Она появится, как королева

Вороны на гербе Блэков. Похожие на растрëпанных ворон супруги Лестрейндж в чёрной одежде. Напоминающая воронëнка Эбигейл Беллатриса Лестрейндж: с растрëпанными, разметавшимися по подушке чëрными кудрями, бледная, как полотно, с заострившимся носом и тонкими руками, лежащими поверх одеяла. На запястье тускло блестел серебряный браслет-змейка. Ресницы дрогнули. Девочка распахнула глаза. В больничном крыле в этот вечер было многолюдно: на кровати напротив сидела Нарцисса Малфой, рядом — Драко, в изножье возвышалась мрачная фигура декана, у дверей жались Пэнси, Дафна и Милисента, не желающие отправляться в свою спальню. Эбигейл обвела присутствующих глазами и недоумëнно произнесла: — Что произошло? — Ты упала в обморок на Зельях, — тихо произнëс Драко. — У тебя небольшое нервное, физическое и магическое истощение, — сдавленным голосом добавила Нарцисса. — Мисс Лестрейндж, вы не хотите рассказать, что произошло? — уточнил профессор Снейп, складывая руки на груди. — Я не знаю, — тихо ответила Эбигейл. — Мы проверили все ваши вещи, не нашли ни одного артефакта, который мог вызвать подобное состояние, — заговорил декан. — Вы ничего не трогали в последнее время? — Нет, — помотала головой девочка. — Ничего такого… Просто перезанималась. — Это я уже слышала, — нервно всхлипнула леди Малфой. — Ты говорила это меньше месяца назад! Эбигейл, я же просила тебя поберечься! — Оставьте обвинения, — декан факультета Слизерин взмахнул рукой. — Они сейчас ни к чему. Нужно разобраться, что послужило причиной обморока. — Я правда не знаю, — слабо запротестовала девочка. — Всё было, как обычно, после обеда мне стало нехорошо, на Зельеварении закружилась голова… — Почему вы сразу не сказали? — поинтересовался профессор. — Я… Я постеснялась, — порозовела Эбигейл. — Теперь вам предстоит стесняться ещё больше, — мрачно сообщил Северус. — Вы теперь в центре внимания. Он положил перед девочкой свежий номер «Пророка». Лестрейндж даже не понадобилось его открывать: с найденной заранее нужной страницы на неё уставились собственные распахнутые чëрные глаза. Это колдофото было сделано в день посещения Косой Аллеи: серое платье, судорожно прижатая к телу книга, не по-детски острые скулы, залитые пятнами лихорадочного румянца, сжатые бледные губы. Лицо девочки выражало гнев и презрение. Заголовок гласил: «Расплата за грехи родителей или ненадлежащее воспитание?» Строчки путались. Мозг выцеплял отдельные фразы: «дочь известных всей Магической Британии преступников, Пожирателей Смерти Беллатрисы и Родольфуса Лестрейнджей», «однокурсница мисс Лестрейндж высказала предположение, что девочку морят голодом», «возможно, действие проклятия»… — Проклятия? — переспросила Эбигейл, откладывая газету. Читать было тяжело. — Не обнаружено, — выдохнула Нарцисса, осторожно забирая руку племянницы. — Как ты себя чувствуешь сейчас? — Пить хочется, — пожаловалась девочка. — Простите, я так вас подвела! — Да уж, — поморщился Драко. Леди Малфой одарила его возмущенным взглядом. — А вы зачем здесь? — шикнул декан на подопечных. — Скоро отбой, живо по спальням! Малфоя-младшего и девочек как ветром сдуло: они знали, что декану лучше не перечить. По крайней мере, когда ситуация принимает столь серьëзный оборот. — Эбигейл, всё в порядке, — растерянно произнесла Нарцисса, поглаживая хрупкое запястье девочки холодными пальцами, пахнущими магическим кремом с ароматом шиповника. — Главное, чтобы ты поправилась, хорошо? — Да, хорошо, — кивнула Эбигейл, приподнимаясь на подушке. — Год только начался, а ты… — тихо уронила миссис Малфой. — Пожалуйста, будь осторожнее впредь. — Как скажете, — покорно склонила голову Лестрейндж. — Леди, мы убедились, что здоровью вашей воспитанницы ничто не угрожает, — вкрадчиво произнёс профессор. — Вы можете вернуться к своим делам, Эбигейл завтра будет в состоянии приступить к занятиям. — Благодарю вас, профессор Снейп. Надеюсь, что вы не ошиблись. Женщина поднялась с