тщеславие
Опускает руку на талию. Улыбается, когда Тина сама к ней тянется и целует в щёку. Нравится, что та не отрицает симпатию. Льстит, что та скользит взглядом по бёдрам, обтянутым белой юбкой, когда Юля показывает движения. Брюнетка улыбается и признаёт, что в исполнении Тины движение выглядит куда соблазнительнее. Красная ткань обводит фигуру чётко по плавному силуэту, привлекая взор к манящим формам. «Мальчики любят плавать по волнам, а не биться о скалы», — говорили в юности, когда Таня отказывалась от еды. Санина тоже любит плавать: руками по холодной после павильона коже и волнам, которые доступны далеко не каждому. И это встаёт проблемой в их (взаимо)отношениях, подобно члену Дана где-то за столиком кресла десятого сезона. Это Тина тоже не отрицает, как и их связь. — И что ты в нём нашла? — ложится вопрос в тишину вместе с её губами на чужие. В темноте гримёрной чувства обостряются на максимум, а шкала возбуждения срывается куда-то вверх. Тонкие пальцы ловко подцепляют фуражку, снимая с белокурого парика, и ягодицы касаются обивки подлокотника неудобного старого дивана. Блондинка Надевает снятуюПризнай моё превосходство.
— Тiна, ти прекрасна, але так, як тебе кохає Юлiя Санiна, не кохає жоден Дан. «Цирк», — навязчиво проносится в голове мысль, пока Тина слушает и наигранно смущается с ответов псевдо-Данов. Цирковое представление, поставленное на игре, сплетнях и пиаре, так изысканно, хотя дёшево, разыгрываемых на манеже. Завадюк никак не может отказаться от ДанТины, что однажды резко подняла рейтинги его шоу. И пусть огонь раздувается из давно остывшего пепла, он всё же горит. Или тлеет… Тина спускается с отведённого ей места на сцену, остроумно названную «манежем» некоторое время назад. О Саниной её мнение несколько отлично. Моноспектакль «Он никто» разыгрывается на глазах всей страны, что, не зная, платит цену за билет: сомнения и подозрения. Юля вновь тянет блондинку за талию ближе, то ли играя роль женского обольстителя, то ли желая обозначить свою территорию. Развязно улыбается, и Кароль отмечает возможное сходство с Баланом. И всё же они разные. Юля играется пальцами по спине, и Дан вспыхивает изнутри. Пульт летит куда-то в сторону тумбочки, когда экран телевизора гаснет. В тишине вечера звук отлетевших батареек раздаётся как никогда резко, отзываясь в сознании полыхающими нервами. — Ты чего такой нервный? — подошла сзади девушка, кладя руки ему на плечи. — Неважно, — отрезал Дан. — Кажется, тебе лучше уйти. — Всё хорошо? — Просто уйди! Дан повышает голос, и девушка раздражённо фыркает. Удаляется в спальню, собирая вещи, и обувается, пока мужчина изучает взглядом ночной Киев. — Позвонишь, когда настроение будет. Входная дверь хлопает, и Балан остаётся один на один со своими нервами. Кулак тяжёлым ударом касается панорамного окна, появляется желание выпить. Из нижнего ящика, правее раковины, достаётся бутылка шотландского виски, а за ней и бокал наполняется жидкостью. Закинув в себя алкоголь, Балан сморщился и резко поставил бокал на стол с такой силой, что тот разбился и остался лежать осколками. — Блять, — шипит мужчина. — Блять! Эта девка его раздражает. Её самомнение и восприятие Кароль, как чего-то себе принадлежащего, бесит ещё больше. Маленькая девочка — огромные амбиции. Рискнула пародировать его, рисуя иллюзию отношений с Тиной. Сучка. Они встречаются на съемках «Голоса», когда объект его ненависти общается с блондинкой, облокатившись на стену у гримёрки. Милая улыбочка. Хочется растереть где-то по стенке, чтоб павильон навсегда запомнил эту историю. — Привет, девчонки, — натянул улыбку Дан. — Общаетесь? — Только встретились, — так же улыбается Юля, превращаясь в скрытую лицемерку. Тина замечает напряжение между ними и буквально чувствует его дискомфортом в районе груди. Становится неловко. Им нельзя находиться вместе даже на площади десяти метров, и блондинка чувствует это даже во время съёмок. Балан появляется на сцене проекта с присущим ему пафосом и излишним величием. Юля фыркает от наигранных Тиной округлённых глаз, будто она не знала о его появлении на шоу ещё минимум неделю назад. «Цирк», — думает Санина. С прошлых сезонов у Завадюка осталась жуткая привычка — сценарий, в котором прописаны все жесты и касания со стороны «парочки». Санина кидает взгляды на касания мужчины к Тине, а тот в свою очередь не остается равнодушным к их сладким речам. Юлю бесит навязчивость Дана и их танцы. Дана Санина бесит, в принципе, целиком. Ещё больше задевает Тинино внимание к персоне брюнетки. И их взгляды царапают его самолюбие. Руки касаются рук, глаза тонут в глазах, бёдра двигаются в завлекающих восьмёрках. Тина чувствует себя главным призом. Мимолётно улыбается от этой