Почему я люблю Вселенную Толкина

Чтение Толкина — это не просто «бегство от действительности» все равно куда; это способ взглянуть другими глазами на окружающий мир, увидеть в нем забытую красоту, сокровенную святость, глубинное благородство и отделить настоящее от поддельного. Это чтение дает силы для дела, к которому призван каждый, — выражаясь словами волшебника Гендальфа, мы посланы на землю для того, чтобы «вырвать корни зла на полях, по которым мы ходим»… М.Каменкович, В.Каррик

      Сегодня я впервые задала себе вопрос: за что, собственно, я так безумно обожаю «Сильмариллион», «Неоконченные предания…», «Книгу утраченных сказаний» и т.д.? Почему я вот уже пять лет, с того дня, как закончила в первый раз читать «Сильм», нахожу в созданном Толкиным эпосе неисчерпаемый источник вдохновения и творческих изысканий? Что же такое наличествует во Вселенной Профессора, что заставляет меня снова и снова с радостью и трепетом возвращаться к его сюжетам, перечитывать, эмоционально переживать их, передумывать, перерабатывать, обыгрывать в моих фанфиках, бесконечно обсуждать с другими участниками фэндома, пересматривать любимые арты, самой иногда браться рисовать что-то? Если пытаться честно ответить себе на эти вопросы, то велик риск углубиться в дебри философии и мистицизма. Каждый по-настоящему любящий подобное чтиво, разумеется, находит в легендариуме Толкина свои триггеры, за которые цепляются его разум, душа и сердце. Нередко у разных почитателей писательского творчества Профессора эти триггеры частично совпадают. Ведь как ни крути, а заложенные в эпосе моральные, мировоззренческие и философские идеи остаются неизменными. Другой вопрос, что трактовать их многие берутся по-своему. Этот мир, на мой взгляд, способен более других привлечь благородных романтиков, людей, обладающих развитым, живым воображением, мастеров слова, любящих и умеющих выражать свои мысли, лингвистов, переводчиков, художников, поэтов, обожающих древнюю историю, склонных к поиску истины, разгадыванию таящихся в глубинах веков тайн. Он также притягателен для деятельных мечтателей, имеющих сходные с автором понятия о добре и зле, красоте и уродстве, морали и нравственных устоях личности и следующих, идя по жизни, особому «кодексу чести», провозглашающему главенство света над тьмой в человеческой душе. Вселенная Толкина необъятна и создавалась Профессором не одно десятилетие. По мере погружения в ее глубины в этот мир начинаешь безоговорочно верить, словно бы вживаясь, мысленно постигая его реальные размеры. Охваченный в эпосе временно-исторический отрезок также поражает воображение, наряду с детализацией и продуманностью мироустройства в целом, его географией, разнообразием характеров и персонажей и, конечно же, описанными Профессором языками эльфов, людей, гномов и прочих населяющих Аман, Белерианд, а затем и Средиземье народов. Именно языкам, своим любимым детищам, разработанным на основе финского, древнегреческого, латыни, иврита и других лингвистическим конструкциям, Толкин уделил центральное место в созданной для них огромной Вселенной. Однако задача, которую он перед собой поставил, оказалась слишком долгосрочной. Судьбе было угодно, чтобы смерть прервала его работу над легендариумом. Главное произведение Профессора осталось незавершенным. И хотя Кристофер Толкин проделал титанический труд, долгое время скрупулезно изучая и стараясь собрать в более или менее связное повествование как многочисленные черновики (включая карты и рисунки), так и принятую за основную версию созданного отцом эпоса, итогом этой трудоемкой и кропотливой работы, как мне думается, явилось не совсем то произведение, какое задумывал показать миру его автор. Как бы то ни было, уже и того материала, что сумел воссоздать и подготовить к изданию Кристофер, с лихвой хватает вдумчивому и внимательному читателю, чтобы осознать масштаб и величину планировавшегося Профессором легендариума. Позволю себе небольшое отступление и расскажу о том, как я впервые услышала о «Сильме». Произошло это в апреле 