кровати, осторожно, будто конечность фарфоровой куклы, уложила руку племянницы обратно на одеяло, склонилась над девочкой и поцеловала её в лоб, обдавая запахом ванили, жасмина и флëр-д’оранжа. — Твоя мама и так тобой гордится, — так, чтобы услышала только Эбигейл, прошептала леди Малфой и поспешила удалиться. — Я воспользуюсь вашим камином, профессор Снейп. — Да, конечно, — кивнул профессор. — Простите, я должен задать мисс Лестрейндж несколько вопросов, так что не смогу вас проводить. Пароль — «Асфодель». — О, всё в порядке, я хорошо знаю дорогу, — кивнула женщина. — Мисс Лестрейндж, я присяду? — уточнил декан, и девочка поджала ноги. Взмахнув палочкой, декан поставил Заглушающие чары. — Разговор не из лёгких, — сообщил Снейп. — Вы не подскажете, что послужило причиной для этого, так скажем, проишествия? — Нет, — помотала головой Эбигейл. — Всё было, как обычно, на первом уроке мы писали контрольную… — Ваш распорядок дня мне известен, — сухо отозвался профессор. — Спешу вас поздравить, контрольные уже проверены. У вас «Превосходно», профессор МакГонагалл передаёт вам пожелания скорейшего выздоровления и предупреждение по поводу помощи мистеру Малфою. — Я поняла, — девочка снова смущëнно отвела взгляд. — Меня интересует другое. Как прошли ваши каникулы? Не было ничего… Странного? — поинтересовался Снейп. — Нет, сэр, — задумчиво ответила Эбигейл. — Я занималась подготовкой к школе. — Вы не пытались опробовать что-то… Скажем, что-то, прочитанное вами в семейной библиотеке? Не прикасались ни к каким необычным вещам? Вспомнив слова Люциуса, Лестрейндж зарделась. — Ни в коем случае, сэр. Почему вы спрашиваете? — Потому что я ответственен за вас, глупая девочка! — вышел из себя Северус. Он внимательно посмотрел на подопечную. Была ещё одна причина: зная о натянутых отношениях между Малфоем-старшим и племянницей его жены, профессор мог предположить, что Скитер была права в своей отвратительной статейке. По крайней мере, частично. Декан факультета Слизерин ещё помнил требование Люциуса сварить шестилетней девочке сильнодействующее успокаивающее зелье, вдобавок, он и сам догадывался, что такое — быть нежеланным ребëнком. — Простите, профессор, — тихо ответила Эбигейл. — Извиняться вам придётся скорее перед опекуном, — сухим ответом Снейп скрыл непривычную мягкость. — Вы вызвали большой скандал, юная леди. — Но почему? — удивилась девочка. — Потому что мистер Малфой — влиятельнейший человек! Представьте себе, сколько людей желают очернить его имя! — вышел из себя декан. — И тут такой шанс, взятую под опеку девочку морят голодом, подвергают проклятиям, держат взаперти, вы даже не представляете, что могут наговорить недоброжелатели! Слухи о проишествии в книжной лавке ещё не улеглись, а тут новый повод для сплетен! — Но меня не держат взаперти, не проклинают и не морят голодом, — Эбигейл удивлëнно вскинула брови. — Какое всем дело до этого, профессор? — Не забывайте, что являетесь своего рода публичной персоной, — напомнил Снейп. — Тогда почему никого не волнует, что сам Избранный ходит в каком-то маггловском тряпье и тощее жерди? — сморщилась девочка. Северус нахмурился, между бровями залегла тяжëлая морщинка. — Хороший вопрос, мисс Лестрейндж, но вас это мало касается, — декан наколдовал Темпус. — Бог ты мой, уже давно время отбоя! Вам пора спать. Завтра вы сможете приступить к учëбе в щадящем режиме, после завтрака прошу вас зайти ко мне, выдам вам необходимые зелья. Их запас в больничном крыле был истощëн, мы не успели их пополнить. Как-то, знаете ли, не предполагалось подобных эксцессов в первый же день. — Вы сейчас будете варить зелья для меня? — в который раз изумилась Эбигейл. — Ложитесь спать, мисс Лестрейндж, — профессор поднялся с кровати, снимая Заглушающее, тем самым давая понять, что разговор окончен. Провожая взглядом развевающуюся, как чëрные крылья, мантию декана, Лестрейндж улыбалась. Несмотря на все слухи вокруг личности профессора Снейпа, он был своеобразно