Ради тебя я стану богом

      Адам с трудом подавил желание закрыть уши руками, когда раздался очередной душераздирающий вопль Сэма. За сорок лет, а Михаил утверждал, что согласно здешнему времени прошло именно столько, Адам так и не смог привыкнуть к мучениям брата, которым бессилен был помешать.       Конечно, братской привязанностью Адам обремёнен не был. И нисколько не винил себя за это. Один день, проведённый вместе, никак не мог сделать чужих людей родными, как на его взгляд. И всё же сам факт родства давно уложился в сознании и Сэм не воспринимался посторонним.       Адам неслышно вздохнул, отказываясь поворачивать голову, чтобы увидеть, что вытворяет Люцифер с Сэмом в очередной раз. Он безумно хотел что-то сделать, помочь хоть как-то. Но с Люцифером не справлялся даже Михаил, который теперь часто предпочитал уступать контроль. Казалось, он не желает наблюдать за своим братом.       Сэм неожиданно вскрикнул громче, что казалось невозможным, а потом протяжно хрипло застонал. Адам стиснул зубы и всё же обернулся. Люцифер одной рукой обнимал Сэма и что-то настойчиво нашептывал ему на ухо. Вторая же его рука уверенно гуляла над телом Сэма, с которого медленно сдиралась кожа, повинуясь её движениям.        — Михаил, — тихо окликнул Адам, силясь справиться с тошнотой. Звать ангела вслух было не обязательно, разговор между ними в любом случае происходил бы мысленно, но Люцифер всё равно не обратит внимания, да и крики Сэма перекроют шёпот в дальнем углу клетки, а Адам безумно хотел услышать хоть что-то, кроме бьющих по нервам воплей и стонов. Хоть и собственный голос. — Неужели мы не можем сделать вообще ничего? — с отчаянием спросил Адам, чувствуя, что архангел его слышит.        — Ты спрашиваешь ради него или ради себя? — последовал в качестве ответа неожиданный вопрос. Адам почти подскочил на месте и во все глаза уставился на самого себя. Моргнул. Но его копия, которая прислонилась к решётке по другую сторону угла, не исчезла. — Он значит для тебя больше, чем ты сам признаешь? — с почти неуловимым любопытством уточнил Михаил, чуть кивая на Сэма.        — Как ты?.. — глаза Адама всё ещё были расширены в удивлении. Он пространно взмахнул рукой, не понимая, как правильнее сформулировать вопрос. — Ты… как это… какая-то проекция? Или ты настоящий?        — Я определённо настоящий, — чуть раздражённо заметил Михаил. Поднял руку на уровень глаз и даже повращал ей, изучая задумчивым взглядом. — Но я понимаю, что представляет для тебя интерес. Ад, как и Чистилище, и Рай, — это другие измерения, Адам. С материальностью, отличной от привычного для тебя земного мира.        — Ага. Я, наверное, понял, — растерянно кивнул Адам, который всё ещё продолжал таращиться на своего новоявленного двойника и, казалось, даже отвлекся от криков, которые продолжали звучать. На самом деле он не понимал ничего. — То есть если я тебя сейчас потрогаю, то…        — Адам, — казалось, ещё чуть-чуть и Михаил совершенно по-человечески устало вздохнёт. — Если ты не заметил, Люцифер прибыл сюда в Сэме, а теперь использует образ своего предыдущего сосуда. Физическое тело Сэма здесь вообще отсутствует, но это не мешает ему ощущать боль.        — То есть, — Адам чуть наморщил лоб, быстро осмысливая услышанное, — здесь, в Аду, души как бы материальны? Ну, настолько, насколько тела на земле?        — Да, — кивнул Михаил. — Как иначе причинять им страдания? Но окажись душа отсюда без физического тела в мире живых, её материальность будет утрачена. Строго говоря, она теряется в момент перехода между измерениями.        — Понял, — быстро кивнул Адам, и на этот раз это утверждение соответствовало действительности. — Так тогда ты и Люцифер получается…        — Нет, — Михаил отрицательно качнул головой, даже не дослушав, в чём для него не было особой необходимости — мысли Адама по-прежнему были ему видны. — У ангелов и архангелов нет душ, Адам, я же объяснял. Но сама наша суть, отличная от вашей природа, даёт нам некоторые преимущества как в Аду, так и в Чистилище.        — Ага, — Адам чуть растерянно кивнул, потом потряс головой и явно окончательно сориентировался. — Любопытно. Про материальность в этих измерениях ты не рассказывал раньше.        — Ты не спрашивал, — Михаил чуть пожал плечами и почти усмехнулся, заметив, как Адам с интересом изучает движения своего тела со стороны. — Так ради кого ты желаешь помочь Сэму, ради него или ради самого себя?        — А это имеет принципиальное значение? — Адам наконец-то прекратил разглядывать свою копию и будто вернулся в реальность. Нервно сглотнул, услышав очередной полный боли и ужаса крик, и невольно сжал руки в кулаки. — Просто… Это неправильно. Как бы ни относился к Сэму я, он такого не заслуживает. То есть, я не хочу сказать, что я отношусь к нему плохо, нет. Но и будь на его месте даже кто-то совсем незнакомый, я бы хотел помочь.        — Наверное, я понимаю, — медленно кивнул Михаил, умолк и задумался на некоторое время. Адам тоже молчал, только на мгновение прикрыл глаза, когда крики стали ещё отчаяннее, и стиснул зубы. — Мы мало что можем сделать для него, — наконец заговорил Михаил. — Мне жаль, Адам. Но я знаю своего брата. Чтобы заставить его прекратить, нужно либо его убить, либо отобрать у него игрушку. Здесь мы лишены возможности сделать что-либо из этого. Я могу провоцировать его, но это лишь даст Сэму кратковременную передышку.        — Да, я понимаю, — в голосе Адама скользнуло горькое смирение. Он пересилил себя и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как кожа Сэма возвращается на место, а Люцифер с немного маниакальной улыбкой явно готовится начать новый раунд. В глазах Сэма застыл бесконечный ужас. Кадык Адама дёрнулся, и он вновь перевёл взгляд на Михаила. — На Люцифера действительно нельзя никак воздействовать? Ну, то есть я слышал, что ты говорил. Но я не знаю… есть ведь не физическая боль? Что-то может ему её причинить?        — Есть моменты, которые моему брату могут быть неприятны, — сухо признал Михаил. Складывалось впечатление, что он что-то обдумывает. — Но это не выведет его из равновесия надолго. И в итоге только преумножит его злость.        — Ну да, мы же о дьяволе говорим, — с сильным запозданием вспомнил Адам, прислонился к решетке затылком и вновь закрыл глаза. — Ты теперь постоянно будешь так… отдельно? — Адам не сразу нашёл подходящее слово. — Или это эксперимент?        — Временами, — лаконично отозвался Михаил, и неожиданно решительно предложил: — Я отвлеку Люцифера.        — Зачем? — Адам распахнул глаза и даже выпрямился. — То есть я понимаю, что это выиграет Сэму немного времени, но ты пострадаешь.        — Люцифер меня не убьёт. Остальное поправимо, — равнодушно пожал плечами Михаил. — Дело не во времени. У Сэма немного шансов сохранить хотя бы рассудок. Я не до конца понимаю суть явления, но я запомнил, что людям очень важна моральная поддержка. Пока Люцифер будет занят мной, ты сможешь поговорить с братом. Посоветуй ему сопротивляться и не давать Люциферу играть по его правилам. Но после я вернусь в твоё тело на длительный промежуток времени, Адам.        — Как скажешь, — мгновенно кивнул Адам и вскочил на ноги. Возможность сделать хоть что-то, даже если толку в итоге будет чуть, почти окрыляла. — Михаил… Спасибо тебе.        — Не думаю, что выиграю вам много времени, — отстранённо предупредил Михаил, никак не отреагировал на благодарность, сделал несколько шагов вперёд и окликнул, повысив голос: — Люцифер.        — Мишель? — тот откликнулся мгновенно, даже удосужился повернуть голову и прервать пытку Сэма. — Ты устал от соседства докучливой мартышки и решил уделить внимание своему дорогому брату? Должен тебя огорчить, — Люцифер широко улыбнулся. — Я немного занят и совсем не хочу прерывать своё увлекательное занятие. Придётся тебе подождать своей очереди на моё внимание.        — Оставь его, — безразличным тоном потребовал Михаил, глаза которого налились голубым светом.        — С чего бы мне это делать? — удивление Люцифера даже казалось искренним. — Это моя игрушка, Мишель. И ты её не отберёшь, — он даже погрозил пальцем, лишь усиливая впечатление, что всё происходящее для него лишь развлекательная игра. — Но если ты хочешь попытаться, я всегда рад размяться, дражайший братец.       Глаза Люцифера вспыхнули красным, а в следующее мгновение он уже бросился на Михаила. Адам сглотнул, несколько секунд смотрел на начавшуюся драку, а потом стряхнул наваждение и, держась решетки, быстро приблизился к Сэму. Потряс его за плечо и неловко улыбнулся, когда тот перевёл на него полуосмысленный взгляд.        — Эй, это я, Адам, — на всякий случай предупредил он. Во взгляде не отобразилось ни узнавания, ни понимания, и Адам напрягся. Подумал секунду, а затем схватил Сэма за плечи и ощутимо встряхнул. — Ну, давай, ты должен очнуться, Сэм. Люцифер не мог…        — Адам? — Сэм моргнул с недоумением, затем огляделся и заметил драку. На его лице проступило недоумение. — Как?..        — Не знаю, Михаил что-то придумал, — быстро зашептал Адам. — Люцифер же тоже как-то. Это неважно. Сэм, слушай, ты только не сдавайся. То есть я тебе никто, ты меня не знаешь, и вряд ли тебе нужны какие-то бесполезные слова поддержки от меня, но больше никого нет, так что… То, что он делает с тобой жутко и отвратительно, но ты не должен сломаться, слышишь? Мы выберемся отсюда когда-нибудь, — с горячностью заверил Адам, перевёл дыхание, а после уже менее уверенно добавил: — Должны выбраться. Наверное. Но это тоже неважно. Ты просто не должен сдаваться в любом случае, должен сопротивляться. И Михаил посоветовал не играть по правилам Люцифера. Я не уверен, что это значит, но думаю, он имел в виду, что ты не должен давать Люциферу то, что он хочет. Ну, или… — Адам абсолютно выдохся и умолк, не закончив фразу.        — Ты не никто, — как-то растерянно откликнулся Сэм, помотал головой, а после заговорил увереннее: — Я хотел сказать, что ты мне не никто. Ты мой брат, Адам. Мне жаль, что мы не познакомились раньше, и ещё больше жаль, что из-за нас ты оказался втянут в этот кошмар. Мы не спасли тебя.        — Но здесь не я любимая игрушка дьявола, — только и вздохнул Адам в ответ.       Сэм явно хотел что-то сказать, когда пространство клетки озарилось яркой вспышкой, похожей на молнию. Адам и Сэм инстинктивно прикрыли руками глаза и сильнее вжались в решётку. Оглушительный звук, напоминающий разряд грома, ударил по ушам, засверкало интенсивнее, раздался звонкий хлопок, а после наступила тишина.       Адам открыл глаза и быстро огляделся. Люцифер, чьё лицо заливала кровь, пытался подняться на ноги возле дальней стенки клетки. Михаил видимых ран не имел и уже стоял на ногах, но его заметно пошатывало, а такой бледности Адам не видел на своём лице ещё никогда.       