***
Дин открыл глаза и поначалу не понял, почему видит хотя и смутно знакомый, но всё-таки точно не потолок их с Лизой спальни. Секунда размышлений услужливо подбросила картины вчерашнего вечера, и Дин рывком сел на кровати. Голова тут же отозвалась ноющей, но терпимой болью. Дин подавил желание сжать виски руками и медленно осмотрелся. Лиза прямо в одежде спала, сидя в кресле, и зашевелилась, словно почувствовав его взгляд. Дин мысленно выругался на себя. Он прекрасно знал, что спит Лиза чутко, даже тревожно. Дин машинально отметил, что за окном в разгаре утро, прикрыл глаза и попытался восстановить события вечера в хронологическом порядке. Его кадык дёрнулся, стоило ему только вспомнить о мире, из которого их выдернули едва ли не чудом, но точно не вовремя, и Дин отогнал воспоминания в сторону. Он не мог думать об этом прямо сейчас. Позже. Вспомнился живой и растерянный Кастиэль, а следом не менее растерянная и даже чуть напуганная Лиза, которая словно и не поверила в первое мгновение, что видит его. Дин нахмурился, перебирая в голове дальнейший, не такой уж и длинный разговор. Из рассказа Лизы выходило, что Кроули спас ей и Бену жизнь, а Бальтазар доставил их сюда, наткнувшись на них, когда искал свою знакомую, воззвавшую о помощи из-за случившегося землетрясения. Дин только тряхнул головой и с силой провёл рукой по лицу. В истории концы с концами не вязались. — Привет, — голос Лизы прозвучал чуть сонно, тепло, но и с нотками неуверенности. — Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? — Лучше?.. — Дин моргнул с недоумением, а потом стиснул зубы, когда разом вспомнил, как сорвался в разговоре и обеспокоенный Кастиэль усыпил его, не спрашивая согласия, с полного одобрения остальных. — Я убью Каса, — без подлинного запала пробормотал Дин. — А вчера ты говорил другое, — Лиза чуть улыбнулась, потянулась, разминая явно затекшие мышцы, и села в кресле удобнее. — Не злись на него, он только хотел помочь. Если честно, Дин, ты здорово вчера всех нас напугал. Я не знаю, что тебе довелось увидеть, но это явно было ужасно. — Ты могла лечь, — невпопад отозвался Дин и указал рукой на кровать, но тут же осознал свою оплошность — места на ней едва хватало ему одному. — То есть… — Всё нормально, — прервала Лиза и чуть склонила голову к плечу. — Я просто хотела убедиться, что ты будешь в порядке. И, возможно, сейчас не лучшее время, но мы не закончили разговор вчера. — Время никогда не бывает подходящим, — мрачно отозвался Дин, поднялся и натянул джинсы, отказываясь задаваться вопросом, кто его раздел. — Лиз, я… может, вчера был немного не в себе, но я не скажу тебе другого. Я не могу втягивать тебя и Бена в это дерьмо. И… Чёрт, Лиз, да вас даже вытащил не я, а гребаный демон, судя по всему. Который вас и похитил именно из-за меня. И я… Прости меня. За всё это. — Дин, я… — Лиза прикусила губу, поднялась на ноги и медленно подошла к окну. — Не извиняйся. Ты не мог знать. — Я должен был подумать об этом, Лиза, — Дин отрицательно качнул головой, взял футболку, но так и остался стоять, сжимая её в руках. — Когда я остался с вами, я должен был осознавать риски. Знать, что рано или поздно кто-нибудь явится за мной. От прошлого не убежишь. — Ты… пытаешься попрощаться? — голос Лизы чуть дрогнул, и она обхватила себя руками. — Я видела Сэма вчера. Рада, что он жив. Но это значит, что ты вернёшься к охоте, так? Я всегда знала, что если он объявится, то всё закончится. — Я прошу прощения, — поправил Дин, машинально облизал губы и прикрыл глаза. — Лиз, дело не в Сэме. И даже не в охоте, хотя и это тоже. На твой дом напала толпа тварей. Тебя и Бена похитили демоны. Из-за этого вы едва ли не погибли во время землетрясения, устроенного долбаным архангелом. И всё это из-за меня. Я не могу… Лиз, если с вами что-то случится по моей вине, я… — Я поняла, — в голосе Лизы прозвенели слёзы, но она быстро взяла себя в руки. — Знаешь, я думала о том, как мы поговорим, когда засыпала. Я собиралась с тобой спорить, понимая, что ты захочешь всё… прекратить. И я… Эти даже четыре месяца. Мы были, Дин. И для Бена ты стал почти отцом. Он очень к тебе привязан. Но в нём и проблема. Мой ребёнок видел весь этот ужас и… Знаешь, ваши ангелы предлагали стереть память. О пытках. Мне и Бену, или хотя бы ему. Он отказался, и я поддержала, хотя и до сих пор не уверена, что это правильно для него. Но одно я знаю точно. Я больше не допущу, чтобы он видел подобное. Так что, наверное… Вот и всё. — Лиза… — Дин вскинул руку, но замер, не решаясь прикоснуться. — Прости меня. Ты и представить себе не можешь, насколько мне жаль. Я… Просто это лучший выход. Единственный выход. — Я знаю. Всё нормально, Дин, — Лиза чуть вымученно улыбнулась и направилась к двери. Обернулась, когда уже взялась за ручку и неожиданно с заметными нотками горечи добавила: — На наш дом, Дин. В той фразе про тварей. Ты сказал «твой». Наверное, это и впрямь… конец. — Чёрт, я просто… — Увидимся, Дин, — Лиза всё с той же напряжённой и немного грустной улыбкой открыла дверь, шагнула в коридор и едва не столкнулась с Кастиэлем. — Доброе утро. — Доброе утро. О. Поговорить хотел с Дином я, но помешал… — Нет-нет, — Лиза махнула рукой в сторону открытой двери, а сама пошла по коридору, только и добавив: — Не беспокойтесь об этом. Мы уже закончили. — Разговор оказался тяжким бременем для тебя, Дин? — осторожно спросил Кастиэль, когда закрыл дверь. — Быть может… — Кас, хоть ты… — Дин едва не застонал, не находя подходящих слов. Картинки видения и реальной смерти Кастиэля, хоть и в другом мире, пронеслись перед глазами жуткой каруселью, и Дину отчаянно захотелось что-нибудь разбить. — Что случилось? — он с силой провёл рукой по подбородку и чуть поморщился от усилившейся боли в висках. — Очередные бедствия? — Довелось встретиться с Рафаэлем мне, Дин, — Кастиэль чуть склонил голову к плечу, а после подошёл, привычно нарушая личное пространство, и сжал пальцами виски Дина. — Сказать стоило, что головная боль беспокоит тебя. — Ага. Поиграем в доктора Секси, — пробормотал Дин, не до конца отдавая себе отчёт в том, что произнёс и не находя сил оттолкнуть руки, дарящие исцеление. — Мм, да, спасибо, Кас. Так что там с архигондоном? — Полагаем мы, что Рафаэль уяснил бесполезность затеи своей, — спокойно пояснил Кастиэль, и очень медленно отнял свои пальцы, скользнув при этом едва ощутимым касанием по скулам Дина. — С вечера дня вчерашнего нет сообщений о новых происшествиях. — Супер, — Дин нервно облизнул губы, отступил на пару шагов и поспешно схватил футболку, на которую даже не обратил внимания, когда бросил обратно на кровать. Надел её наизнанку и, не