Ветер в волосах.

Вэй Ин и Цзян Чэн — мотоциклисты. Вся их жизнь — это скорость, ветер в волосах и бескрайние дороги. Цзян Чэн водит аккуратнее, стараясь беречь не только свой мотоцикл, но и себя. С Вэй Ином дела обстоят хуже — он и себя беречь забывает, а свое транспортное средство и подавно, в заключение и вовсе дав ему имя «Какая разница», что значит, без разницы, из чего его собрать и сколько раз, главное, чтобы ездил. Сколько раз он собирал свой байк по частям, забыл даже сам Вэй Усянь. Зато Цзян Чэн помнит, сколько по частям собирали самого Вэй Ина, ведь именно он каждую травму брата делил с ним, пропадая в больницах неделями, лишь бы не бросать Вэй Усяня одного. Однако это увлечение так же принесло им множество знакомств. Их компания сложилась, в основном, благодаря Вэй Ину, который и холодного «Нефрита» закадрил, тем самым ошарашив весь мотоциклетный клуб, а заодно и вырыл откуда-то тихоню Вэнь Нина, прилепляя его в дополнение. Компания вышла так себе. Вэй Ин пропадал целыми днями с Лань Чжанем, которого считали лучшим из лучших, не считая, конечно же, его брата, но он уже относился к другой категории. Старшие с младшими особо не связывались. Мотоциклы братьев Лань были настоящим произведением искусства: идеально белые, отчего произошла их схожесть с нефритом; мощи такой, что каждое соревнование остальные оставались неизбежно позади. Цзян Чэн остался в компании с надоедливым Хуайсаном, который крутился вокруг них каждый раз, ибо его старший брат — лучший друг Лань Сичэня, таскал его за собой, пытаясь приучить к "мужскому" спорту. Понятно сразу, что безрезультатно. Вэнь Нин же рядом с Ваньинем всегда затихал, боясь начать любой диалог. Отвечал скомкано и в целом выглядел жалко, пока его шлем не скрывал миловидное лицо. Соединяясь воедино со своим мотоциклом, Вэнь Нин творил такие вещи, что если бы не его неуверенность, то еще чуть-чуть, и Нефриты бы получили достойного конкурента. Лишь после первой гонки, где соперником Цзян Чэна оказался Вэнь Нин, парень проникся уважением к тому и попытался наладить контакт. Было в его мягкости что-то притягательное. Ваньинь не смог сопротивляться этому. Вслед за Вэй Ином, окунулся в отношения и Цзян Чэн, пусть и долгое время агрессивно это отрицал, проявляя свои чувства исключительно наедине с Цюнлинем. Но брат то у него не дурак, сразу просек, что злобное существо стало не таким злобным, и вместо сидения в своей комнате днями-ночами, вдруг стало выбираться куда-то, возвращаясь с покусанными губами и крайне довольным лицом. Вэй Усянь едва не лишился души, когда узнал, что усмирителем нрава Цзян Чэна оказался Вэнь Нин. Цзян Чэн любил уезжать с Вэнь Нином за город; любил делить с ним свободу, комнату и вечера, полные прохлады с распахнутого балкона. Ваньинь таял в мягких объятиях, задыхался в поцелуях, пока однажды его не пронзило насквозь таким страхом, что все походы с Вэй Усянем в больницу показались ему детской забавой. В тот день Цзян Чэн не отправился тренироваться со всеми, недовольно сидя в институте на экзамене. Ваньинь помнит, как вышел из аудитории и тут же схватился за телефон, но вместо сотни сообщений от Вэнь Нина получил лишь одно сообщение Вэй Ина, требующее срочно ему позвонить. Кажется, в те минуты Вэй Усянь что-то кричал срывающимся голосом, но Цзян Чэн уже не помнил ни слова. Все, что он извлек — это «А-Нин в больнице». Ваньинь еще никогда так не гнал по городским улицам, нарушая все возможные правила дорожного движения. Пару раз он оказывался на грани попасть в ту же больницу разве что соседом по палате, но никак не тем, кто будет днями и ночами сидеть над постелью бессознательного Вэнь Нина, со страхом и трепетом поглаживая бледную кисть, целуя ее невесомо, пока парень в глубоком сне пребывает. Момент, когда веки Вэнь Нина дрогнули, и на усталое лицо взглянули два помутневших глаза, Цзян Чэн сохранит, как первый в своей жизни поцелуй. От радости его сердце едва ли не остановилось, а легкая улыбка, подаренная очнувшимся Цюнлинем, воскресила его тысячу раз. Несмотря на гипс, кучу аппаратов вокруг, Вэнь Нин все же был живой, а остальное больше не важно. После больницы Цзян Чэн таскался за юношей буквально везде, выполняя любую прихоть, даже если Вэнь Нин ее не желал. Взгляд на что-либо приравнивается к «хочу». Но когда Вэнь Нин вновь захотел сесть за байк, Ваньинь понял, что второго такого раза не выдержит. В тот день они впервые поссорились. Цзян Чэн вернулся домой бледным и с настроением хуже, чем когда Цзысюань — зазнавшийся парень из богатой семьи — обидел его любимую сестренку. Вэй Ин, как только не пытался, но Ваньиню не смог помочь, в итоге молчаливо оставляя рядом с постелью чай и пачку сигарет. Курил юноша редко, но в тот вечер выкурил половину. Их встречи на тренировках заканчивались протяжными взглядами друг другу в спину, а в случае Цзян Чэна — внимательной слежкой каждый раз, когда знакомый гул мотора разрезал воздух, а черно-алый байк срывался с места, унося от Ваньиня его возлюбленного, пусть и не так далеко. Очередной раз перед его взором появлялся сливающийся с больничной постелью Вэнь Нин, похожий разве что на мертвеца, которого закатали в гипс и воткнули в тонкие запястья иглы. Цзян Чэн бесился и злость вымещал на всем, что только появлялось у него на пути. В один из таких мрачных дней управление потерял уже Цзян Чэн, однако падение вышло крайне удачным и серьезных повреждений тот не получил. Жалко только, что мотоцикл, отлетевший от него на приличное расстояние, скорее всего придется ремонтировать. Но как же отчаянно колотилось о ребра его сердце, когда почти моментально к нему подлетел Вэнь Нин, со срывающимся от волнения голосом выкрикивая его имя. Снимая с головы шлем, бросая его в сторону, юноша дрожащими руками гладил острые скулы Ваньиня, пока тот судорожно дышал, схватившись за возлюбленного так отчаянно, будто правда только-только с того света вернулся, и поцеловал чувственно, за все дни переживаний и тоски. Весь вечер и ночь они провели вдвоем, наслаждаясь друг другом вдоволь. Утро выходного встретили те вдвоем, нежно касаясь друг друга, оставляя невесомые поцелуи на руках и щеках. Цзян Чэн был счастлив, когда лохматый и сонный Цюнлинь лежал рядом, в его объятиях, что значило в безопасности. Отпускать такое чудо в опасный мир совершенно не хотелось, но Вэнь Нин все же сумел выбраться из мягкой постели, обещая любимому завтрак и чай. До кухни Цзян Чэн от него отойти разрешил. Под окнами блестели корпуса черно-сиреневого и черно-алого цветов, поджидая своих обладателей. Цзян Чэн смирился, что Вэнь Нина ему не изменить, но взял обещание. Обещание, что тот должен беречь себя, а иначе путь их будет един.