Интуитивно, даже не понимая до конца, что он делает, Адам протянул руку в сторону Михаила. Тот заметил, медленно кивнул, а в следующую секунду Адам почувствовал, как они уже привычно делят тело на двоих. Михаил ощущался сильно ослабленным и даже не перехватил контроль.       Мысленно Адам предложил помощь, хотя и не представлял, чем поможет помочь, но получил в ответ чётко выраженное отрицание, после чего Михаил странно затих. Адам ещё успел послать Сэму ободряющий взгляд, когда Люцифер, который успел подняться на ноги, взмахнул рукой в его сторону.       Адам задохнулся на мгновение, когда его впечатало в решётку. Осел на пол, краем сознания понимая, что подниматься не стоит, чтобы не давать Люциферу повода продолжать. И только потом осознал, что сила удара несопоставима с тем, что приходилось на его долю раньше. Ослаблен после схватки явно был не только Михаил.       Однако внешне Люцифер никак слабость не проявлял. Адам с ужасом обречённо наблюдал, как подсвеченные красным глаза не отрываются от Сэма, к которому сам Люцифер быстро приближался. В каждом его движении сквозила ярость, и Адам с бессильным отчаянием осознал, что сорвёт её Люцифер сейчас на Сэме.       Слабость усиливалась, очевидно, так себя проявляло состояние Михаила, и Адам отвернулся, не в силах смотреть, как Люцифер, которому ему просто нечего было противопоставить, возобновляет пытку. Крик Сэма привычно ударил по нервам, но неожиданно быстро затих. Адам насторожился и заставил себя повернуться обратно.       На лице Люцифера, который продолжал что-то шептать на ухо Сэму, уже не было крови, зато уверенно проступало удивление. Адам почувствовал очередной приступ тошноты, когда заметил, как пласт кожи отслаивается от мяса, зато понял недоумение Люцифера. Пытка не прекращалась, но Сэм не издавал ни звука.       С неподдельной тревогой Адам, насколько позволяло расстояние, всмотрелся в лицо Сэма. Его глаза были плотно закрыты, и если бы Адам не понимал, что это невозможно, то решил бы, что Сэм потерял сознание. В голове вспыхнуло множество мыслей по поводу того, что могло измениться, но Адам не успел толком осмыслить ни одну из них, когда с удивлением услышал голос.        — А знаешь, ты прав, Люцифер, — Сэм не шептал, напротив, говорил чётко и громко. Казалось, что он вообще не ощущает пытки. — Да, я с тобой согласен. Мой отец точно не пример для подражания. Но есть один важный факт, который перекрывает что угодно. Я был ему нужен. По-настоящему нужен, понимаешь?        — Утешай себя этой мыслью, Сэмми, — Люцифер усмехнулся со снисходительным превосходством. — Вы, обезьянки, такие забавные. Так любите кричать о необходимости говорить правду, и постоянно лжёте себе.        — Но мне нет необходимости лгать себе об этом, — Сэм явно пытался улыбнуться, но его губы искривились, выдавая, чего ему стоит продолжать говорить и терпеть пытку одновременно. — В отличие от тебя. Сколько лет ты говоришь себе, что был нужен отцу, просто у него были свои причины, Люцифер? Сколько столетий тешишь себя мыслью, что ты нужен братьям, просто у вас возник конфликт? И сколько раз ты позволял себе верить, что ты нужен своим же созданиям? Но знаешь, в чём заключается единственная правда? Ты никогда не был нужен своему отцу. Он избавился от тебя и ушёл, не оглянувшись. Ты никогда не был нужен своим братьям, они отреклись от тебя давным-давно. Ты даже своим жалким демонам не нужен, они продадут тебя при первой же возможности ради собственной выгоды. Так кто из нас обезьянка, Люцифер?        — Щенок, — ухмылка исчезла с лица Люцифера, а его глаза вновь полыхнули красным. — Мнишь себя героем, Сэмми? Считаешь, что сумел меня задеть? Ну что же, — тон Люцифера неожиданно зазвучал спокойнее и стал опасным. Адам каким-то шестым чувством понял, что сейчас произойдёт что-то очень плохое. — Кто я такой, чтобы разбивать твои иллюзии? Я даже соглашусь с тобой, Сэмми. И раз, по-твоему, я никому не нужен, то я стану нужен тебе. Навеки.        — Нет, — с отчаянием крикнул Адам, когда Люцифер вскинул руку и фигура Сэма вдруг начала расплываться, сминаться прямо на глазах и окутываться слепящим сиянием. — Нет, — машинально повторил Адам, по-прежнему не понимая, что происходит, но задыхаясь от интуитивного ощущения непоправимой беды.       Фигура Сэма тем временем теряла очертания всё стремительнее, пока не превратилась в шарообразный сгусток слепящего света. Повинуясь силе, исходящей от Люцифера, сгусток словно бы нехотя поплыл к его груди, периодически зависая без движения.       Адам даже не сразу понял, что Михаил, который всё ещё ощущался ослабленным, перехватил контроль над телом. Только через несколько секунд с недоумением осознал, что в его руках скапливается сила.       Сгусток явно продолжал сопротивление, но неизбежно притягивался ближе и почти коснулся груди Люцифера, когда Михаил отпустил силу в целенаправленный удар. Люцифер только вскинул свободную руку и усмехнулся.        — Мишель, ты так предсказуем…       Адам ещё успел увидеть, как сгусток впитывается в грудь Люцифера, а после сила архангелов столкнулась, и раздался оглушительный грохот. Вспышка сумасшедшей яркости и силы, похожая на взрыв мощной бомбы, поглотила, казалось, всё пространство клетки.       Адам почувствовал, как его тело падает на пол, отброшенное мощной воздушной волной, а Михаил теряет контроль. По клетке словно бы отдельными вихрями заметался ураганный ветер, за ним пронёсся непонятный гул, отбиваясь дополнительным эхом от стен, а после резко наступила мёртвая тишина.       

