***
Антония Бевелл чуть прищурилась, а затем её губы расплылись в довольной улыбке, достойной самого дьявола. В нескольких десятках футов неподвижно стоял тот, кого они выслеживали долгие недели. Антония подала знак двум своим сопровождающим, которые мгновенно вскинули винтовки. Обработанные дротики достигли своей цели в секунды и вонзились в спину стоящего, легко пробивая ткань безвкусного бежевого плаща. Улыбка Антонии стала чуть шире. Поразительно беспечный ангел. Так увлечённо наблюдал за Дином Винчестером, что даже не почувствовал угрозы. Антония проследила взглядом, как тело заваливается на траву, и кивнула своим безмолвным сопровождающим. Те оперативно подхватили бесчувственное тело, с едва слышным пыхтением дотащили его до машины и загрузили в открытый багажник. Антония бегло осмотрела знаки ангельской защиты, нанесённые на все поверхности внутри багажника, и чуть склонила голову к плечу. — Это было слишком просто, Кастиэль, — она секунду изучала ангела, который явно не мог ответить, пребывая без сознания, а после захлопнула крышку багажника, заняла место водителя и резко тронулась с места. Предвкушение и чувство удовлетворения от того, что важная миссия шла чётко по плану, заставляло улыбку не сходить с губ Антонии. Ещё пара дней чётко продуманной работы, и она сможет вернуться домой. Обнять крошечного сынишку, по которому скучала везде и всегда. Антония чуть тряхнула головой и отогнала неуместные мысли. Сейчас нужно сосредоточиться на миссии, важность которой переоценить невозможно. Она должна оправдать оказанное доверие. Дорога закончилась даже слишком быстро. Антония припарковалась, вышла из машины и жестом указала двум встречающим на багажник. — Осторожно несите его в приготовленную комнату, — отрывисто отдала она приказ. — И никаких осечек. Как наша вторая… участница? — Все ваши распоряжения выполнены, леди Бевелл, — мгновенно отрапортовал один из сотрудников, который уже успел открыть багажник машины и теперь пытался вытащить оттуда тяжёлое тело. — Последний укол был сделан двенадцать часов назад. Она в сознании и ожидает в отсеке Б в красном секторе. — Прекрасно, — холодно кивнула Антония. — Я закончу с ней, а вы подготовьте его, — её глаза чуть сузились, когда она окинула взглядом Кастиэля, который безвольной куклой висел на плечах двух её подчинённых. — И никаких отступлений от инструкции. — Разумеется, леди Бевелл. Антония отвернулась, и чуть поморщилась. Нанятые американские исполнители раздражали своей услужливостью и тупостью. Идя в нужный отсек, Антония заставила себя глубоко вздохнуть. Они всё равно будущие трупы, а значит, не заслуживают её внимания. Всё, на чем она должна быть сосредоточена, это миссия. Очередная дверь открылась после сканирования сетчатки глаза. Антония шагнула в помещение и цепким взглядом окинула бледную черноволосую девушку, сидящую на кровати. Тяжёлые кандалы на запястьях и лодыжках, испещрённые множеством древних знаков, надежно удерживали её от движения. — Привет, дорогуша, — улыбка Антонии была едва ли не плотоядной. — Скучала в одиночестве? Но это не страшно. Скоро у тебя будет временная компания. Возможно, ты даже найдешь её приятной. — Ты даже не представляешь, каким пыткам я тебя подвергну, когда выберусь, сука, — глаза девушки стали полностью чёрными, а голос прозвучал хрипло. В каждом слове сквозила неприкрытая ненависть. — Я заставлю твое тело разрываться на мельчайшие кусочки, а после собираться обратно… — Это вряд ли, — улыбка Антонии ни на мгновение не померкла, пока она сосредоточенно набирала в шприц желтоватую жидкость. — Если ты надеешься когда-то обрести свободу, дорогуша, то у меня для тебя плохие новости. Ты всего лишь средство для достижения цели. Но не волнуйся. Если ты будешь вести себя хорошо, я убью тебя быстро, когда надобность в тебе отпадёт. Хотя ты и сама умрёшь. — Я сотру тебя в порошок, тварь… — фраза оборвалась, когда внушительной длины игла легко вошла в шею девушки. Её глаза стали обычными, закатились, а из горла вырвался протяжный крик: — Сука… Антония только усмехнулась и невозмутимо направилась к двери, игнорируя полные боли стоны за своей спиной. В соседнее помещение она вошла уже с непроницаемым выражением лица. Быстро осмотрела символы, которыми были исписаны все стены, пол и потолок комнаты, удовлетворенно кивнула и сосредоточила своё внимание на Кастиэле, который был надежно прикован к креслу и слабо шевелился, явно начиная приходить в себя. — Леди Бевелл, мы… — Вон, — Антония даже не обернулась, распутывая провода и закрепляя присоски на висках Кастиэля, который открыл глаза. — Немедленно, — добавила она, когда исполнители замялись на мгновение. Дверь закрылась с тихим щелчком. Антония закрепила очередную присоску и позволила себе очередную улыбку. — Здравствуй, Кастиэль. — Где я? — голос звучал хрипло, но не испуганно. Антония чуть нахмурилась. Нужно больше покорности. — Кто вы такая? Что делаю я тут? — О, тебе незачем знать, — Антония проверила закреплённые присоски, сосредоточила своё внимание на экране монитора и только предупреждающе покачала головой, когда Кастиэль дёрнулся в попытке освободить скованные кандалами руки. — Не стоит бесполезно расходовать силы. Эти кандалы потенциально способны удержать даже архангела. — Кто вы? — настойчивее повторил Кастиэль. — Вы хотите прервать существование моей оболочки? — Убить? — Антония даже позволила себе приподнять брови. — Какая интересная манера выражать свои мысли. Будь у меня больше времени, я даже не отказалась бы от исследования. Но нет, ты здесь не за этим. — Зачем тогда? — Кастиэль помотал головой. Препараты, доставленные в кровь дротиками, явно ещё не прекратили свое действие. — Кто вы такая? — повторил он вопрос, заданный ранее. — И что нужно вам от меня? — О, всего лишь небольшая услуга, — Антония перевела на него взгляд и на этот раз почти мило улыбнулась. — Участие в эксперименте, который откроет нам новые горизонты. И можешь не волноваться, ты не будешь ни о чём помнить. — Как могу я не помнить?.. — Кастиэль заметно терял нить разговора и морщился. — Не понимаете вы, с кем связались… — Это ошибочное утверждение, — Антония не прекратила улыбаться. — Падший ангел Господень, ныне серафим. В данный момент находишься в отличной форме и почти на пике силы. Что, возможно, связано с недавними событиями на кладбище Сталл. А сейчас будет немного больно, — Антония с удовлетворением наблюдала, как расширяются глаза Кастиэля, который очевидно воспринимал смысл сказанного с опозданием. Крик, вырвавшийся из его горла мгновением позже, прозвучал музыкой. — Или не немного. Антония сверкнула глазами и запустила очередной импульс. Работы предстоит ещё немало в ограниченные сроки. Но она верила, что результат будет стоить всех затраченных усилий. Гордость от осознания того факта, что именно ей доверили беспрецедентно важную миссию, только добавляла рвения сделать всё идеально. И она сделает. Не будь она Антонией Бевелл.***
Кроули едва удержался от того, чтобы скрипнуть безупречными зубами. Секунда размышлений привела его к пониманию, что жалкие идиоты, которыми он окружён, такой милости от короля недостойны. С тоской мечтая о несбыточной роскоши — исполнителях, которые будут выполнять порученные задания без осечек, Кроули обратил взгляд на двух демонов, стоящих перед его троном, преклонив колено, и шелковым голосом поинтересовался: — Итак, кто из вас, долбоклюев, объяснит мне, как вы умудрились потерять одну несчастную пернатую курицу? — Ваше Величество, мы… — Вы — идиоты, — Кроули так резко перешёл на крик, что демоны невольно отшатнулись, стремясь оказаться от разгневанного Короля ада подальше, и в то же время, понимая, что пощады ждать не стоит. — Долбанные идиоты, которые не способны уследить за одним пернатым. Одним. Вот скажите мне, я что, отдал приказ следить за небесным воинством? Может, за архангелом? Или отыскать боженьку, который свалил то ли в небытие, то ли в бессрочный отпуск? Нет? Вы должны были всего лишь следить за одним ангелом. Одним. Который к тому же постоянно крутится как собачонка