. . .
Чонгук не может вспомнить, как он оказался возле бара. Неоновые лампочки освещали вход, а легкая музыка просачивалась сквозь трещины старой деревянной двери. Небо заполнилось кромешным мраком, а облака кружились в ожидании дождя. Он поднял голову, и холодная капля упала ему на нос. Вздохнув, он поспешил спрятаться от внезапно начавшегося ливня под козырьком у входа. Он смотрел на падающие капли и прислушивался к тягучим мелодиям, доносящимся из бара. Из-за начавшегося дождя фонарь на улице мигал, и он не сразу заметил, что на парковке нет ни одной машины, да и какого-то другого освещения кроме того, что рядом с ним, тоже не было. Он откинул плохое предчувствие, что скользило по его горлу от пейзажа такой тихой и заброшенной улицы. Высунувшись из-за угла, его волосы мгновенно намокли, он едва мог разглядеть что-либо дальше 20 метров, после чего улицу окутывала сплошная темнота. Капли дождя стекали с его челки, когда он облокотился на дверь. Он нахмурился, когда сунул руку в задний карман и не нашел свой телефон. Пошарившись в других карманах, он понял, что бумажник тоже пропал. Он раздумывал между тем, чтобы броситься под дождь на поиск того, кто мог бы подсказать ему дорогу, либо он мог зайти в этот таинственный бар позади. Всем своим нутром он желал уйти домой. - Потерял что-то? - Блять! - он в шоке отскочил, когда из тени вышел бледнокожий парень, с губ которого сорвался смешок. Глаза Чонгука искали место, где тот мог стоять все это время незамеченным, но позади была лишь стена, не более. Впрочем, он даже не обратил внимание, как музыка замолкла, до этого момента, всё, что он мог сейчас слышать это шум дождя, бьющегося об асфальт. - Прости, не хотел тебя напугать, - парень прислонился к стене и вытащил из кармана пиджака пачку сигарет, предлагая одну Чонгуку, на что тот категорически покачал головой. Мужчина пожал плечами, когда взял себе одну. Чонгук прищурился – он не заметил, как тот поджег сигарету, до тех пор, пока он не зажал ее между губ и конец загорелся красным. - Где я? - спросил он. Мужчина странно посмотрел на него; миндалевидные темные глаза скользили по его мокрому телу, прежде чем, наконец, остановились где-то на его скуле. - Омелас*. Чонгук посмотрел на него, широко раскрыв глаза. Название города ничего ему не говорило, он неуверенно улыбнулся мужчине, пока холод дождя пробрался до его тела. В ответ его сверлили, пожалуй, самым раздраженным пристальным взглядом. - Не мог бы ты одолжить мне телефон? - он вновь переключил своё внимание, когда мужчина оттолкнулся от стены и подошел к нему. Облако дыма заполнило зону у входа, когда тот выдохнул, и Чонгук изо всех сил пытался сдержать кашель. - Возможно, моему другу будет интересно узнать о моём месторасположении. - Почему бы тебе не зайти внутрь? - уголок губ собеседника приподнялся в ухмылке, он опустил руку, чтобы выбросить недокуренную сигарету. Грудь Чонгука наполняло чувство завывающей паники, когда он осознал, что мужчина за все время ни разу не моргнул. Проливной дождь не смог заглушить шумные голоса, доносившиеся за закрытой дверью, что привлекли внимание парня. Чонгук с облегчением вздохнул, когда темные глаза отвели от него тяжелый взгляд и парень издал шумный вздох. - Идём. Ты все равно не сможешь никуда уйти в такой ливень. Чонгук нерешительно выдохнул, какое-то чувство глубоко внутри подсказывало, что он должен проследовать за этим человеком, несмотря на то, каким подозрительным он был. Он бросил последний взгляд на пустую улицу, прежде чем зайти внутрь за мужчиной. Он вошел в открытую дверь, в конце длинной тёмной лестницы уловил, как расплывающийся жёлтый свет притягивает его пройти дальше. Спустившись, ему открылся вид на переполненное людьми тёмное помещение. Вдоль левой стены располагался бар с красными стульями без единого свободного места, по периметру четко расставлены деревянные столы. Напротив бара огромная сцена с микрофоном, гитарой и барабанной установкой сверху. В воздухе витала оживленная болтовня мужчин и женщин, они, вроде как, с нетерпением ждали следующего выступления. - Юнги! - к ним подбежал молодой человек невысокого роста с ярко-рыжими волосами и потянул того за рукав, - Тебя Тэ искал. Ты лучше знаешь, как его приободрить. Юнги застонал и стряхнул с себя руку рыжеволосого. Чонгук неловко стоял позади Юнги, когда тот агрессивно шептал что-то парню на ухо, а затем развернулся, закатив глаза, сказал: - Чимин позаботится о тебе, - Чонгук было открыл рот, чтобы ответить, но Юнги отмахнулся и ушел. Чонгук перевел смятенный взгляд на рыжеволосого, который пялился на него с откровенно пугающей широченной улыбкой. - Привет! Я Чимин! – крохотная рука обхватила запястье Чонгука, и прежде чем он успел возразить, его уже потащили к освободившемуся стулу в конце барной стойки. Чимин жестом пригласил его сесть, прежде чем обойти стойку с другой стороны. – Не парься так из-за