заботлив. *** Расплата за грехи родителей или ненадлежащее воспитание? Дорогие читатели! Не успела Магическая Британия оправиться от скандала, произошедшего на Косой Аллее (напоминаем, не так давно в книжной лавке «Флориш и Блоттс» произошла вопиющая, вульгарная драка между главами чистокровных семейств, находящихся в «Списке двадцати восьми», а именно — между мистером Малфоем и мистером Уизли, см. выпуск «Ежедневного Пророка» от 6 августа, стр. 3), как благородное семейство вновь дало о себе знать. Как многие помнят, дочь известных всей Магической Британии преступников, Пожирателей Смерти Беллатрисы (урождённой Блэк) и Родольфуса Лестрейнджей, Эбигейл Беллатриса, была взята под опеку родной сестрой матери, Нарциссой Малфой, урождённой Блэк, и её мужем, Люциусом Малфоем. Об этом проишествии ходило достаточно слухов, и сейчас некоторые из них получили косвенное подтверждение. Тайные источники в школе Хогвартс сообщили нам, что в первый же учебный день мисс Эбигейл оказалась в больничном крыле, предполагаемая причина — истощение. В памятный день визита семейства Малфой на Косую Аллею однокурсница мисс Лестрейндж высказала предположение, что девочку морят голодом, основываясь на болезненном внешнем виде наследницы рода Лестрейндж. Редакция не отметает и другую версию: возможно, состояние юной леди связано с действием некого отсроченного проклятия, наложенного на мадам Лестрейндж кем-либо из противников или родственников погибшей от её руки. Официальные заключения медиков и комментарии семейства Малфой появятся в нашем распоряжении позже, а пока — ждëм подробностей! Искренне ваша, Рита Скитер Эбигейл брезгливо скомкала и отбросила газету. День не задался с самого утра, и даже заглядывающее в окно тусклое солнышко мало скрасило начало дня. — Доброе утро, милая, — в палату вплыла мадам Помфри. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, спасибо, — кисло ответила Лестрейндж и вдруг встрепенулась. — Мадам Помфри, вы в прошлом году приглашали меня на факультатив по колдомедицине, я готовилась всё лето! — Готовилась? — удивлëнно всплеснула руками пухленькая ведьма. — Как же? — По… По книгам, — смущëнно опустила глаза девочка, сминая в руках край плиссированной форменной юбки — отвратительная привычка, за которую Эбигейл часто ругали. — Я вела конспект… — Я поняла тебя, — помедлила мадам Помфри. — После обеда приедет проверка из Мунго, ничего такого, но наверное, сама понимаешь… Не волнуйся, больно тебе не сделают. После проверки можешь показать мне свои записи, и мы решим, как нам поступить. А сейчас иди на завтрак, тебе нужно поесть. Как только Эбигейл представила, сколько взглядов она привлечëт своим появлением, аппетит сразу пропал. — А может… Нет? — робко спросила девочка, уставившись на носки своих туфель. — Как нет? Тебе обязательно нужно поесть! — настоятельно произнесла пухленькая ведьма, упирая руки в бока, отчего стала похожа на пузатую сахарницу. — Я не хочу туда идти, — упëрлась Эбигейл. Руки она сложила на груди в защитном жесте. — Хорошо, позавтракаешь под моим присмотром, — строго ответила мадам Помфри. После тарелки невыносимой овсянки, которую не скрасили даже сливочное масло и апельсиновый мармелад, скрэмбла и BLT-сэндвича* девочка направилась в подземелья. Декан Слизерина пребывал в своём обычном мрачном расположении духа. Выставив перед девочкой три флакона зелья, он сообщил: — Укрепляющее, Восстанавливающее и Бодроперцовое зелья. Их выпьете сейчас, надеюсь, вы наконец поели. Ещё порцию первых двух — после обеда, — на столе появилось ещё два фиала. — Вместо Заклинаний вам следует посетить больничное крыло. Профессор Флитвик предупреждён. Вечером, примерно с шести часов, я свободен, зайдëте ко мне, изучим материал пропущенного вами занятия. Сейчас у вас Защита от Тëмных Искусств. Всё ясно? — Да, всё ясно, — настроение испортилось окончательно. В класс ЗоТИ Эбигейл влетела за несколько минут до звонка, жуя кислую яблочную жвачку «Друбблс», дабы отбить