возле Винчестера. Что в этом такого сложного? Невыполнимого? — Ваше Величество, Кастиэль… — О, то есть объект слежки ваши скудные мозги удержали? — с шёлковым ехидством уточнил Кроули и мгновенно вернулся к крику: — Тогда где этот самый чертов Кастиэль? Куда он подевался? И как вы могли его упустить? — Ваше Величество, — один из демонов зачастил, словно боясь не успеть сказать. — Кастиэль находился возле дома, где проживает Дин Винчестер сейчас. Он не предпринимал никаких действий, а нами был замечен Сэм Винчестер, который считается… — И вы решили, что ослушаться приказа и проследить за тем, за кем не должны, это хорошая идея? — Кроули недобро прищурился. — Инициативные, значит? — Ваше Величество, мы хотели доложить вам, ведь… — начал второй демон, но быстро умолк под тяжёлым взглядом. — То есть вы своими скудными мозгами ещё и додумались до того, что я не в курсе, что происходит на моей территории? — тон Кроули стал опасным. — Сочли, что я не осведомлён о том, что Лось покинул своё пристанище и снова топчет несчастную землю своими лапищами? Решили удивить меня новостью? — Ваше… Кроули только взмахнул рукой, и демоны рухнули как подкошенные. Вышколенная охрана, стоящая по обеим сторонам от прохода, не проявила никакой реакции, ожидая, очевидно, дальнейших распоряжений. Кроули дёрнул щекой. Он окружен бесполезными долбодятлами. — Уберите этот мусор, — бросил он через плечо. Два демона тут же подскочили к трупам собратьев и, ловко подхватив их подмышки, поволокли к двери. — Вы, — Кроули указал пальцами на трёх демонов, стоящих по другую сторону. — Найдите мне эту пернатую курицу. Максимум к вечеру я должен знать, где он, что делает и каким воздухом дышит. И упаси вас Люцифер вернуться без этой информации. Чего встали? Вон. Демоны тут же испарились, спеша приступить к выполнению приказа, а Кроули возвёл глаза к небу. Неожиданно исчезнувший Кастиэль представлял собой серьёзную проблему, которую стоило решить в кратчайшие сроки. Слишком многое в этот раз стояло на кону. А он окружён идиотами, которые не способны справиться с элементарным заданием. Кроули мученически застонал.***
Дин залпом опрокинул почти полстакана виски, налил ещё. Чуть затуманенное сознание понимало, что пить столь крепкие напитки в одиннадцать утра неправильно, но Дину было безразлично. Бен был в школе, Лиза — на работе, а бунтующую совесть Дин давно научился затыкать в совершенстве. Очередной глоток обжёг горло, но Дин даже не поморщился, лишь бессмысленным взглядом уставился в стену, оклеенную обоями весёлой расцветки. Четыре месяца. Четыре грёбаных месяца он боролся. И проигрывал. Боли, тоске, снам, — проигрывал везде и всему. Дин сделал ещё один протяжённый глоток и долил виски в бокал. Плевать. Бутылка, две, пять. Рано или поздно алкоголь поможет забыться. Даже если забытье будет временным. Даже если Бен посмотрит обиженно и закроется в своей комнате. Даже если Лиза наградит донельзя укоризненным взглядом и увернётся от объятий. Дин прикрыл глаза, чувствуя отвращение к себе. Он чувствовал себя бесполезным. Беспомощным. И ненавидел это. Ненавидел так яростно, как только мог. Надежда, что он сможет найти способ спасти Сэма, таяла с каждым днем. Навязчивые сны, которые не поддавались никакому объяснению, преследовали его каждую ночь, выматывая окончательно. Мелькнула мысль, что на грядущих выходных у них запланировано барбекю с соседями. Дин стиснул зубы. Чёртовы соседи. Чёртово мясо. Чёртова жизнь. Бокал полетел в стену, а веер брызг виски осел на столике, ковре и телевизоре. Дин с досадой смотрел, как янтарная капля стекает по экрану недешевой плазмы. В голове шумело. «Бог? Ты больше смахиваешь на ангела-мутанта. Твой сосуд не выдерживает, тебя разорвёт», — в голосе всадника Смерти лишь спокойная уверенность. «Не разорвёт. Я завершу труды и излечусь», — какой-то совсем другой, пугающий Кастиэль, кажется, сам не до конца верит в то, что говорит. «Думаешь, всё под контролем, только потому, что внутри тебя лишь души? Они не худшее из зол. В чистилище