2015. Я была в Милане по работе и на выходных встретилась с давним другом. Мы с ним пошли в «людотеку». Это такие «библиотеки игрушек», работающие по принципу обычных библиотек: можно играть в зале, а можно, внеся небольшую сумму, забрать игрушку домой на время. В залах той людотеки было много всего, но моего знакомого привлекали миниатюрные армии солдатиков. Не обычных солдатиков, а воинов из мира фэнтези. Вместе с ним я рассматривала разные армии, подмечала детали внешности солдатиков, их доспехов, амуниции и вооружения. Они показались мне очень занятными. Мы с другом долго рассматривали разные стенды и витрины, в которых были расставлены эти мини войска. Я спросила его, что это за воины. «Ты не читала «Сильмариллион»?» — отозвался мой друг и тут же добавил, что это основной труд, написанный известным мне писателем Толкиным. Приковавшие мое внимание солдатики оказались армиями эльфов, людей и орков, которые сражались в многочисленных сражениях, описанных в этой книге. Силь-ма-рилли-он — такое слово ни с чем невозможно перепутать. Оно сразу врезается в сознание и память своей неповторимой звучностью. Помню, что уже тогда это ласкающее слух исключительной красотой звуковых сочетаний и таинственностью название показалось мне невероятно притягательным. Сразу захотелось прочитать. Я представила магическую книгу, тяжелый фолиант, принадлежащий могущественному волшебнику. По возвращении из командировки я бросилась перечитывать Википедию, чтобы освежить в памяти все, что мне было известно о Толкине, «Властелине Колец» и его вселенной. Даже скупой текст Вики увлек меня настолько, что уже вскоре я пошла в книжный и купила толстую книгу в переводе Н. Григорьевой и В. Грушецкого. Тем же вечером я открыла «Сильмариллион» и началось… Не припомню, чтобы какая-то другая книга, прочитанная во взрослом возрасте, так увлекла меня, буквально поглотив сознание. Я чувствовала, что открываю для себя целый новый мир, абсолютно непохожий ни на один из других миров, описанных в читанных мною ранее книгах. Пока я читала «Сильмариллион», перед моим мысленным взором с необыкновенной живостью представали детальные картины того, что описывал автор. Прочитав его буквально за месяц (быстрее не позволяла отвлекавшая меня в будни работа), я была настолько потрясена и переполнена впечатлениями, что постоянно искала все новой и новой информации об открывшейся мне огромной Вселенной. Искомая информация в огромных количествах находилась на просторах интернета и тут же впитывалась мной, чтобы дополнить мою картину толкиновского мира. Итак, прочитав «Сильм» в июне, в конце июля 2015 я (человек до того времени никогда не писавший художественной прозы) уже в общих чертах знала сюжет моего первого фанфика. А в конце августа начала публиковать здесь отдельные части той большой работы. В следующие месяцы и годы параллельно с написанием фанфиков я прочла несколько изданных томов «Истории Средиземья», «Неоконченные предания…», а также некоторые другие дополнения к «Сильмариллион», касающиеся жизненного уклада и судьбы толкиновских эльфов. Сюжет:       Необходимо прояснить, что же легло в основу сюжета легендариума «Сильмариллион». Говоря о «Сильмариллион», я подразумеваю намного более обширное творческое наследие Толкина, относящееся к его Вселенной, которое для удобства обобщаю под этим звучным названием. Библия — лишь один из источников (и позволю себе заметить, не самый основной), опираясь на которые Толкин приступил к созданию задуманного им эпоса. Само слово «эпос» подразумевает под собой сборник мифов и легенд, а никак не аналог Ветхого Завета или очередной теологический трактат (то есть, рассмотрение какого-либо вопроса религии в форме рассуждения, ставящего целью изложить принципиальный подход к предмету). Не думаю, что Толкин видел какой-либо смысл в написании подобных трудов для не слишком многочисленной католической паствы, проживавшей в то время в Британии, или считал себя вправе уподобляться знаменитым проповедникам средневековья (Фома Аквинский, Блаженный Августин, Франциск из Ассизи и другие), занимаясь «перепевкой» на свой лад Священного Писания. Упоминая о структуре эпоса, включающей наличие «главного божества» в лице Эру Илуватара и его основного антагониста, Мелькора-Моргота, также нельзя утверждать, что она скопирована из Библии. В таком случае пришлось бы признать, что все книги, фильмы и т.