Юнги, он всегда себя так ведет, хотя внутри тот еще мягкий чемодан. Чонгук развернулся на своем сиденье, пока Чимин протирал столешницу. Подвешенные к потолку светильники представляли собой старомодные лампочки, заключенные в стеклянные пивные бутылки, а странные картины, что украшали стену, вызывали чувство фрустрации, напоминая плакаты с выступлениями 1920-х годов. - Что будешь пить, Куки? – Чимин улыбнулся ему, когда Чонгук повернулся к нему лицом. - Как ты меня назвал? - Хмм.. Юнги-хён сказал, что ты вроде как заблудился, но он так же говорил, что все тут потеряны, поэтому я как-то особо об этом не думал, - Чимин по-барски покачал головой, когда Чонгук вздохнул в замешательстве. Проигнорировав вопрос, Чимин полез под стойку, чтобы достать бутылку виски. - Как насчет Balvenie*? Чонгук сузил глаза, глядя на бутылку в его руке, прежде чем покачать головой. Чимин пожал плечами, оставил открытую бутылку на стойке, затем повернулся и начал рыться среди бутылок алкоголя позади него. Чем дольше он сидел на стуле, тем больше плохое предчувствие расползалось в желудке. С этим местом явно было что-то не так. Когда он слишком долго смотрел на других людей в баре, они начинали расплываться по краям, а их голоса начинали сливаться в один шум, не говоря уж о том, что он был почти уверен, что не говорил никому свое имя, но Чимин каким-то образом знал его. Он посмотрел вниз, пытаясь прочесть этикетки на бутылках, стоящих на полу возле барной стойки. Смотря на «размытых людей» он начал ощущать подступающую головную боль. Перед ним поставили наполовину наполненный стакан, а звон стеклянного стакана о стойку заставил его дернуться. - Прошу! – Чимин подтолкнул стакан поближе, перекинул полотенце через плечо и полез через стойку, чтобы помочь молодой девушке, выглядевшей немного потрепанной. Он задался вопросом: не выглядит ли он сейчас точно так же? Чонгук поднял стакан и с интересом принюхался к жидкости, его брови изогнулись в удивлении, когда он почувствовал запах ванили с колой. Сделав небольшой глоток, и, поняв, что там нет ни капли алкоголя, его плечи заметно расслабились. Когда он поднял взгляд, чтобы поблагодарить Чимина, его уже след простыл, а та девушка оказалась прямо возле него, сосредоточившись своими огромными глазами на его щеке. - Мм, чем-то помочь? – он спросил, слегка дрожащим голосом. - Бедняжка. Ты новенький, не так ли? – в ее голосе прозвучала грусть, когда она подняла салфетку и нежно промокнула его скулу. Острая боль пронзила его щеку, а дыхание перехватило, когда салфетка окрасилась в красный. Девушка вздохнула и почти успокаивающе погладила его по волосам. - Надеюсь, ты найдешь свое предназначение в скором времени. Бросив эти слова, она развернулась и растворилась в толпе, забыв о своем коктейле, оставленном на барной стойке, вместе с окровавленной салфеткой. Он оглянулся посмотреть, вдруг кто-то еще видел, что только что произошло, но все, похоже, были поглощены собой и своими напитками, а не тем что здесь происходило. С этим местом явно было что-то не так. Как только он начал подниматься со стула, чтобы направиться к выходу, невесомые звуки гитары закружились в воздухе, сопровождаемые завораживающим низким голосом. Все мысли о побеге тут же улетучились, как только он встретился взглядом с певцом на сцене. Молодой человек необыкновенной красоты с черными вьющимися волосами покачивался под мелодию, а длинные тонкие пальцы, украшенные кольцами, ласкали микрофон, пока он пел. Теплый взгляд певца завлекал Чонгука, он даже не заметил, как оказался прямо перед сценой, его тело горело желанием прикоснуться к мужчине, чей голос звучал словно мёд. Низкий бас гитары сопровождался эхом от ударной установки, что гудел в его груди, но он ни на секунду не отводил взгляда от человека перед ним. Легкая ухмылка мелькнула на губах певца и Чонгук почувствовал, что улыбается в ответ, забыв обо всех вокруг, пока взгляд парня, наконец, не оторвался от него и скользнул по толпе. Его грудь сжалась от чувства пустоты, как только песня закончилась, а певец отвернулся, чтобы взять бутылку воды. Раздражение охватило, когда он заметил тела, что прижимались к нему, подталкивая ближе к сцене. Чонгук выбрался из толпы и глубоко выдохнул, проходя мимо бара. – У него красивый голос, да? – сказал Чимин, изящно опираясь локтями на барную стойку, подмечая мерцающие глаза Чонгука. Изысканные золотые браслеты, украшающие запястье, блеснули в тусклом свете, когда Чимин помахал рукой перед ним. Чонгук фыркнул и шагнул вперед, пока не оказался в нескольких дюймах от лица Чимина. – Что это за место? Тот нахмурился и, отойдя немного, сказал встревоженным голосом. – Выпивка должна была помочь тебе вспомнить. – Вспомнить что? – как же он устал, что не на один его вопрос не дали ответа. Группа начала играть новую песню, заставив толпу шуметь, а между Чимином и Чонгуком образовалась давящая тишина. – Как