старшего по-прежнему печальный, сожалеющий. Большими пальцами рук он аккуратно вытирает слёзы с щёк младшего, задерживая ладони на них, заставляет смотреть прямо, не отводить взгляд в сторону. — Мы не можем быть вместе, — каждое слово отдаётся болью в сердце, причём не у одного Чимина. — Я так и думал, — свои ладошки кладёт по верх больших чужих, сжимает, опускает вниз. Глаза сами закрываются. — Не бывает всё в мире так идеально. Зачем мне соврал о своей любви? Утешить меня захотел?! На что я надеялся — идиот. — Я не врал и не вру. Чимин, я очень много думал и понял, что путаю понятия дружбы и любви. То что я испытываю к тебе совсем не похоже на моё тёплое дружеское отношение к остальным мемберам. — И что нам мешает? Что?! — повышает тон и крепче сжимает руки старшего. — Я столько лет считал тебя лучшим другом, мне сложно сейчас принять это всё. Я боюсь, что люди узнают и нас просто возненавидят... — Мы разве не сможем скрывать? Скрывать как Намджун с Джином, как Чонгук с Тэхёном. Мы разве хуже? — Чимин, я боюсь... — Хён, я бы никогда бы не подумал и точно не сказал бы, но ты трус. Ты не хочешь даже попробовать. — Я хочу... Я не могу. — Уходи, — отворачивает голову, чтобы не было видно очередных слёз. Юнги берёт чужую ладошку и оставляет нежный поцелуй на тыльной стороне. Встаёт. Быстро ретируется к выходу. — Прости меня, Минни... — напоследок шепчет он перед тем, как оставить младшего наедине с мыслями и слезами. *** Неделя проходит быстро как никогда раньше. Хореография записана, ран отснят, скоро камбек. На душе по-прежнему кошки скребут. Чимин ходит сам не свой, улыбается на камеру наигранно, почти ни с кем не общается, кроме Джина и Тэхёна. Юнги ненавидит себя, и с каждым днем всё больше и больше. Он трус. Он, как обычно, всё испортил. Эти мысли не покидают его на протяжение семи дней, а решение всех проблем и намёка не подаёт на своё существование. Он много разговаривает с Джином, много советов запоминает от лидера, подолгу выслушивает о том, какой он плохой, от самых младших, в частности от Чонгука, и совсем немного слышит от лучшего друга, мол: "Юнги, разберись".  Но он совсем не получает внимания от главной причины почти всех разговоров на этой неделе. Чимин его не замечает, скорее, старательно делает вид. Мин его за это не упрекает, он бы поступил так же. Было пару раз, что в танце рядом постояли, в ране немного по теме поговорили, повзаимодействовали, и на этом закончили. Невыносимо. *** Как оказалось, потолок в студии Мина — очень интересная вещь, на которую он смотрит уже добрую половину часа, лёжа на своём кожаном диване со сложенными руками на животе. В дверь настойчиво стучат, прерывая очередной монолог в голове рэпера. Юнги, ранее прибывавший в полной тишине и умиротворении, цокает и матерится в мыслях, пока с трудом поднимается с нагретого места. Гостей он не ждал, поэтому готов уже был к убийству человека, нарушевшего его идиллию. Распахивает дверь, и желание убивать постепенно спадает. — О, Тэ, — парень напротив счастливо улыбается. И как вообще можно убить этого ребёнка с такой искренней доброй улыбкой. — Чего радостный такой? — Хён, мы придумали как вас мирить! Мин моментально забывает о всех мыслях об убийстве и потолке, ранее прибывавших в его голове. На уме одно — они помирятся и всё будет, как всегда, ведь: "рассчитывать на большее глупо, о чём я" — весьма глупая мысль промелькнула на секунду. Тэхён, не дожидаясь ответа, тянет старшего на выход, закрывая дверь. Торопит, иногда оглядываясь. В итоге они приходят к комнате Намджуна и Хосока. Внутри оказались все кроме Чимина. — Оу, у вас тайное собрание где вы за спиной обсуждаете меня и Чимина, верно? — скептически выгибает бровь. — Хён, у нас есть даже чат групповой без вас двоих, — хихикает Тэхён приглашая Мина присесть на край хосоковой кровати. — Теперь ясно, почему вы так редко пишете в наш общий. У вас куда интереснее без нас есть, — хмурится, но всё-таки принимает приглашение, усаживаясь и скрещивая руки на груди. — Не неси чушь, Юнги. Мы и там