вкус зелий. К счастью, Драко занял кузине место, но кое-что сильно расстраивало Лестрейндж: урок был сдвоенным с Хаффлпафом, и девочка то и дело ловила на себе сочувственные взгляды добродушных барсучат. Она откинулась на стуле, выдула синий пузырь и шëпотом обратилась к брату: — Ты получил сегодня сову? Малфой сразу скривился. — Отец рвëт и мечет. Мама сказала, он обещает разнести редакцию газеты, если они не напечатают опровержения. — Как думаешь, он остынет до Рождества? — опасливо спросила девочка. — Зависит от Риты Скитер, — фыркнул блондин. — Тш-ш, Локонс! Эбигейл закатила глаза. Новый преподаватель не вызывал у девочки особой приязни: конфетно-красивый и самовлюблённый, по мнению Лестрейндж он мог понравиться только кому-то вроде гриффиндорки Лаванды Браун или хаффлпафским простушкам — те восторженно зачирикали, стоило сиреневой мантии Златопуста Локонса попасться им на глаза. Это вызвало облегчëнный выдох — девчонки хотя бы отвлеклись от её скромной персоны. По классу разлетелись листки контрольной. Эбигейл сморщилась, прочитав вопросы — в большей степени они касались личности преподавателя, и девочка мысленно поставила себе плюсик: Локонс действительно был склонен к самолюбованию, как она и предполагала. — Мисс Лестрейндж, я наслышан о вашем состоянии, — неправильно истолковал брезгливое выражение лица Эбигейл преподаватель. — Но, по слухам, вы весьма много времени проводите за учебниками, так что для вас не составит труда справиться с заданием, как и для всех, кто прочитал мои книги. Эбигейл лишь закатила глаза. *** В Большой Зал девочка шла, как на эшафот. Благо, Драко взял её под руку, рядом шли Дафна, Пэнси, пересказывающая свежие сплетни про Гарри Поттера и его фотосессию с Локонсом, за спиной маячили грозные фигуры Крэбба и Гойла — за лето мальчишки выросли ещё выше и стали шире в плечах. — Смотрите, смотрите, голодающая принцесса со свитой! — показала на девочку пальцем гриффиндорка-первокурсница. Эбигейл подняла руку, поправляя и без того безупречно лежащие кудри. На руке сверкнули изящный серебряный браслетик и небольшое изумрудное колечко, надетое утром специально. — Леди Лестрейндж, может, твоим опекунам подать прошение о финансовой помощи сироте в Министерство? — это высказывание явно принадлежало давнему оппоненту Эбигейл. Рон возвращал ей должок ответной порцией шуток про бедность семьи. — А то на твои побрякушки им хватает, а на еду — нет! — Как жаль, как жаль, что твой отец не может подать прошение в Министерство насчёт выдачи тебе мозгов, Уизли, — выплюнул Драко. — Тогда бы ты не городил такой несусветной чуши! Лестрейндж улыбнулась. Она внезапно вспомнила вчерашний разговор с деканом и его реакцию на невинный, в сущности, вопрос. — Если тебе так хочется заниматься чужими бумажками о помощи сиротам, побудь секретарëм Поттера. Ему не помешает, а то ходит в уродских маггловских обносках, как оборванец, будто его на помойке растили. Зал зашумел. Внимание учеников переключилось на Избранного, который не знал, куда деться от смущения. Эбигейл тряхнула волосами и прошла к своему месту: манёвр удался. После обеда — теперь уже вся слизеринская компания следила, чтобы Лестрейндж не увиливала от еды — и принятых зелий (фиалы девочка сложила в сумку, чтобы вечером отдать декану) Эбигейл вновь отправилась в больничное крыло, договорившись с Дафной взять у неё конспект по Заклинаниям. Хмурый колдомедик из Мунго осмотрел девочку, не нашëл никаких видимых повреждений, взял кровь для анализа на зелья, диагностическими чарами проверил отсутствие проклятий и пожал плечами. — Ложная тревога. Больше всего напоминает обыкновенное малокровие и переутомление. Точнее скажу после анализа, конечно, но вряд ли тут замешано что-то ещё. Диета, зелья по списку, правильный режим сна и отдыха исправят положение. Понятно? — обращался сотрудник Мунго скорее к мадам Помфри, но девочка всё же кивнула в ответ. — Не загоняй себя так. Иногда лучше поменьше выучить, подольше