***

      Дин неосознанно стиснул ножку торшера настолько сильно, что суставы отозвались болью. В голове не осталось не единой связной мысли, кроме бесконечного речитатива имени брата. Сэм был жив. Дин разрывался между желанием радоваться, злостью и болью от понимания, что он сам Сэму явно больше не нужен.       Уже знакомое головокружение возникло неожиданно. Дин чуть пошатнулся и отчаянно замотал головой. Нет, только не сейчас. Не на глазах новоявленных родственников, которым даже не ясно, можно ли доверять. Но безжалостный туман быстро поглощал реальность, а перед глазами всё плыло.       Картина прояснилась неожиданно, как и в предыдущий раз. Дин быстро оглядел незнакомую комнату, похожую на номер в мотеле. Взгляд наткнулся на Сэма с искажённым страданием разбитым лицом, который был привязан к стулу и сжимал зубами ремень, и Кастиэля, чья рука находилась в груди Сэма почти по локоть.       Сэм дёргался, задушено стонал и явно испытывал сильную боль. Дин почувствовал острое желание немедленно оттащить Кастиэля от брата и потребовать ответа, что тут происходит. Но попытка сделать хотя бы шаг вперёд заставила голову взорваться нестерпимой болью. Совсем другие чувства хлынули лавиной.       Дин задохнулся на мгновение от чувства страха и решительности довести дело до конца и найти ответ. Боль в висках усилилась настолько, что на глазах почти выступили слёзы, и Дин нечеловеческим усилием воли заставил себя прекратить сопротивление. Дышать сразу стало чуть легче.       Кастиэль тем временем отстранился от Сэма, который выронил закушенный ремень и теперь слабо стонал и пытался отдышаться. Дин растерянно подумал, что разбитый нос Сэма — его вина. Чужие воспоминания и эмоции проясняли ситуацию, но заставляли окончательно терять чувство реальности.       С Сэмом что-то не так, теперь Дин знал это совершенно точно. Они разбирались с языческой богиней правды, а Сэм смог ей соврать. Поэтому теперь он избит и привязан. Поэтому тут Кастиэль. Дин подавил желание выругаться вслух — объяснения находились, но помнить, что всё это нереально становилось всё труднее с каждой секундой.        — Что-то есть? — напряжённо спросил Дин Кастиэля, когда тот отошёл от Сэма и поравнялся с ним.       Вопрос вырвался сам по себе, будто только он и мог быть задан. Дин на доли секунды ощутил недоумение, а потом в затуманенном мозгу всплыло, что это только видение. И чтобы он не видел, он не должен потеряться в этом. Откуда это знание Дин понятия не имел, но оно казалось правильным.        — Ничего, — без интонации отозвался Кастиэль.       Дин почти вздрогнул и заставил себя сосредоточиться на беседе. Ведь самым важным сейчас было выяснить, что не так с Сэмом. Часть сознания тут же взбунтовалась, напоминая, что самое важное не забыть, что есть реальность. Виски заломило болью. Дин с трудом подавил желание закричать.        — Это ведь хорошо? — вместо этого неуверенно спросил Дин у Кастиэля, чувствуя себя актёром, которому забыли предварительно выдать сценарий для ознакомления.        — Боюсь, что нет, — медленно проговорил Кастиэль и развернулся, оказавшись к Дину лицом. Бросил взгляд на Сэма, и добавил: — Физически он полностью здоров.        — Тогда что? — на этот раз вопрос показался Дину даже логичным в рамках происходящей беседы.        — У него нет, — Кастиэль умышленно или ненамеренно сделал паузу, наконец-то поднял голову, встретился с Дином взглядом и только тогда закончил фразу, — души.       Дин едва удержался от того, чтобы глупо переспросить и медленно перевёл взгляд на Сэма. Удивление и страх ощущались задвоенными, а картинка уже размывалась, покрывалась туманом. Дин зажмурился, силясь не сойти с ума от адской головной боли, а через мгновение осознал, что стоит на коленях.       Пальцы по-прежнему сжимали ножку торшера, который он успел опрокинуть, и онемели от боли. Дин с хрипом втянул в себя воздух. Моргнул несколько раз и медленно начал соображать. Он всё ещё находился в гостиной дома Сида. Неподалёку стояли Гвен и Кристиан, которые смотрели на него обеспокоенно и чуть подозрительно.       Рука на его плече принадлежала Сэмюэлю, его неясно как воскресшему деду. Дин сглотнул и заставил себя подняться на ноги. Головная боль отступала, а сознание стремительно прояснялось. Сэмюэль начал что-то говорить, но Дин не обратил внимания и завертел головой, быстро оглядывая комнату.        — Я в порядке, — грубо ответил он Сэмюэлю, уловив из его вопросов что-то о самочувствии, сбросил его руку и настороженно спросил: — Где Кас?        — Ты о том типе в бежевом плаще? — уточнила Гвен, во взгляде которой добавилось подозрительности. — Сэм говорил, что он ангел и типа помогает вам. Он свалил, ещё до того как с тобой случился… припадок? — неуверенно предположила она. — Ты не заметил?        — Гвен, — отдёрнул Сэмюэль и начал ей что-то высказывать, но Дин уже не слышал.       