мысли: ей льстит, а потом даже огорчается: достойна большего. Дан ведёт себя вызывающе. «Чем-то на обезьяну похож». От его животных взглядов на её любимом теле Юля раздражается. Санина чувствуется хозяйкой положения: уверенная ловит на себе девичьи взгляды. Кароль чувствует обоих и в перерыве просит Пашу принести кофе. Брюнетка наслаждается участием в шоу — Дан раздражается от её присутствия. Ущемлённый. Тина прощается с командой и уходит в гримёрку, желая хоть минуту не ощущать на себе разгорячённые и раздражённые взгляды, а потом не слышать предложений и недовольства Вовы. — Всё хорошо? — Дима появляется из ниоткуда, интересуясь её самочувствием. — Просто голова болит, не волнуйся. До встречи! — До встречи. Дверь захлопывается, и Тина падает на диванчик, закрывая руками лицо. В голове столько мыслей… Она запуталась. — Эй, Санина! — Дан ловит её в коридоре, а у неё от ощущения победы глаза блестят. — Поговорим? — Ну раз приглашаешь. Мужчина не церемонится, когда хватает её за предплечье и тащит на улицу через черный выход. Холодный воздух окутывает их вокруг, но напряжение между не дает ощутить почти нулевую температуру. Только женские ноги покрываются мурашками, начиная с конца юбки. Дан толкает её к стенке, но держится на дистанции. — Что ты творишь? — начинает Балан. — Не понимаю, — пожимает плечами Юля. — Сначала эта нелепая пародия на меня, — до девушки начала доходить его мысль. Пришёл разобраться, как обиженный школьник. — Теперь здесь… Неужто хочешь занять моё место? — Твоё место? Где? В списке забытых музыкантов? — конфликтность не входит в перечень черт характера Саниной, однако сейчас не тот случай. Сейчас она хочет получить своё. — А ты возомнила себя самой умной? — Дан подходит ближе и смотрит в глаза — Юля спокойна и складывает руки на груди. — В отличие от тебя, мой уровень популярности не зависит от наличия рядом Кароль. — Исчезни, слышишь? — тон почти угрожаюзщий, но не пугает. — Не твоя она. — А в тебе всё ещё осталось желание что-то доказывать? Неужели сам Дан Балан испугался конкуренции с женщиной? — Юля усмехается и надвигается, подобно грозе. Голубые глаза стали, скорее, синими с серебряным отблеском азарта. — В твоём возрасте немудрено, что там уже всё не так работает. — мягко намекнула девушка, взглядом указывая на его ширинку. — Меня всё устраивает. Ты бы слышала её крики, — с толикой издёвки и неприкрытого наслаждения почти прошептал мужчина. — Всегда знала, что Кароль — хорошая актриса. — находит отпор Юля и продолжает: — Просто признай своё поражение. Я победила. — А у нас соревнования? Юля не успевает ничего ответить, когда дверь открывается, и из неё выходит всеобщий объект воздыханий. Она копается в сумке, пытаясь что-то найти, и поднимает взгляд, только когда замечает ботинки Балана. — Ой, я вас не заметила, — улыбается Тина, и что-то в сердце обоих тает. Как ребёнок. — Юля-я, — привычно тянет она и подходит ближе, — ты чего на улице? Холодно ведь. — Мы здесь недавно — ещё не замёрзли. — Вы общаетесь? — Да. Почему нет? — моментально отвечает Дан и ловит удивлённый взгляд блондинки. Юля знает, что она не верит, но убедится в этом позже. — Я рада. А ты идёшь? — Кароль поворачивается к Дану. — Я тебя везде искала. — Да, кенгуруш, пойдём. Только надо куртку забрать, я оставил её в павильоне. Подождешь? — Да, иди. Дверь за мужчиной хлопает, и девушки остаются одни. Висит неловкое молчание. Кажется, обеим надо что-то сказать, но слова не идут, и Тина находит единственный выход. — Не общаетесь? — Нет. А у вас свидание? — Что-то вроде. — Я рада. — Нет. Тина качает головой, понимая, какой бред Санина пытается ей внушить. За два года брюнетка так и не смогла смириться с наличием двухметрового румына рядом с one-and-only-one-girl-in-the-world и была уверена, что она единственная, у кого она одна. Хотя бы в сердце. Дан такого доверия к себе не внушал, хотя, конечно, мог измениться. Обе ещё молчат, больше не находя слов, и Юля отчётливо чувствует, как холод пробирает изнутри. Хотя бы потому, что у неё она не одна. У неё есть замена. — Ну всё, кенгуруш, я готов. Дан выбегает из павильона довольный и обнимает блондинку за талию. За последние несколько дней её талия стала самым посещаемым курортом, билет на который стоил обид, боли, слёз и немного красного вина. Он уводит её, приторно улыбаясь, и Юля чувствует тяжёлый ком, вставший поперёк, когда желает удачно доехать. — Валу «привет»! — кидает Балан и усмехается. Вот его главное преимущество перед ней — он официально холост. Он помогает сесть в машину, и сам садится за руль. У Саниной слёзы бегут, оставляя полосы, схожие с теми, что оставляет автомобиль. Девушка облокачивается на кирпичную стену и делает глубокий вдох:«блять».