***
Диего заезжает на парковку в своем жилом комплексе. Когда он смотрит в зеркало, то снова благодарен за то, что больше не живет в котельной, в спортзале Эла. Мальчик не шевелился всю дорогу. Он всё время крепко спал, даже когда его голова грубо ударилась о окно после некоторых особенно резких поворотов. — Малыш? — Диего поворачивается, чтобы лучше рассмотреть пассажира. Он наблюдает, как грудь мальчика медленно поднимается и опускается. Он выглядит невероятно маленьким и… реальным. Мурашки пробегают по рукам. Мальчик, вероятно, замерз от дождевой воды впитанной в его одежду. Диего присматривается к рубашке, что имеет сходство с больничной. — Эй… — шепчет Диего, протягивая руку и касаясь плеча мальчика. В тот момент, когда его палец соприкасается с ним, глаза ребёнка распахиваются, и он отстраняется от Диего, будто по нему прошел удар током. Его дыхание резкое и паническое, а глаза бегают по машине. Диего полностью откидывается на сиденье водителя. — У тебя есть место, куда я могу тебя отвезти? — спрашивает он, отводя взгляд от мальчика, надеясь, что это его успокоит. — Н-нет, — мальчик вздыхает, скрещивая руки на груди. Зеленые глаза скользят по машине, приземляются везде, кроме человека на переднем сиденье — Нет? — повторяет Диего, рука уже тянется к ключам. — Мне некуда идти. С этими словами Диего выключает машину.***
— Так что… ты можешь спать сегодня на диване, — предлагает Диего, показывая на предмет мебели в центре гостиной. Мальчик молча следует за ним, внимательно изучая квартиру. Диего смотрит на него, замечает мокрые следы на темном полу, которые он оставляет после себя. — Подожди, я дам тебе одежду. Он бросает последний взгляд на ребёнка, прежде чем выйти из комнаты. Закрыв дверь спальни, он идет к кровати падая лицом в подушку. Выкрикивая все проклятия, которые только может придумать. — У меня в доме чёртов ребёнок, — бормочет он, швыряя подушку. — Ребенок, которого я украл из долбанной секретной лаборатории моего отца-психа. Диего начинает ходить по комнате, пытаясь составить какой-то план, пытаясь понять, куда, чёрт возьми, идти дальше. Стоит ли ему просто надеяться, что полиция не вернет ребенка его отцу? Должен ли он покинуть страну, бежать на другой континент и отдать ребенка полиции? Он достает телефон из кармана и открывает контакты. Его палец нависает над именем контакта. Бен Харгривз. Бен самый умный из братьев и сестер и, возможно, самый добрый. Может быть, он знал, что делать в этой ситуации? Блокнот передавался по столу каждому брату или сестре. Клаус, Бен и Ваня молча прочитали его и передали следующему. Эллисон посмотрела единственную страницу, прежде чем сердито фыркнула и швырнула его о стол. — Диего, тебе сейчас семнадцать, — она шипит низким и резким голосом. — Может быть, когда мы были моложе, тебе было смешно все это дерьмо с заговорами, но сейчас ты почти взрослый. Может, тебе стоит начать вести себя так же. — О, это слишком, даже для тебя, Эллисон, — бормочет Диего, закатывая глаза и уже вставая из-за стола. — Да пошел ты, Диего, ты думаешь, что намного лучше нас, но это не так, — Лютер рычит, протягивая руку через стол, чтобы схватить блокнот. — Просто посмотри на себя, ты выдумываешь всё это дерьмо про отца. Для чего? Лютер листает страницы до середины блокнота, начиная вырывать страницы. Диего вскрикивает и бросается через стол к брату. Лютер швыряет блокнот через комнату и скрещивает руки на груди, глядя на Диего, который тяжело дышит, опираясь на стол. Диего смотрит на Клауса, Бена и Ваню. Все молчат. У Бена хватило приличия выглядеть раскаявшимся. Диего