***
Тэхëн протирает салфеткой руки, ведь некоторая кровь всë-таки попала на него. Правая рука за рулëм немного косится на босса и наконец-то подаëт голос: — Куда дальше? — Ким поднимает нерасторопный взгляд на Намджуна, а после прикрывает глаза, выдыхая. Джун, конечно же, видит поведение мафиози, — Тэхëн, что-то случилось? — драконьи глаза азиата блеснули. Как всегда, когда тот пытается вникать в состояние собеседника и мастерски узнавать нужное. Ким это всë знает. Ему даже глаза открывать не надо, чтобы знать, как его друг сейчас смотрит. — Я хочу в ресторан. В наш маленький, — мужчина откинулся на спинку, расставив ноги, — красивенький ресторанчик… Намджун медлит, а после всë же кивает, отворачиваясь обратно к дороге. В ресторан так в ресторан. Сокджин всë это время безучастно разглядывал вид из окна: итальянские домики, тихие улицы и свечение уличных фонарей. Обыкновенный пейзаж. Но почему-то советник продолжал всматриваться в виды городка и даже не пытался как-то разбавить диалог босса и правой руки. — Ты в порядке? — тихо спросил Нам. Его голос слегка приглушал Паганини, — Слишком долго молчишь, хëн, — вырывается родное корейское. — Да, а что? — старший тянет это лениво, даже не отрываясь от окна. — Расскажешь честно? — И не думай. — Но я… — Да-да, захлопнись. С задних мест послышался задушенный смешок, будто кого-то давили, пока он надрывался из-за смешного шоу. Всë просто — это Тэхëн вновь веселится с поведения двух друзей. Намджун же, в свою очередь, ничего не прокомментировал. Мужчина был слишком учтивым и приличным, чтобы продолжить своë влезание в душу Джина против его же воли. Джун поджимает губы и даëт обещание самому себе, что больше за вечер он ничего старшему не скажет. Нет — значит нет. — Намджун, как там дела с Капо? — продолжил Тэхëн. Он прекрасно знал о всех их скелетах и что у них там происходит, но лезть не особо хотелось. Пока эти двое работают, душа Кима спокойна. — Практически без проблем, — монотонно ответил Джун, — было пару проблемок с Каньë, но всë уже улажено. — Что насчëт долей? — Всë лежит в твоëм кабинете. На пару секунд в машине повисла тишина. Тэхëн задумался о том, что сейчас бы не помешали рюмочка коньяка и Моцарт на фоне. Он думает, что именно так и поступит. Ох, подождите, они говорили о чём-то? — А, отлично. Займусь этим после отдыха, — босс поправил пиджак и слегка выпрямился, ведь машина, практически, подъехала к ресторану, — кстати, ты что-то говорил про иностранцев? Сегодня утром. — Да, — Джун заворачивает на парковку, в поисках места, — на прошлой неделе приехал какой-то огромный оркестр, что-то в этом роде. Они уже выступили в столице… Ну, и я подумал, что было бы отлично пригласить оркестр к нам… — Ты правда это сделал?! — Ким подскочил с места и наклонился к водительскому сиденью, — Ты правда пригласил их к нам в ресторан?! Настоящий оркестр?! — …Тэхëн, — Намджун слегка ошалел от быстрой смены настроения, но потом вспомнил, что это, между прочим, Ким Тэхëн. Следовательно, чего-то обыденного от него не стоило ждать, — да, я действительно это сделал. Правда разрешили отпустить их малый состав, но суть остаëтся сутью: это настоящий оркестр. Они там из разных стран, кстати. — Так чего мы сидим? — Ким улыбнулся широко и хлопнул в ладоши. — Нам пора на ужин, господа!***
Прекрасная музыка растекалась по светлому ресторанчику. Люди, что были богаче рабочих, сидели и что-то обсуждали. Тэхëну нравится, когда всë красиво, Тэхëну нравится, когда люди вокруг него красивые и разносторонние. Именно такая атмосфера кружила в ресторане «Гранде-о-Лие». — Добро пожаловать, — милая девушка с кудрявым хвостом на затылке следовала рядом с Тэхëном, — Ваш столик уже готов, Г-госп… — она испугано смотрит на Сокджина, но тот с улыбкой кивает, — Господин Ким. Она смазано говорила по-корейски, но явно лучше других. Кстати, если Ким не ошибается, эта девушка не итальянка. Тэхëн не относился к людям плохо, пока они не дают повода. Поэтому вежливо улыбнулся и кивнул девушке, чтобы та спокойно ушла. — Мне не терпится увидеть выступление, — Тэхëн заинтересовано разглядывает