А однажды...

Девушки — это проблемы. Они все — сложные существа со странными заскоками, вечно меняющимися настроением и желаниями. То они хотят, что бы мужчины относились к ним как к равным, то обижаются, мол, им не открыли дверь или отвесили какой-то неприличный комплемент или за их неудачную шуточку попытались дать в глаз или назвали «дурой». Димария мало того, что была девушкой, она ещё и была другом. Будь она девушкой, в смысле девушкой Азира, да разве он думал бы много? Что дарят любовницам? Цветы, конфеты, цацки, походы в кино, театр или ресторан. Нет, конечно, Азир мог бы подарить Димарии ужин за свой счёт, но что-то ему подсказывало, его кошелёк такого не выдержит. Ведь туда пойдёт не Мари, девушка Азира, а Димария, друг Азира. А значит, вести себя она будет соответствующе этому самому Азиру. И есть так же. Так что нет, не подходит. К театру или кино она интереса не проявляла, деньги дарить, с их-то доходами — пошлость, цацки… Ну, Азир разбирался и в золоте и в таком прочем, но чисто с точки зрения дорого-дёшево, поделка-настоящее, а дальше его мозги давали задний ход. Хотя, Димария тоже не проявляла сильной страсти ко всяким бирюлькам, ровно как к цветам, алкоголю и какой-нибудь коллекционной невнятности, типа марок или кукол. Таким образом, в один прекрасный осенний день перед Азиром встал вопрос, а что таки дарить лучшей подруге? Сперва Азир подумал о мече или хорошем кинжале. В конце концов, Димария звалась Принцессой войны не за красивые глазки или умение останавливать время. Она замечательно стреляла из лука, рогатки, арбалета, винтовки, владела двуручным мечом и несколькими приёмами из разных стилей боя с ножом в руке. Так что ещё один меч, возможно, легче и короче, или кинжал, который удобно прятать в одежде, был бы ей весьма кстати. Азир, когда его застала эта мысль, как раз был в Рецие, городе, где можно найти любого ремесленника, чем и не преминул воспользоваться. Увы, только зайдя в первую лавку, Азир осознал страшный факт. Он совершенно не разбирается в оружии. Разумеется, он тоже владел и мечом, самое простое и очень посредственно, и кинжалом, с этим было немного лучше, но дальше его знания заканчивались. Азир даже не подозревал, что короткий лёгкий меч может иметь столько видов, а слова «полуторная заточка лезвия» едва не сломали ему мироздание. Азир почему-то подумал о кинжале, полностью заточенном с одной стороны и лишь до половины лезвия с другой. Из лавки он вышел красный от стыда и униженный хуже некуда. Потом, свершено неожиданно, пришла мысль подарить плюшевую игрушку. Огромного коричневого медведя с бантом на шее, но обязательно синим, а не красным. Азир горел этой идеей два дня, облазал весь Реций, но ничего подходящего не нашёл. Платить бешенные деньги за белое страшилище с розовой надписью «I love you» он считал ниже своего достоинства. Димария, опять же, не оценит. В столицу Азир возвращался с пустыми руками. (Ему совершенно не стоит знать, с каким облегчением вздохнули продавцы в магазинах игрушек и цветочных лавках, поскольку медведя он искал именно там). Висстарион новых идей ему не подкинул. Полностью акклиматизировавшийся Азир уныло расхаживал по городу, сверкая традиционными расшитыми бисером туфлями и почти голым торсом. Он бы ходил в одних шароварах, да вот дед не оценит такую пародию на сказки Шахерезады и даст клюкой в лоб. Приходилось кутаться в лёгкий плащ. И именно в этот момент, — ну как в этот? В тот, когда Азир, проклиная этот застрявший с утра пораньше кусок ткани, пытался выйти из комнаты, а Брандиш, в завязанной на груди простыне, выглянула из-за двери на благие маты, — на него снизошло озарение. Азир, плащ так и остался намотанным на дверные петли, минут пять очень задумчиво смотрел на плечи Брандиш. Брандиш смотрела на него в ответ. И только отражение сложной мыслительной деятельности на лице приятеля не давало ей скрыться за дверь.  — Ты спишь? — Не задумываясь о смысле фразы, поинтересовался Азир.  — Сплю, — так же, не задумываясь, ответила Брандиш.  — Ясно, — кивнул самому себе Азир. Выпутался из плаща и, как был, пошагал дальше по коридору. Брандиш философски отметила, что было полседьмого утра. «Если чего-то нет в Висстарионе — этого нет во всём Арболесе», — утверждал его дед, и у Азира не было причин не верить ему. В конце концов, столица была построена для удобной жизни абсолютного монарха и торговля здесь была весьма выгодным делом. Но сейчас Азиру очень хотелось, что бы дед оказался неправ. В центральных магазинах нет, и не могло быть ничего путного, — значит, надо было идти в районы диаспор. Рецийские улиц отпадали сразу (ну что можно найти у рабочих?), в цинханьских он облазал всё, но халаты там были слишком вычурными, скучными и недолговечными. Идти к своим Азир не хотел. Можно подумать, он не знал, что ничего там не найдёт. Разумеется, одежды у них были хорошими, яркими и долго бы прослужили, но это всё-таки не то, что стоит дарить девушке-горожанке. А до Дня Рождения оставался всего день. Азир грустно посмотрел вверх. Нет, не один день. Чуть-чуть от вечера и ночь, может, утро. Разумеется, если обратиться к хорошей швее, можно сделать на заказ, но… Азир покачал головой. Ткань будет не та. По фигуре не сядет. Пояс будет либо тонким, либо чересчур широким, а рукава не будут совпадать по длине с подолом.  — Не стой, проклятущий! Азир повернул голову. На пороге лавчонки стояла низкая толстая старушенция с гладко зализанными седыми волосами. — Али покупай чего, а то как дам, мало не покажется, — она грозно тряхнула в воздухе кулаком, и Азир бы точно усмехнулся: ну что она могла ему сделать, — но настроение было не то. Можно сказать, его не было вообще. Он послушно подошёл поближе и, оглядев товар, порывисто обнял старуху:  — Сотня динаров! Дам сотню динаров! Ну, ну?! — И, не дождавшись ответа, всунул ей в руки деньги прямо в кошеле (хороший, кожаный), подхватил материю и умчался. Старушка лишь рассеяно хлопала глазами. А Азир добежал до дворца, заперся в комнатах, откопал в свалке, которая должна быть шкафом, вешалку-плечики и повесил халат. Точно ношенный, точно мужской. Всё, недостатки закончились. Азир снял его, надел и несколько раз махнул руками. У них с Димарией одинаковый рост, да и комплекция в общем схожа. Снял и снова повесил. И только потом додумался.  — Бахира. Бахира! Минут пять спустя послышались быстрые шаги, и в комнату влетела рабыня:  — Бахира здесь, господин! Бахира слушает! Азир внимательно оглядел её, аккуратно снял халат и очень серьёзно произнёс:  — Выстирай, высуши, отгладь, надуши. Если надо — заштопай, но что б незаметно! И всё это тайно. Если кто-то узнает, я отрежу тебе язык. Ясно?  — Бахире всё ясно, господин, — она, совсем не испугавшись угрозы, взяла халат и исчезла из комнаты. На следующий день Димария отпраздновала День Рождения и тут же уехала на задание. А у Азира началось странное недомогание…