***
Азарт в янтарно-карих глазах юноши отчётливо виден при солнечном свете. Он улыбается. Улыбается искренне, смотря сестре в глаза. — Догоняй! — Крикнул мальчик и сорвался с места, побежав по ступенькам во двор. — Союз, ну не так быстро! — Российская Республика бежит за ним, стараясь как можно внимательнее смотреть под ноги. По всему двору разносятся детские голоса и их же смех. Союз то и дело оглядывается назад, чтобы увидеть, бежит ли за ним старшая сестра. Оборачиваясь уже в который раз, он видит лишь пустой двор. — Ро? — Останавливаясь, спрашивает тот, надеясь получить ответ. Но, не получая его, Союз разворачивается и идёт к крыльцу, откуда они и начали бегать. Пройдя некоторое расстояние, он замечает знакомые ему очертания: тот снова берёт её за руку и, не слушая просьбы отпустить, ведёт РР домой. — Не забывай, юная леди, что я возлагаю на тебя большие надежды! Ты должна соответствовать! Не позорь меня и наш род! Союз лишь недовольно скрещивает руки на груди и, понимая, что просить его о чём-то будет бесполезно, достаёт из кармана брюк маленький блокнот и карандаш. — Причина номер один, — Проговаривает он, облокотившись на стену и начиная что-то записывать.***
СССР хмурится и уже собирается перелистнуть страницу, вот только детская рука не даёт этого сделать, продолжая смотреть на фотографию девушки. — У неё флаг красивый, — Произносит младший русский, заворожённо смотря на фотографию. — Не могу не согласиться, Россия. — Пап, а почему я её не видел? Может, мы можем навестить мою тётю и познакомиться? — Мальчишка смотрит на отца в ожидании ответа. Совет растерялся, а в глазах младшего есть какой-то блеск. Блеск любопытства. Интерес.«27.12.1922.
А вот и, наконец-то, письмо от меня. Тебе же было интересно, как я пишу? Надеюсь, что да. Я лучше напишу это в письме, чем скажу это прямо в лицо. Уж извини, я не такой храбрый, как ты. Жаль, конечно, что мы не могли раньше встретиться, но мне хватило проведённого с тобой времени, чтобы разглядеть в тебе потенциал. У тебя он есть, правда. Ты, главное, руки не опускай, и всё получится. Мне жаль, что я не встретил тебя раньше. Хотя, может, это и к лучшему, ибо я мог вообще тебя не встретить и тогда не произошло бы всё… это. Я очень рад, что у меня есть такой брат, как ты. Пусть ты и младше меня, но амбиций в тебе столько же, сколько во мне. Я могу часами говорить о том, что ты молодец и прочее, но пишу я не об этом. Вообще, по сути, пишу я об этом, но я хотел написать кое-что другое. Мне придётся оставить тебя. Пойми, Совет, так будет лучше для тебя. Ты — социалистическое государство, ты смог противостоять отцу и устроить революцию (пусть и с моей помощью), ты доказал всем, что на многое способен. Ты должен развиваться дальше сам. Я надеюсь, ты и без меня это понимаешь.Под знаменем марксизма-ленинизма, под руководством коммунистической партии — вперёд к победе коммунизма! Твой старший брат, Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика.»
На лице СССР появляется небольшая улыбка, а воспоминания о его первой встрече с братом появляются неожиданно, о чём он, вроде как, не жалеет. Или нет.***
январь 1905-го года По длинному коридору эхом разносятся быстрые шаги. Союз старается не переходить на бег, хоть ему и очень хочется, ибо он может просто не успеть. Он начинает бежать по коридору, наплевав на то, что будет дальше и, добравшись до своей цели, резко открывает массивную дверь. — …Требую применить оружие, они просто так не уйдут, — Диктует мужчина своему подчинённому, смотря с презрением в окно. — Отец! — Влезает в разговор Союз, обращая на себя внимание. — Ты не можешь это сделать! — С какой стати? — Оборачиваясь, спрашивает Империя. — Это твой народ! Неужели нельзя решить всё без оружия?! Прислушайся к ним хотя бы сейчас, они просто хотят справедливости. — Напоминаю тебе уже в который раз, Союз, — Подходя к сыну, отвечает тот. Коммунист видит злость в его глазах, да и само напряжение между ними витает в воздухе, но он продолжает стоять на месте без малейшего движения. — Пока я во главе государства, ты не имеешь права влезать в государственные дела! — Люди просто хотят… — Довольно! — Звонкий звук от удара и неприятные ощущения заставляют Союза зажмуриться. — Иногда стоит думать только о стране. И когда ты придёшь к власти, ты это поймёшь. — Но люди и есть страна! Как ты этого не понимаешь?! Ты сделаешь всё только хуже, за тобой больше никто не пойдёт! Отец, послушай меня и народ! Хотя бы один раз! — Заканчивай со своим нытьём! — Говоря на повышенных тонах, произносит Российская Империя, замахиваясь на сына. — Я больше не намерен это слушать. Свободен. — Герою не