заметив этого, натянуто улыбнулся. — Только что ты явно уменьшил моё желание устроить тебе взбучку за насильное усыпление. — Простить за это должен ты меня, Дин. Рассудок твой… истерзан был. Опасались мы за тебя, — Кастиэль сжал губы и посмотрел открытым взглядом, мгновенно становясь похожим на виноватого щенка. Дин только махнул рукой, понимая, что злиться не получается. — И, Дин. Рассказал Гадриэль нам, что довелось вам пережить в мире ином… — Так, Кас, стоп. Вот об этом мы сейчас разговаривать не будем, — Дин предостерегающе вскинул палец, случайно заметил изнаночный шов на футболке и с досадой выругался: — Дерьмо. Утро у меня доброе, как дьявол в лучшие моменты. У Бобби вышло построить эту хреновину? — Ковчег Ма’лака готов, Дин, — кивнул Кастиэль и проследил взглядом, как Дин стягивает футболку и надевает её обратно правильной стороной. — Оружие в сохранности. Осталось нам согласовать детали плана лишь. — Класс. Так… — Дин чуть тряхнул головой и проглотил возмущение о пристальном взгляде Кастиэля. — Ладно, и что мы сделаем? Призовём этого мудака, как тогда? Пара штатов, которые получат вынужденный досуг при свечах, не цена за предотвращения апокалипсиса. — Не лишена эта идея смысла, Дин. Но план подробно лучше нам обсудить со всеми, — заметил Кастиэль и нетипичным жестом сцепил пальцы в замок. — Но прежде, чем направимся мы вниз, поговорить с тобой хотел я. — И это срочно, Кас? — Дин невольно напрягся и чуть приподнял брови. — Просто у нас там спятивший ниндзя-архигондон, если ты не заметил. И то, что он притих, не означает… — Понимаю я это, Дин, — Кастиэль не дал ему закончить и напряжённо сглотнул. Перевёл взгляд на свои руки и чуть ссутулился. Дин насторожился. — И всё же считаю правильным сознаться тебе сейчас. Пока духу я набрался для этого. — Сознаться? — Дин моргнул, нахмурился и неосознанно шагнул к Кастиэлю, но остановился, оставляя между ними достаточную дистанцию. — Так, Кас, что за фигня происходит? Что ты уже успел натворить за несколько часов? — Не часов, Дин, — Кастиэль все же поднял голову, и Дину стало совсем нехорошо, когда он поймал очень виноватый взгляд. — Не смог я оставить Сэма в клетке. Знал я, что почти невозможно его вызволить, но бездействовать не мог. Сейчас вижу я, что обуяла меня гордыня. — Погоди, что?.. — Дин отшатнулся и даже потряс головой, словно отказывался верить своим ушам. — Ты вытащил Сэма из клетки с дьяволом? И молчал? А его душа?.. — Нет, Дин, не думай обо мне хуже, чем заслужил я, прошу тебя, — тут же запротестовал Кастиэль, без труда понимая недосказанный вопрос. Вид у него был несчастный. — Ошибся я. И силы переоценил свои. Но умысла, поверь мне, злого не имел. — Ладно, я верю, но, Кас… Какого?.. Почему ты не сказал? — Дин взмахнул руками от избытка эмоций. — Чёрт, ты хотел как лучше. Хреново получилось, но кто из нас не лажал? Зачем ты врал? Мы ведь говорили в машине… — Я помню, Дин, — тяжёлый вздох, в котором не было необходимости, лучше многого свидетельствовал о том, насколько Кастиэль напряжён. — Мне жаль. Сказать не мог я потому, что пришлось бы о сделке с Кроули рассказать тогда. — Сделке с?.. — Дин открыл рот, закрыл. Стиснул зубы, смерил расстояние от кровати до окна размашистыми шагами и всё-таки сорвался почти на крик: — Ты заключил сделку с этим упырём? Зачем, Кас? Как?.. Поверить не могу. Ты. Ты спутался с Кроули?! И лгал нам, скрывая это? Да как тебе вообще это в голову пришло? — Не от меня идея эта исходила, Дин, — Кастиэль вновь опустил голову. — Но вины моей не умаляет это. Растерян был я, когда вернулся на небеса. Рафаэль желал перезапустить апокалипсис, и не мог я позволить ему сделать это. Но сил ему противостоять я не имел. Пришёл к тебе я, но ты… Дин, простить меня, быть может, не сможешь ты, но понять… Ты так много заплатил. Уже стольким пожертвовал. Как мог я просить тебя бросить всё и жертвовать вновь? Конечно, я был слеп. Кроули удачный выбрал момент. — Твою налево, Кас. Я поверить не могу… — повторил свою же фразу Дин, стиснул зубы и отвернулся к стене. — Что он тебе предложил? Оружие Ада для войнушки с архигондоном? — Хотел Кроули открыть Чистилище. И души из него разделить он предложил. Не видел тогда выхода иного я. Это сила огромная, Дин. С ней мог бы я одержать победу над Рафаэлем. — Чистилище… — эхом повторил Дин. Мгновение на его лице отражалось непонимание, а потом он резко обернулся и, не до конца отдавая себе отчёт, замахнулся для удара. — Ах ты сукин сын. Ты всё знал. В той долбаной машине я тебе… Я же доверял тебе, Кас. А ты продолжал мне лгать. Я тебя, пернатого засранца, звал месяцами, ночами видя твою смерть. А ты… — Дин, — Кастиэль заметно сжался, ожидая удара, но не сделал попытки сдвинуться с места. Рука Дина замерла, когда он заметил слёзы в синих глазах. — Заслужил я гнев твой. Виновен я, и осознаю это теперь. Мне жаль. Мне так жаль, Дин. Сделать я готов, что угодно, чтобы заслужить прощение твоё. Хотя права просить тебя простить, я не имею. Ослепила меня гордыня. Благими намерениями руководствовался я, но не понимал, что могу я потерять. Когда пришёл я к тебе, всё изменилось снова. Поступать, как задумал я, не мог я больше. Но и смелости набраться я не мог, чтобы покаяться тебе во всём. Прости меня, Дин. Если ты когда-нибудь сможешь… — Замолчи, — Дин закрыл лицо руками, но отнял их через мгновение. Огляделся и, не раздумывая, схватил торшер с прикроватной тумбочки и с яростью запустил в стену. — Чёрт, Кас, я просто… Ты должен был прийти ко мне. Может, я… Не обладатель титула «Друг года», но… Твою налево. Левиафаны. Эти твари… — Не будет хода им в мир наш, Дин, — мгновенно воспользовался незначительной паузой Кастиэль. — Слово я тебе даю, что… — Да засунь ты своё слово себе в задницу, — повысил голос Дин, подошёл к стене и несколько раз ударил по ней кулаком. — Ладно. И вы собирались?.. — вопрос остался неоконченным, когда дверь распахнулась с такой силой, что почти слетела с петель. — Что ты ему сказал? — от Бальтазара, казалось, волнами расходилась ярость, наполняя собой пространство. Он вцепился в отвороты плаща Кастиэля и практически протащил его по комнате, пока не впечатал в стену. — Кас, клянусь отцом, если ты сейчас же не ответишь, я за себя не ручаюсь. Что ты ему сказал? — Кому? — Кастиэль растерянно моргнул, явно не понимая, чего от него требуют. — Бальтазар, случилось что? Я не… — Ваши игры с Чистилищем, — отрывисто пояснил Бальтазар и вновь тряхнул Кастиэля, едва не оторвав его от пола при этом. — Что ты наговорил Кроули? Или что сделал? — Откуда ты?.. — на лице Кастиэля отразилось изумление, но быстро сменилось нахмуренностью. — Да что за хрень