выпрямляется, чуть не упав со стула. Рост прибавляется, когда он выходит из-за стола, чтобы забрать свои уничтоженные улики. Пальцы крепко сжимают блокнот, когда он выходит из комнаты со слезами на глазах Диего моргает, выходя из воспоминаний. Его палец всё еще висит над экраном телефона. Вместо этого он щелчком отключает телефон и суёт его обратно в карман. Вздохнув, он тянется к постепенно нарастающей головной боли. Он подходит к своему комоду, открывает ящики и роется, пока не находит простую белую футболку и черные пижамные штаны. Бросив их через плечо и направившись к двери спальни, останавливается на полпути в гостиную. Мальчик свернулся калачиком на кушетке. Вновь уснув. — Мой диван, — Диего тихонько стонет, не отрывая взгляда от ткани, всё ещё влажной и прилипшей к маленькому телу ребёнка. Он вздыхает, направляясь в ванную за полотенцем, а когда возвращается, стоит перед диваном. Диего на мгновение наблюдает за мальчиком, его лицо наполовину уткнуто в подушку. Он дрожит даже во сне. Диего сглатывает, осторожно накрывая ребенка полотенцем. — Он выглядит слишком маленьким, — думает он, оставляя одежду на журнальном столике. Одно дело спасти ребёнка, совсем другое — привести его с собой домой. У него нет опыта общения с детьми, и он никогда не планировал их. Дело не в том, что он ненавидит детей, а скорее в том, что он их боится. Глядя на мальчика на кушетке, его охватывает глубокий страх, переплетенный с неуверенностью.***
Он чувствует, как в его лёгкие проникает острый укол предательства. Его открывают от земли и швыряют в дерево. Из легких выходит воздух. Он кричит, когда его руки вытягиваются наружу от его тела, которое прижато к дереву с невидимой силой. Он вяло моргает одним глазом, пока второй, налитый кровью остался закрыт. Запах непреодолимый, и из-за зуда над губой он считает, что нос сломан. Вены на его шее надуваются, когда его голова отталкивается от дерева. Он больше не может видеть трех человек, стоявших перед ним, но чувствует, что кто-то приближается. Он пытается открыть рот, чтобы что-то сказать, но давление, оказываемое на него, заставляет хранить молчание. «—Мне жаль» Слова доходят до его ушей, и он отчаянно пытается двигаться, но безуспешно. Рука хлопает по груди, крик эхом разносится по воздуху, и он чувствует, как падает. Он не может дышать, не чувствует, как бьется его сердце, когда он падает спиной в темную дыру. Небо над ним медленно исчезает. Лицо ребёнка и лицо его отца испаряются. Тем не менее, руки Диего протягиваются, хватаясь за землю, и он выбирается из дыры. Теперь он падает вниз. Радуга огней внезапно мерцает сквозь покров черноты. Он смотрит вниз и видит, что пол быстро приближается. Делает глубокий вдох и дергается. — Чёрт! — кричит Диего, вскакивая с матраса. Его сердце вырывается из груди. Мальчик стоит у изголовья кровати и смотрит на него. — Что… — начинает Диего, судорожно вздыхая. — Как, чёрт возьми, ты сюда попал? Я… я запер дверь. Мальчик пожимает плечами. — Ты кричал. Диего резко вздыхает, наблюдая за мальчиком так же пристально, как за ним. На ребенке теперь одежда Диего, которая явно слишком велика для него, а волосы у него мокрые, как будто он принял душ. — Можешь… ты можешь выйти? —Диего бормочет, потирая лицо руками. И опускает их, чтобы добавить «пожалуйста» Но мальчика уже нет. Дверь по прежнему закрыта. Нижняя челюсть Диего опускается, а глаза бегают по комнате наполовину, ожидая, что ребенок просто спрятался. Он вылезает из кровати, шатаясь, подходит к двери и протягивает руку. Только после неудачной попытки открыть дверь он понимает, что она