были гораздо более древние твари, ты поглотил и их», — Смерть лишь констатирует. Безразлично. Спокойно. И только в глубине глаз едва угадывается странное любопытство. «Неважно, я ими управляю», — Кастиэль не может не возразить, это слишком заметно. Стоит на своем, только что-то в позе выдает его напряжение. «Это пока», — всадник невозмутим. И абсолютно уверен в том, что он говорит. Он знает, о чём говорит. «Стой, Смерть, что за древние твари?» — Дин даже не представлял, как странно может оказаться смотреть со стороны на самого себя. «Задолго до создания ангела и человека Бог создал первых чудищ — левиафанов», — Смерть поясняет по-прежнему спокойно, даже почти лениво. Дин с силой провел руками по лицу, пытаясь отогнать наваждение. Сегодняшний сон запомнился смутно, начало потерялось в тумане, но эта сцена будто отпечаталась в памяти. Он сам, Бобби, Сэм, Кас и Смерть. Дин стиснул зубы. Откуда его сны? Почему они повторяются? Мысль, что это видения о будущем, Дин отогнал сразу же. Хотя от раза к разу это становилось делать всё сложнее. Он уже не помнил, когда стандартные кошмары, где события, случившиеся на чёртовом кладбище, повторялись из раза в раз, как заевшая пластинка, которую нельзя переключить, сменились слишком странными снами. Снами, которые были пугающе реалистичными, повторялись с завидным упорством и пугали до чёртиков. Дин прикрыл глаза. Сдался и прокрутил в голове запомнившуюся сцену из сегодняшнего сна ещё раз. Упоминание о каких-то левиафанах было не первым. Дин вздрогнул, вспомнив более ранний сон, и с досадой ударил кулаком по подлокотнику дивана. Очередная попытка, Дин понятия не имел какая по счёту, убедить себя, что это лишь сны, провалилась с треском. Всё воспринималось настоящим. Отвратительно реальным. Дин потянулся за бутылкой, сделал глоток прямо из горла, едва не закашлялся и сдался. Он видел единственный способ получить хоть какие-то ответы. — Кас, божий ты ублюдок, — Дин мимолётно удивился тому, насколько пьяно звучит его голос, но быстро отбросил сожаления по этому поводу. Кастиэль всё равно не ответит. Как не отвечал сотни раз за последние месяцы. — Слышишь меня, пернатый засранец? Я ведь знаю, что слышишь. Отзовись, чёрт тебя дери. Тащи сюда свою пернатую задницу немедленно, слышишь? Тишина служила Дину единственным ответом, но он не собирался сдаваться. Отчаяние вспыхнуло внутри, затмевая и здравый смысл и рассудительность, которыми он и без того никогда не был особо обременён. Дин вцепился в обивку дивана так сильно, что суставы отозвались болью. Хотелось громить всё подряд, давая хоть какой-то выход смертельной усталости и эмоциям. — Кас… Чёртов засранец. Ты бросил меня, слышишь? Бросил после этого грёбаного кладбища, после того, как Сэм… Ты слышишь меня, я знаю. Слышишь и молчишь, сволочь ты пернатая, — Дин умолк, чтобы вновь приложиться к бутылке. И неожиданно для себя почти жалобно продолжил: — Или нет. Или тебя разорвали эти непонятные твари. Как я видел в этих чёртовых снах. Чёрная лужа на поверхности озера и бум: нет Каса. Никого нет. Сэма нет, тебя нет, — бутылка почти выскользнула из неожиданно ослабевших пальцев. Дин скривил губы, уже практически не отдавая себе отчёта, что говорит и делает. — Никого нет. И не будет. Я никого не спас. И вернулся в ад. Слышишь, Кас? Ты ведь вытащил меня из лап Аластара. И Сэм его грохнул, нету его больше. Был и весь вышел. Пуф, — Дин изобразил жест пальцами, означающий выстрел. — А ад есть. Вот прямо тут есть, понимаешь… — Дин, — тихий шелест крыльев и негромкий голос слились воедино, и Дин даже не сразу осознал, что происходит. — Ты пьян. — Ты настоящий? — Дин моргнул, резко поднялся на ноги и едва успел ухватиться за спинку дивана, когда его резко повело. — Ты Кас? — вернув себе относительное равновесие, Дин приблизился к Кастиэлю, который не отрывал от него странного взгляда, и ткнул его пальцем в живот. Палец отозвался ноющей болью. Дин снова моргнул, а потом потряс головой. Затуманенный алкоголем мозг просто отказывался воспринимать тот