ты умер, – Чонгук вздрогнул, когда за его спиной раздался голос. Высокий мужчина с пухлыми губами провел рукой по плечу Чонгука, обходя и забирая его напиток. Мужчина сделал глоток, вздохнул и поставив стакан, обратился к Чимину: – Тебе следовало сделать покрепче, учитывая состояние, в котором он находится. Чонгук разрывался между ними, шестеренки в его голове изо всех сил пытались понять смысл всего, что произошло за последние двадцать минут. – Ты... ты что, подмешал мне что-то? – он в ужасе завыл, когда ни один из них не стал отрицать это заявление. – Технически нет, - проворчал Чимин, пассивно агрессивно схватив стакан, прежде чем уйти, бубня что-то себе под нос. – Это было нужно, чтобы вернуть твои воспоминания, но, похоже, на тебя это не подействовало, – блондин повернулся к нему и положил руку ему на поясницу, уводя от бара. Чонгук не возражал последовать за этим человеком, его мысли начинали путаться с каждым шагом, приближающим их к большой черной двери, скрывавшейся за высокими полками бара. Густой воздух в комнате отличался от того, что он ощущал, будучи зажатым людьми на танцполе. Сморщив нос из-за запаха пыли и плесени, он прокашлялся. Смутное очертание книжных полок, заполненных старыми потрепанными книгами, вели вдоль стены к огромному черному столу возле окна, которое было настолько темным, что он практически принял его за зеркало. Чонгук замер, уставившись в окно на свое отражение. Он точно помнил, как шёл вниз по лестнице, чтобы попасть в бар. Чонгук оторвал взгляд от окна, когда дверь позади него захлопнулась, звуки музыки окончательно затихли, а в кабинете воцарилась гробовая тишина. Единственный звук исходил от размерено тикающих часов, висевших высоко над дверью. Чонгук провел блуждающим взглядом по комнате, пока мужчина его обходил. Закончив рассматривать странные предметы, разбросанные по комнате, его взгляд наткнулся на человека, который элегантно сидел на краю стола в ожидании пока Чонгук обратит на него внимание. Утонченная рука с длинными черными ногтями указала на стоящее рядом кожаное кресло и Чонгук тихо сел, не желая прерывать бесценную тишину. – Как ты нашел это место, Чонгук-щи? – мужчина скрестил руки, а его взгляд будто искал что-то в нем. Чонгук не мог припомнить, видел ли он когда-нибудь такие стеклянные глаза. – Без понятия, – сказал он, поерзав на стуле, и хотел было отвести взгляд, но ему это не удалось. – Всё, что я помню - это как я шёл по улице, увидел яркий свет и затем оказался возле здания. Мужчина запнулся и начал расхаживать возле стола, задумчиво постукивая длинными пальцами по подбородку. Чонгук с любопытством наблюдал за его действиями, снова опускаясь на кресло, когда тот оказался между его ног. Он протянул руку и надавил на сердце Чонгука так быстро, что тот даже не успел среагировать. В мгновение его разум опустел, а конечности стали невыносимо тяжелыми. – Сделай глубокий вдох, – через слой одежды ощущалось, как жжёт его ладонь, а сделав то, что сказали, он испытал острую боль и то, как мир погрузился в темноту. – Не смейте идти меня искать! Чонгук захлопнул за собой дверь, и побежал так, что был слышен стук обуви об асфальт. У него не было четкого представления куда идти, но он однозначно понимал, что ему нужно убираться из токсичного места, который он с сожалением называл домом. Небо начало полыхать, ожидая раската грозы, Чонгук накинул капюшон в попытке укрыться от дождя. Он бродил какое-то время, пока не очутился в захудалом районе, не так далеко от своего дома. Он был уверен, что где-то поблизости был дом его друга из университета, но из-за сильного ливня невозможно было разглядеть даже уличные знаки. Сделав шумный вздох, он вздрогнул из-за капель дождя, что проскользнули под ткань его тонкой худи. Оставив затею с поиском дома друга, он решил, что нужно быстро найти укромное место и переждать грозу. Как только ливень начал усиливаться, недолго думая, он решил укрыться под крыльцом заброшенного дома, непристойные граффити и разбитые кругом бутылки дополняли атмосферу. Он присел, растирая руки в надежде согреться, и услышал чей-то крик в конце улицы. Сквозь дождь мелькнула небольшая тень, сопровождаемая тремя крупными фигурами. Одна из фигур схватила силуэт за руки и швырнула на землю. Чонгук вскочил, осознав, что услышал детский плачь. Он ринулся через дорогу, приоткрыв рот, чтобы окрикнуть ублюдков, когда справа от него раздался звук шин и сигнал автомобиля. Последним, что он запомнил, был свет фар прямо возле него. Открыв глаза, он увидел, что мужчина до сих пор стоит между его разведенных колен, а его ладонь осторожно придерживает подбородок Чонгука. – Похоже, маленькому герою было суждено умереть, – мужчина отстранился, когда Чонгук отмахнулся от его рук. – Хотя, такое обычно случается с большинством здешних посетителей, – сказал он, продемонстрировав кривую улыбку. Чонгук положил руку себе на грудь и