заперта на замок. — Какого чёрта? — он ворчит себе под нос, отпирая дверь толчком. Мальчик смотрит вверх с того места, где сейчас сидит на диване. — Что? — Глаза Диего мелькают по его теперь уже явно чистой квартире. Наконец его взгляд останавливается на журнальном столике, на котором разложены бумаги. Он смотрит на ребенка, который продолжает пристально смотреть на него. Диего подходит, останавливаясь перед столом. Его брови хмурятся, когда он наклоняется, чтобы получше рассмотреть. Разложенные на столе бумаги — это доказательства того, что уничтожил накануне. Он на мгновение замечает мальчика, который наблюдает за ним, а затем возвращается к своим бумагам. Все они тщательно скреплены вместе, даже крошечные кусочки бумаги приклеены на их законные места. Диего встает полностью удивлённый. — Ты ведь не обычный ребенок? Он улыбается в ответ.***
Диего стоит перед плитой на своей теперь чистой кухне. Он готовит сырные сэндвичи на гриле для себя и своего гостя, который сейчас стоит за ним. — Так ты хочешь сказать мне, почему ты прибрался в моей квартире и собрал мои документы? — спрашивает Диего, отвернувшись от мальчика и переворачивая первый сэндвич. — Спасибо за гостеприимство. Диего оглядывается через плечо. Его гость прислонился к стойке и с любопытством наблюдает за ним. — В этом нет необходимости, — шепчет Диего, перекладывая сэндвич на тарелку. Он поворачивается, предлагая еду мальчику. Ребенок ещё секунду смотрит на него, прежде чем взять завтрак. — Как тебя зовут? — спрашивает Диего, коротко взглянув на гостя. — Пять. Диего приподнял бровь и вылил масло на сковороду. Оно зашипело. — Нет, имя, — он повторяет, быстро оглядываясь через плечо. — Пять, — говорит мальчик ещё раз, с набитым ртом. Диего съеживается. Вернувшись к плите, внезапно вспоминая табличку на дверях. «Эксперимент №5.» — Господи, папа — дьявол. Он сглатывает, переворачивая жареный сыр. — Э-э-э… как долго ты… — Сколько себя помню. Диего молчит, выключает плиту и выкладывает бутерброд на другую тарелку. Он поворачивается к мальчику лицом. — Это не всегда лаборатория, — добавляет Пятый, пережевывая. Он сканирует лицо Диего и говорит: — Обычно я бываю в Академии. — Академия? — повторяет Диего, прижимая теплую тарелку к груди. Он вспоминает, как мать рассказывала ему, как он и его братья и сестры прибыли в дом Академии Амбрелла. Им было около четырёх и пяти лет. Ему было пять. Диего, Лютер и Эллисон были самыми старшими из них. Их мать мало рассказывала им об усыновлении. Например, почему мужчина, который ненавидит детей, решил усыновить их и конкретно их. Но у Диего всегда были свои подозрения. — Ты ведь тоже там был, верно? Диего моргает, глядя на мальчика. — Откуда ты это знаешь? — он с подозрением нахмурил брови. — Я-э-я прочитал твои бумаги. Одну… там была фотография тебя и еще нескольких детей в Академии, да? — Мои братья и сестры, — поправляет Диего, откусывая кусок сэндвича. Он смотрит, как Пятый открывает рот, чтобы задать ещё один вопрос. Но внезапно входная дверь ломается. Его тарелка выпадает из рук, разбиваясь на куски на полу. Волна усиленно бронированных полицейских входит в квартиру с оружием в руках, шагая на кухню. Диего вскидывает руки, глядя на мальчика, который медленно ставит тарелку на стойку и тоже поднимает руки. — Офицеры, что происходит? — неуверенно спрашивает Диего, сердце его бешено колотится в груди. Его руки дрожат над головой, его пальцы подергиваются. Блок ножей находится на прилавке близко к Пятому. Он никак не сможет достать их, и это даже не имеет значения. У Диего может быть ловкость для перестрелки