Неожиданно навалилась неподъёмная усталость, разъедающая внутренности обида и какая-то безнадёжность. И только понимание, что Кэмпбеллы ему, может, и родственники, но точно не друзья, заставило Дина сохранить каменное выражение лица. Сейчас он не имеет права на эмоции, он должен сосредоточиться на решении проблем.        — Как вы вообще здесь оказались? — получилось снова грубо, но Дина не особо это заботило. — Следили за мной?        — Следили за джиннами, — отозвался Кристиан, нахмурился и смерил Дина недобрым взглядом. — Им нужны были ты и Сэм, они хотели отомстить вам за смерть своего отца.        — Это я уже понял, — раздражение всё-таки скользнуло в голосе. Дин стиснул зубы и напряжённым усилием загнал эмоции глубже. Не сейчас. — И где же Сэм, если он охотится с вами и сам был целью? — вопрос прозвучал обыденно, но дался Дину ценой приложения невероятной воли.        — Мы не думали, что джинны перейдут к действиям так быстро, — Сэмюэль хмурился, как и Кристиан, но смотрел на Дина скорее с участием. — Сэм уехал вчера, сказал, что хочет обдумать стратегию поимки альфы перевёртышей. Сынок, ты уверен, что в порядке? С тобой что-то происходит…        — Со мной всё нормально, — отрезал Дин, не глядя на Сэмюэля. Зачем-то с преувеличенной аккуратностью поставил торшер на место, скользнул взглядом по трупам на полу и безразлично добавил: — Надо тут прибраться.        — Дин, — Сэмюэль проигнорировал его слова и дождался, пока Дин нехотя повернёт голову и встретит его взгляд. — Ты мой внук, как и Сэм. Я только хочу тебе помочь. И если ты расскажешь…        — Хочешь помочь? — перебил Дин, качнул головой и даже чуть развёл руками. — Хорошо. Тогда скажи мне, где сейчас находится Сэм. И помоги избавиться от горы трупов в моём гараже.        — Конечно, — Сэмюэль быстро согласно кивнул. — Но меня волнует твоё состояние…        — Со мной всё отлично, — вновь перебил Дин, едва не чеканя каждое слово. — И даже будь это не так, я разберусь сам. А если ты действительно хочешь помочь… — Дин многозначительно кивнул на трупы джиннов. — У меня такого добра полный гараж. И даже в доме парочка найдётся.        — Хорошо, — Сэмюэль явно сдался. Кивком головы указал Кристиану и Гвен на выход. — Ребятки, разберитесь с гаражом. И позвоните Марку, пусть дует сюда, помощь лишней не будет. А мы с Дином закончим здесь.        — Ещё один троюродный кузен? — Дин чуть нахмурился, услышав новое имя, и начал скатывать ковёр, на котором лежали тела.        — Седьмая вода на киселе, — махнул рукой Сэмюэль и достал из кармана телефон. Несколько секунд явно что-то в нём искал, а после поднёс к уху. Дин внимательно наблюдал, но начатого занятия не оставил. — Сэм? — наконец произнёс Сэмюэль, и Дин сбился с ритма на вдохе. — Ты где, сынок?       Дин заставил себя максимально сосредоточиться на упаковывании трупа джинна для перевозки, но острый слух выхватывал каждую реплику Сэмюэля после паузы. «Случилось, но лучше не по телефону». «Нет, помощь уже не нужна». «Да, кое-что важное. Тут такое дело…»       Дин интуитивно почувствовал, что Сэмюэль собирается сказать о нём, мгновенно выпрямился, скрестил руки и отрицательно покачал головой. Взгляд его, очевидно, был угрожающим, потому что Сэмюэль вновь нахмурился, свёл брови к переносице, но фразу заканчивать не стал.       Несколько секунд молчал, очевидно, слушая, что говорили ему, потом ещё раз заверил Сэма, что всё под контролем, и чуть скомкано свернул разговор, продолжая хмуриться. Дин только мрачно кивнул, что отдалённо могло сойти за проявление признательности. И спросил, едва Сэмюэль попрощался и нажал отбой:        — Где он?        — Сказал, что у какого-то старого товарища по имени Бобби, — Сэмюэль тяжело вздохнул. — Дин, послушай меня. Мне жаль, что всё так вышло. И Гвен не стоило говорить, не подумав. На самом деле, я хотел навестить тебя. Раньше. Но Сэм был против, и мы тебя не беспокоили. До этих самых пор.        — Ясно, — кивнул Дин, выдержав максимально безразличный тон, хотя слова Сэмюэля оказались сродни удару под дых. Запрещая себе даже думать о том, что Бобби в курсе ситуации, Дин спросил первое, что пришло в голову: — А ты давно вернулся?        — Четыре месяца назад, — с готовностью ответил Сэмюэль. Он явно пытался установить контакт, но Дин просто не мог заставить себя реагировать хоть сколько-то искренне. — Тогда же, когда и Сэм. Мы не знаем, кто нас воскресил, но предполагаем, что у него есть на нас какие-то планы.        — Вот как, — кивнул Дин. — Ясно, да. Что тут не ясного? И вам не приходило в голову, что это… не к добру? Вы не пытались как-то выяснить, кто и зачем вас вернул?        — Приходило, Дин, — Сэмюэль вздохнул. — И мы искали. Но ничего. Сэм даже звал этого вашего ангела, или молился, как там это правильно. Думал, что тот сможет чем-то помочь. Но он не отозвался. И больше мы не нашли ничего. Никаких зацепок. Но, может, теперь, с тобой, мы…       Сэмюэль продолжал говорить, но Дин больше его не слышал, уставившись в стену невидящим взглядом. Когда он понял, у кого в гостях сейчас находится Сэм, он ещё попытался объяснить это тем, что Бобби мог не знать раньше. И просто не успел ещё позвонить ему, Дину. Но осознание, что Кастиэль знал, знал и не сказал, оказалось последней каплей.       