Let's make a pact, here and now

      — Эдвард, — обратился к нему Освальд почему-то полным именем. — Каждый человек однажды оказывается на перепутье. Выберет он трусость и не возьмëт судьбу в свои руки? Или выберет путь смелых и рискнëт всем? Я выбираю смелость.       Освальд нервно кашлянул и отпил из своего бокала.       Эд пока не совсем понимал, к чему тот ведëт, но почувствовал, как в груди свернулся клубок волнения. Пытаясь этого не показывать, он слегка кивнул Освальду, стараясь поддержать его, и посмотрел ему в глаза.       Это свидание не было похоже на предыдущие. Может, разве что на самые первые. Они были вместе уже около четырëх лет, но свидания устраивали редко. Тем более такие… официозные. В первые месяцы отношений Освальд на каждое свидание надевал свои лучшие костюмы, ни разу не повторяясь, и тратил колоссальное количество времени на макияж и укладку. Однако впоследствии всë чаще отдавал предпочтение простой (по его меркам) одежде и полному отсутствию косметики. Такой Освальд, домашний, расслабленный и не пытающийся угодить и предстать с наилучшей стороны, нравился Эду гораздо больше.       Но этим вечером Освальд был очень дëрганным, постоянно раскачивал стоящую на полу трость и поправлял воротник, словно душащий его, а в его взгляде читались одновременно решимость и неуверенность.       — Эд, ты знаешь, я люблю тебя. Годы с тобой — один из самых счастливых периодов за всю мою жизнь. И я хочу провести еë остаток с тобой.       О, боже.       — Эд. Я хочу, чтобы ты стал моим мужем.       Нигма застыл с приоткрытым ртом и продолжил смотреть на мужчину немигающим взглядом. Освальд глупо и со вздохом улыбнулся, обнажив зубы. Потом, словно вспомнив что-то, резко изменился в лице и очень суетливо вынул из-за пазухи бордовую коробочку.       — Эд? — позвал он, когда молчание затянулось.       — Я… мне нужно выйти на пару минут, — выпалил тот и поспешно встал со стула.       Освальд сжал губы и проводил его встревоженным взглядом.       Эдвард не вернулся ни через пять минут, ни через десять, ни через полчаса.       Устав прислушиваться к каждому шороху и с надеждой смотреть на дверь, Освальд откинулся на спинку стула. Он был готов к тому, что рано или поздно всë закончится так, но почему-то в глазах начало жечь, а горло сжало.       Он тяжело прошагал до камина и какое-то время смотрел на огонь. Потом со злостью швырнул в пламя бордовую коробочку.       Не обойдя бесцельно личный бар, он упал в кресло.       Ну, и пусть, подумалось ему после нескольких глотков из горла. Эд, конечно, хоть и сбежал со свидания, но были и плюсы! В этот раз он на него пришëл. Это что-то да говорит о позитивном развитии их отношений. И вообще… Даже если Эд не любил его и оставался с ним из выгоды, то, что они построили за последние годы, было пределом мечтаний. Они доверяли друг другу, заботились, лечили, даже состояли в отношениях, которые сложно было назвать официально-деловыми. Он никогда бы не посмел потребовать от Эда большего, и если уж ему суждено до конца своих дней быть одиноким, то он готов это прин…       — Освальд!       Немного задремавшего Кобблпота слегка подкинуло в кресле. Он резко обернулся и увидел Эда.       — Прости меня за это. Я всë обдумал, — сказал тот, подойдя к нему. Освальд только сейчас заметил, что уже начинало светать.       — Я тоже всë обдумал, — ответил Кобблпот заплетающимся языком и сделал какой-то неопределëнный жест рукой. Эдвард непонимающе нахмурился. Он ещë никогда не видел Освальда настолько пьяным. — Эдвард Нигма, — торжественно протянул тот. — Я готов отпустить тебя и прим… примять… принять тот факт…       — Я согласен, — перебил его Эдвард.       — Тот факт… — Освальд нахмурился. — Что?       