невысокую сцену. — Они скоро выйдут, Намджун? Джун же уже принялся трапезничать. На вопрос босса лишь брови приподнял и посмотрел круглыми глазами: — Уже скоро, наверное, — пробубнил и опять опустил взгляд. Джин на такое поведение фыркнул и закатил глаза. — Тэхëн, ты решил вопрос с соседями? — самый старший держится ровно и строго. Своими тонкими и длинными пальцами держит нож с вилкой, бесстрастно поглядывая изредка на сцену. Джин, видимо, не был в хорошем настроении. Иногда дëргал нервно бровью, закатывал глаза, а иногда отбивал нетерпеливо ногой. Его что-то тревожило? А может просто устал? Тэхëну сложно порой понять своего друга. Тот очень часто скрывал свои настоящие эмоции. Конечно, по классике жанра, был человек, который искусно выковыривал всë из Сокджина, ведь видел насквозь. И да, по классике жанра, этим человеком был Намджун. — Почти, — кивнул, а после приподнял брови. На сцену наконец-то прошли музыканты. Несколько скрипачей, двое виолончелистов, после и весь остальной стандартный набор инструментов. Ким проходится взглядом по всем музыкантам и… Останавливается на одном единственном. Кореец. Он красив и молод, притягивающий внимание к себе. Ким надеется услышать как этот красавчик играет в сольную… Тихо начинается композиция. Девушка в середине, по классике жанра, раскрывает рот чуть ли не в идеальном оперном пении. Киму нравится, ведь это всë в точности похоже на то, что он видел по телевизору. В точности такая же атмосфера: люди затихли, наблюдая за представлением; свет весь направлен на сцену и музыкантов. Взгляд преступника снова, совсем невольно, соскользнул на скрипача. Конечно же, в «Carmen, Act I: no.5 Habanera» практически нет скрипок. Или быть может так просто кажется? Но Тэхëн всë равно во все глаза рассматривает юношу самых прекрасных черт. Что за произведение искусства? Разве люди бывают такими? Мафиози двинулся ближе к массивным перилам балкона, слегка переваливаясь. Намджун с Сокджином поднялись и встали по бокам, придерживая своего босса. А тот лишь зачарованно любуется прекрасным выступлением. Ведь теперь поëт не только одна женщина… Хор на заднем плане дополнял всю картину. Это же Кармен! Страстная, жадная до внимания и разгоняющая кровь в каждом. Хор подхватывал еë строки, и, в каком-то плане, Тэхëн почувствовал мурашки, что пробежали по спине… Тот красивый мальчик тоже поëт, и Тэхëну хочется, чтобы этот мальчик спел лично для него и сыграл, конечно же! Ким понимает, это тот, кому нужно поклоняться день и ночь, это тот, кому нужно подарить все звëзды на чëртовом ночном небе! — Твой взгляд слишком подозрительный, чего ты удумал? — шипит Джин не громко, чтобы его слышал только мафиози. Только вот Сокджин не знал, что Намджун спрашивает то же самое, а Ким лишь мимо пропускает. Эти двое слишком похожи. — Тэхëн, — продолжает гнуть самый старший и пихает босса в бок, чтобы тот обратил внимание. Но Ким… Он только поморщился, а после подпëр щëку рукой и мечтательно (с самой маленькой долькой жадности) смотрел на самого притягательного корейца… Вскоре после выступления Тэхëн послал Сокджина за тем парнишкой. Что говорить и зачем Ким не знает, но ему очень хочется пообщаться с тем корейцем. Парня Джин вëл, схватив за плечо, видимо, сработал опыт работы. Ким на это улыбнулся. Но после музыкант отталкивает Сокджина и активно руками размахивает, возмущаясь. Тэхëна это забавляет. Он просто наблюдает за перепалкой старшего и этого мальчишки. Сколько же в нëм дерзости? А смелости? Тот явно не собирался дрожать, как маленькая овечка. Интересно… — Добрый вечер, — заговорил Тэ, проходясь голодным взглядом по телу мальчишки. Красивый. Волосы волнистые и кожа, как мëд. Самое обычное сравнение, совсем не поэтичное, но от чего-то Киму казалось выражение «медовая кожа» самым подходящим. Ведь языком проведи по этой шее изящной и на нëм останется сладостный, пряный отголосок. — Здравствуйте. Что Вам нужно? — проговорил кореец на неуверенном английском языке уже закипая от всего происходящего. — Не напрягайся, — Ким слегка откинулся на спинку стула, переходя на корейскую речь, — и