Дину казалось, что что-то внутри рушится. Рушится до основания, чтобы уже никогда не восстановиться. Хотелось нажать какую-нибудь волшебную кнопку и просто перезагрузить этот день. Дин закрыл глаза на мгновение. Лиза и Бен. Сосредоточиться на них неожиданно оказалось просто.       Глубокий вздох помог упорядочить мысли. Дин заставил себя собраться. Ему необходимо определиться с действиями на ближайшее время. Ему необходим план. Мозг резко оживился, получив вполне привычную команду. Сэмюэль что-то спросил, но Дин только отмахнулся. Он думал.       Лизе и Бену, которые должны были вернуться совсем скоро, однозначно нельзя оставаться в доме, куда каждые полчаса вламываются монстры. Дин стиснул зубы. Вопрос о том, куда их отвезти хотя бы на время, не стоял. К Бобби. Дин знал, что в любом случае принял бы такое решение.       Но сейчас оно казалось удачным вдвойне. Сэм, с которым Дин отчаянно хотел поговорить, несмотря ни на что, как раз в доме Бобби и находился. В голове всплыло воспоминание о странном видении, но Дин быстро отодвинул его вглубь сознания. С этим можно разобраться позже.        — Сэмюэль, — Дин тряхнул головой и вернулся в реальность. — Можете закончить здесь сами? Мне нужно кое-кого забрать и срочно увезти отсюда.        — Конечно, Лиза с Беном, я не подумал, — с секундной заминкой понимающе закивал Сэмюэль, а Дин едва сдержал желание что-нибудь разбить. То, что о его жизни знали, похоже, все и всё, вызывало ярость. — Я надеялся, что ты поедешь с нами. Творится что-то несусветное. Работы у нас выше крыши. Но семья — это важно, я понимаю. Конечно, иди, отвези их в безопасное место. И не волнуйся, мы тут всё зачистим.        — Спасибо, — сквозь зубы бросил Дин, отказываясь как-либо комментировать остальное, и направился к выходу.       Путь до своего дома он проделал бегом. Но успел боковым зрением заметить, как Кристиан и какой-то незнакомый мужчина, очевидно, упомянутый Марк, выносят из здания гаража очередное тело. Дин ненавидел оставлять зачистку кому-то, кроме разве что Сэма, но сейчас это был лучший выход. А у него была чёткая цель.       Телефон отыскался среди подушек на диване. Дин ощутил мимолётное облегчение и набрал Лизу. Ожидая гудков, он лихорадочно соображал, что ей сказать, чтобы не напугать слишком сильно. И вздрогнул, когда услышал, что абонент находится вне зоны обслуживания.       Стараясь не поддаваться панике, Дин повторил набор. И ещё раз. И ещё. Но безразличный ответ оператора не менялся. Внутри всё похолодело. Конечно, телефон Лизы мог просто разрядиться. Но Дин отдавал себе отчёт, что он пытается уцепиться за соломинку. Лиза всегда тщательно следила за зарядкой.       Весь вечер на него нападали монстры. Все вокруг, казалось, были осведомлены о его жизни. А значит, о Лизе и Бене могли знать. От одной мысли, что они сейчас в лапах какой-нибудь твари, Дина затошнило. Осознание, что это его вина, появилось моментально и накрыло как тайфун.       Дин несколько секунд смотрел на бесполезный телефон, а после запустил его в стену. Снёс столик, перевернул кресло и одним размашистым движением смахнул на пол телевизор. С губ рвались ругательства, отчаяние требовало выхода, но Дин заставил себя остановиться. Это не поможет Лизе и Бену.       Здравая мысль, что необходимо всё проверить, неуверенно мелькнула в голове. Дин сделал глубокий вздох. Он не должен позволять себе надеяться. Иначе позже будет намного хуже. Но он действительно должен всё проверить. Ключи от Форда нашлись на тумбочке в прихожей, где он их и оставлял.       Уже через минуту Дин заводил машину, к которой даже по-своему привык за последние месяцы. Сильно запоздало он осознал, что по-прежнему в разорванной окровавленной футболке и заглушил мотор. Достал с заднего сидения запасную одежду, комплект которой там хранился на всякий случай с тех пор, как он устроился работать на стройку, и так и замер.       Мысли в голове жужжали как рой рассерженных пчёл, а эмоции получалось подавлять всё хуже. Дин опустил голову и ударил руль лбом. И ещё раз. И ещё. Лиза, Бен, Сэм, Кастиэль, Бобби, — имена и образы крутились в голове, сменяли друг друга и приносили боль. Остатки сил внезапно испарились.       На мгновение Дину показалось, что он уже никогда не сможет пошевелиться. От него скрывали правду самые дорогие люди в его жизни. А те, кто доверился ему, кто впустил его в свой дом и принял, теперь попали в неприятности по его вине. Конечно, слабая надежда, что он ошибается, существовала.       Возможно, у телефона Лизы и впрямь села батарея. Но отточенное за годы чутьё подсказывало Дину, что беда уже произошла. И надо было ехать, делать всё, чтобы найти Лизу и Бена, решать всё остальное. Дин сильнее сжал в руках рубашку и вновь упёрся лбом в руль, позволяя себе только минуту отчаянно необходимой передышки.       