творится? — почти одновременно с ним воскликнул Дин. — И эта летучая обезьяна тоже в курсе? — Заткнись, — бросил Бальтазар, даже не повернув головы в сторону Дина, а потом недобрым тоном продолжил: — Откуда я, Кас, сейчас неважно. А знаешь, что важно? Кроули тут клеткой обзавёлся. Железо, прокалённое в пепле феникса. Там отдыхает некая Ева. И вид у неё такой, будто она после групповушки с дюжиной мартышек. И всё это, могу предположить, дело рук дядюшки Рафи, который ныне, кстати, весьма привлекательная внешне дама. И прямо сейчас эта дама вместе с Кроули мешает коктейльчик из кровушки вышеупомянутой Евы и девственницы. И нужен он им, чтобы сделать, угадай что. — Быть того не может, — с ужасом почти прошептал Кастиэль, но внезапно взгляд его стал острым. — Как узнал всё это ты, Бальтазар? Не мог наблюдать ты за ними и остаться незамеченным. — Знакомая вещица? — Бальтазар наконец-то отпустил Кастиэля и небрежным жестом продемонстрировал кулон, висящий на шее. — Вижу, узнал. Значит, знаешь, что я могу оставаться невидимым для демонов и ангелов, если сам не захочу иного, пока эта невзрачная фигня при мне. И я всё ещё жду ответа, Кас. — Откуда у тебя?.. — начал Кастиэль, но под пронзительным очень недобрым взглядом осёкся, опустил плечи и едва заметно вздохнул. — Расторг я сделку нашу. И Кроули я сказал, что остановлю его, ежели воплотить задуманное он попытается. — Чудно, — зло отозвался Бальтазар, отошёл к окну, но тут же обернулся. — И ты, конечно, решил, что Кроули тебя послушает? — Пригрозил я ему, — сознался Кастиэль, отошёл от стены и бросил какой-то обречённый взгляд на Дина. — Напомнил, что уничтожить его под силу мне. И что мощь небесного оружия… — Ты что? — резко перебил Бальтазар и покачал головой. — Отлично, Кас. Молодец, возьми с полки пирожок. — Всё равно не понимаю я, откуда ведомо тебе об уговоре нашем, — во взгляде Кастиэля добавилось настороженности, и он поджал губы. — Имел дела ты с Кроули? — Мне вот тоже интересно послушать, — поддержал вопрос Дин, в голосе которого скользнула отчётливая угроза. — Вы реально не догоняете? — Бальтазар поочередно смерил их взглядом и, видимо, для наглядности, пощёлкал в воздухе пальцами. — Ещё раз для туго соображающих: сейчас важно не то, что и откуда знаю я, а то, что происходит. Кроули. Рафаэль. Всё нужное для ритуала, чтобы открыть Врата Чистилища. Я один здесь понимаю, что их нужно остановить?! — Странно это, — Кастиэль наморщил лоб. — Спешат они сильно, но какая им в том необходимость? Рафаэль… — О, позабыл, виноват, — Бальтазар вскинул вверх палец. — Одним из условий ритуала является лунное затмение. Ближайшее произойдёт, — он на мгновение возвёл глаза к потолку, словно там находились невидимые часы, — через семнадцать минут. Следующее — через восемь месяцев. Думаю, очевидно, что ждать столько они не собираются. — Семнадцать минут? — неверяще переспросил Дин, который выглядел слегка ошарашенным. — Ты издеваешься. Какое нахрен затмение, если сейчас день? — Кас, окажи мне любезность, — Бальтазар неожиданно как-то устало вздохнул и смотрел при этом на Дина. — Объясни этой недалёкой макаке пару полезных вещей: то, что ты от него без ума и азы астрономии. — Слушай ты, летучая… — мгновенно завёлся Дин, но осёкся и моргнул, очевидно, осознав услышанное. — Что ты сказал? — Что у нас осталось шестнадцать минут, — рявкнул Бальтазар, явно потеряв терпение окончательно. — Позавтракаем тостами с клубничным джемом или всё-таки спасём мир? — Да чтоб его всё, — выругался Дин, схватил с кровати рубашку и, натягивая её на ходу, быстрым шагом покинул комнату. — Сэм, — мгновением позже разнёсся по дому его крик. — Бобби. Гэйд. Кастиэль и Бальтазар только обменялись взглядами и мгновенно перелетели в гостиную. Дин практически вбежал в неё лишь парой минут позже, сжимая в одной руке ангельский клинок, а в другой мачете, которые успел где-то раздобыть. Сэм и Гэйд вошли вместе ещё через несколько секунд. Сэм мгновенно подобрался, увидев оружие в руках Дина. — Что случилось? — настороженно поинтересовался он и кивнул хмурому Бобби, который протиснулся в гостиную и окинул всех присутствующих подозрительным взглядом. — Нападение? — Чуток покруче, — тон у Дина был мрачный. — Архигондон и ублюдок, который именует себя Королем Ада, хотят заполучить хренову тучу душ из Чистилища. Если у них это выйдёт, миру кирдец с гарантией. И у нас есть пятнадцать минут, чтобы их остановить. Это что, рубашка Сэма? — невпопад спросил Дин, окинув взглядом Гадриэля. — Ты же пошутил насчёт пятнадцати минут? — недоверчиво поинтересовался Сэм и только пожал плечами в ответ на странный взгляд Дина. — Я одолжил. Гэйд в бегах, и времени на прогулку по магазинам у нас как-то не было. — Уже четырнадцать, — без тени улыбки своеобразно ответил на вопрос Сэма Бальтазар и окинул Гадриэля странным сочувствующим взглядом. — Там кордон демонов и ангелов. Первых не считал, но дядюшка Рафи притащил не менее пятнадцати прислужников. — Но можешь ты попасть непосредственно в помещение, где находятся Рафаэль и Кроули, — утвердительно заметил Кастиэль. — И ежели укажешь направление нам… — Кас, ты последние мозги растерял в обществе макак? — перебил Бальтазар и, проигнорировав убийственный взгляд Дина и хмурый Сэма, провёл рукой по лицу, прежде чем продолжить. — Я был один. Имел возможность остаться незамеченным. Как только туда ввалится разношерстая толпа, вся охрана тут же… — Мы разделимся, — перебил Гадриэль, который явно успел сориентироваться в ситуации. — Часть отвлечёт внимание охраны снаружи, — он бросил вопросительный взгляд на Сэма и тут же получил согласный кивок. — Мы отвлечём их внимание, — поправился Гадриэль. — А вы попробуете запереть Рафаэля в ковчеге. — Опасно это, — Кастиэль нахмурился. — Не справиться вам двоим с… — А ты собрался за оставшиеся десять минут придумать безопасный план, Кас? — оборвал его Бальтазар и мимолётно сжал губы. — Я разберусь с Кроули. А вы, — он поочередно ткнул пальцем в Дина и Кастиэля, — поболтаете с дядюшкой Рафи. Смогу — помогу, но особо не рассчитывайте. Кроули не рядовой демон и рад он нам не будет. — Мы с тобой ещё поговорим об этом ушлёпке, — недобро пообещал Бальтазару Дин и повернулся к Кастиэлю. — План хреновый. Но времени у нас в обрез. Я заболтаю этого мудака, а ты используешь оружие, как и собирался, и запихаешь его в этот долбаный ящик. — Но Сэма и Гадриэля отправлять против такого количества… — Мы справимся, Кас, — не дал ему закончить Сэм. — И я согласен с Дином: на проработку лучшего плана у нас нет времени. Мы пойдём с интервалом в две минуты. — Одни вы в это пекло не сунетесь, — категорично заявил Бобби, до