д., где есть всесильный олицетворяющий собой Добро и Свет герой-демиург и противостоящий ему могущественный злодей, являются производными библейского сюжета. Но не из древнейшего ли дозаветного эпоса был взят этот сюжет самим составителем Библии?.. У не знавших о ее существовании древних греков и древних кельтов пантеон верховных божеств схож с тем, который мы находим в «Сильмариллион» в виде фигур Валаров. Это не ангельские божественные сущности, пребывающие где-то в небесах в компании Эру и друг друга, но правящие Ардой и обитающие в ней самой могучие Стихии, имеющие «фана» — телесную оболочку, и могущие при желании есть и пить, сидя за одним столом с Детьми Илуватара. Кстати, об эрухини… Как пишет в своей исследовательской статье Мария Franka Кузнецова, «тот, кто начнёт копать корни толкиновского мифа, первым делом наткнётся на Старшую и Младшую Эдды». Что есть чистейшая правда. Эльфы и гномы были заимствованы Толкиным из скандинавского эпоса. Гномы произошли от цвергов, а эльфы многое взяли от асов и светлых альвов. «Людьми до грехопадения» толкиновских эльфов можно называть лишь в аллегорическом смысле, как это однажды опрометчиво сделал сам Профессор, неоднократно подчеркивавший впоследствии многочисленные отличия своих героев-эльфов от персонажей-людей. Да и «грехопадение» это, если уж ставить события легендариума на религиозно-христианские рельсы, состоит не столько в том, что Феанор внял наветам Мелькора, взбунтовался против Валаров и увел нолдор в Исход. Оно кроется в намного более интимном моменте, остающемся как бы «смазанным», которому зачастую не уделяется должного внимания: речь о желании Финвэ снова жениться после ухода в Мандос духа Мириэли. Финвэ, с его озабоченностью плотскими утехами, создает прецедент, который в свою очередь косвенно, через противостояние Феанора и Финголфина, порождает смуту среди нолдор. Эльфы Толкина — «дивный (или звездный) народ», соединили в себе признаки «народа холмов из ирландских сказаний, что для середины XX века было революционной точкой зрения.» А кроме того, они наделены чертами низших природных духов из скандинавской мифологии, описываемых как нестареющая, обладающая магией, прекрасная раса («обликом своим прекраснее солнца»), живущая либо на земле, либо в мире альвов, который также описывался скандинавами и древними германцами существующим вполне реально. Перворожденные — мудрые философы, совершенные телом и духом воины, бессмертные и непостижимые ни для людей, ни для других народов легендариума. Люди у Толкина — Пришедшие Следом, Второй (или Младший) Народ. Есть версии, что своих Вторых Детей Эру Илуватар любит больше Первых, явившихся в некотором роде «пробной версией». Второрожденным, несмотря на то, что они поддаются искушению и лжи обнаружившего их Моргота, Единый дает ценный дар — смертность, и позволяет «самим творить свою судьбу», направляя свою жизнь за пределы изначальной Музыки Айнур «которая для всего прочего в мире есть неумолимый рок». Эру также отводит людям одно из центральных мест в Дагор Дагорат и Второй Музыке, которую люди по его замыслу будут исполнять вместе с Айнур. Можно долго перечислять различия этих двух братских народов в духовном, нравственном и физическом аспекте, обращая внимание и на различные судьбы, что уготовал им Отец-создатель. Одно очевидно — эльфы и люди в легендариуме Толкина не тождественны друг другу. Плетя сюжеты «Властелина Колец» и «Сильмариллиона», Толкин сумел связать воедино культурные слои разных стран и эпох, от древних легенд до литературы нового времени. — еще одна цитата из статьи Мария Franka Кузнецова. Здесь (во «Властелин Колец») мы находим отсылки к легендам о короле Артуре. Артур