Кровавый рассвет

      Дазай, как и обещал, ушёл с рассветом, мысленно поблагодарив столь странного хозяина дома. Тот ещё не спешил открывать свои голубые глаза, а Осаму не стал его будить.       Толком не выспавшийся, но довольный, тем, что его хотя бы не выгнали, он потихоньку прикрыл дверь. Это всё же лучше, чем проводить ночь на улице. Дазай вдохнул этот чистый морозный воздух и на душе, хоть и немного, но легче стало. В его родном доме редко ощутишь это чувство свободы. Кругом везде одни лицемеры и до омерзительно правильные люди. Можно задохнуться от того, что просто не вправе высказать всё то, о чём думает насчёт них, когда они фальшиво улыбаются в лицо.       Надо вспомнить, где находится таверна. Деревня не выглядит прям такой крупной, но ориентироваться было пока сложно. Собственно, именно по этой причине он нагло ворвался в дом Накахары Чуи. Надо его поблагодарить, решает Дазай. С самого его прибытия в здешние места, он всё думал, что из себя представляют простолюдины. Смешно, но Осаму правда очень редко их встречал, так как воспитывался и вырос в исключительно благородном обществе. Его родители будто хотели отгородить сына от «никому не нужной грязи», как они однажды высказались между разговором.       И всё же, за недолгое время, проведённое здесь, Дазай не особо разговаривал с ними, но наблюдал. Однако был один человек, что заговорил с ним сам. И этот его своеобразный монолог вспомнился Осаму...       К тому времени солнце уже приближалось к тому, чтобы скрыться за горизонт, постепенно лишая света. Хотя оно было за облаками и никакие лучи не добрались до деревни. Он сидел в таверне, пробуя здешний алкоголь. Это не в его духе, но ему совершенно не ведомо, как вести себя в подобном месте. И единственное, что пришло ему в голову — выпить.       Не самое лучшее решение, учитывая сложившиеся обстоятельства, но Осаму планировал сразу ложиться спать. Но тут его планы нарушил неизвестный ему мужчина. Он был достаточно пьяным, чтобы раскачивающейся походкой еле дойти до стола, где сидел Осаму. И развалился на стареньком стуле и чуть было не свалился назад. И как только стул удерживает такой вес?       Засаленная одежда прикрывала пивной живот. В местах виднелись пятна от блевотины и, видимо, от самого пива, что способствовало не совсем приятному запаху (Дазая самого чуть не стошнило). С уголка его рта стекала слюна. Отвратительно. «Неужели ему всё равно?» — подумал Осаму. Незнакомец потирал потные руки и смотрел на Дазая своим помутнённым взглядом.       Осаму уже думал уйти, но как только он резко встал, в голову ударил выпитый алкоголь, и он пошатнулся, схватившись за голову. Видимо, из-за того, что давно не пил он так среагировал.       — Тише, тише, сиди, сиди, в первый раз пробуешь? — усмехнулся мужчина, шумно шмыгнув носом. Дазай ничего не ответил и машинально сел. — Да-а, пиво здеся очень вкусное. Не боись, сиди, — с насмешкой сказал он, когда заметил, что Осаму вновь собирается идти. — Как звать-то?       Дазай в это время уставился на эту слюну, что не давала ему покоя, и словно задумался о чём-то, поэтому он не сразу ответил на вопрос.       — Осаму.       — Иоширо. Вот что, Осаму, понимаешь, я ведь хороший человек, но моя любимая жена так не считает. Не смотри, что в таком состоянии, не смотри, — развязным голосом проговаривал Иоширо, но внезапно замолк, уставившись перед собой. — Выгнала она меня и правильно сделала! — он ударил кулаком по столу. — Такой, как я, не заслуживает прощения!       Забавно наблюдать за подобным поведением. Дазаю стало вдруг интересно, а какой этот человек, когда вполне себе в своём уме? Может, если бы не загубил себя таким способом, то жизнь бы наладилась. Детей бы воспитывал, проявлял должную любовь к жене. Но он променял бутылку на семью, а теперь жалуется. Дазай не очень любит такой род слабых людей. Но ему было интересно слушать столь бессвязный бред.       — А этот мальчик, с яркими волосами который, заслуживает! Забыл, как зовут, — он почесал лысину в задумчивости. — Но не суть. Грех на нём, понимаешь? Не все его тут уважают. А этот грех-то давно был, — Иоширо тяжело вздохнул и вытер, наконец, слюну. — Да-а, хороший мальчик. Не раз моей жене помогал. Только вот, по глазам вижу, меня недолюбливает. Оно и понятно! Всех и вся загубил! — он протёр глаза.       — Иоширо, что ты к парню пристал, — из-за его спины внезапно появилась Акико. — Я же тебе говорила, чтобы ты больше сюда не заявлялся.       — Акико, ну я же так, просто посидеть.       — Вон.       — Милейшая Акико, ну-       — Осаму, выпроводи его, прошу, — отрезала Йосано       Как ни странно, но Дазая мужчина послушал. Прохладный, свежий ветер окутал молодое лицо и стало как-то легче. Иоширо подошёл к какому-то дому и сел на снег, запрокинув голову. Осаму не стал подходить к нему, а решил прогуляться. Тут он заметил, что стало как-то тихо. Не было привычной деревенской суеты, да и простолюдинов не было видно. Ощущение будто вся деревня в один миг стихла. А когда уже окончательно стемнело, Дазай не смог найти дорогу обратно. Таким образом он и оказался около двери Накахары Чуи.

