Вожак йонов

— Псих ненормальный! — орала Фэя на весь огромный дом — Быстро выходи, тварь! Бран выбежал и застал колотящую в дверь Йокке сестру. Рядом сокрушенно стоял Фоиль, не зная, как быть. — Что случилось? — спросил Бран не ожидая услышать ничего хорошего. // Все расселись. Молча жевали. Фэя беззвучно истерила, брат-близнец гладил её по руке. Бран всё поглядывал на младшего брата, который несвойственно молчал. Самая младшая дочь — Сьёфн оглядывала то одного, то другого, но спрашивать не решилась. — Так. — отложил вилку глава семейства Штефан и упер локти в стол — Рассказывайте. — Может сам раскаешься? — с надеждой спросил Бран, обращаясь к младшему брату. — Ладно, рассказываю — улыбнулся Йокке и брат удовлетворенно выдохнул — Если долго кипятить воду, дорогой братец, то она превращается в пар. Это называется газообразное состояние. Вообще состояний три. Но есть ещё плазма… — Не про это! — не выдержал Бран. — Йокке сжег волосы подруге Фэи! — Что-что? — не поверил услышанному Штефан. — Да, папа, именно так! — взорвалась сестра-близняшка. — Я конечно знаю, всего можно ожидать! Но не такого! Воцарилась тишина. — Ты иногда такая сволочь — очень тихо, почти одними губами сказал Фоиль, глядя на Йокке. — Очень тонкая, воистину ювелирная работа — осклабился братец. — Прошу заметить больше ничего не задето… — Клянусь, если бы ты мне сжег волосы, я бы тебя придушила — не унималась Фэя. — Правда? — округлились глаза у Сьёфн — Ты ведь пошутил просто, но не делал? Не может быть… Вера младшей сестренки в изобретательного брата была непоколебимой. Даже после всего, что уже происходило. Штефан пораженно мочал. — Это правда, папа — с горечью произнес Бран. — Мы видели. — Зачем? — только и смог выдавить отец. — Решил попробовать себя в парикмахерском искусстве. Нельзя зацикливаться, надо пробовать осваивать новые горизонты — не секунды не задумываясь, ответил Йокке. — Но клиент оказался не доволен. Возможно, не моё. Возможно, нужно больше практики. Не решил пока… Младший сын Бьёнан со свойственным артистизмом изобразил раздумье. Штефан закрыл лицо рукой и потер глаза. Снова подумал: Лив бы никогда не допустила, чтобы дошло до этого. Но жены здесь, ко всеобщей глубокой печали, не было. А без неё он не знал, как достучаться до неуёмного сына, который кажется заходил всё дальше и дальше. — Я тебя выпорю — спокойно сказал Штефан — И не заставляй меня просить Брана тебя притащить. Йокке только фыркнул и злобно сверкнул глазами на упомянутого старшего брата. Штефан мысленно пообещал себе, что на этот раз будет спокоен и беспристрастен. // Стоило им переступить порог его комнаты, Йокке сразу стал стягивать брюки, быстро шагая к кровати. — Подожди — остановил его отец — Сначала расскажи, что произошло. — Избавь меня от вступлений — обернулся Йокке, сощурив серые хитрые глаза — И без антрактов, если на то пошло. — Я уверен, ты бы не поступил так без повода — нахмурился Штефан. — Повод был — отрезал Йокке. — Но это не твоё дело. — Целиком и полностью моё — отец включил офицерский тон, только что не сказал: «Отставить!». Рефлекторно сжал ремень в руке. — Понеслось. Сейчас начнется песнь о «ты ж мой сын» и прочее, и прочее — словно мысли вслух озвучил Йокке. — Как будто я забуду, если не напоминать. Как и об обратном. И выдал коронную ухмылочку сжатыми губами, стервец. Штефан подумал, сын пытается вывести его из равновесия. Но он не Ливейя. Которую каждое едкое напоминание