этого не принимающий участия в разговоре, но явно не упустивший ни слова из обсуждения. — Ты, может, и терминатор теперь, сынок, но это не значит, что твой зад не надо прикрывать. И ты не всесилен, — Бобби смерил Гадриэля хмурым взглядом. — Нарисовать пугалку для ангелов мне под силу. А там и ещё на что сгожусь. — Спасибо, Бобби, — Сэм кивнул ему и, заметив противоречивый взгляд Дина, который явно хотел начать возражать, уверенно пообещал: — Мы присмотрим. — Да, мне прям полегчало, Сэм, — мрачно огрызнулся Дин, стиснул зубы и перевёл взгляд на Кастиэля. — Ладно, Кас, тащи сюда эту деревянную хреновину. Покажем ублюдкам, как надо развлекаться, — уже с напускной жизнерадостностью добавил Дин, но никто не улыбнулся. Кастиэль скорбно покачал головой, но исчез, а через мгновение вернулся с ковчегом Ма’лака, который тяжело ударился о пол. Остальные явно расценили фразу Дина как знак окончания обсуждений и теперь сноровисто вооружались. Бальтазар быстро достал совсем небольшой, сияющий золотым светом сундук из основного, и жестом подозвал Кастиэля и Гадриэля. Дин прикрыл глаза на мгновение, стараясь не думать о том, что они отправляются на верную смерть. В крови привычно закипал адреналин, но понимание, что шансов у них недопустимо мало, отрезвляло. Дин невольно сжал кулак, глядя, как Бобби собирает соляные и железные патроны. Хотелось закричать, что это всё бесполезно. Но ни выбора, ни времени у них не было. — Надень, Дин, — Кастиэль оказался рядом незаметно и протянул ему браслет с крупными самоцветами. — Серьёзно? — Дин тряхнул головой и сосредоточился на реальности. — Зачем мне бабская цацка, Кас? — Браслет Гекаты это. Артефакт мощный, что единоразово от смерти любой способен уберечь, — коротко пояснил Кастиэль и, не дожидаясь ответа, быстро застегнул браслет на запястье Дина. — На споры не осталось времени у нас. — Сэм и Бобби… — всё же начал возражать Дин, но осёкся, когда заметил Гадриэля, который тихо и быстро что-то говорил Сэму, держа в руках перстень, и Бальтазара с пыльной шкатулкой в руках возле Бобби. — Да вы фанаты… — Четыре минуты, — бросил Бальтазар, коснулся двумя пальцами лба Гадриэля и коротко сжал его плечо. — Вам туда. И, малыш, погибать запрещается. Гадриэль только кивнул, мимолётно улыбнулся и сжал плечи Сэма и Бобби одновременно. Раздался привычный шелест крыльев, и все трое исчезли. Дин напряжённо сглотнул, неотрывно глядя на то место, где они стояли, и начал мысленно отсчитывать секунды, отгоняя мысль о том, что Сэма и Бобби он может больше не увидеть. Кастиэль неожиданно сжал его руку, и Дин сбился со счёта. — Наш выход, господа, — в голосе Бальтазара прозвучали нервные нотки, а его улыбка выглядела откровенно фальшивой. Он сильнее необходимого сжал плечи Дина и Кастиэля, который положил свободную руку на ковчег, явно хотел что-то сказать, но передумал, а в следующее мгновение гостиная опустела. Приземление оказалось на удивление мягким, и Дин мгновенно осмотрелся. Со стороны улицы доносились крики, в которых было не разобрать отдельные голоса, но это перестало иметь значение в один момент. Мозг осмыслил увиденное, и Дин замер, с отчаянием понимая, что они опоздали. Кроули, из виска которого сочилась кровь, с трудом поднимался на ноги возле дальней стены, а темнокожая женщина в деловом костюме стояла напротив символа, прорисованного кровью на стене, из которого уже отдельными лучами вырывался яркий свет. Дин рванулся вперёд, осознавая, что всё равно не успевает. — Нет, — громкий крик Кастиэля, в котором прозвучало, казалось, неподдельное отчаяние, заставил Рафаэля обернуться, а в следующий неуловимый миг Кастиэль оказался между ним и символом. Дин, который едва успел моргнуть, с ужасом наблюдал, как свет разрастается, врывается в грудь Кастиэля и окутывает его. Вдох застрял где-то в горле. Вереница снов и видений пронеслась перед глазами как наяву, и Дин едва сдержал крик. Поток света неожиданно прекратился, стена вновь стала стеной, и лишь изображённый на ней рисунок напоминал о том, что только что произошло. Рафаэль попытался что-то сказать, но его отбросило к стене, когда Кастиэль шевельнул рукой. Кроули, который успел подняться на ноги, неожиданно исчез прямо с места, и Дин скорее машинально, чем осознанно различил через доли секунды его голос, доносящийся с улицы, который отдавал демонам приказ уничтожить ангелов, но не трогать некую троицу. — Выбора не было у меня, Дин, — казалось, теперь вся фигура Кастиэля выражает отчаяние, по-прежнему звучащее и в голосе. — Получи Рафаэль силу такую, и шансов справиться с ним не было бы ни у кого, кроме бога. — А боженька в бессрочном отпуске, — Дин попытался улыбнуться, но губы только искривились в горькой усмешке. — Что ты наделал, Кас? Чёрт. Ладно, Кас, мы просто всё исправим, хорошо? — Дин вскинул руки в успокаивающем жесте. — Ты не убьёшь своего брата, Кастиэль, — в голосе Рафаэля, которого Кастиэль, не прилагая никаких видимых усилий, продолжал удерживать прижатым к стене, звучала лишь холодная уверенность. Он явно не обращал внимания на Бальтазара и Дина, и смотрел только на Кастиэля. — Ты не предпочтёшь мне жалких макак. — Ты обрушил бедствия на планету, Рафаэль, — Кастиэль сделал шаг вперёд и, казалось, уже не видел никого, кроме архангела. — Имея завет оберегать людей, ты погубил тысячи жизней из корысти. Гордыня и злость затмили твой разум, — с каждым сказанным словом голос Кастиэля как-то неуловимо менялся, обретая несвойственную ему силу и грозность. — Дети были среди них, Рафаэль. Старики. Женщины, в чьей утробе развивалась жизнь. Не такого хотел от нас отец. И не заслуживаешь ты продолжать здравствовать, коль загубил ты столько жизней. — Кастиэль, пожалуйста, — в голосе Рафаэля впервые скользнул страх. — Это просто бесполезные макаки… — Кас, нет, — с отчаянием крикнул Дин, когда Кастиэль вскинул руку, явно собираясь уничтожить Рафаэля. — Кас, у нас был план. Есть план, хорошо? Бальтазар сейчас откроет этот чёртов ящик, а ты просто запрёшь там этого ублюдка. А потом мы… — Прав ты, Дин, — прервал Кастиэль, который теперь говорил странно медленно. — Не пришло в голову мне, что смерть слишком лёгкое избавление для него. Ковчег Ма’лака станет лучшим наказанием. Дин только и успел, что открыть рот, когда Кастиэль одним взмахом руки откинул крышку, заставив стоящего рядом с ковчегом Бальтазара отшатнуться, и перевёл взгляд на Рафаэля, на лице которого застыла гримаса неподдельного ужаса. Его взгляд был прикован к ковчегу, и он отчаянно замотал головой, когда прочитал в глазах Кастиэля свой приговор, озвученный им же вслух. — Невозможно… — голос Рафаэля сорвался. — Кастиэль, ты не