почувствовал начало панической атаки, ведь он не ощущал собственное сердцебиение. Он вскочил и оттолкнул мужчину, из того вырвался низкий мрачный смех. Чонгук дрожащей рукой схватился за дверь, но та была заперта. Страх пронзил его тело, когда он развернулся к мужчине, что стоял небезопасно близко рядом с ним. Он видел, как его темные глаза мерцают в комнате, освещенной лишь свечами. – Добро пожаловать в Дом на полпути*, Чонгук-щи. Чонгук прислонился к двери, на его глазах начали проступать слезы, а дыхание стало прерывистым. – П-пожалуйста, я просто хочу уйти домой. Мужчина бережно убрал прядь волос с лица Чонгука. – У тебя теперь нет дома, куда бы ты мог пойти. Оскалив зубы, он положил свою руку на Чонгукову, которая находилась на дверной ручке, и легко повернул её, открывая дверь. Чонгук, не теряя времени, выбежал из комнаты, чуть не сбив обеспокоенного Чимина. – Эй, что случилось? – чужие ладошки накрыли его руки, а через ткань худи он ощутил колющий холод на своей коже. Глаза Чимина выражали тревогу, но они были такими… такими пустыми. Сорвавшись с места, он побежал к лестнице, ведущей к выходу, притягивая удивленные взгляды посетителей. Он выскочил за дверь и очутился среди той же разбушевавшейся стихии, которая словно ждала его возвращения. – Чонгук! – он обернулся, когда за его запястье схватились ледяной хваткой. Юнги стоял позади него, пряди пепельных волос намокли и прилипли ко лбу, в его глазах он увидел сожаление. – Не прикасайся! Юнги нахмурился, когда Чонгук вырвал свое запястье. – Тебе не следует торчать тут под дождём, зайди внутрь. Чонгук гневно оскалился, прежде чем броситься в темноту, от окриков Юнги, постепенно растворяющихся в дожде. В голове внезапно раздался чей-то голос, от чего он споткнулся о собственные ноги и упал на колени в глубокую лужу. – Ты вернёшься. Все возвращаются.. . .
Он умер. Дезориентированный и лишившийся опоры посередине дороги. Сбит насмерть. Мертв. Сесть на холодный тротуар и осмыслить произошедшие показалась ему хорошей идеей, в то время как вода каплями стекала с кончиков волос, падая на плечи. Он бродил под дождем какое-то время, и, в конце концов, решил отдаться прохладе, пронизывающей его кости под покровом ночи. Улицы не имели конца, а в домах отсутствовала жизнь, или же это люди внутри не желали ему помогать, когда он стучал в их двери. Он быстро сдался. Жалость к самому себе после неутешительной смерти порядком вымотала, но он всё равно продолжал идти. Казалось, он бессмысленно блуждал несколько часов, на горизонте уже виднелось солнце, но только луна светила ярче. Понимая, что ему больше некуда идти, кроме как вернуться в это злополучное место, он ни капли не удивился, когда Омелас гордо остался стоять позади него. Ему нужно было во всём разобраться. Понять, как он однажды снова оказался перед мигающими неоновыми огнями Омеласа. «Дом на полпути» так тот высокий мужчина назвал это место. Он вздохнул и направился вперёд, нехотя шаркая подошвой на пути к двери и пряча руки глубоко в карманах толстовки. Странно. Зайдя в бар, он заметил, что лестница не та, что была раньше, но так как все это место отрицало нормальность, Чонгук даже не стал задумываться об этом. Музыка уже не играла как в его последний визит, да и посетителей было куда меньше. За барной стойкой стоял какой-то другой человек, протирая ее и разговаривая с мужчиной, что сидел на одном из стульев. Огненно-рыжей шевелюры Чимина нигде не было видно. Бармен улыбнулся подходящему Чонгуку, мужчина возле тоже обратил на него внимание. – Юнги-хён говорил, что ты снова появишься. Чонгук начал всматриваться в глаза бармена, он был уверен, что они только что изменились с белого на темно-карий. Он действительно надеялся, что всё это какой-то нездоровый кошмар, а сам он скоро проснется, весь мокрый на том злосчастном крыльце. – И как же ты понял, что речь шла обо мне? – он задал один из своих многочисленных вопросов. – Он сказал, что ты будешь выглядеть как потерянный щенок, – бармен оглядел его с ног до головы, прежде чем щёлкнуть пальцами в подтверждение, а его золотой браслет сполз практически до локтя. – И ты соответствуешь этому описанию. Мужчина, что сидел на стуле, усмехнулся. Чонгук взглянул на него, удивившись, что он выглядит не как мутный силуэт вроде всех остальных. – Хосоки, ты его пугаешь, – мужчина протянул свою руку, – Я Намджун. Чонгук нерешительно пожал его руку и совершенно неправдоподобно улыбнулся, представившись в ответ, – Ты выглядишь слишком молодо для бара. Сколько тебе лет? – Намджун облокотился на стойку, пока говорил, а Хосок кружил вокруг, затем отошёл помочь очередному посетителю. – Эмм, двадцать. – И восемнадцати не дашь, – Намджун рассмеялся и указал на стул возле себя. Чон медленно сел, его глаза бегали по комнате в поисках высокой грозной фигуры с прошлой ночи. – Кого-то ищешь? – рядом с ним раздался тот самый медовый голос. У него