soft

Нажатие кнопки, писк кофемашины и всплеск ударившейся о донышко кружки струи кофе. Уснуть уже не получится, а значит, нужно набраться энергии на дальнейший день. Даня устало доливает сливки и кидает в напиток пару ложек сахара, начиная вяло помешивать. На часах четыре утра. Или четыре ночи, вообще всё равно — Поперечный всё равно выспится только в следующей жизни. На улице уже начинает светать, первые лучи солнца показываются из-за высоких зданий. Даня смотрит в окно, отпивая кофе, а потом устало плюхается на стул, прижимаясь спиной к стене. Пора бы уже заменить табуретки на стулья со спинками. Ракета лежит под столом, уткнувшись носом в передние лапы. Даня осторожно тыкает того в спину носком ноги — пёс не шевелится, спит. Когда Поперечный проснулся, Ракета вскочил и побежал за ним на кухню, а теперь снова отправился дремать, счастливец. Даня снова вздохнул. Голова болела от недосыпа. В коридоре раздалось шарканье, глухой, несильный удар о стену, и секундами позже в проёме появился заспанный Музыченко. Лохматый, с неразлепившимися ещё глазами и сонливостью. Тоже мучает бессонница или это Поперечный разбудил своими утренними хождениями? — Ты чего встал? — спрашивает Даня, ставя кружку на стол. Юра зевает, прикрывая рот рукой, но с места не двигается и молчит — видимо, соображает, смотрит куда-то не туда. Вот какой чёрт дёрнул Музыченко сейчас встать? Потом же будет жаловаться, что не выспался. — А ты чего… — Юра ещё раз громко зевает. —…не спишь? Я думал, сейчас часов семь, а на часах, вон, четыре… — Не спится, — коротко отвечает Даня, прислоняясь к стене и затылком. Музыченко медленно, еле поднимая ноги подходит к Поперечному, пододвигает табуретку и садится рядом, опуская голову Дане на грудь. Утыкается носом, размеренно дыша, обвивает Поперечного руками. Рыжий кладёт свои ладони к нему на спину, поглаживая и глядя вниз, на Юру. Тот лишь дышит тёплым дыханием Дане в футболку. — Пошли в кровать, — произносит Поперечный, обнимая Музыченко руками. Становится чуть легче, словно Юра отдаёт часть своей энергии. — Ты же не будешь спать на кухне, Юр. — Щас, — бурчит Музыченко, совсем не двигаясь. Ракета под столом сквозь сон начинает постукивать хвостом по полу. — Дай минуту. Сейчас Поперечному нужны только объятия и хороший сон без сновидений. Он больше чем уверен, что о первом Юру и просить не надо — когда они лягут, он даст Дане столько объятий сколько ему нужно. А второе уже вытекает из первого — просто Музыченко одна из немногих причин, по которой рыжий может чувствовать себя действительно спокойно.