поступишь так со мной из-за каких глупых обезьян. Я твой брат… Голос резко оборвался, когда Кастиэль одним движением руки отправил Рафаэля внутрь ковчега и захлопнул крышку. Дин вздрогнул от резкого звука и будто очнулся. Кастиэль подошёл к ковчегу ближе и задумчиво склонил голову к плечу, внимательно разглядывая символы на его поверхности. Провёл над ними рукой, а потом щёлкнул пальцами, и ковчег исчез. — На океанским дне он теперь в Марианской впадине, — ровным тоном проинформировал Кастиэль, не глядя ни на Дина, ни на Бальтазара. — Но ежели кто и сумеет извлечь его оттуда, не составит проблему это. Человек единственный, кто сможет открыть его, теперь ты, Дин. — Что?.. Я… — Дин неподдельно растерялся, но заставил себя собраться и заговорил успокаивающим тоном. — Эмм, ладно, Кас. Ладно. Мы заперли архигондона. Всё супер. Ты победил. Мы победили. Давай теперь… — Не всё это, Дин, — Кастиэль бесцеремонно прервал, едва ли заметив это, и покачал головой. — Сторонники его на воле остаются, — он на мгновение задумался, а потом исчез. — Да чтоб тебя, — с досадой выругался Дин и обернулся к Бальтазару. — Нам надо пойти за ним. Он не в себе из-за чёртовых душ и… — Дин, — Сэм, от которого на шаг отставал Гадриэль, почти вбежал в комнату, и быстро огляделся. — Что тут происходит? Где Рафаэль? Кас? Кроули? — Вы в порядке? — быстро спросил Дин, и на мгновение прикрыл глаза от облегчения, заметив Бобби, маячащего за спиной Сэма. — Что с этими упырями? — Ангелы мертвы, а уцелевшие демоны исчезли, как только уничтожили их, — лаконично отозвался Сэм. — Если бы не Кроули, мы бы вряд ли выжили. Что здесь случилось? — Кас поглотил души вместо Рафаэля, который теперь донная рыбка, — почти скороговоркой бросил Дин. — И если мы не остановим Каса сейчас, это очень плохо кончится. Я видел и… Бальтазар, не стой столбом, — Дин резко перевёл взгляд с Сэма, который заметно растерялся, на Бальтазара. — Перенеси меня к нему. Живо. Гадриэль ещё пытался что-то спросить, но Дин уже не слушал. Бальтазар покачал головой, но положил руку на плечо Дина, и в следующее мгновение они уже стояли на идеально подстриженном газоне. Дин быстро огляделся и нервно облизал губы, когда заметил знакомую спину, обтянутую бежевым плащом, и не менее десятка мёртвых ангелов вокруг. — Кас, — голос дрогнул на мгновение, но Дин упрямо шагнул вперёд. — Слушай, дружище… — Только те здесь, кто непосредственно людям вред причинял, Дин, — голос Кастиэля неожиданно звучал намного привычнее. Он обернулся и посмотрел с отчаянием сначала на Бальтазара, а потом на Дина. — Выбор был у меня. Мог заточить их я в темницы, но нет вечных стен. Однажды волю обрели они бы, и ярость их была бы губительна. Не мог допустить я, чтобы когда-либо люди пострадали вновь. — Ладно, — Дин выдавил улыбку. — Ты грохнул несколько пернатых засранцев, которые это заслужили. Это не… — Кас, приятель, — голос Бальтазара, который не дал Дину договорить, звучал очень мягко, но в нём легко угадывалось напряжение. — Ошибаюсь я, или вон те трое, — он осторожным движением указал в сторону, — были твоими сторонниками? — Когда пришёл я на зов Дина, прознали об этом они, — лицо Кастиэля мгновенно посуровело, и Дин только послал Бальтазару яростный взгляд. — Опасаясь, что отвлечёт это меня от дела нашего общего, посулили они награды монстрам невиданные. Видел я в их помыслах, что хотели они Дина извести. И поплатились они за подлость свою. — Долбаные ублюдки, — едва слышно пробормотал Дин сквозь зубы и уже громче добавил: — Кас, я… Слушай, ты навёл порядок, ладно? Наказал всех, кто этого заслуживал. И это круто. Но давай, — Дин говорил и медленно приближался к Кастиэлю, держа руки поднятыми вверх, — мы вернёмся обратно и придумаем, как вернуть души разных тварей домой. — За меня боишься ты, Дин, — Кастиэль склонил голову к плечу, не отводя от Дина пристального взгляда. — Не должен ты испытывать страх. Сила слишком велика, но сдерживаю я её пока. И сделаю, как скажешь ты, — заверил он и неожиданно исчез. — Да твою дивизию, — выругался Дин, и только повернул голову в сторону Бальтазара, но тот, не дожидаясь очередного требования, уже ухватил его за плечо. — Кас, — Дин с трудом подавил тошноту, которая на этот раз ощущалась сильнее, чем после прошлого полёта, и с силой зажмурился, когда голова закружилась. — Что ты делаешь? — устало спросил Дин, плюнув на осторожность, которую до этого старался соблюдать, чтобы не спровоцировать Кастиэля. — Пока сила душ во мне могу затмение продлить я, — с готовностью пояснил Кастиэль, и настолько походил на обычного себя, что Дин невольно почувствовал облегчение и зарождающуюся надежду, что у них получится вернуть души обратно без последствий для всех и самого Кастиэля. — Но символ свежей кровью начертан быть должен. — А я что делать собираюсь? — чуть ворчливо отозвался Бобби и демонстративно поднял банку, которую держал в руках, когда все обернулись к нему. — Злодеи нам попались предусмотрительные. Любезно оставили пару лишних склянок. — А вы уверены, что кровь та? — Дин нахмурился. — Зачем этим ублюдкам?.. — Я проверял, Дин, — не дал ему закончить Гадриэль, который вместе с Сэмом склонился над каким-то пергаментом, раскатанным на столе. — В этой смеси есть кровь Евы. — Даже знать не хочу, как ты определил, — пробормотал Дин, следя взглядом за Бобби, который быстрыми штрихами воспроизводил рисунок. — Ладно. Долбаное затмение и символ. Это всё? — Не совсем, — Сэм взял пергамент со стола и протянул его Кастиэлю, который только кивнул и тут же начал просматривать текст. — Если мы поняли всё правильно, нужно прочесть заклинание, пока кровь не просохла. Момент затмения подразумевается. — Можем приступить мы, — спокойно проинформировал Кастиэль раньше, чем Бобби, отступивший от стены, успел сказать, что он закончил. — Условия необходимые соблюдены. Дин нервно сглотнул, когда Кастиэль ровным тоном начал читать текст на латыни, и растерянно осмотрел комнату, пытаясь понять, откуда внутри взялось стремительно нарастающее ощущение беды. Взгляд выхватил ранее незамеченную клетку в углу, в которой сидела измученная с виду девушка, прошёлся по одинаково напряжённым Сэму, Гадриэлю, Бобби и Бальтазару, и вернулся к Кастиэлю. — Дин, — неожиданно обернулся к нему тот, когда последнее слово заклинания отзвучало, и символ на глазах начал превращаться в портал. Что-то в тоне Кастиэля или в его взгляде, полном сожаления, заставило Дина вздрогнуть и неосознанно шагнуть ближе. — Знаешь ты, что невозможно было поглотить только души. Левиафаны… Чувствую их я. — Дерьмо, — Дин на мгновение прикрыл глаза, понимая, что его главные кошмары последних месяцев