с одним вооруженным, но для восьми? Он опускает плечи, уже принимая поражение. Полиция медленно проникает в комнату. Один неуклонно приближается к Диего. Офицер опускает пистолет, грубо прихлопывая его. Краем глаза он видит, как они делают то же самое с Пятым. — Офицер, что происходит? — Диего повторяет свой предыдущий вопрос. Мужчина перед ним выпрямляется и одним грубым движением поворачивает Диего. Толчок ставит его на колени, и он стонет от боли. Когда его лицо ударяется о землю, Диего чувствует, как боль пронзает его. Лицо вдавливают в пол и заставляют отвернуться от Пятого, которого теперь тоже заламывают. — В чем дело? Скажите! — умоляет Диего, пытаясь упираться в колено, тяжело опирающееся на середину его спины. Ему снова не ответили, вместо этого он слышал, как кто-то ворчит. — Пять? — Снова задает вопрос Диего, пытаясь пошевелить головой. Рука на голове удерживает его на месте. — Я в порядке, — он слышит, как мальчик ворчит, и раздается крик другого голоса. Справа от Диего происходит бурная активность, и он чувствует, как офицер над ним ослабляет хватку. Пользуясь моментом и толкая тело вверх, он застает мужчину врасплох. Офицер падает назад, пистолет отбрасывается в сторону. Диего вскакивает, быстро оглядываясь. Остальные офицеры ушли. Исчезли полностью. Пятый стоит один, тяжело дышит, по его лицу катится пот. Его ярко-зелёные глаза ловят взгляд Диего. Намек на то, что в них что-то есть. — Какого чёрта? — Диего ругается, переводя взгляд на последнего оставшегося офицера. Мальчик направляется к мужчине, но полицейский вскакивает, прежде чем успевает добраться до него, и выбегает за дверь. Диего стоит на месте и смотрит, как Пятый наклоняется и берет пистолет. — Что, чёрт возьми, только что произошло? — кричит Диего, его взгляд метается между лицом мальчика и пистолетом в его руках. — Нам нужно идти, — мальчик шепчет, глядя на предмет в своих руках. Его палец проходит по длине пистолета. Диего берет его из рук, включает предохранитель и засовывает за пояс. Затем толкает мальчика к стойке, держа его за плечи. — Ты на кого-то работаешь? — резко спрашивает он, рассматривая глазами мальчика. Пять пожимает плечами, глядя на Диего с той же интенсивностью. — Еще будет на кого. Мы должны идти, — говорит Пять, сжато улыбаясь. Диего отступает, качая головой. Его глаза бегают по комнате от стекла, покрывающего пол, до выбитой входной двери. Он протягивает руку и массирует переносицу. — Что я наделал? — он бормочет себе под нос. — Пожалуйста, Диего. Он опускает руку, поворачиваясь к мальчику лицом, и прищуривается, глядя на ребенка. На его лице появляется подозрение. — Твое имя было на бумаге… — шепчет мальчик в качестве объяснения. Диего мычит, глядя в сторону. — Пожалуйста, они придут еще раз. Если ты мне не доверяешь, то мы можем пойти разными путями, но они знают, где ты сейчас живешь Он знает. Это… это небезопасно. Диего на мгновение молчит, мысли бурлят в его голове, теории заговора крутятся, пока он пытается собрать недостающие части. — Помоги мне собрать вещи, — наконец говорит он, вытаскивая телефон из кармана. Его контакты по-прежнему активны. Имя Бена высветилось на экране. Он сглатывает, выходит из приложения и открывает камеру. И использует ее, чтобы найти кусок стекла, который чувствует на своем лице. Он небрежно вытаскивает его. По его щеке капают капли крови. Он опускает телефон и обнаруживает, что Пятый стоит на том же месте и смотрит на него с вопросительным выражением лица. Диего игнорирует это, вытирая кровь рукавом. — Пошли, — он протягивает руку мимо Пятого, чтобы схватить нож.