серьёзно скоро сердце остановиться, если они продолжат так подкрадываться. Мог ли у него случиться сердечный приступ, если он итак уже мертв? Певец напевал нежные мелодии, когда Чонгук развернулся к нему. – В любом случае, я запомнил твоё личико. Видимо, тебе очень понравилось мое выступление прошлой ночью, да, милый? Чонгук аж подавился от того, как его назвали. Певец захихикал и протянул ему стакан, который он тут же осушил. – Полегче, а то снова задохнешься, – Намджун похлопывал Чонгука по спине, пытаясь помочь, но, заметив Хосока с бутылкой воды в руках, остановил себя в действиях. Хосок усмехнулся и протянув бутылку, по ходу её открывая, сказал: – Тебя Сокджин-хён ищет. Чонгук застыл, а его тело напряглось, когда он подумал, кем может быть этот Сокджин. Ласковая рука опустилась на его плечо, он поднял взгляд на улыбающегося ему певца. – Пошли, я отведу тебя к нему. Не способный устоять перед таким красивым лицом, Чонгук безропотно последовал за ним к черной двери, которая не предвещала ничего хорошего. Он замер на месте, не понимая, хочет ли он войти или же убежать прочь, певец непонимающе посмотрел на него. – Уверяю, он не такой страшный, каким кажется, – пальцы обхватили руку Чонгука и потащили в комнату прежде, чем он смог возразить, чужая хватка немного успокаивала. Когда они вошли в комнату, она была намного ярче, чем тогда, а книжные шкафы больше не были захламлены непонятными предметами. Тот самый высокий мужчина сидел за столом с раскрытой книгой на коленях, а сам он напевал мелодию, что слабо играла на заднем фоне. Должно быть, это Сокджин. Он поднял на них взгляд, а певец, прочистив горло, повел Чонгука вглубь комнаты. – О, Тэхен. Ты нашел его, – Сокджин улыбнулся, прежде чем встать, чтобы поприветствовать их. – Не мог бы ты позвать Чимина ко мне? Тэхен кивнул и собрался уходить, но остановился, увидев испуганный взгляд Чонгука, он успокаивающе сжал его руку, прежде чем наклониться, чтобы прошептать, что он скоро вернётся. Чонгук действительно не хотел снова оставаться наедине с Сокджином, но он смирился со своей участью и с тоской наблюдал, как фигура Тэхена исчезает за дверью. Сокджин обошел стол и, направляясь к книжному шкафу, подозвал Чонгука, не глядя тому в глаза. – Похоже, произошла ошибка, – выплевывает Сокджин, хмуро вытаскивая несчастную книгу с полки. – Тебя не должно здесь быть. Комната содрогнулась, свечи на стенах замерцали от слов Сокджина. Чонгук съежился, когда воздух вокруг внезапно стал невыносимо жарким. – Прости что? Сокджин посмотрел на него своими тёмными глазами и вздохнул, протягивая Чонгуку книгу, оставляя вопрос открытым. Его взгляд бродил по полкам, время от времени он доставал книги, складывая их в стопку в руках Чонгука. Сумбур в голове Чонгука увеличился в десять раз, когда он уловил название последней данной ему книги. Потерянные Души и Что с ними делать? Он махнул головой. Его глаза, вероятно, обманывают его. Дверь со скрипом открылась, и Чонгук попытался развернуться, надеясь увидеть блистательного Тэхена, бегущего ему на помощь. – Айщ, Хён! Не мог бы ты дать ребёнку время, а? – Чимин подбежал к нему, забрав книги и с легкостью убрав их на стол. Тэхен стоял, прислонившись к дверному проёму вместе с Юнги и тихонько себе хихикал, наблюдая за ворчанием Сокджина. – Ему тут не место, – длинные пальцы с черными ногтями указали на Чонгука, а у того щёки заполыхали, когда все взгляды устремились на него. – В смысле? Я привел его, значит, он должен быть здесь, – с пламенем в глазах возразил Юнги. – Его душа не принадлежит нам, Юнги. Ты ошибся, – голос Сокджина эхом разнесся по комнате. Тэхен, с интересом в глазах, оттолкнулся от косяка, что связка золотых браслетов звякнула на его запястьях, он подошёл к Чонгуку. Чимин озадаченно вздохнул и начал перелистывать страницы книги, что была сверху стопки. Юнги что-то бормотал себе под нос, расхаживая взад и вперед. Атмосфера накалялась, все погрузились в размышления, время от времени поглядывая на Чонгука, который пытался спрятаться за более широкой спиной Тэхена. – Эй, почему бы нам не пойти поболтать с Хоби-хёном? Он сделает для тебя что-нибудь легкое, – прошептал Тэхен, невесомо положив руку на плечо Чонгука, пока выводил его из кабинета. Бар наполнился приглушёнными голосами посетителей, сидящих за столиками. С ними было что-то не так, и Чонгук бы не заметил этого, если бы так пристально всех не разглядывал. – Ты знаешь, что неприлично так пялиться? – рука сжала плечо, прежде чем соскользнуть. Они сели за бар. Краем глаза Чонгук увидел Намджуна, сидящего у входа и положившего свою голову на плечо Хосока. Они мило болтали и улыбались. – Значит, – голос Чонгук стал тише, – Я призрак? – Технически ты - фантом. Как и я, – кривая улыбка расползлась на щеках Тэхена. – Ты тоже мёртвый? – он не хотел думать, какая именно ужасная смерть произошла с Тэхеном, что он оказаться в таком