сбываются прямо в этот момент. — Кас, мы что-нибудь придумаем… — Заточить смог их только бог, Дин, — Кастиэль грустно качнул головой и заметно вздрогнул, когда из его груди вырвался поток слепящего света и устремился в открытый портал. — Надеялся я, что силы душ хватит мне, чтобы вернуть и левиафанов обратно, но могущественнее оказались они, чем я понимал. Выбора нет у меня, Дин. Запереть должен их я вместе с собой. — Нет, — Дин не узнал в отчаянном крике свой голос. Окружающая реальность словно растворилась, мысли спутались, и Дин только с трудом осознал, что Кастиэль пытается с ним попрощаться в третий раз за сутки. В груди что-то оборвалось. — Кас, не смей. Мы найдём способ достать их из тебя и уничтожить… — Их нельзя убить, Дин. Обретут они свободу, разрушив оболочку, и бед много принесут в этот мир, — в глазах Кастиэля сверкнули слёзы, а поток света из его груди чуть поблёк, и Дин осознал, что у них остаются секунды, прежде чем Врата закроются. — Мне жаль. Не хотел такого я, Дин. Не хотел оставлять тебя. Но начал я всё это. И верно наказание это моё. Уберечь я должен вас от чудовищ, которым равных… — Нет, — повторил Дин, которого вдруг накрыло ледяное спокойствие. Едва ли не впервые в жизни ему было абсолютно безразлично, что случится с миром, и как они будут справляться с древними бессмертными тварями, что не подчинялись самому богу. — Только не снова, Кас, — с яростью мотнул головой Дин, в два шага преодолел расстояние между ними и схватил Кастиэля, которого уже утягивало в портал, за рукав плаща. Дину на миг показалось, будто за стеной кто-то поместил невидимый сверхмощный пылесос. Сумасшедшая тяга не позволяла сопротивляться. Кастиэль обернулся к Дину и попытался оттолкнуть, но было поздно. Мгновение, — и их втянуло в портал, который резко закрылся за ними, как пасть наевшегося хищника. В помещении на секунды повисла мёртвая тишина, а потом Сэм неверяще прошептал: — Дин… — Дурья же ты башка, — непонятно о ком пробормотал Бобби, который неотрывно смотрел на символ на стене, будто ждал, что он сейчас вспыхнет обратно и выплюнет поглощённых. — Ну, мир мы спасли, — констатировал Бальтазар, однако вид у него был не менее растерянный, чем у остальных. — Здесь больше нечего ловить в любом случае. Гэйд, — окликнул он и, дождавшись, когда Гадриэль посмотрит на него, продолжил: — Кас мой друг. Если я смогу помочь или буду нужен, просто позови, — и только дождавшись утвердительного кивка в ответ, Бальтазар исчез. — Сэм, — Гадриэль мгновение смотрел на то место, с которого исчез Бальтазар, а потом перевёл взгляд на Сэма и положил ладонь на его плечо. — Мы вытащим их, слышишь? Найдём способ. Мы их там не оставим. — Он дело говорит, сынок, — рука Бобби, который успел незаметно подойти ближе, легла Сэму на второе плечо и чуть похлопала. — Никто этих балбесов в беде не бросит. Ты же знаешь это? — Знаю, Бобби. И спасибо, — Сэм натянуто улыбнулся, накрыл ладонь Гадриэля своей и чуть сжал. — Вам обоим.***
Сэм чуть нахмурился, когда Люцифер, который не произнёс ни слова, но долгие мгновения стоял неподвижно, неожиданно резко отнял руку, отошёл в сторону и отвернулся. Могло показаться, что он всё-таки решил полюбоваться закатом, но внимательный взгляд Сэма подметил и слишком напряжённую спину, и плотно сжатые губы, и заметно сведённые плечи. Стиснув пальцами переносицу, Сэм заставил себя размышлять. Едва Люцифер поднялся на ноги, ему с каждой секундой, казалось, становилось лучше. Сэм сжал пальцы сильнее, когда в голове мелькнула мысль, что это всё-таки был талантливо сыгранный спектакль. Но идей, зачем бы Люциферу это понадобилось, в голову не приходило. Тяжело вздохнув, Сэм неосознанно остановил взгляд на садящемся солнце и даже рассеянно отметил, что вид действительно потрясающий. Что делать дальше, он не имел ни малейшего понятия. Пожалеть о своём порыве не получалось, но ощущения, что это действительно что-то решило или поменяло, не было. Люцифер продолжал молчать и стоять без движения, и Сэм не выдержал. — Что это было? — он постарался выдержать максимально нейтральный тон и отодвинуть свои подозрения. Получилось так себе, но Сэм признал, что даже частичный успех можно считать прогрессом. — Это очередная пытка Михаила? — повторил он вопрос, который задавал и ранее. — Нет, — единственное короткое слово Люцифер произнёс с совершенно непонятной интонацией. — Эмм, — Сэм несколько растерялся. Лаконичности за Люцифером он не замечал ни разу. — Хорошо. Тогда… какие-то последствия уже применённых пыток? — уже более осторожным тоном поинтересовался он. — Нет, — Сэма на мгновение охватило ощущение дежавю от идентичного ответа и той же интонации Люцифера. — Отлично, — Сэм невольно начал раздражаться. — Может, у тебя есть идеи, что с тобой происходит? — Нет, — теперь ответ Люцифера казался уже умышленным издевательством. — Прекрасно, — Сэм всё-таки потерял терпение, быстро сократил расстояние между ними, обошёл Люцифера и встал перед ним, сложив руки на груди. — И тебе не кажется, что над этим стоит подумать? И если ты сейчас скажешь своё очередное «нет», то я… — Что ты, Сэмми? — Люцифер неожиданно будто отмер, закатил глаза и усмехнулся с привычным самодовольным ехидством. — Побьёшь меня? Скажешь мне «заткнись»? Заплачешь? — Хватит, — со злостью бросил Сэм, руки которого сами по себе сжались в кулаки. — Знаешь, Люцифер, это действительно бес… Сэм осёкся и с недоумением прищурился на мгновение, когда заметил, как Люцифер вздрогнул и чуть пошатнулся. Даже не мысль, а смутная догадка пронеслась по краю сознания, норовя ускользнуть, но Сэм удержал её и сосредоточился. Гипотеза начала выстраиваться в голове уверенно и привычно, но поначалу вызвала только недоумение, смешанное с недоверием. Сэм разжал руки, машинально отметил, как Люцифер будто бы распрямил плечи, и растерянно замер. Факты проносились в голове Сэма и ложились один к одному. Он впервые, с тех пор как они оказались в чужом мире, позволил эмоциям выплеснуться, когда высказал всё Люциферу. После чего тому стало плохо. Он злился сейчас. Это явно отразилось на Люцифере. Чуть прикрыв глаза, Сэм попытался определиться: стоит размышлять над потенциально возможной связью неясной природы или же это не более чем совпадение. Простой способ проверки гипотезы пришёл в голову мгновенно. Сэм поколебался секунду, но всё-таки позволил ненависти и боли, накопившимся за годы пыток и надёжно похороненным на время, вырваться на волю. Люцифер, который уже открыл рот, очевидно намереваясь прервать затянувшееся молчание, побледнел, стиснул зубы с такой силой, что Сэму показалось, что он слышал скрип, рухнул на колени и закашлялся. Не