для чего нам спешить, верно? — бровь преступника дëрнулась заинтересовано. — Во всяком случае, я хочу ближе к делу, — настоял музыкант. Его брови стремительно хмурились, а губы сжимались в линию. Кстати, губы… Те были чертовски мягкими на первый взгляд. Ким давит, с горем пополам, желание пальцем провести по этим губкам… — Жаль, что меня это не волнует, — нараспев тянет Тэхëн, а после ставит локти на стол, укладывая подбородок на кисть, — но мне ты нравишься, поэтому сжалюсь и скажу сразу: я хочу, чтобы ты был моим… — Это шутка? — мальчишка наклонил чуть в бок голову и раскрыл шире глаза, — У Вас весьма скверный юмор. Бросьте эти глупости, что Вы тут устроили? Я похож на вещь что ли, чтобы быть чьим-то? И вообще, это что за организация такая?! — он обводит пальцем помещение с людьми Тэхëна, — Я сейчас спокойно позвоню полиции и скажу, что какие-то преступные деятели покушаются на мою свободу! Тэхëн молчит. Его уголки губ ползли вверх, да, ему доставляло удовольствие следить за чьим-то непониманием. Очень миленько этот мальчик возмущается: руками машет, хлопает по столу и головой трясёт, повышая голос свой. Чем бы дитя не тешилось… Ах, Киму хочется скорее его в своей постели, чтобы он кричал там. Почему-то он уверен, что парень просто так не дастся и будет сопротивляться не только в кровати. Но ведь так веселее?***
Голова Чонгука непонятно от чего трещала, глаза открываться вовсе не хотели. Мысли крутились, как на сумасшедшей карусели, под жуткий писк и шум в ушах. Браво, состояние сейчас «сдохните меня», не менее. Музыкант всë же поднимает веки, которые казались тяжким грузом, невыносимым. Первое, что понял Чон: он, блять, не в своëм номере. Чонгук вертит головой, осматривая помещение. Выглядит слишком дорого, чего уж только стоит люстра громадная, и нереально просторная комната с этими фантастичными коврами в стиле Викторианской эпохи. Чëрт, что за богатый ублюдок притащил сюда Чонгука? — Господин Чон, — из-за стука и чужого голоса музыкант испуганно дëрнулся, — я принесла Вам сменную одежду и Ваш завтрак. — Где я, чëрт возьми?! — слегка грубо бросил Чон в ответ, судя по всему, служанке. Да, возможно, она ни в чëм не виновата, но Гук слишком вне себя от гнева и страха. Дебильного такого, липкого страха, который сковывал дыхание, стоило лишь углубиться в мысль «меня здесь точно убьют». — Вы в особняке Ким Тэхëна. Господин, мне нужно войти, — девушка шумит чем-то звонким, а после гремит ключом, вставляя в скважину. Очень оригинально! Его тут ещë и закрыли, оказывается. Девушка, явно азиатского происхождения, зашла в комнату и низко поклонилась вместе с серебряным подносом, на котором очень аппетитно разложили еду в тарелках. Все мы знаем, что зачастую желудок не в ладах с мозгом (да даже с сердцем!), поэтому он предательски заурчал при виде блюд. Служанка уже шла к его кровати, аккуратно держа поднос. Второе, что заметил Чонгук, это то, что на еë согнутом локте висела сложенная одежда. Девушка, поставив поднос перед Чоном, принялась раскладывать, судя по виду и ткани, костюм. Тот выглядел намного дороже, чем носил обычно скрипач. — После завтрака оденьтесь, пожалуйста, в это. Господин Ким специально подбирал Вам одежды, — девушка уже начала кланяться, как Чонгук толкает поднос с едой на пол и пулей летит к открытым дверям. Конечно, музыкант не рассчитывал на лëгкий побег, но все его ожидания были лишь фантастикой. Стоило ему вылететь в одних трусах из «темницы», то он сразу наткнулся на охранников в коридоре. Проходит лишь две секунды для загрузки, и Гук снова срывается с места. Бежит непонятно куда, но главное бежит. Дверь. Дверь. Ещë дверь. Поворот. Тот идиот из ресторана. Поворот- Стоп, что?! Чонгук всего на секунду оборачивается и видит за спиной не только тех стрëмных итальянцев, но и того ублюдка. Да, к Чонгуку вернулись события прошлого вечера. И понимание, что прямо сейчас он в трусах бегает по особняку чëртового преступника, — веселит и одновременно пугает. — Бля-бля-бля, — скороговоркой цедит младший и продолжает свой спонтанный побег. Наконец-то от добегает до лестницы и