стыдно сказать: «я с изъянами, я уязвимый», — Начал Союз, отходя от отца на несколько шагов назад. — И поэтому люди в нём видят себя, а в тебе им себя не увидеть. Союз сорвался с места и побежал к выходу из Зимнего Дворца, не дожидаясь какой-либо ответной реакции отца. А там уже куда глаза глядят. Он бежит по неизвестной ему дороге. Бежит быстро, но при этом дышит полной грудью. На лице появляется улыбка, когда в лицо бьёт вечерний ветерок. Но ему приходится остановиться, и Союз садится под первое попавшееся дерево, задирая голову вверх. — Надеюсь, меня не будут искать, — Пятнадцатилетний подросток пытается отдышаться, смотря на еле заметные звёзды на небе. Когда дыхание приходит в норму, он достаёт блокнот и карандаш, которым хоть и трудно, но всё ещё возможно писать. — Какая это уже причина по счёту… — Давно тут сидишь? — Незнакомый голос заставляет Союза вздрогнуть от неожиданности, а когда тот поворачивает голову на источник звука, перед ним виден мужчина лет двадцати пяти, в чёрном плаще и белой рубашке. Союз хмурится, смотря на мужчину. — Не беспокойся, я с миром, — Начинает говорить тот, снимая с себя пальто.— Тут прохладно, надень лучше. Он протягивает пальто подростку и садится рядом, пока тот накидывает его себе на плечи. — Ты быстро бегаешь, спортом занимаешься? — Спрашивает мужчина, смотря на Союза. — Давайте просто признаем, что Вы от моего отца и разойдёмся на этом. Я не собираюсь возвращаться. — С чего ты взял, что я от Империи? Я просто увидел, как ты бежал из дворца. И давай на «ты», так легче. — А кто ты тогда? Откуда? — Ну, знаешь, я не от РИ, я наоборот к нему. — И зачем? Он не будет с тобой разговаривать. — Странно, мог бы и словечко обронить ради старшего сына. Союз застыл в немом шоке, смотря на мужчину удивлёнными глазами. — Как… как тебя зовут? — Только и смог выговорить подросток, не сводя глаз с незнакомца. — Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика, ну или РСФСР, если говорить проще. — Приведи хоть один пример, почему я должен в это поверить. — Отец был расстроен не потому, что продал собственную дочь, а потому что лишился территории, — Спокойно начал РСФСР, пока Союз скептически смотрел на объявившегося родственника. — Или, например, у Империи аллергия на кошачью шерсть. — Хватит, — Перебил того подросток, подняв руку вверх. — Мне и этого достаточно. — Почему ты не хочешь возвращаться домой? — А есть смысл? Меня там всё равно никто не ждёт. Никогда не ждали и не будут. — Что-то случилось? — Можно подумать, ты не был у Дворца и сам всё не видел… — Прижав к телу колени и обхватив их руками, пробурчал Союз. Будто понимая младшего и его чувства, РСФСР приподнял уголки губ и, положив свою ладонь тому на плечо, продолжил разговор. — Ты тоже не поддерживаешь отцовскую политику? — Я его в принципе никогда не поддерживаю, — Опустив голову, ответил ему подросток. — Делает вид, что он хороший, а на самом деле тот ещё деспот. Отвратительно. — Всё настолько плохо? — Старший заглядывает в лицо младшего, встречаясь с ним взглядом. — Всё просто ужасно.***
Жаль, конечно, что они раньше не встретились. Хотя… кто знает, как бы пошла дальше история? А знает это, по сути, никто. Мы не можем предугадывать будущее, мы можем только следовать своим целям для своего же будущего. По крайней мере, так думает СССР. И он тоже не мог знать, что когда-то увидит отца в последний раз. И сам же станет причиной этого последнего раза.***
1917-й год Два брата, кое-как попавшие во дворец, стали искать нужную комнату. И это было бы очень просто, учитывая то, что Союз до сих пор помнил это чёртово помещение, если бы не появившиеся на их пути преграды. — Давно не виделись, РСФСР, — Начинает девушка, преградившая им путь. — Хотелось бы и дальше тебя не видеть, если честно. — Солидарен, — Кратко отвечает старший, окидывая сестру безразличным взглядом. — Отойди, так лучше для тебя будет, — Совет попытался отогнать невозмутимую сестру. — Разве ты можешь что-то сделать любимой старшей сестре, Союз? — Младший лишь молча достал пистолет из длинного кармана своей шинели, чего Российская Республика не могла не заметить. — И это твоя плата за всё хорошее? Тебя совесть не мучает? — Не дави на него, — Вступился за младшего РСФСР, выхватывая пистолет у того из рук. — А сам-то ты что делаешь? Промыл ребёнку мозги своим никчёмным коммунизмом! Может ещё и революцию вместе устроите?! Вы не сможете пойти против отца! — Никчёмная тут только ваша монархия! — Словно озверев, проговорил РСФСР, направляя оружие на сестру. — Долой царя! Союз рефлекторно закрывает уши ладонями, отводя взгляд в сторону. Правда, никакого эффекта это не