и Арагорн оба «должны были доказать своё право на трон, и тому, и другому пришлось восстанавливать королевство из руин, и тот, и другой служили Прекрасной Даме.» Еще одна очевидная для всех параллель — королевский меч. Нарсил-Андурил — клинок, по которому подданные могут узнать истинного наследника трона. Образ Гендальфа — синтез Одина и Мерлина. Первый странствовал по Мидгарду (Срединным Землям) в виде опирающегося на посох старца с бородой и в широкополой шляпе. Второй был наставником короля Артура. Кольцо всевластия — любимое украшение Черного Властелина, не может не напоминать о «Песни о Нибелунгах» и ее вагнеровской интерпретации, опере «Кольцо Нибелунгов». Сцена, где Кархарот откусывает Берену руку — прямая отсылка к «самопожертвованию Тюра», добровольно вложившего кисть руки в пасть волка Фенрира, чудовищного порождения Локи. Есть в эпосе и сюжетные параллели с англосаксонской поэмой «Беовульф». Нельзя обойти вниманием и один из любимых Толкиным эпосов — карело-финский «Калевала» с его историей несчастного Куллерво, которую Профессор перерабатывает и выделяет в отдельную ветвь повествования. Мы знаем ее как «Дети Хурина». Возвращаясь к Эру и религиозному культу служения ему, можно упомянуть подробно описанные Толкиным три молитвы-церемонии нуменорцев. Они назывались Эрукье́рмэ (кв. Erukyermë), Эрула́йталэ (кв. Erulaitalë) и Эруха́нталэ (кв. Eruhantalë). Во время этих церемоний король или королева Нуменора в сопровождении подданных, облачённые в белые одежды и носившие венки, поднимались на священную гору Менельтарма, на вершине которой монарх совершал жертвоприношение в виде подношения плодов. Во время совершения Трёх Молитв трое Великих орлов парили над Менельтармой, сопровождая своим полётом человеческую процессию. Нуменорцы называли их Свидетелями Манвэ и верили, что одобрение их деяний со стороны Старшего Короля знаменовалась посредством присутствия этих благородных священных птиц. Эльфы нолдор передали нуменорцам традицию проводить церемонии и праздновать начало весны, середину лета и окончание осени. В Валиноре Валар устраивали для майар и эльдар празднества по случаю Эрукье́рмэ, Эрула́йталэ и Эруха́нталэ, когда они выказывали благодарение Эру Илуватару. Хотя в структуре сюжета «Сильмариллион» как пряное послевкусие в букете хорошего вина, присутствуют «христианские нотки», это вовсе не означает, что он претендует на роль рассуждения о католической религии или отдельных ее аспектах. Духовно-нравственная основа:       Несколько слов о духовно-нравственных ориентирах автора. Какими нормами и правилами жизни руководствовался Джон Толкин, создавая «Сильмариллион» и какие правила поведения и морали вложил он в основу своего эпоса? Только ли там «не убий», «не укради» и т.д.? В самом ли деле Профессор проповедовал на страницах своего легендариума одни лишь христианские догмы? Толкин воспевал Дружбу, Единство в борьбе с общим врагом, Верность долгу, данному слову или принесенной Клятве, любовную Преданность единственной возлюбленной, Любовь к родной земле, Отвагу и самоотверженность в бою, Ответственность за своих. Все это он знал отнюдь не из книжек и не понаслышке. Профессор высоко ценил талант и искусность в выбранном деле, упорство в достижении поставленной цели, верил в высшее Добро, которое побеждает, несмотря ни на какие трудности, преодолевая все и вся. В своих книгах он призывал всех, кто разделяет эти ценности, бороться, идти вперед, не сдаваться, отстаивая свои убеждения и идеалы. Все эти общечеловеческие ценности объявлены слишком «пафосными» и давно стали чужды большинству не только современных мужчин, но и женщин. Они осмеиваются и подвергаются нападкам со стороны ратующих за «никто никому ничего не должен» единоличников-одиночек, утверждающих, что прекрасно смогут обойтись на жизненном пути без друзей и возлюбленных, раскидывающихся людьми, причиняющих страдания и бахвалящихся своей жестокостью. Легче сказать, что Толкин был религиозным фанатиком, решившим в своих работах проповедовать католицизм, чем признать, что