стремительно спускается по ней вниз. В глаза бросается большая дверь и осталось лишь пару метров, но!.. — Далеко собрался? — звучит очень громко в полупустом помещении. Да, это тот мафиози. — Подальше от ëбнутых! — Чон добегает до двери и быстро дëргает за ручку. Дневной свет тут же бьëт в глаза, и только через несколько мгновений Чонгук понимает… …по всему двору стоят грëбанные итальянцы со своими пукалками. Музыкант сглатывает вязкую слюну и медленно поворачивается на всë ещë стоящего позади Тэхëна. — М… Мне кажется, я вполне могу отложить свой уход, да? — нервно смеëтся и бегает испуганными глазами по лицу невозмутимого преступника. — Верно, — отвечает ему мафиози и растягивает губы в победной ухмылке, — и одежду ты не оденешь до завтрашнего дня. Чонгук думает, что лучше бы он, блять, остался в ëбанной комнате.***
Холодно. Просто нереально холодно! И, причём, максимально стыдно. Чонгук сидит за огромным столом полностью голый, лишь труханы прикрывают заветные места. Напротив сидит довольный преступник, облизываясь лишь одним только взглядом. Чон очень хочет его ударить. По обе стороны от Кима сидят ещë два корейца. Они изредка что-то говорили друг другу и мафиози, но, иногда, бросали непонятные взгляды на самого Чонгука. Блять, как же стыдно! — Почему ты не ешь? — обратился впервые за завтрак Тэхëн к Чону. Он выглядит совершенно спокойным, будто не перед ним сидит голый пацан и тыкает вилкой в тарелку. — Не хочу, — по классике жанра, именно в этот момент живот издал громкий и протяжный «крик», сквозь который можно было услышать «дайте еды, ироды!». Гук спешно опустил лицо в тарелку, краснея. — Хочешь, — роняет небрежно Ким, а после встаëт со своего места, направляясь к Чонгуку. — Что не так? Еда не нравится? — преступник чуть наклонился, беря за опору подлокотник стула. — Ахуеть, ты реально думаешь, что я не ем, потому что ресторанная еда не нравится?! — Чон с новой силой загорается гневом, а после хватает салат и бросает в лицо мафиози, специально втирая соус. — Подавись, блять. Ким медленно вытирает глаз от соуса салата и смотрит ледяным взглядом на скрипача. — Скажи мне, Чонгук-и, — Тэхëн отстраняется и начинает снимать перчатки под охи и ахи двух других корейцев, — тебя мамочка не учила хорошо вести себя, а? — Моя мамочка учила меня не связываться с убийцами, — цедит в ответ и взглядом молнии метает. — Вот как? — мафиози легко заносит руку для пощëчины. Чон тут же приготовился к удару, вжимаясь в мебель. Чонгук понимал, что сам виноват, но он не собирался мириться со своим положением. Нет, не в этой жизни! Музыкант обхватил себя руками и зажмурился. Свист воздуха, но рука так и не прикоснулась к щеке мальчишки. Гук приоткрывает глаза и видит смятение на лице преступника. Его что-то заставило замереть с рукой, что была на полпути. Чонгук не боялся, нет. Он понимает, что этому ублюдку что-то нужно от него, а если бы не надо было, то какого хрена Чон всë ещë жив? Музыкант знает, что его брат точно во всëм разберëтся, даже если Ким Тэхëн обо всëм «позаботится». Хосок очень умный. Если умирать — так с боем! Чонгук не собирается подгибаться под уëбка, ну уж нет. — Намджун, отведи его в комнату и запри, — преступник развернулся в сторону выхода и ушëл, хлопая дверью. Гук опускает лицо в руки и нервно выдыхает.***
Намджун ведëт Чонгука обратно в комнату. У Кима в голове слишком много мыслей по поводу всего этого. Во-первых, как выразился Джин: «Тэхëн только что не убил человека за неуважительное отношение к себе». Джун сначала побледнел, потом покраснел и снова побледнел. Было много случаев, когда Тэхëн убивал человека за неправильный взгляд. Взгляд. А здесь пацанëнок размазал салат по его лицу, да ещë и сдерзил. После такого он остался жив. До сих пор. Во-вторых, Сокджина и Намджуна удивило больше всего другое. Их босс остановился. Тэхëн не просто не ударил, а именно остановился, будто отдëргивая себя от глобальной ошибки. Удивительно… Намджун может предположить из-за чего. Ну, к примеру то, что этот мальчик весьма смелый и не является слабым. А мафиози ненавидит слабых…10 лет назад.