поспать. Тебе двенадцать лет, ещё всё успеется, девочка. — Я хочу быть целителем, — Эбигейл сложила руки на груди и капризно надула губы. — Похвально, — кивнул колдомедик. — Но впереди еще шесть лет школы, и тебе не в аврорат поступать, идеальных оценок мы не требуем. Всего хорошего. И вам, мадам Помфри. Целитель ушёл камином. Медведьма повернулась к Эбигейл. — Ты невообразимо упрямая, точь в точь как сестра твоей матери. — Да? Мне кажется, у тëти Нарциссы очень спокойный характер, — отозвалась Лестрейндж. — Нет, — покачала головой мадам Помфри. — У средней из сестёр, Андромеды. У неё были потрясающие задатки целителя и такое же, если не большее, упрямство. Жаль, конечно, девочку… — Она умерла? — распахнула глаза Эбигейл. — Окстись! — замахала руками медведьма. — Жива, конечно. Родила дочь… Как её… На старших курсах девочка, не помню, к сожалению. Ты совсем ничего о ней не знаешь? — М-м, — Лестрейндж пожевала губами. — Только имя на гобелене видела. Выжженное. — Неудивительно, был большой скандал. Я не могу тебе рассказать, если этого не сделала леди Малфой. Давай сюда свои записи, — резко сменила тему мадам Помфри. Эбигейл протянула тëмно-синюю тетрадь. Девочка была поражена: помимо тётки, у неё есть ещё и кузина, о которых она ничего не знает, и с их именем связан какой-то скандал… Спрашивать напрямую бесполезно. Погрузившись в свои мысли, девочка не сразу услышала, что говорит ей мадам Помфри. -…возьмёшь в библиотеке вот эту книгу, вот, держи моё разрешение, если оно понадобится, и жду тебя в первую субботу октября. Только, умоляю тебя, приступай к чтению хотя бы через неделю, ты и так обогнала программу. Будешь ходить вместе с моими девочками с третьего-четвëртого курса. Вот это отдашь профессору Снейпу. — А… Да. Спасибо, — скомканно поблагодарила Лестрейндж, пряча выданные пергаменты и тетрадь в сумку. — Мне, наверное, пора идти, я должна переписать конспект по Чарам, наведаться к профессору Снейпу и… — Да-да, иди, Эбигейл, — мадам Помфри кивнула. — Надеюсь впредь видеть тебя только на занятиях! Лестрейндж пулей вылетела из больничного крыла. В голове всё спуталось, слишком непривычно было думать о родне, которую она не знала. Эта мысль не давала покоя, лицо покраснело, и в гостиную Слизерина девочка вбежала, едва не столкнувшись с Маркусом Флинтом. Тот только нахмурился. — Эбигейл! — радостно поприветствовал сестру Драко. — Держи, Гринграсс передала тебе свои записи, сама она куда-то ушла. Как всё прошло? — А? — растерянно переспросила Лестрейндж. — Да нормально… Целитель сказал, что тревога была ложной. — Понятно, — серьëзно кивнул мальчик. — Как себя чувствуешь? Ты какая-то красная. — Всё в порядке, — поспешно заверила Эбигейл. — Мне нужно… Э-э… Передать профессору Снейпу свиток от мадам Помфри! — Он у себя. Пойдём вместе, — предложил Драко. Эбигейл кивнула, приглаживая волосы. Путь к кабинету профессора проделали в молчании. Лестрейндж попалась в сумке — свиток умудрился куда-то потеряться, и нашелся лишь у самой двери — оказался между глянцевых книг Локонса. — Войдите, — раздалось из-за створки в ответ на стук Драко. Ученики переступили порог. Декан факультета Слизерин сидел за столом, перебирая свои записи. — А, это вы, — вошедших он поприветствовал кивком. — Мисс Лестрейндж, я ожидал вас позже. Наверное даже после ужина, у меня образовались дела, и всё из-за вашего длинного языка! — Я ненадолго, — пискнула Эбигейл. — Мадам Помфри попросила передать вам список зелий. И я принесла ваши фиалы. — Я понял, — профессор Снейп протянул руку. — Можете идти, сейчас у меня нет времени на разговор с вами. — Профессор! — возмущенно произнёс Малфой. — Вы даже не посмотрели на нас! — Я достаточно нагляделся на ваши прекрасные юные лица за три дня, — ядовито сообщил декан. — Мисс Лестрейндж, я жду вас после ужина. — Что это с ним? — недоумëнно спросил Драко, едва закрыв дверь. — Мне кажется, мы ему надоели, — пожала плечами Эбигейл. — Пойдём, напишем родителям и поедим.