не понимаешь и не разделяешь тех общих для всех вероисповеданий фундаментальных морально-нравственных устоев, которые красной нитью пролегли через повествование сборника легенд «Сильмариллион» и романа «Властелин Колец». Вселенная Толкина — это в какой-то мере и моя Вселенная. По крайней мере в том, что касается героев фанфиков, моего хэдканона и глюков. Она — часть меня, прочно вросшая в саму основу моей личности. Поэтому я воспринимаю нападки на эту Вселенную и ее персонажей, как нападки лично на меня. Ведя речь о духовности и нравственности в легендариуме, я решила попытаться дать себе отчет в том, почему меня так задевает и ранит, когда отдельные жаждущие внимания индивиды хайпуют, отплясывая на костях Толкина и пренебрежительно отзываясь о созданном им эпосе и его персонажах. Я хочу уяснить, почему внутри меня все восстаёт против того, чтобы хитровыделанные граждане бездумно (или наоборот — слишком продуманно) сваливали в одну кучу легендариум Толкина, современные Профессору реалии британской и европейской жизни и актуальную российскую действительность с наиболее остро стоящими перед нашим обществом вопросами и требующими решения нелегкими задачами. Посудите сами: в фэндоме Вселенной Толкина огромное количество лиц женского пола (они составляют примерно от 65 до 80% участников), значительное число которых относит себя к независимым женщинам, self-made woman, феминисткам и прочим «сочувствующим». Всем этим леди совсем не хочется почувствовать себя недалекими, слабыми, руководимыми низшими инстинктами и пораженными в правах домохозяйками. Не хочется даже гипотетически, даже в рамках любимого фэндома (тут нужно сказать, что часть из них ассоциирует себя с мужскими персонажами). Тем не менее зерно хайпа, содержащее в себе не подкрепленные ничем (кроме ценнейшего имхо хайпера) истерические крики по поводу сексистских взглядов Профессора и, как следствие, полнейшего отсутствия в его Вселенной сильных и интересных женских персонажей падает на благодатную почву. Вырвав из контекста письма или статьи определенные слова, абсолютно любому человеку можно приписать что угодно. Трактовать эти вырванные из контекста обрывки фраз также можно тысяча и одним способом, в частности выдавая свою извращённую трактовку за «позицию самого автора эпоса». Витиеватые и лишь на первый взгляд кажущиеся не лишенными логики рассуждения вокруг якобы связанных с творческим замыслом Толкина обрывков фраз его писем (в реальности посвящённых отнюдь не его творческим изысканиям), на самом деле призваны лишь ввести в заблуждение. Подобные чудеса аналитики и «журналистского искусства» в работе с источниками не могут не возмущать. Как могут безнравственные, грубые и невоспитанные люди рассуждать о нравственности Толкина и его легендариума? Прекрасно могут! Очень легко! Именно такие недоличности как раз и любят на досуге почитать мораль остальным, подчеркивая при этом собственную уникальность, ожидая восхищения своим умом, проницательностью, способностью просто и четко излагать мысли и делать безапелляционные выводы. Я понимаю, удобная позиция — вместо того, чтобы действовать, способствуя решению важной общественной проблемы, касающейся прав женщин в нашей стране, можно разглагольствовать о ней к месту и не к месту, провоцировать, демонстрируя участникам фэндома высокую мораль и прогрессивные взгляды на контрасте с мужским шовинизмом, патриархальщиной и ханжеством Толкина и его персонажей. Как приятно, сидя в уютной обстановке, неспешно потягивая горячий напиток, копаться в личных письмах Профессора, выискивая нечто такое, за что его можно было бы публично упрекнуть, воспылав праведным гневом против эксплуататора и объективатора женщин, считавшего весь женский род «абсолютным ничтожеством». Параллельно можно в очередной раз блеснуть глубоким пониманием сути всех вещей, нравственной безупречностью и белизной шикарного пальто. Остается только поаплодировать стоя такой искусности и таланту в сфере самопиара и хайпа. Говоря словами самого Толкина: «Глупость достойна