месте. Резко выдохнул и спросил: – Подожди, здесь что, все призраки? – Вроде того – Даже Намджун-ши? – Тэхен странно на него посмотрел, а с его губ сорвался нервный смешок. – Нет, он просто неряшливый человек, – Чон вскрикнул из-за появившегося из неоткуда Хосока. – Какого хера! Они начали смеяться над такой реакцией, а он натянул хмурый взгляд, понимая, что это, скорее всего, станет обычным делом. – Тебя ждёт много веселья! – Хосок поставил перед ним стакан с сомнительной жидкостью фиолетового цвета. Тэхен успокаивающе поглаживал его спину, поддразнивая Чонгука за то, как он уставился на напиток. – Попробуй. Уверен, что тебе понравится, – он поддался уговору Тэхена и сделал небольшой глоток. Вкус винограда и еще чего-то приторного взорвалось на языке, что дышать стало трудно от удивления. Хосок покраснел, когда Чонгук расхваливал приготовленный напиток, и поспешно ушёл под предлогом, что ему надо убирать столы. Тэхен промурчал, – Я же говорил, – Чонгук жадно допил свой напиток, пока чужие руки мёртвой хваткой сцепились на его талии.. . .
– О, ты вернулся. Юнги стоял у въезда в Омелас, зажав сигарету между тонких пальцев и приподняв бровь, когда Чонгук в очередной раз предстал перед ним. – Я начинаю думать, что вы специально пытаетесь от меня избавиться, но я всегда буду возвращаться, как бы вы не пытались, – Чонгук раздраженно фыркнул, скрестив руки на груди. Юнги снова отмахнулся от него, как и на протяжении последних пяти ночей. – Настолько мы тебе нравимся? – пепел от сигареты упал к ногам Юнги, сказал он с дразнящим блеском в глазах. – Почему вы продолжаете выгонять меня, когда, очевидно, что мое место здесь! – он топнул ногой как обидевшийся ребенок, расстроенный, что ночь за ночью его отправляют в темноту, уверяя, что там он найдет своё место. Наглая ложь. Каждую ночь Тэхен с хмурым лицом смотрел, как он уходит. Возвращаясь под утро, он натыкался на повышенные голоса, доносящиеся из кабинета Сокджина, Тэхен своим глубоким баритоном настаивал на том, чтобы он остался. Юнги в последний раз затянулся, прежде чем затушить сигарету и глубоко вздохнуть, золотой браслет чуть не соскользнул с тонкого запястья. Он махнул Чонгуку, приглашая внутрь к постоянно меняющейся лестнице. – Ты должен захотеть найти его, Чонгук. Если ты будешь блуждать без цели, ты никогда не покинешь Омелас. Чонгук жалобно застонал от слов Юнги, которые он говорил каждый раз, когда тот возвращался. Он хотел уйти. Он хотел оказаться дома и снова увидеть свою собаку. Но не хотел уходить туда, куда его отправляли. Или же, возможно, он не хотел уходить от Тэхена. Хосок кивнул в легком приветствии, пока они подходили к бару, Чимин, скорее всего, снова где-то с Тэхеном, ищут себе неприятностей. – С возвращением! – Хосок обогнул стойку и сжал его в крепких объятьях, Чонгук улыбнулся в ответ. Он быстро привык к тому, насколько тактильными были обитатели Омеласа. Юнги закатил глаза и поплелся к двери за баром, на которой висела табличка с большими красными буквами «employees only». – Конечно, как и в любой другой раз, когда вы, ребята, пытаетесь выкинуть меня, – сказал Чонгук с издевательским восторгом. – Мы все хотим, чтобы ты остался, ты знаешь, – прошептал Хосок. – Серьезно? Не чувствуется, – Чонгук пробубнил с иронией Глаза Хосока сверкнули белым, когда столы вдруг затряслись, а бутылки в баре зазвенели. – Хоби! Опять землетрясение началось! – Намджун, спотыкаясь, выскочил из двери, с табличкой «только для сотрудников», и схватился за стойку, чтобы не упасть. Его глаза беспокойно бегали по залу, прежде чем остановились на Хосоке. Чонгук с удовольствием наблюдал, как Хосок тут же не остыл и бросился в сторону, где стоял Намджун, тихо уверяя, что скоро это закончится. Намджун милый. Даже Сокджин, испытывающий антипатию ко всем, относился к нему бережно. Не заняло много времени Чону уловить то, как игриво общаются Хосок и Намджун. Любому было видно, что эти двое были безумно влюблены друг в друга, кроме них самих. Подкаты Намджуна звучали довольно уныло для наблюдающих чужих глаз, но Хосок, казался, зачарован им. Бедолага. Чонгуку ещё предстояло выяснить, как именно Намджун оказался в Омеласе. Не говоря уже о том, что он совершенно не обращал внимания на тот факт, что был единственным человеком здесь. То, что он не обращал внимания на аномалию этого места, полностью поражала Чонгука. На третью ночь Тэхен рассказал ему, почему Омелас называют «Дом на полпути». Это было место, предназначенное не для людей, а для заблудших душ, через которое они должны были пройти, прежде чем найти свою цель. Будь то реинкарнация или же проклятье, обрекающее на страдания в загробной жизни. Был лишь один вариант, никаких между, и Чонгук боялся того, в чём заключается его предназначение. Затем Тэхен рассказал ему об исключениях. Он сам был таким, как и Хосок с Чимином. Он объяснил, что иногда души просто не имеют предназначения