***

      Осаму резко остановился. Он будто опомнился и лицо его приобрело задумчивое выражение. Обернулся, чтобы снова поймать взглядом дом Накахары, от которого ушёл на достаточно большое расстояние, но очертания его были видны.       Он продолжил свой путь, гоняя ненужные мысли. Спустя некоторое время Осаму наконец-таки добрался до оживлённой деревни. Жильцы о чём-то разговаривали, кто-то смеялся, и всё это сопровождалось стуком кузнеца. Маленькие дети бегали, едва чудом не сшибая с ног прохожих.       Приятная атмосфера. Только вот серые облака заслонили собой солнце, не давая проникнуть лучам на бренную землю. Ощущалась некая серость, но, видимо, жильцы привыкли к столь неприятной погоде. По пути он рассматривал этих людей, которые занимались своими делами, не обращая внимание на самого Осаму. Но юные дамы, что сидели на скамейках, то и делали, что смущённо хихикали, поглядывая на Дазая.       Осаму посмотрел на них, обворожительно улыбнувшись и подмигнув, от чего они чуть ли не завизжали. А Дазая позабавила такая реакция. Эх, юные леди, как же они прекрасны...       Дойдя до заведения, Осаму сразу поймал недовольный взгляд Акико, но он упорно не обратил внимание, пройдя мимо, в сторону своей комнаты на втором этаже. Она представляла собой маленькое помещение, в котором размещалась односпальная кровать (Дазай не был уверен, что поместится), постельное бельё пахло каким-то отвратным запахом протухшей еды, будто её где-то там, внутри оставили и забыли. В местах виднелись жёлтые пятна, а подушка маленькая и слишком твёрдая.       В углу стоял небольшой комод, что весь покрылся пылью. В углах большое количество паутины. Собственно, больше здесь ничего не было. А ведь Йосано предупреждала, что здесь всё очень плохо, но Дазай как-то пропустил этот момент. Он даже противился сесть на краешек кровати, поэтому, подобно вихрю, вылетел из этого омерзительного места.       Дазай, конечно, знал, что у людей низших сословий условия для проживания не самые лучшие, но чтоб настолько! В голове его вертелись множество мыслей, куда бы пойти ночевать. Накахара, судя по его недоброжелательному виду, впускать его снова вот никак не собирался. Осталось лишь познакомиться с какими-нибудь наивными дядями или тётями, которые согласятся впустить совершенно незнакомого человека временно пожить.       Но едва Дазай собирался заняться этим делом, как увидел небольшую фигуру, скрытую красной накидкой, что едва касалось снега, и капюшоном. И если бы не выбившаяся рыжая прядь волос, он бы не обратил внимание на столь неприметного человека, но...       — Чу-уя! — довольно громко крикнул Дазай, не обращая никакого внимание на обращённые косые взгляды, и направился к окликнувшему.       Тот заметно вздрогнул, от чего ткань, что закрывала от посторонних глаз, спала, а сам обладатель резко повернулся в сторону, откуда доносилось его имя. Взору Осаму предстал столь прекрасный, по его мнению, вид — огненные волосы собраны на затылке, а некоторые пряди спадали на ярко голубые глаза; его острые черты лица так красиво сочетались со своеобразной причёской. Брови нахмурились, и было видно, что Накахара злился и еле сдерживал себя, чтобы не ударить Осаму.       — Что тебе от меня надо? И зачем так кричать? — прошипел Чуя, когда Дазай подошёл ближе.       — А что не так? — глупо моргая, невинно спросил Осаму, а после всё же осмотрелся по сторонам, где на них странно смотрели и перешёптывались. Взгляд его на мгновение стал презрительным, а когда посмотрел на Чую, то снова насмешливо-спокойным. Собственно, и таким тоном он разговаривал с Накахарой. — Я не понимаю-       Но не успел он договорить, как Чуя развернулся и, накинув капюшон на голову, стремительно шагал в противоположную сторону. Осаму пошёл за ним, но ему тут же преградила путь женщина полных размеров, с каштановой косой, что свисала на плечо. Фудзико Ямамото. Вот её Дазай запомнил.       — Многоуважаемый господин Дазай, не желаете позавтракать с моей дочерью? — она добродушно улыбалась. Её пухлые щёки теперь казались ещё больше. — А вы нашли, где переночевать? Это, к слову, тот самый Чуя. Но всё же я вам не советую с ним якшаться, понимаете- А вы куда?       Дазай вежливо с ней попрощался и направился в сторону, куда ушёл Чуя, но того и след простыл. Осаму оглядывался, проходил по улицам, ранее ему неизведанным, но ничего. Где-то на задворках сознания Дазай понимал, что глупо лишний раз тревожить человека, но ему любопытно — каков этот человек с необычными волосами? Он явно не относится ко всем окружающим его людям. Что-то в нём есть, отличающее его от остальных. Что-то гадкое и омерзительнее.       Его резко хватает за запястье и разворачивают к себе, от чего Дазай не сразу успевает среагировать, чуть не упав лицом в снег.       — Ну? — голубые глаза нетерпеливо смотрели в карие, ожидая, когда тот, наконец, спросит, чего хотел, и отстанет. Но Дазай явно не спешил приступать к разговору. Довольно хмыкнув, он смотрел на него сверху вниз.       — А куда направляетесь? — с ноткой лукавости, поинтересовался юноша, весело наблюдая, как тонкие брови недоумённо хмурятся.       — Не твоё дело, — грубо отпрянув от надоедливого собеседника, Чуя тут же развернулся и направился к госпоже Ёсико. Ширасэ, скорее всего, уже у неё.       — Какой вы грубый. Я, между прочим, в поиске временного жилья, — продолжал Осаму, догоняя Чую и игнорируя недовольный фырк. — Не подскажете, к кому стоит обратиться?       — Я знаю одну женщину, у которой есть пушистый пёсик. Думаю, он будет не против принять гостей в свою будку, — язвительно произнёс Чуя, демонстративно шагая вперёд, не обращая внимание на Дазая, что в ступоре остановился, не находя нужных слов.