жалости... Но в глупости и косности надлежит смиренно признаваться, и я всегда огорчался тому, что некоторые профессионалы полагают собственную косность и невежество нормой, мерилом качества, и злился на то, что они стремятся навязать собственную ограниченность молодым умам»… Героини и герои эпоса: Я люблю многих героинь легендариума. С некоторыми из них я даже отчасти себя ассоциирую. Есть среди них и такие, которые не вызывают лично у меня симпатии, однако я признаю их сильными и незаурядными персонажами. Можно бесконечно сетовать на то, что женских персонажей в произведениях Профессора не слишком много. Их действительно немного. Но многие из тех, что имеются, заслуживают благодаря своим личностным качествам и поступкам право именоваться сильными. Утверждать, что для Профессора женщины были примитивными, слабыми, руководимыми инстинктами существами, чье место на кухне, а женские персонажи его произведений являются бесплатным приложением к отцовским, братниным или мужниным штанам, означает совершенно не понимать идейных основ эпоса, о которых я упомянула выше. Когда я читаю фразы типа «Феанор превратил Нэрданель в многодетную домохозяйку, загубив ее таланты», меня передергивает. В «Законах и обычаях эльдар» очень ясно прослеживается момент, указывающий на невозможность зачатия без желания обоих супругов. Это значит, что Махтаниэль зачала, выносила и родила столько детей, сколько хотела сама. Никто не мог бы принудить ее к деторождению, превратив в инкубатор. Нужно пойти дальше в этой сверхлогике и сказать, что Феанор, каким он описан у Толкина, захотел взять в жены скучную, глупую, безвольную и зависимую от мужчин бабу?.. Полнейший абсурд утверждать, что у Арвен и Лютиэн не было выбора, оставаться бессмертными или умирать вслед за возлюбленными из Второго Народа, а Берен и Арагорн, мол, ничем не пожертвовали ради любви к этим дамам. Глупо и примитивно думать, что Эовин должна была бороться (видимо, с родным братом…) за трон Рохана и заставлять всех менестрелей слагать и исполнять из-под каждого куста баллады о её битве с Королем-Ангмарцем. Нелепо жаловаться на то, что в Братстве Кольца не было ни одной женщины! Я скажу так: выбор есть всегда! И этот подчас страшный выбор необходимо сделать, если любишь. А если хочешь и рыбку съесть и … гхм, чешую продать (литературно выражаясь), то, конечно, спору нет, — с таким во Вселенной Толкина сложнее. Берен пожертвовал рукой, а затем и жизнью, пытаясь добиться согласия Тингола на их с Лютиэн брак. Арагорн, пообещав себя Арвен, десятилетиями скитался один по просторам Средиземья, а в назначенный час бросил вызов Саурону и прошел через множество тяжелых испытаний, чтобы сделаться в глазах Элронда достойным ее руки. Но и тогда у Арвен, как и у Лютиэн после смерти Берена, оставался выбор — отступиться и уйти в Валинор или остаться с возлюбленным. Даже у Андрет был выбор — продолжать любить Аэгнора или собраться, все взвесить и обдумать, положить на это дело болт и найти другого или вообще не париться по поводу замужества (как это с блеском делала давшая от ворот поворот небезызвестному эльфу леди Халет). В легендариуме нет ни одного слова от автора, которое бы извиняло поступки Аэгнора или принижало личность Андрет. Все приведенные Финродом в оправдание брата аргументы могут трактоваться двояко и ни при каком свете не выглядят неоспоримыми. Да и смысл вообще сочинять длинный «атрабет», по сути являющийся оправданием Аэгнору, если и так ясно, что Аэгнор — молодец, а Андрет — дура и не права? В атрабет автор лишь дает читателю понять, что Аэгнор оставил Андрет не потому, что не любил ее и не хотел стать ее мужем (как раз таки любил и хотел!), а по ряду иных причин. Но посмей только Профессор написать, что Арвен или, скажем, Лютиэн не пожелала терять эльфийское бессмертие и, прожив жизнь с любимым, сказала ему, стоя у смертного одра: «Спасибо за приятно проведенные десятилетия, но мне уже пора отчаливать в Валинор! Что поделаешь? — Зов родной крови… Счастливо оставаться!» и, я вас уверяю, те же