веря себе, Сэм мгновенно взял негативные чувства под контроль, вновь пряча их вглубь, и быстро шагнул к Люциферу, который дышал ровнее, но подниматься не спешил. — Бесполезно, Сэм? — Люцифер вскинул голову, усмехнулся, и Сэм даже не сразу осознал, что тот продолжил его фразу, оставшуюся незаконченной. — Рад, что до тебя дошло, что злодея не исправить. Тебя разве не просветили в воскресной школе? — Ты не знаешь, что я хотел сказать, — Сэм нахмурился, решительно ухватил Люцифера за предплечье и потянул вверх, побуждая подняться на ноги. — Почему мои негативные эмоции влияют на твоё состояние? В клетке такого не было. Это явно началось здесь, но я… — Сэм внезапно замер, озарённый догадкой. — Без благодати ты… практически человек? В этом всё дело? — Оправдываешь звание умника, Сэмми? — голос Люцифера звучал вполне привычно, но Сэм скорее почувствовал, чем услышал тщательно маскируемую усталость. — Возьми печеньку. Тела обезьянок, — Люцифер взмахнул рукой, то ли указывая на свою оболочку, то ли выражая досаду, которая легко читалась в жесте, — такие отвратительно хрупкие. Лишние душонки творят с ними стрёмную фигню. — О, — Сэм приподнял брови и чуть помотал головой. Мелькнула мысль, что стоило раньше обдумать тот факт, что он ощущает эмоции Люцифера, но тут же затерялась среди связанных непосредственно с ситуацией. — Подожди. Кас… Кастиэль как-то подпитывался от души нашего друга, чтобы… — Сэм оборвал себя, понимая, что пример не является удачным, но через мгновение продолжил. — То есть он был ангелом в тот момент, но ведь технически ты остаёшься?.. — Брось, Сэм, — не дал ему закончить Люцифер, изобразил гримасой смертельную скуку и отвернулся. — Хватит уже играть в героя-спасителя. Ты доказал себе, что можешь проявить великодушие. Умница. А теперь прекращай уже спектакль, делай серьёзную мину и начинай изобретать страшные кары для меня, раз уж у тебя на руках оказался Роял-флеш. — Что? — Сэм моргнул и на мгновение неподдельно растерялся, но быстро осознал услышанное и вновь нахмурился. — Серьёзно, Люцифер? Я пытаюсь понять, как… не причинять вред, а ты предлагаешь мне делать именно это. Считаешь это разумным? — Да хватит уже, Сэм, — в голосе Люцифера отчётливо звучали превосходство знания и уверенность в своей правоте. — Ты слишком умён, чтобы слить партию, имея… — Ты действительно веришь, что это должно сработать, Люцифер? — перебил Сэм, что позволял себе редко, выдерживая уважение к собеседнику, но ситуация располагала изменить привычке. — Отрицание, пара колкостей, подстрекание, — всё это в твоём понимании должно заставить меня немедленно передумать? Как ты ещё не дошёл до любимого мотива о том, что зло живёт в моей душе, и я должен дать ему волю, — Сэм покачал головой. — Не в этот раз, Люцифер. Чтобы заставить меня отступиться от принятого решения понадобится немного больше. — О, Сэмми, это завуалированное предложение вернуться к пыткам? — Люцифер неожиданно повернулся, и хотя сохранил привычный тон, но усмешки на его лице не было. — Ты мог просто попросить… — Давай, — Сэм вновь бесцеремонно перебил и упрямо вскинул подбородок. Не отвёл взгляда и решительно повторил: — Давай. Здесь и сейчас. Тебе даже сила не нужна, это ведь твоя голова. Начинай, Люцифер, — Сэм сделал шаг вперёд и только чуть прищурился, когда Люцифер, казалось, подавил желание отступить назад. — Тебе помочь выбрать? Ассортимент я изучил. Или желаешь проявить изобретательность? — Да что с тобой не так? — Сэм не услышал в голосе, но легко почувствовал неподдельное удивление и что-то подозрительно похожее на недоверчивую надежду. — Ты должен… — Люцифер умолк, то ли не желая заканчивать фразу, то ли передумав говорить. — Должен я налоги государству за много лет, — вздохнул Сэм, чувствуя, как накатывает усталость. И развёл руками в ответ на недоумённый взгляд. — Что? Таким как я и Дин зарплата и соцпакет не полагаются. Люцифер, — Сэм на мгновение прикрыл глаза, а потом устало провёл рукой по лицу. — Если ты не заметил, мы в полном дерьме. Усугублять ситуацию — худшее, что мы можем сделать. Если тебе так сложно поверить, что я готов пойти хотя бы на временное перемирие, то считай это инстинктом самосохранения. Это, я надеюсь, ты понять способен? Ты умрёшь, и что станет со мной? — Зло не умирает, Сэмми, — казалось, машинально отозвался Люцифер, но в его глазах было что-то такое, что Сэм неожиданно расслабился, понимая, что хоть какие-то из его слов наконец-то достигли цели. — И раз ты так хочешь продлить своё существование, зачем мне с тобой спорить? Это может оказаться забавно. — Действительно, — пробормотал Сэм, пытаясь не улыбнуться. Странное чувство общей победы, не окрашенное злорадством, неожиданно принесло уверенность и относительное спокойствие. — Эмм, ладно. Если мои наблюдения и выводы из них верны, то… — он резко умолк, когда где-то вдали послышался уже хорошо знакомый голос местного Михаила, который звал Люцифера. Сэм нервно сглотнул, чувствуя, как в груди мгновенно вспыхнуло дурное предчувствие, ещё успел поймать напряжённый взгляд Люцифера, а в следующее мгновение тот исчез. Сэм только и успел моргнуть, когда оказался на знакомой площадке, которая, как он понял после первого воспоминания, была копией вершины Эвереста. Сэм мгновенно сосредоточился. — Люцифер, нельзя быть таким неблагодарным, — в голосе местного Михаила, где привычно звучало превосходство, тенью проскользнули нотки укоризны. — Я нашёл время, чтобы заняться моей жалкой копией лично. Я ведь тебе обещал, помнишь? А ты оскорбляешь меня своим отсутствием. — Напомни-ка мне, братец, — Люцифер изобразил задумчивость, но Сэм прекрасно ощущал его нарастающую ярость, которая только усугублялась тщательно подавляемым отчаянием от осознания своего бессилия. — Я уже предлагал тебе пойти в жопу? Потому что если нет… Люцифер умолк, когда местный Михаил небрежно шевельнул рукой, заставляя рычаг клетки прийти в движение, и шипы пронзили тело. Сэм стиснул зубы и прикрыл глаза. Собственная беспомощность рождала злость вполне сравнимую с яростью Люцифера, и Сэм только надеялся, что направленная не на Люцифера, она не причинит ему вреда. Страшно закричал Михаил, и Сэм сжал руки в кулаки. Люцифер с трудом повернул голову, и Сэм с ужасом осмотрел то, что предполагаемо было телом Михаила. Кожи не было, шипов было в два раза больше, а кровь, казалось, была повсюду. Сэм замотал головой, отгоняя здравую мысль, что Михаил уже вообще не должен быть жив. Но понять, что его мучитель знал толк в пытках и не допустил бы этого, труда не составило. Чёткое осознание, что местный Михаил мучает Люцифера и Михаила из мести, появилось в голове, которая