редко пишем, — опровергает догадки лидер. — Вообще, мы должны сейчас обсудить более важную проблему. *** Мину изначально не понравилась эта идея, и сейчас, сидя на мягком пледе на крыше их агентства, Юнги хмурится от прохладного вечернего ветерка, и, в ожидании, наблюдает за тысячами огней, освещающих Сеул. Их в очередной раз запрут вместе наедине. И хочет он этого или нет, но должен признаться, что любит по-настоящему и готов к серьёзным отношениям. А согласится Чимин или нет — зависит только от него самого. Сердце колотится от волнения. У Юнги было достаточно времени чтобы всё обдумать и принять. Чимин — не только его донсен, но ещё и первая серьёзная любовь. Заботиться о нём чуть ли не с самого дебюта стало таким обыденным и привычным, что Мин даже и не заметил, что это совсем не вписывалось в рамки "лучший друг". Парни его поддержали, пообещали помочь, а Джин и вовсе на будущее дал тонну советов в каких местах и при каких ситуациях лучше не обжиматься. Юнги усмехается, ведь он реально всё запомнил и взял на заметку. Парень по-настоящему волнуется и переживает, что план может пойти под откос, он не такой уж и идеальный как хотелось бы. Пак может догадаться что что-то не так, когда Тэхён поведёт его вечером на крышу. Разве не подозрительно? Мысли вмиг путаются когда он слышит отдалённые знакомые голоса. — Так зачем нам сюда? — этот наивный высокий голос Юнги любит до скрежета в зубах. — По делам. Мне надо, — парень усмехается с оригинальности идей второго донсена и поворачивает голову в ожидании. Он сидит сбоку от входа, в слепой зоне, как раз там где обзору мешает открытая дверь. Это было построено специально, чтобы Чимин сразу не заметил и не сбежал. Вскоре на крышу вступают две пары ног, но не надолго. Тэхён хватает ручку двери и, прежде чем закрыть, напоследок говорит: — Прости, Чимин~а. Пак резко оборачивается, но дверь уже закрыта. Парень отчаянно бьёт кулаком и кричит: — Ким Тэхён! Моё доверие к тебе уже ой как хромает! — но после немного затихает. Походу, догадывается. И более тихо говорит, опуская руки. — только не говори мне, что.... Голова невольно поворачивается влево, встречаясь со взглядом карих глаз. — Чёрт. Я такой наивный... Юнги по-доброму улыбается и подзывает к себе. — Присаживайся. У тебя нет другого выхода. По-другому нас не выпустят. Пак стыдливо опускает голову, не смея смотреть в любимые глаза больше трёх секунд, и неуверенно шагает под пристальным взглядом. — Что на этот раз? — совсем тихо начинает он. — Всё так же. — Мы разве не решили всё неделю назад? — Нет. Чимин неуверенно присаживается на плед рядом со старшим. — Какого это жить семь лет во френдзоне? — не отводя взгляда шепчет Мин. — О, это ужасно, хён, — с заметной болью в голосе шепчет в ответ Пак. — Любить много лет и осознавать, что взаимность не светит — это отвратительно. Старший подсаживается ещё ближе, чуть ли не впритык и тянет донсена на себя, крепко обнимая. — Чимин, я хотел попросить прощения. — шепчет в самую шею, горячим дыханием вызывая тонну мурашек. — Мне так жаль, что я не замечал твоих чувств. Но ты и сам виноват, что не рассказал мне раньше и мучил себя этим. Сказал бы давно я бы и принял всё быстрее. — А смысл, хён? — Пак всё-таки обнимает в ответ старшего за шею, так же устраивая голову на чужом плече. — Ты бы и тогда не был бы готов и так же струсил. Юнги отстраняется и уместив ладони на щеках младшего слегка притягивает. Смотрит жалостливо, но серьёзно. — Я готов. Чимин~и, я не боюсь. Пак судорожно выдыхает, то ли от того что сейчас заплачет, то ли от Юнги, находящегося непозволительно близко. — Как я могу понять, что твои намерения достаточно серьёзны? — Одна слеза всё-таки покатилась, но была быстро стёрта Мином. — Доверься, — Юнги наклоняется ещё ближе, оставляя между из лицами всего пару сантиметров. Тихо шепчет: — Позволишь? — Я не в силах отказать тебе. Старший по-доброму улыбается и медленно сокращает расстояние до нуля, смыкая губы в долгом поцелуе, иногда отрываясь и шепча слова любви. Теперь всё будет иначе.