Эдвард присел на корточки и взял его руку в свою.       — Мне жаль, что так получилось за ужином. Это было неожиданно, и мне нужно было время.       Освальд смотрел на него слегка мутным, но внимательным взглядом.       — Это всë ещë… странно для меня, — продолжил Эдвард. — Но точно не более важно, чем ты. Не знаю, действительно ли всë ещë твоë предложение, поэтому я пришëл с ответным.       Освальд часто заморгал, шмыгнул носом и, судорожно выдохнув, заплакал. На его бледном лице выступили красные пятна, а рот изогнулся в странную линию и стал похож на график какой-то функции, и было непонятно, это выражение страдания или счастья. Эдвард, конечно, ожидал бурной реакции, но… немного другой. Грандиозный скандал, например. Или заключение в кольцо его рук вперемешку с быстрыми поцелуями во все части лица (Освальд любил так делать, когда был сильно эмоционально возбуждëн).       — Освальд? — спросил Эд с напряжением в голосе. — Всë в порядке?       Кобблпот притянул его к себе с такой силой, что тот едва не свалился на колени. Он часто закивал, и потëкшая тушь ещë больше потекла и измазала одну из любимых рубашек Эда чëрными разводами. Эдвард с облегчением выдохнул и уткнулся носом ему в плечо.       — Только я уже… уже сдал кольца, — вдруг негромко сказал Освальд.       Эдвард тихо низко рассмеялся.       — Я новые… купил.       Несколькими часами ранее       — Если я сомневаюсь, значит ли это, что я на самом деле его не люблю? — спросил Нигма. — Как люди обычно реагируют, когда им делают предложение те, кого они любят? Кидаются на шею? Плачут от счастья? Визжат? — он непроизвольно презрительно поморщился.       — Сомнения в таких случаях вполне нормальны и обоснованы, — устало сказал Люциус, помешивая в кружке кофе. Ложиться спать всë равно уже было бессмысленно. — По крайней мере, ты задумываешься о своих чувствах и о чувствах партнëра. Твоë решение будет взвешенным, а не продиктованным секундным порывом.       Тактика «ты всë правильно делаешь, ведь ты, Эдвард, человек логики, а не эмоций» сработала безотказно.       — Это… верно подмечено, — сказал Нигма с долей тщеславия в голосе.       — Только я не понимаю кое-чего, — произнëс Люциус и нахмурил брови. — Ты говорил, что Освальд сделал тебе предложение вчера вечером. Как ты вообще смог объяснить ему, что тебе нужно срочно уйти куда-то посреди ночи и после того, как ты не дал чëткий ответ на предложение руки и сердца?       Эдвард демонстративно отвëл взгляд и решил отмолчаться. Люциус округлил глаза.       — Прошу, не говори, что ты сбежал после того, как тебе сделали предложение.       — Технически, — протянул Эдвард и пожал плечами.       Люциус тяжело вздохнул и помассировал пальцами переносицу.       — А если он передумал? — вдруг спросил Эдвард и нервно пожевал губу.       — Что ж, я не думаю, что…       По направленному вверх указательному пальцу и рту в форме буквы «о» стало ясно, что Эдварда посетила очередная гениальная мысль.       — Недавно контрабандой привезли большую партию. Для аукциона, — его глаза загорелись лихорадочным блеском. — Я точно помню, что там должны быть обручальные кольца. Раритет. С голубым сапфиром и бриллиантом. Как на кольце Жозефины де Богарне.       — Даже спрашивать не буду, откуда ты это знаешь.       — О кольце Жозефины? — Эд поднял подбородок и изогнул бровь.       — О поставках контрабанды.       — Это неважно, — отмахнулся Эд. — Важно то, что сейчас они хранятся в Центральном банке. Не лучший выбор, — произнëс он с презрительным оттенком и как бы в нос. — Это будет превосходно, — торжествующим тоном сказал он и, схватив свой шарф, вылетел из квартиры.       Несколько минут Люциус тупо смотрел на входную дверь, осмысляя, что сейчас было.       — Будет превосходно, если ты хотя бы дойдëшь.