***

      Кроули со скучающим видом выслушал демона, который, чуть запинаясь, отчитался о том, что женщина и ребёнок похищены, надёжно спрятаны и устроены с относительным комфортом, напомнил, что никто не должен их найти под страхом смертной казни, и отпустил его взмахом руки.       Быстро просмотрел сообщение на телефоне от Сэмюэля, гласящее, что единственная джинн, которую им удалось взять живой, доставлена на базу, и только после этого плеснул себе виски в бокал, сделал медленный глоток и обернулся к Бальтазару.        — Гляжу, ты собрался даже не задержаться, а перебраться в мои пенаты насовсем, пташка? — с насмешкой поинтересовался Кроули, чуть салютуя бокалом. — Не подумай, что я не рад перспективе, но мои условия жизни могут оказаться губительными для пернатых.        — Мы играем в игру под названием «Озвучь свои тайные желания»? — нарочито небрежно уточнил Бальтазар, усмехнулся и демонстративно повертел бокал в руке. — Виски у тебя хороший. Допью — пойду.        — Но могу ли я тебя отпустить, учитывая, что ты только что слышал? — тон Кроули звучал провокационно. Он склонил голову к плечу и сделал ещё глоток. — Вдруг ещё проболтаешься ненароком нашему пернатому дружку об услышанном.        — О, ты не заметил? Я уже послал ему сообщение по ангельскому радио, — ехидно отозвался Бальтазар и единственной гримасой дал понять, что большей глупости за всю свою жизнь не слышал. — Кроули, кончай это…        — Это предложение? — мгновенно оживился Кроули, невозмутимо приподнял бровь, когда Бальтазар наградил его изучающим прищуром, и с досадой перевёл взгляд на вошедшего в пыточную комнату демона. — Тебе чего? — рявкнул он.        — Ваше Величество, от демонов нижних уровней поступают сведения, что в клетке происходит что-то…        — Из неё кто-то выбрался? — со злостью осведомился Кроули, не оставляя демону шанса закончить предложение. Тот мгновенно отрицательно замотал головой. — Чудно. Щели, дыры, смена местоположения? Нет? Тогда какого дьявола ты бежишь с этим ко мне? Может, её обитатели время хорошо проводят. Вон отсюда.        — Бедолага, — чуть насмешливо протянул Бальтазар, проводив демона взглядом. — Он же хотел угодить… твоему высочеству. Грозный Кроули, — насмешка стала отчётливее, но звучала почти добродушно. Проигнорировав недовольный взгляд Кроули, Бальтазар легко подхватил бутылку, долил виски в оба бокала и с любопытством поинтересовался: — Зачем тебе мартышки Винчестера?        — Коллекционирую обезьянок, — в тон отозвался Кроули, смерил Бальтазара задумчивым взглядом, сделал очередной глоток из своего бокала и неожиданно как-то устало вздохнул. — Они мой план Б, пташка. Пока Дин занят их поисками, он не будет лезть куда не надо и интересоваться моей скромной персоной.        — В этом есть смысл, — задумчиво кивнул Бальтазар через пару секунд. — Но мне начинает казаться, что не только Кас неравнодушен к этим братьям. Ты отдал приказ заботиться о похищенных мартышках. Это вызывает вопросы.        — Голый расчёт, — небрежно отмахнулся Кроули и закатил глаза, когда Бальтазар покивал головой, явно выражая недоверие такому объяснению. — Я не понял, пташка, мне отчитываться тебе что ли? Может, ещё и разрешения спрашивать?        — Это лишнее, — Бальтазар неожиданно поскучнел и залпом допил виски. — Благодарю за гостеприимство. И, кстати, удовлетвори мой интерес напоследок: а в чём заключается план А?        — В одном пернатом воробье, — начал Кроули, но неожиданно умолк и будто к чему-то прислушался, а после с досадой поморщился, — который как раз направляется сюда. Да ещё и не в духе. Кыш, пташка.       Бальтазар мгновенно исчез с едва слышным шелестом крыльев, а Кроули растянул губы в широкой улыбке, как раз в тот момент, когда двери распахнулись так резко, что не осталось сомнений — их открыли ногой. Кастиэль стремительно зашагал к Кроули, опасно сверкая глазами.        — Так, так, — Кроули чуть пригасил улыбку и выставил руки в защитном жесте. — Ну-ка остынь, пернатик. Что за напасть снова приключилась? Ты зол как тысяча моих бесполезных мазохистов с пятого уровня.        — Что знаешь ты о том, что монстры преследуют Дина? — яростно спросил Кастиэль, бесцеремонно вторгся в личное пространство Кроули и теперь не отрывал от него пронзительный недобрый взгляд. — Ты послал их?        — Кас, лапуля, ты что, летел с небес и задел своей пернатой головушкой какую гору в полёте? — Кроули отступил на шаг и искренне недоумевал. — Какие монстры, пернатик?        — Вампиры, вервольфы, оборотни… — похоже, машинально начал перечислять Кастиэль, но умолк под всё более удивлённым взглядом Кроули и подозрительно прищурился. — Не ведаешь ты, о чём говорю я.        — Рад, что ты это понял, — почти заботливо заметил Кроули, который теперь смотрел на Кастиэля как на потенциально опасного больного. — Ты мне вот что скажи, Кас. Как так выходит, что стоит чему-то приключиться с твоей ненаглядной зверушкой, которую я давно предлагаю пристрелить, заметь, и из жалости тоже, ты прибегаешь ко мне и сыпешь обвинениями? И с чего ты взял, касатик, что я должен это бесконечно терпеть?        — Не зверушка Дин, — разве что не прорычал Кастиэль и нахмурился, сведя брови к переносице. — Намерения твои в отношении него располагают к подозрениям, Кроули. Но монстров не посылал ты, вижу уже это я.        — Это ты так извиняешься, Кас? — Кроули прекратил улыбаться и поджал губы, но быстро расслабился и махнул рукой. — Забей. Что взять с одержимого? Посадил бы уже свою зве… Дина, я сказал Дина, — мгновенно исправился Кроули, когда глаза Кастиэля загорелись светом. — В клетку. И не подпускал к ней никого. Впрочем, ваши возможные игрища мне неинтересны. Ты явился только затем, чтобы возвести на меня напраслину?        — Должен был убедиться я, что не твоих рук это дело, Кроули, — без намёка на сожаление пояснил Кастиэль. — Привело меня к тебе это.        — Чудно. Наше сотрудничество движется вперёд семимильными шагами и даёт потрясающие результаты. Разумеется, твоими стараниями, — ядовито прокомментировал Кроули, покосился на свой бокал, где на дне плескалось виски, и перевёл взгляд обратно на Кастиэля. — Выпьешь? Нет? А я выпью. И у меня, кстати, есть новости для тебя, лапуля. Оцени широту моего намерения сотрудничать: я готов поделиться ими с тобой даже после беспочвенных и грубых обвинений с твоей стороны…        — Что за новости знаешь ты? — перебил Кастиэль и даже подался вперёд, но остановился, когда Кроули выставил руку, определяя дистанцию между ними. — Насколько важны они?        — Я много чего знаю, касатик, — самодовольно и чуть хвастливо заявил Кроули, но быстро стал серьёзным. — Одна птичка напела мне, что ваши небесные оружейные погремушки обменивают на души. И эти сделки не мои долбоклюи заключают.        — Оружие небес, которого большая часть похищена была, — с недоверием выдохнул Кастиэль. Окинул Кроули вновь подозрительным взглядом, но спросил: — Торгует ангел им?        — Мне почём знать? Не приобретал, за руку не ловил. Но слушок такой был, — Кроули развёл руками и отпил виски. — Подсуетился бы ты, пернатик. И не стоит благодарности.        — Разберусь с этим я, — серьёзно кивнул Кастиэль. — Только это хотел ты сообщить мне?        — Я вообще ничего не хотел, лапуля, — Кроули закатил глаза и всячески продемонстрировал недовольство. — Но, видишь ли, я серьёзно отношусь к взятым на себя обязательствам, чего о тебе не скажешь. И считаю необходимым предупредить своего делового партнёра ежели чего. И не бросаюсь в его адрес обвинениями почём зря. И вообще я лапочка. А некоторые пернатые воробьи этого не ценят…        — Шут из тебя вышёл хороший бы, Кроули, — хмуро отозвался Кастиэль, развернулся и зашагал к выходу. — Но признателен я за информацию.        — Рафаэль что-то замышляет, — неожиданно серьёзным тоном добавил Кроули, обращаясь уже к спине, обтянутой бежевой тканью, которая мгновенно напряглась после его фразы. — Никаких подробностей, но слухи ходят нехорошие.        — Ищи, как открыть чистилище, Кроули, — не оборачиваясь, бросил Кастиэль, перешагнул порог и исчез.        — Кроули ищи, Кроули терпи мою пернатую задницу, Кроули, Дин не зверушка. Тьфу на тебя, Кас, — передразнил Кроули, скрипнул зубами, и совершенно другим тоном обратился в пустоту, зная, что Бальтазар услышит: — Почву я подготовил, пташка. Твой выход. И хоть ты…       Фраза так и повисла неоконченной, когда Кроули, на лице которого ещё успела отразиться досада, явно не по своей воле растворился в воздухе. Бальтазар, материализовавшийся в комнате лишь на доли секунды позже, машинально подхватил летящий к полу бокал, огляделся и недоумённо нахмурился.