Намджун перехватывает Тэхëна по-удобнее и спешит за Джином. Его хëн стремительно хромает босиком по снегу, ломая ветви по пути. Его дыхание слышно даже сквозь болезненные стоны Тэхëна на руках. Уже второй или третий час они шли по дебильному лесу. Побег от швейцарской семьи был трудным, хотя бы потому, что их «отец» уезжал в командировку только по зиме, а «мать» без него не представляла опасности. Джин долго готовил план побега и спустя три года рабства, он всë-таки смог вывести оттуда своих двух друзей. Когда они только оказались в рабстве, то совершенно не понимали местный язык. Только Джин понимал некоторые слова. Тем людям было плевать, они били и ругали их, видимо, за то, что они что-то не делали. Но как что-то делать, если дети просто не понимали, что им говорят? Сокджин постепенно привязался к двум мальчикам и начал их защищать. Куча шрамов покрывали его тело… Намджун думал, что его хëн — сильный, упорный человек. Каждый день он прочëсывал задний двор, чтобы вычислить идеальный побег. Спустя время у них вышло. Всë началось, когда ошалевшая «мать» с силой толкнула Тэхëна. Младший получил сильный удар головы об пол. Это была последняя капля терпения Джина. Задержав тираншу, он дал Намджуну и Тэхëну время, чтобы уйти. После нагнал их, но уже с сильными повреждениями на лице. Повезло с тем, что это была граница с Италией. Ведь что-что, но шанс незаметно проскользнуть в другую страну был. Правда мальчики не знали, как они на самом деле попадут туда. — Намджун, я вижу там какой-то дом. Спрячьтесь за тем сугробом и дождитесь меня, слышишь? — Джин повернулся на них и устало улыбнулся. По его виску текла струйка крови, на скуле громадный синяк, а губы разорваны в мясо… Джун подумал, что хëн самый смелый из всех людей. — Д-да, хëн, — было холодно. Их накидками они укрыли Тэ и обувь была у него. На Намджуне была лишь майка с рваными штанами и ботинками Сокджина… — Хëн, ты же вернëшься? — Конечно, дурачьë. Как вы без меня-то? Джин быстро доковылял до крыльца, и Джун молился Богу, в которого даже не верил.Настоящее время.
Джун моргает и останавливается перед дверью. — Чонгук, в шкафу найди одежду, там есть даже тëплые, — он открывает дверь своими ключами, — и, пожалуйста, не делай так больше, если хочешь жить. Да, сегодня пронесло, но даже я не знаю, что в его голове творится. Не испытывай удачу, такого везения может не быть в следующий раз, — он улыбнулся слегка. Мальчик кивнул и скрылся в комнате. Джун вновь закрыл его на ключ. — Ты хоть что-нибудь понимаешь, что происходит? — прозвучал голос Сокджина. Холодный, требовательный и доминирующий. Старший не всегда был таким, Намджун помнит. Он до сих пор хранит прекрасный образ старшего в груди. Где он добрый и милый, где улыбается Джуну, хваля его. Тоска в груди затрещала с новой силой. Он до сих пор любит Джина, даже спустя год. — Нет, не понимаю, — выдыхает правая рука и не смотрит на любимого. — Нужно найти Тэхëна, пошли. — Хëн, — Джун всë же повернулся. Сокджин заинтересовано дëрнул бровью, — может, выпьем вечером вместе? — Нет. Он уходит ровным шагом прочь. Намджун провожает его взглядом, а после идëт в другую сторону, чтобы проверить местонахождение Тэ. В конце концов, особняк-то большой.