и что у них может не быть заранее определенной цели, вместо этого им было дозволено выбирать самостоятельно. Никто точно не знал, почему их души отличаются, просто они были такими. Тэхен сделал глубокий вздох, когда заметил надежду в глазах Чонгука, взяв его за руку, сказал, что исключения бывают крайне редко. Он рассказал, что находился здесь последние двадцать шесть лет до появления Чимина, а это было около десяти лет назад. Тем не менее, Чонгук надеялся, что он был тем самым частным случаем, но все исключения завершали свой путь через Сокджина, а тот был упрямым. – Хён, уверяю, что его место здесь, вместе с нами, – Тэхен упрашивающим голосом проследовал за Сокджином, в гневе вылетевшего из кабинета. Они перестали спорить, заметив предмет разговора у бара. – Чонгук, ты вернулся, – монотонно протянул Сокджин. – Ага, каждый уже подметил, – кинув взгляд, сказал он. Чонгук поймал взгляд Тэхена из-за спины Сокджина и почувствовал, как чувство безмятежность разносится по его венам, когда его одарили чудесной квадратной улыбкой. Тэхен всегда спорил с Сокджином за него. Он постоянно узнавал, как Чонгук себя чувствует и нужно ли ему что-то всякий раз, когда он возвращался из своих «путешествий», и никогда не упускал возможности погладить Чонгука по спине, когда на нем сказывались последствия дня. Конечно, Тэхен ему симпатизировал. – Поговорим наедине. Следуй, пожалуйста, за мной, – обратившись к Чонгуку, Сокджин развернулся вокруг своей оси и поспешил обратно в кабинет, по пути грубо открывая дверь. Он был напуган. Боялся, что Сокджин, наконец, отправит его туда, откуда посетители Омеласа никогда не возвращались. – Не волнуйся, Куки, – Тэхен сжал его руку, проходя мимо. – У меня предчувствие, что это хорошие новости. Чонгук не смог сдержать нервный смешок, вырвавшийся из его груди, когда заходил в кабинет Сокджина. Тэхен, должно быть, с ума сходит. Дверь позади него захлопнулась, от чего он вздрогнул. Присев на край стола, Сокджин постукивал по поверхности своими длинными ногтями, уставившись чёрными глазами на Чонгука. Он шумно выдохнул, его плечи заметно расслабились, он жестом показал Чонгуку встать напротив него. – Ты им нравишься, – Сокджин сделал глубокий вздох, словно пытаясь успокоиться. – По какой-то богом забытой причине каждый раз, когда ты уходишь, они все по очереди приходят ко мне и донимают, чтобы я разрешил тебе остаться. Чонгук ждал, затаив дыхание, не зная, приведет ли этот разговор к тому, что его отошлют раз и навсегда, или ему, наконец, позволят остаться. Сокджин прижал ладонь к груди Чонгука. Воспоминания о том, что случилось, когда он в последний раз так сделал, отозвались в каждой нервной клетке его тела, но мир не остановился, дышать стало легче, а сердце менее опустошённым. – Так что, я разрешаю, – искренняя улыбка появилась на губах Сокджина, когда он отстранился, – Я сам, в какой-то степени, привязался к тебе, но слишком не обольщайся. У Чонгука слегла закружилась голова, а широкая улыбка расплылась на лице, ему не терпелось побежать и рассказать Тэхену, что он остается. Сокджин вздрогнул, когда Чонгук обвил своими руками его плечи, громко всхлипывая, произнося «Спасибо» и «Я так рад». Сокджин, оторвав от себя младшего на расстоянии вытянутой руки, взглянул на него странным взглядом. Чонгук шмыгнул, когда тяжесть руки исчезла с головы, и он снова полез в объятья, чувствуя невероятное облегчение, что его не прогнали в темноту. – Мм-м, думаю, тебе хватит объятий до конца года, – Сокджин вывернулся из схватки и бросился за стол. Чон слёзно захихикал, когда увидел румянец на щеках Сокджина. Заглянув в ящик, он начал капаться в документах, издав тихое «Ага», вытащил тонкий золотой браслет и бросил его Чонгуку. Его имя было аккуратно выгравировано на внутренней стороне. – Что думаешь о работе барменом?. . .
В течение следующих нескольких недель Чимин и Хосок по очереди учили его основам работы бармена. Чем больше времени он проводил с ними, тем больше чувствовал, как они становятся семьей. О чём Чонгук с радостью сказал им, получив в ответ слезы и удушающие объятия. С Тэхеном он тоже сблизился. Чонгуку нравилось оправдывать образовавшуюся связь из-за безжалостных подкатов и неприличных шуток, а ещё нежной улыбке и касания чужих рук талии. Этого было более чем достаточно, чтобы отправить его бедную мертвую душу в полёт. Они постоянно были вместе, когда Тэхен не играл вместе с Юнги, а когда выступал, Чонгук напевал его песни, где бы он ни был. Неудивительно, что однажды ночью, когда у Чонгука завязался непростой диалог с разгневанной и сбитой с толку заблудшей душой, Тэхен внезапно влез и увёл его в комнату отдыха, оставив Чимина разбираться с буйным клиентом. – Эй, эй, успокойся. Что случилось? Почему ты плачешь? – большие пальцы Тэхена убирали влагу с глаз, Чонгук не заметил, как по его щекам начали стекать слёзы. – Я-я не знаю. У меня просто крыша