самые поборники чужой нравственности, которые сейчас с удовольствием клеймят Берена и Арагорна, подняли бы вселенский вой на тему «как нам отвратительны героини Толкина». В связи с этим возникает вопрос: являлась ли Митреллас, жена Имразора, сильной, интересной и независимой героиней? А Эовин, свободная ли она женщина? Однозначно нет. Она вынуждена бороться за право действовать так, как считает нужным. Но именно эта отчаянная борьба и делает её сильной и свободной. «Любовь без взаимности, тяга к смерти, подвиг — эти признаки роднят племянницу роханского владыки и с валькириями, и с богиней войны Морриган, царившей на полях битв в ирландских сказаниях, и отчасти с сестрой короля Артура Морганой». Бесстрашная воительница Рохана, Эовин, как и девы из нолдор, доставала меч не каждый раз, как кто-то на нее косо или «не так» посмотрит, а когда опасность истребления грозила ее родине, старикам и детям ее земель и другим беззащитным. Не будем забывать, что даже Халет, хоть и всегда была воином, смогла возглавить оборону и народ халадинов только после смерти отца и брата. И не потому, что до их героической гибели она была трусливой и зависимой бабой, а потому, что чтила защищавших ее и остальных халадин мужчин-предводителей ее рода. Было, за что их чтить… Что до Эовин, исполнив пророчество, сразив в поединке один на один Короля-чародея, эта леди рохиррим раз и навсегда доказала самой себе и всем вокруг, чего она стоит. Но за что она воевала и сознательно шла на смерть? Ради баллад, которые бы воспели ее подвиги? Ради какой-то награды, воинских почестей, восхвалений и формальной постановки ее фигуры «на одну доску» с мужчинами?.. Замечу, что больше всех всегда достается Лютиэн — не имеющей характера и лишенной каких-либо личностных черт Мэрисьюхе, вечно бегающей за штанами и жертвующей ценным бессмертием во имя (ахах-ахах!) несуществующих в природе высоких любовных чувств. И это вместо того, чтобы каждый день заниматься доказыванием феанорингам, а также прочим нолфингам и иже с ними, как невообразимо она крута, жонглируя у них перед носами сильмариллом и кистью руки Берена. Я не особо симпатизирую Лютиэн как героине, но обратила внимание вот на что — единственный (помимо Мелиан) персонаж, чья магическая сила и способности очевидно превосходят аналогичные способности и силы многих мужских персонажей, вместо того, чтобы ставиться в пример, начисто обесценивается, объявляясь неинтересной, шаблонно-картонной Мэри Сью. То есть, такие сила и свобода, какими обладает Лютиэн, не в счет. Нужны какие-то другие… Нужно, чтобы женщина либо уподобилась во всем мужчине, бунтуя против Эру, ведя в Исход народ и войско и сжигая корабли, либо установила матриархат со всеми вытекающими в виде поклонения Великой Матери вместо Эру и т.д. Что еще сказать? Да, во Вселенной Толкина нет равноправия полов, которое многие из нас хотели бы наблюдать в современной действительности, а в Братстве Кольца нет женщин. Их и не могло быть в нем. Задумывались ли вы о том, случайно ли здесь слово «fellowship» — братство, товарищество, сообщество единомышленников, разделяющих взгляды и интересы?! Fellow — существительное, относящееся к сугубо мужскому роду. Толкин отнюдь не наобум выбирал слова для обозначения столь важных символов в своем повествовании. Он дает читателю понять, что у мужчин (как у него и его друзей по учебе в университете) есть вот это братство, содружество, общность, союзничество, основанное на верности и взаимовыручке. Это традиционные ценности мужчины-рыцаря, того, кто считает своим долгом и обязанностью защищать любимую женщину, своих родных, свое отечество, свой жизненный уклад и свои моральные принципы. Таких мужчин можно пересчитать по пальцам двух рук. Я ни в коем случае не хочу сказать, что раньше деревья были выше, трава — зеленее, а мужчины — лучше. Это не так. Подобных Толкину всегда было крайне мало. Мужчины в массе своей, как и женщины, мало изменились за прошедшие века. Общество в целом непрерывно меняется, это верно. Меняются его мораль и