неожиданно прояснилась, само по себе. Сэм обдумал эту мысль, которая объясняла, почему архангелы ещё живы. Если местный Михаил видел в голове Люцифера их мир, то, вероятно, его злость возросла многократно. Где-то отец построил рай, и сделал это раньше. Сэм с досадой качнул головой. Понимание мотивов местного Михаила, который, не имея возможности отомстить отцу, явно желал отыграться на тех, кто был в его власти, никак не помогало. Сэм споткнулся на мысли о помощи. Быстро обдумал зацепку и едва не хлопнул себя по лбу. Резкая смена обстоятельств заставила оставить тему связи с Люцифером, которая сейчас вновь обрела актуальность. — Люцифер, — осторожно позвал Сэм, ещё весьма смутно представляя, что собирается делать, но чувствуя себя не в силах продолжать слушать отчаянные крики, от которых не получалось абстрагироваться. — Ты можешь как-то… ответить? — Сэмми, если ты хочешь на прогулку, то вынужден тебя огорчить, — Люцифер появился прямо перед Сэмом внезапно и хотя выглядел обычно и сохранил насмешливый тон, но Сэм прекрасно ощущал спутанный болезненный клубок его эмоций, где не находилось ни единой светлой. Сэм на мгновение представил, что на месте Михаила был бы Дин, и отчаянно ощутил потребность сделать что угодно, но только не продолжать бездействовать. — Её придётся немного отложить. — Я хочу помочь, — Сэм мысленно махнул рукой на обходные словесные манёвры и говорил прямо. — Если я могу причинить тебе боль, то могу и облегчить её. Люцифер вскинул брови, а на его лице застыло странное выражение. Сэм лихорадочно размышлял. Он понимал, что с физической болью сделать ничего не сможет, но эмоции Люцифера причиняли ему не меньшую, а скорее большую боль. Сэм только машинально отметил, что смотреть на пытки Михаила оказалось невыносимо не ему одному. Понимания, что именно делать, у Сэма не было, но очевидное наблюдение, которое было им упущено и не проанализировано, память исправно подкинула. Он протянул руку Люциферу искренне. И желание, чтобы тот её принял, было всепоглощающим, пусть и на доли секунды. Сэм стиснул зубы. Очевидный ответ нашёлся даже слишком легко. Но он и представлял собой проблему. Чтобы помочь сейчас одного желания уже недостаточно. Искренние положительные чувства и эмоции. Невероятно простой и равноценно сложный ключ. Мелькнула мысль об инстинкте самосохранения, но тут же была отторгнута сознанием, как в корне неверная. Сэм сдался и позволил себе полностью сосредоточиться на воспоминаниях, увиденных в гробу. — Эй, — Сэм уверенно шагнул к Люциферу, вспоминая ангела, который умолял брата его понять и поддержать. Руки легли на плечи Люцифера, который стоял неподвижно и только смотрел на него настороженным взглядом исподлобья, так легко, будто и не впервые. Сэм выдавил улыбку, которая получилась чуть дрожащей, сжал пальцы сильнее и тихо продолжил говорить: — Мы выберемся отсюда, слышишь? Ему надоест. Он не будет пытать Михаила вечно. И он не убьёт вас. А когда он уйдёт, ты поговоришь с Михаилом. И мы все придумаем план. Может, хреновый. Или фантастический. Но план. А потом ты убьёшь эту тварь. Сэм говорил, не особо задумываясь над словами, и даже не сразу понял, что глаза подозрительно щиплет. Он хотел помочь Люциферу. Но неожиданно понял, что помогает и себе. Тщательно похороненные его собственные ненависть и боль будто растворялись, отступали, становились чем-то другим. В мире, где больше не было надежды, легко рушились стереотипы и стирались границы. Голос дрогнул, Сэм умолк, но плечи Люцифера сжал только сильнее, ощущая, как болезненный ком чужих эмоций блёкнет, перестает причинять обладателю боль большую, чем любая пытка. Что-то продолжало рушиться внутри, но Сэм не препятствовал. Он знал, что это не сотрёт память. Ни одна пытка никогда не изгладится из хоровода жутких картинок. Но они больше не отравляли. Сэму внезапно захотелось рассмеяться, и он закусил губу изнутри, понимая, что смех звучал бы истерически. Прощение. Так просто и так сложно. Рассудок ещё пытался возмутиться, убеждая, что простить дьявола — это худшая идея, которая когда-либо приходила ему в голову, но Сэм уже не обращал внимания. Свобода, чуть горьковатая, терпкая, но абсолютная, медленно разливалась внутри. — Как ты это сделал? — в голосе местного Михаила звучало почти неподдельное удивление, и Сэм моргнул. Особая атмосфера момента, будто отделяющая их от реальности невидимой стеной, мгновенно развеялась, но обретённое облегчение и надежда, которая неожиданно расправила крылья, никуда не делись. — Ты не можешь исцеляться. Я забрал твою благодать до последней капли. — Это всё бог, — Люцифер произнёс фразу с убийственной серьёзностью, а Сэм поймал себя на мысли, что сейчас всё-таки неуместно рассмеётся, к чему страшная ситуация не располагала совершенно. — Молись искренне, братец, и он услышит твои молитвы. И наступят мир и процветание, и возрадуются… — Ты жалок, — в голос местного Михаила вернулось презрение, но Сэм уловил и отчётливые ноты злости. Смеяться резко расхотелось. — Но я получу ответ на интересующий меня вопрос. Это совсем несложно, стоит лишь заглянуть… — он осёкся и мгновенно обернулся, когда за его спиной раздался шелест крыльев. — Мы доставили пророка, сэр, — отрапортовал какой-то ангел с плохо скрытой гордостью и торжеством. Люцифер мгновенно перевёл взгляд на появившихся, и Сэм вздрогнул. Два ангела крепко держали под руки Чака Ширли, который выглядел подобающе ошарашенным и испуганным, но Сэму почему-то неожиданно показалось, что это только маска. — Отыскали в лагере людей… — Бесполезные глупцы, — вот теперь в голосе местного Михаила звучала полноценная злость. — Зачем вы привели его сюда? И кто дал вам право беспокоить меня, когда я занят? — Но, сэр, вы сказали в случае обнаружения доставить вам его немедленно… В глазах местного Михаила промелькнула ярость, но быстро сменилась расчётливостью. Он взмахом руки указал ангелам на выход из помещения, обернулся обратно к клеткам и, казалось, едва шевельнул пальцами. Сэм обессилено выдохнул, чувствуя дикое облегчение, когда шипы исчезли, а Михаил оказался исцелён чужой волей. — Прошу простить, вынужден отлучиться, — местный Михаил говорил безразличным тоном, и Сэм искренне не понял, присутствовал во фразе сарказм или ему показалось. — Но я вернусь. Вы не успеете заскучать, — обещание прозвучало скрытой угрозой, и Сэм только обречённо прикрыл глаза. — Не заблудись по дороге, братец, — со злостью бросил ему вслед Люцифер, а в следующее мгновение оказался перед Сэмом. Окинул его непонятным взглядом, и неожиданно сел прямо на пол. — Мишель всё ещё играет в спящую красавицу. Так что ты там болтал о плане, Сэмми?