Урок французского

      Ле Кастелле был прекрасным. Солнце нагревало трассу, а легкий бриз с моря дарил прохладу, отчего у многих гонщиков было желание не сидеть в жарком костюме или в душном помещении, отвечая на вопросы журналистов, а прогуляться по узким улочкам города. Но работа требовала иного.       Не особо дожидаясь официальной пресс-конференции, журналисты "облепливали" гонщиков, механиков и директоров команды. Многим приходилось "прыгать" с языка на язык, разжевывая ответы. Некоторые гонщики медлили с ответами, выслушивая своих оппонентов. Себастьян Феттель отвечал на вопросы журналиста касаемо задачи первой практики, как его внимание привлекает слегка хрипловатый французский. Поворот головы, и он видит, как Тото Вольфф без особых трудностей рассказывал о том, чего ждет от команды.       Конечно, не было секретом, что директор Мерседеса владел несколькими языками, но знать одно, а слышать... Феттеля буквально завораживал французский Вольффа. Австрийский диалект дарил австрийцу "мурчащую" r, а раннее звонкие звуки превращались в шипящие, превращая разговор в шепот. Уже после встречи с репортерами Себастьян не мог не подойти к Тото. - Твой французский, он невероятен.       Вольфф не сдержал улыбки. Хотя по-другому на немца он и не мог смотреть. Каждый раз, когда Себастьян говорил с ним, у австрийца была в голове буквально одна мысль "почему ты не в моей команде?" - Благодарю за комплимент.       Феттель еще немного помялся, прежде чем осмелился задать вопрос. - Сможешь дать пару уроков? Хотелось бы пару фраз да знать. - После практики буду рад тебя видеть в своем номере.

***

      Номер Вольффа встретил гостя прохладой от кондиционера, которая как нельзя была кстати после продолжительной гонки под летним солнцем Франции. - И что же тебе известно о французском, mon cher? - Прозвучит банально, но кроме того, что это язык любви и фраз вроде "привет", "пока", ничего не знаю.       При этих словах он не заметил, как Тото к нему приблизился непозволительно близко. Феттеля часто удивляла эта способность австрийца. Вот он стоит на расстоянии вытянутой руки, а через секунды ты стоишь в его объятиях. - Ce n'est pas seulement une langue d'amour. Это не просто язык любви.       Вольфф, глядя прямо в глаза Себастьяна, облизнул губы и положил руки ему на плечи, слегка приближая гонщика к себе ближе. Оба не знали, сколько прошло времени. Они просто стояли и смотрели друг другу в глаза, прежде чем Тото нарушил молчание. - C'est le langage des sentiments et de la vie. Это язык чувств и жизни.       Вольфф наклонился, затягивая Феттеля в поцелуй, сначала абсолютно невесомый. Лишь легкое касание губ, но момент, и поцелуй углубился, превращаясь во французский       Себастьян целовал в ответ, медленно, нежно. Его губы прижались к губам австрийца, То, как директор Мерседеса целовал гонщика, то, как язык австрийца сплетался с языком немца, заставляло обоих дрожать от чувств, забывать о течении времени. Тото слегка кусал нижнюю губу Феттеля, проводил языком по верхней, заставляя гонщика приоткрыть шире рот. В этом, как по нотам сыгранном, порыве страсти, чувств и романтики австриец позволил себе повалить гонщика на мягкую постель и продолжать целовать, целовать Себастьяна, который уже отдался во власть Вольффа. немец отвечал на поцелуй, будто это был его последний поцелуй с австрийцем в жизни, ощущал, как кровь бежит быстрее, разливает по телу сладостное возбуждение.       Оба медленно отстраняются друг от друга, переводя дыхание то ли от столь длительного поцелуя, то ли от резко нахлынувшего возбуждения. - Je t'aime, mon chéri. - Я тоже, дорогой.