о приемности доводило до слез. — Ты думаешь, что умнее всех, — покачал головой Штефан — А так глупо упоминать эту тему именно сейчас. — Точно! — картинно хлопнул себя по лбу Йокке — Какой же дурак: забыл, что приемных детей наказывают куда жестче «Ну и как с ним разговаривать?» — едва не вздохнул от безысходности Штефан. — Ты думаешь мне по нраву тебя драть каждый раз? — А разве нет? — вскинул брови парень — Вы с Браном тащитесь от такого вот «торжества справедливости» и всех подобных помпезных сцен. «Вот наглец» — Штефан почувствовал, что острый язык всё-таки начал его задевать. Если так пойдет и дальше, он совсем потеряет самообладание. А сын был виртуозом язвительных речей. Ему бы хватило красноречия полностью вывести отца из себя. И тогда Йокке вправду получил бы куда больше положенного. Однако Штефан твердо намерен был остаться спокойным. — Лучше молчи — сухо сказал отец. — Правда глазки колет… — начал было очередную витиеватую тираду младший, но Штефан грозно произнес. — Йокке! Серьёзно, замолкни! Он конечно прошел по лезвию, но добился чего хотел. Отец перестал лезть с вопросами. Йокке технично стянул нижнюю половину одежды и плюхнулся в постель так, будто это был обычный будничный вечер. И его ждет не порка, а очередная книга. «Ни капли раскаяния» — горько подумал взрослый Бьёнен — «Хоть бы раз просто сразу признал вину и попросил прощения. И мне не пришлось бы его выбивать» \\ Старший сын семейства вернулся с утренней пробежки. Йокке, собирался спускаться по лестнице и, конечно, был мрачный как туча. Но заметив Брана внизу, весь подобрался, накинул как плащ непроницаемый вид и посмотрел в ответ. И хоть братец и не применял термокинез, Бран поежился под ледяным взглядом. — Ты как? — сочувственно спросил старший брат. Йокке состроил удивленно-непонимающее лицо: — Ты о чем? — Э — смялся Бран — О… о… вчерашнем… — А, я чудесно провел вечер. А ты? — ухмыльнулся Йокке губами-ниточками. — Дай-ка угадаю, ты наверное перед сном считал не родственников-баранов, а количество падений ремня, которое мне досталось?  — Совсем что ли?! — искренне поразился крепыш, который видимо никогда не научится различать сарказм. — Да ладно, не стесняйся, у всех свои маленькие радости — окончательно «припечатал» ошалевшего брата Йокке, проходя мимо. // За столом уже сидели близнецы. Когда он зашел в столовую как один посмотрели на него. Йокке не растерялся и чуть поклонился, будто перед выступлением. Фоиль закатил глаза и шепнул Фэе: — Опять. Сейчас начнется концерт. Вот же упрямый. — Мне его не жаль ни на йоту — прошипела в ответ Фэя. В столовую вошла Сьёфн и тут же бросилась к Йокке обниматься: — Братик! — сестрёнка сжала его со всей детской силой. Йокке приходил в бешенство, когда его внезапно трогали или тем паче хватали (как постоянно делал здоровенный Бран), но прощал это только Сьёфн. Теперь уже Фэя закатила глаза: — Ну вы посмотрите, чтобы не выкинул, всё равно любит его больше всех! — Не правда! Я всех люблю одинаково сильно-пресильно! Я просто посылаю ему выздоровительные магические лучи. — Как ты, братик? — младшая дочь семьи смотрела щенячьими глазами. В голове Йокке конечно родился язвительный комментарий, но в отличие от Брана он не стал отпускать колкостей младшей сестрёнке: — В полном порядке — и улыбнулся почти по-нормальному. К счастью, младшая сестренка не стала мучать его расспросами, а побежала обниматься с близняшками. Появился старший из детей семьи