***

      Губы искривлены в что-то похожее на улыбку. Серые глаза недоумённо уставились на неизвестного мужчину, что проникся симпатией госпожи Ёсико и дарит ей красивые комплименты, заставляя щёчки женщины покрыться румянцем. Нет, Ширасэ не имеет ничего против, но его удивляет подобное отношение этого незнакомца, что смог покорить сердце Ёсико всего за какое-то мгновение.       А больше всего его удивило выражение лица рядом стоящего Чуи. Тот смотрел с каким-то омерзением в глазах. Ну не любил он эти глупые слова о любви, а смотреть на подобное так тем более. Так хотелось ударить! Чтоб перестал произносить эти глупости госпоже Ёсико.       — Пошли, — прозвучало довольно резко. Чуя уже направился к двери из дома женщины, а Ширасэ за ним.       — Ты его знаешь? Вы, вроде, вместе пришли...       — Нет! — вскрикнул Накахара, сдерживая потоки гнева.       Надо же! По доброй воле впустил человека, а он отцепиться толком не может. Чуя ему так и сказал, перед тем, как зайти в дом Ёсико, на что тот ответил: «Я просто использую вас для поиска крыши над головой, но не волнуйтесь, больше я не собираюсь спать на этом дряхлом кресле и тревожить вас своим присутствием». Чуя подавился возмущением, что так и не успели сорваться с его уст — Дазай соизволил зайти в дом первым.       Накахара, к слову, из-за него не смог поспать по-человечески, а тот даже благодарность не думал произносить. Недоумок, каких поискать! Когда Осаму закрыл дверь его дома, то Чуя незамедлительно встал и принялся собираться к выходу из дома. Ему было интересно, уйдёт ли Дазай с обещанным восходом солнца, поэтому не подавал вида, что давно не спал.       Сейчас же на него всё же повлияла бессонная ночь. Он устал, и глаза явно хотели отдыха. Но нет, сначала нужно избавиться от надоедливого человека, сходить в эту чёртову таверну и проведать Коё. Чуя очень надеется, что сил у него хватит.       Дазай, видимо, решил всё-таки остаться там — оно и к лучшему.

***

      Госпожа Ёсико — очаровательная женщина, с ямочками на щеках. Её тёмные волосы заплетены в неопрятный пучок, что держится на красивой заколки в форме цветка. Платье также не слишком яркое, прекрасно сочетающееся с её волосами. При улыбке она закрывала рот рукой, смущённо отводя взгляд.       Осаму она понравилась, и с наступлением сумерек он думал остаться у неё. Ёсико его приятно пригласила, предложила покушать, в общем, идеал, а не женщина. Не сомневаясь, она согласилась пустить Дазай переночевать. Всё оставшееся время они беседовали в приятной обстановке и наслаждались обществом друг друга, рассказывая бессмысленные глупости, а иногда и комплименты.       Позже, когда солнце окончательно ушло, оставив за собой пелену звёзд, Дазай вышел глотнуть свежего воздуха. Прежняя улыбка спала, а глаза наблюдали одинокую луну. Тень, скрывавшаяся до этого за противоположным домом, исчезла, не оставив ни следа. Дазай хмыкнул и, нарушив тишину, сладким, как мёд, голосом произнёс:       — Всё же прислали, — он тяжело вздохнул, а потом продолжил уже более твёрдым тоном: — Нет смысла прятаться, я тебя уже давно заметил, Акутагава.