уже едет от всего. Я не знаю, что мне делать, – всхлипнул он в объятьях. Тэхен нашептывал что-то успокаивающее, но по щекам полилось еще больше слёз. Он усадил Чонгука на кожаный диван и крепко прижал к груди – его объятья были теплее, чем у Чимина или Хосока. – Тэ-хён? – прошептал Чонгук, когда он, наконец, пришёл в себя и обвил руками шею парня. – Да, милый. – Кажется, я влюблён в тебя. У Тэхена участилось дыхание, он отодвинулся назад и нежно обхватил лицо Чонгука ладонями, заглядывая в его глаза, словно в них читалось миллион слов. Если бы у Чонгука билось сердце, он уверен, что оно бы уже разрывалось в аритмии. Без раздумий, Тэхен накрыл его губы своими - мягко и почти неуловимо, затем отстранился. Чонгук почувствовал, как на его лице появилась дурацкая улыбка, прежде чем он снова потянулся за поцелуем, в спешке сталкиваясь зубами. Тэхен провел дразнящим языком по чужой нижней губе, нежно толкаясь, прося разрешения попасть внутрь, на что Чон, конечно же, охотно ответил. Его руки впились в ткань рубашки Тэхена, когда их языки встретились, сталкиваясь в страстном танце. Тэхен на вкус как клубничная водка и взбитые сливки, невероятно яркое и совершенное сочетание, которое Чонгук никогда не забудет. Он капризно шмыгнул носом, когда губы отстранились от него. Тэхен издал хриплый смех и Чон украл ещё один быстрый поцелуй. Соприкоснувшись лбами и затаив дыхание, чувствовалось напряжение не только в воздухе, но и в штанах. Они остановились, когда в комнату залетел Хосок и завопил, застав их в такой интимный момент. Чимин был прямо за ним и, вскрикнув, что они наконец-то поцеловались, побежал обратно к бару. Их накрыло приступом неконтролируемого смеха, ситуация оказалась настолько выматывающей, что вскоре они задремали на диване, заключив друг друга в объятиях.. . .
За комнатой отдыха примыкал коридор, ведущий в апартаменты для сотрудников. Больше всего Чонгука удивило жилье Чимина: огромное помещение, до краев заполненное милыми вещами и разделенное на кухню и спальную зону. Омелас казался бесконечным. В ту же ночь Сокджин с гордостью предоставил Чонгуку комнату в конце коридора, которая, по счастливой случайности, находилась прямо напротив комнаты Тэхена. Обычно Чонгука можно было найти именно в квартире гостеприимного молодого человека, а не у себя, укутанного в одеяло и развалившегося на его по-королевски огромной кровати. Что тут сказать? Здесь он чувствовал себя наиболее комфортно. Он заскулил из-за зажегшегося света, одеяло оказалось бессовестно стянуто, а сладкий смех Тэхена заполнил комнату. – Проснись и пой, душа моя. У нас впереди напряженная ночка, – кровать прогнулась под весом Тэхена, когда он подполз, чтобы усесться на талию Чонгука. Его глаза тут же распахнулись, когда руки коснулись мягкой кожи бедер Тэхена. – Где твоя одежда? Тэхен ухмыльнулся и откинулся назад, демонстрируя прекрасный вид своего обнаженного тела. – Не думаю, что она мне понадобится. Чон завыл и сжал чужой чувствительный орган, пленительный стон, в котором он так нуждался, вырвался изо рта парня. Тэхен крепко ухватился за плечи Чонгука, чтобы заключить его в медленном поцелуе. Мягкое и нежное соприкосновение губ, явно не соответствовало их настрою. Это был лишь вопрос времени, прежде чем они поглотили друг друга. Горячие стоны заполнили спальню, руки блуждающе скользили, лаская вспотевшую кожу, а влажные губы проходились по местам, что были предназначены лишь друг для друга. Обещание о вечности было запечатлено на его душе, а Тэхен чеканил как мантру «Я люблю тебя», когда их тела слились в одно целое. Он любил, что Тэхен так всецело отдался ему. Он любил сидеть в комнате отдыха, пока Хосок и Чимин цапались из-за спящего Намджуна, а Сокджин по-отцовски наблюдал за ними. Он любил слушать, как Юнги практикуется на своей гитаре до поздней ночи, и еще больше ему приносило наслаждение, когда к нему присоединялся Тэхен и пел настолько красивые мелодии, что Чонгук точно подумал бы, что тот ангел, если бы не знал его лучше. Он любил Тэхена. Целиком и полностью.• • •
– Итак, кто ему скажет? – Кому? – Ты же понял, Намджун-хёну. Кто-то должен сказать ему, что мы немного мертвы. Примечания: Мне всегда нравились жутковатые и сверхъестественные штуки, и я просто не мог выкинуть из головы образ бедного Куки, напуганного его друзьями-призраками T ^ T . . . Краткое описание: Тэхен – певец в баре, поет как один так и с группой. Сокджин – владелец бара. Хоби и Чимин – бармены. Намджун, типо, единственный “живой” обитатель, часто приходит пофлиртовать с Хоби, в ус не дуя, что тот призрак, как и все вокруг. Юн в группе с Тэ А Чонгук – призрак-новичок, только что умерший, он натыкается на бар и очаровывается выступлением Тэ. Став постоянным обитателем. он устраивается на работать барменом и преследует цель влюбить в себя Тэ (даже не догадываясь, что тот влюбился в него как только он переступил порог бара).