Бьёнен. — Знаешь, что?! Если ты думаешь, что я… Что ты… — задыхался братец от возмущения. Йокке театрально сделал жест будто смотрит на часы: — Около пяти минут на осмысление двух предложений — с издевкой похвалил его брат — А ты делаешь успехи! — Даже шутить так не смей! — выпалил старший брат, игнорируя привычные колкости. — Я абсолютно серьезен — наслаждался видом исходящегося брата Йокке — Иначе зачем тебе меня постоянно сдавать? Сьёфн мгновенно оказалась между ними: — Нет, нет, не ругайтесь пожалуйста! — Что ты ему сказал? — поинтересовался Фоиль за двоих близняшек. Йокке приготовился выдать ответ, но тут зашел Штефан и он замер на полуслове. Между ним и отцом напряжение можно было ножом резать. — Может попозже спустишься? — попробовал взрослый Бьёнен предотвратить очередной испорченный завтрак. — Отчего же? — младший сын весь набрался бравады. Штефан про себя махнул рукой. Упрямый как осел Йокке сдохнет, но будет стоять на своем. В данном случае сидеть. «Объясните мне хоть кто-нибудь, что он пытается доказать?» — мысленно взмолился мужчина. — «Считает себя самым умным. Но в этом подростковом бунте нет ничего умного. О, дорогая, возвращайся скорее, я кажется теряю нашего младшего сына» // Дети Бьёнен выставляли завтрак на стол. Йокке держал в одной руке чашку с чаем, в другой тарелку с нарезанными грушами. В стакане вдруг забурлил кипящий чай, а груша стала покрываться инеем. — Братец, не смешно! — строго сказал Бран, забирая из рук Йокке чашку. — Ещё обольешь кого-нибудь кипятком. — Тебе мало что ли? — скорее как совет, беззлобно шепнула Фэя, которая кажется начала оттаивать. Семья стала рассаживаться. Младший из братьев собрал всю свою волю в кулак и осторожно присел на край стула. Йокке сразу растерял всю концентрацию и лицо перекосило от боли. Даже Фэя почувствовала приступ сочувствия. Он вцепился в стол, зависнув над сидением в нескольких миллиметрах. Сьёфн с разрывающимся сердцем побежала спасать брата. — Нет-нет-нет, Сьёфн, отвали! — зашипел Йокке, которого её суета вокруг заставила опуститься всем весом. Бран молча встал и поднял его за подмышку. Йокке тут же оттолкнул брата. — Ты зачем сам себя мучаешь? — Бран действительно не понимал этого представления. — Чтобы тебя порадовать — кисло откликнулся Йокке, но не смог характерно ухмыльнуться из-за нахлынувшей боли. Бран аж затрясся от негодования и обиды: — Ты опять?! — Всё — вмешался Штефан, которого начал разряжать традиционный спектакль. — Давай, иди в свою комнату, дай нормально поесть. Йокке одарил отца таким обжигающим взглядом, что мог бы, наверное, поджечь без всякого пирокинеза. «Он меня ненавидит» — пронеслось в голове главы семейства и острой занозой засело в сердце — «Что мне делать?» — Хорошо, я удалюсь с глаз ваших… — начал было что-то ядовитое Йокке, но Штефан его перебил: — Я тебя прошу. Пожалуйста. Не устраивай балаган. Нам всем надо друг от друга отдохнуть. Йокке собрался как перед прыжком: — Надо было думать семнадцать лет назад, тогда бы меня и не было в вашей жизни — исхитрился и укусил напоследок Йокке. И удалился как с поля боя. — Не обращай внимание! — поддержала посеревшего отца Фэя. — Ты его знаешь: его слова на два надо делить.  — Последнее слово обязательно должно за ним остаться, — включился Фоиль. — Его не переспорить. — Опять ругаетесь — грустно пробормотала Сьёфн. Бран молча наминал завтрак, сметая всё, что попадалось вокруг, но в душе его скребли кошки.