факт, что три месяца спустя Кастиэль отозвался, пришёл на зов Дина и стоит тут привычно невозмутимый. В своём чёртовом плаще. — Я настоящий, — голос Кастиэля прозвучал так буднично, словно они виделись вчера за рюмкой текилы в баре. — Что случилось с тобой, Дин? — Что случилось? — тупо переспросил Дин. Злость, почти ярость, взметнулась волной откуда-то из глубин его существа, и будто превратила кровь в жидкий огонь. — Я звал тебя. Не долетало часом? Может, раз. Или десять. Или тысячу. Какого чёрта, Кас? Так сложно ответить? Или всё? Апокалипсис предотвращен, и я больше не нужен? — Дин… — Не надо, — рука взметнулась в предостерегающем жесте. — Не смей, слышишь? Врать, или говорить что-то правильное. Просто… Какого чёрта, Кас? — Дин даже не заметил, как злость сменилась отчаянием и тоской. — Что случилось? Небеса запретили тебе приближаться ко мне? Снова служишь им? Или тебе просто плевать? На меня, на всё, что мы вместе пережили? — Зачем позвал меня ты, Дин? — Кастиэль сохранял такую невозмутимость, что Дину немедленно захотелось съездить по безупречному лицу от души. Он даже руку вскинул, но какой-то отголосок здравого смысла всё-таки заставил его остановиться. — Что стряслось у тебя? Нужна ли помощь моя? — Какой же ты все-таки засранец… — Дин покачал головой и будто сдался. Потянулся к бутылке, и вздрогнул, когда Кастиэль железной хваткой удержал его руку. — Пусти. — Дин, — Кастиэль и не подумал разжать пальцы. — Времени у меня мало. И пришёл я не смотреть, как ты предаешься пьянству. Дин только и успел, что попытаться отшатнуться, когда Кастиэль двумя пальцами свободной руки коснулся его лба. Хмель выветрился так резко, что Дин всё же не удержался от попытки ударить Кастиэля, но тот ловко перехватил его руку, и только наградил хмурым взглядом. — Пусти, — буркнул Дин, неожиданно осознавая, что его личное пространство бесцеремонно нарушено. Кастиэль окинул его ещё одним внимательным взглядом, но руки разжал. Дин сделал шаг назад и вздохнул чуть свободнее. — Что, на небесах случился катаклизм вселенского масштаба, что ты снизошел до визита? Где ты вообще был всё это время? — Война идёт у нас, Дин. И время я не намерен тратить зря. Коли не могу я тебе быть полезен, вернусь я… — Кто такие левиафаны? — Дин выпалил вопрос на одном дыхании, не давая себе возможности передумать. — И чистилище действительно существует? — Откуда ты?.. — глаза Кастиэля широко раскрылись, а кадык заметно дёрнулся. — Что знаешь ты об этом? Дин прищурился, а после окинул Кастиэля внимательным взглядом. В голове будто взорвалась бомба. Реакция Кастиэля очень красноречиво свидетельствовала в пользу того, что сны совсем не были обычными снами. Дин сжал губы настолько, что они превратились в тонкую линию. Чутье охотника кричало, предупреждая, что ничего хорошего он не услышит. — Думаю, — недобрым тоном начал Дин, — для начала неплохо разобраться, что об этом знаешь ты. Ты же можешь объяснить, с чего бы каким-то древним тварям из чистилища рвать тебя на кусочки и отправляться гулять по нашему миру? Дин готов был поклясться, что на мгновения во взгляде Кастиэля отразилось неподдельное замешательство, которое словно волной смыло его раздражающую невозмутимость. Следом мелькнула растерянность и, казалось, даже страх. А после всё вновь сменилось безмятежным штилем, в котором не отображалось ничего. — Не ведаю я, о чём говоришь ты, Дин, — Кастиэль качнул головой, но голос его всё-таки дрогнул на неуловимый миг. — Спешить мне надо. — Что? — Дин моргнул, отказываясь верить своим ушам. — Какое спешить? Не смей, Кас. Ты что-то знаешь и… — тихий шелест коснулся слуха, и Дин застыл на мгновение, осознавая, что разговаривает уже с пустотой, а после смёл со столика вазу и бутылку. От души ударил диван и заорал в ярости: — Кас, сволочь, какого чёрта? Клянусь, если ты сейчас же не вернешься и не объяснишь мне всё нормально, я… Я надеру твою пернатую задницу, даже если мне понадобится забраться на небеса по канату. Кас… Но единственным ответом ему вновь служила лишь тишина.