дало. Секунда и тело близкого ему человека падает на пол перед ним же. Он не чувствует ничего. Ни радости, ни жалости. Скорее, просто облегчение. — Это просто столкновение архетипов, — Начинает РСФСР, отдавая огнестрел брату. — Не забывай, что мы здесь далеко не за ней. — И то верно… — Быстрее зайдём, быстрее закончим. Союз делает глубокий вдох, когда стоит у нужной двери. РСФСР же смотрит на него, не сводя глаз. — Я запру дверь, если тебе так будет легче, — Начинает старший, кладя руку тому на плечо. — Союз? Младший молчит в ответ. — Пожалуйста, послушай, — Голос старшего сменяется на шёпот. — Если ты сделаешь это, дальше будет легче. Он принёс тебе много боли, ты и сам прекрасно это понимаешь. Он этого заслужил. Союз задирает голову и, смотря в потолок, тяжко вздыхает. Переводя взгляд с потолка на дверь, он бесцеремонно открывает её ногой, от чего даже старший немного пугается. — Давай, Совет! Вперёд! — Отец, — Начинает коммунист, в то время как старший брат любезно запирает дверь снаружи, чтобы им никто не помешал. — Поговорить надо. — Что за манеры? — Отвечает ему РИ, на что тот раздражённо закатил глаза. — Открывать дверь с ноги? Врываться в мой кабинет?! Я тебя не этому учил! — Манеры, манеры… Да к чёрту эти твои «манеры», только о них и думаешь! — Вырывается из уст революционера, когда тот хлопает ладонями по столу. — Поговори со мной уже, как отец с сыном, а не как рабовладелец со своим рабом! — Я тебя слушаю, — Единственное, что успевает ответить Империя перед тем, как его снова перебивают. — Я ненавижу тебя, — Давая волю чувствам, начинает его сын, смотря ему прямо в лицо. Если раньше у Союза был какой-то блеск в глазах, то сейчас в них ничего нет. Только пустота. И безразличие. А Империя, кажется, так и не понимает, что сам стал причиной этого. — Ненавижу тебя и твою политику, ненавижу всё, что ты делаешь! Ненавижу этот взгляд, полный лицемерия, которым ты всё время меня окидывал в детстве и будучи подростком! И даже этот взгляд, которым ты сейчас на меня смотришь, я его тоже ненавижу! Ненавижу твой голос, твои повадки! Да мне даже дурно становится от осознания того, что я жил с тобой в одном здании! — И это всё? — Послушав того, произносит сторонник монархии, думая, что это конец речи. А сам коммунист так не считает. — Заткнись и слушай меня, — Неожиданно даже для самого себя произносит Союз, но после продолжает, когда получает тишину в ответ. — Прочти это. Коммунист кидает перед отцом уже давно исписанный блокнот, на что РИ бросает скептический взгляд. — Пятьдесят причин, почему я тебя ненавижу, — Будто понимая возникший в голове отца вопрос, на одном выдохе отвечает Совет. — Я требую революцию. — Повтори, — Замечая, как интонация отца с привычной сменяется на агрессивную, на лице младшего появляется ухмылка. — Я требую революцию! И я её устрою! — Нет. — Кратко отвечает ему монархист. — Да, отец. — У тебя силы духа на это не хватит, щенок! — Ах, значит не хватит! А ты в этом так сильно уверен? Ты меня явно недооцениваешь! — Союз берёт оружие в руки. — Положи пистолет! Немедленно! — Требует Империя, резко вставая со стула. — Ты не посмеешь… — Ты всегда меня недооценивал! Но, извини, отец, мне стыдно в двадцать семь лет жить чужой парадигмой! Моё время пришло. — Успокойся, Союз, мы всё обсудим! — Нам больше нечего обсуждать. — Да ты понятия не имеешь, как управлять государством! — Есть тот, кто его этому научит, — РСФСР заходит в помещение и, облокатившись на дверь, продолжает. — Привет, отец! — Ты… — Сквозь стиснутые зубы процедил монархист, смотря на старшего сына. — И я рад тебя видеть! Классно, наверное, отбирать чужое место во власти, да? — Зачем ты это делаешь?! — Хотелось бы, чтобы ты почувствовал то, что чувствовали мы, — РСФСР перевёл взгляд на брата. — Давай! Монархическая тварь получит по заслугам. — Не смей, Союз! — РИ смотрит на младшего с отчаянием в глазах. — Моё имя — СССР, — Палец коммуниста ложится на курок. — И с этого дня монархия свергнута. И Союз нажимает. И уже РСФСР закрывает уши, пока младший стойко стоит на месте. Тишину прерывает СССР, убирая использованное оружие в карман. — Ну, вот и всё, — Тихо произносит тот, а на лице появляется скромная улыбка. Улыбка, отражающая облегчение.…и в основе любой истории есть один и тот же мотив: кто-то слышит далёкий голос, он выходит из дома один. он идёт по дороге из города в тёмный лес, где полно паутин. на пути он встречает монстров, бьётся с ними он также один. он пока не герой, он боится всего, но он всё продолжает идти. и в конце он приходит к логову, будет сложно, но он победит. и дракона убив, он вернётся домой, но уже не тем, кем уходил.