ценности. Но для того, чтобы понимать, что было значимо для героев легендариума, надо прежде понять, каким человеком был автор «Сильмариллион» и какие идеалы он ставил во главу угла в своих произведениях. Мой взгляд и выводы: Знаменитая «эстель» — синтез Веры и Надежды в работах Толкина, живет, хоть и в виде слабого огонька, в сердцах героев, несмотря ни на какие испытания и горести. Она же заставляет персонажей буквально из последних сил, сознавая свою слабость и уязвимость, сражаться и рисковать жизнью ради победы над Тенью. Профессор еще в молодости лишился всех иллюзий. Он отлично понимал, как сложен и сколь наполнен страданиями и лишениями современный ему мир. «Сильм» буквально пропитан болью. Это, пожалуй, то немногое, что по-настоящему роднит его с нашей действительностью. Несмотря на отсутствие «серой морали» и кажущееся четкое разделение всего и вся на Добро и Зло, черное и белое, плохое и хорошее, в эпосе Толкина очень много так называемых «неоднозначных персонажей». Среди них почти нет тех, кто на протяжении всего сюжета совершал бы лишь плохие или только хорошие поступки. Деяния большинства главных героинь и героев можно трактовать с разных сторон, считая персонажа как негодяем и злодеем, так и мессией или мучеником. Это в полной мере относится и к женским персонажам эпоса. Индис — эльдиэ из благочестивейших ваниар, полюбившая женатого мужчину. Нэрданель — отступница, не поддержавшая мужа в трудную минуту, отказавшись последовать в Форменос. Галадриэль — одна из зачинщиков мятежа против Валар, желавшая заполучить Кольцо Всевластия. Финдуилас — дева, отказавшаяся от любимого в пользу… другого любимого, более свежего и симпатичного. Эльвинг Дориатская — недальновидная правительница, из личной прихоти подвергшая опасности и смерти своих подданных. Женщина в эпосе Толкина — существо стоящее над мужчиной, выше него, в том, что касается благости и духовного совершенства. Существо иного нежели мужчина порядка, наделенное независимой волей. Недаром раз за разом в сюжетах Профессора прекрасная и благородная госпожа «снисходит» до странствующего рыцаря, руководствуясь любовным чувством, как это случается с майэ Мелиан, Идриль Келебриндель и уже упоминавшимися Лютиэн и Арвен. Влюбленные Женщина и Мужчина в легендариуме Профессора — это, прежде всего, соединение в единое целое двух взаимодополняющих частей, гармоничный союз двух личностей, вместе и сообща проживающих одну земную жизнь или, как в случае эльфов, разделяющих Вечность. У каждого в этом тандеме своя особая важная роль, благодаря которой в отношениях двоих и создается гармония. Заключенный по любви брак для героев легендариума — это радость от совместного проживания отпущенного времени, а не бесконечное соревнование и игра в поддавки. У истинно любящих супругов нет ни надобности, ни желания самоутверждаться за счет друг друга, доказывая свое превосходство, «меряться достоинствами», пытаться давить, подчинять и т.д. Как только кто-то в паре начинает тянуть одеяло на себя, брак распадается, союз рушится, гармония в отношениях исчезает. Так было с Феанором и Нэрданелью, с Фингольфином и Анайрэ, с Мелиан и Эльвэ, с Алдарионом и Эрендис, чьи браки изначально заключались по взаимной любви. Подводя итог этому рассуждению, я хочу сформулировать и попытаться облечь в словесную форму мысль о том, за что я люблю Вселенную Толкина. Я люблю ее за многое… За то, что благодаря этой Вселенной и ее персонажам я отчетливей осознаю, кто я, и определяю мою ценность и мое место в мире. За то, что в самые нелегкие времена и самые тяжелые моменты жизни рассказанные Профессором в «Сильмариллион» и «ВК» истории поддерживают меня, дают мне ясность понимания ситуации и её смысла, вселяют надежду на лучший исход моей борьбы, придают сил для продолжения пути, не позволяют забыть о красоте мира, о его волшебстве, о высшем предназначении человека — оставаться таковым при любых обстоятельствах, преследовать благородные цели, не отступать перед трудностями, открыто и смело отстаивать свои идеалы и убеждения.