понимание

кейя выглядит довольно вальяжным и спокойным в их первую встречу – он прибывает в ли юэ, чтобы с чем-то помочь путешественнице. люмин на его подколки реагирует либо с легким смущением, либо беззлобно закатывает глаза. на подколки тартальи она только закатывает глаза или красноречиво прикладывает ладонь к лицу. ** тарталья спевается с кейей с первой же минуты. они оба игривы, вальяжны и, наверное, самую малость – безумны. тарталья постоянно в поисках драк, не заботясь о том, пострадает сильно или нет, кейя же невероятен в своей грации, с которой он побеждает своих противников, успевая при этом заигрывать с чайльдом. тот охотно флиртует в ответ, не обращая внимания на паймон и люмин, обсуждающих их действия. паймон возмущается, что они на поле боя не думают о своей безопасности. люмин просто хочет немного спокойствия, но в скором времени покидает ли юэ, обняв кейю и чайльда на прощание, а перед этим целует пришедшую на проводы ху тао в щеку, которая еще около двух дней пребывает в мечтательном состоянии, оставив всю работу на чжун ли. ** даже после отъезда люмин, кейя не спешит возвращаться в мондштат. даже завершив все дела, тарталья не спешит покупать билеты на корабль до снежной. они остаются только вдвоем и что-то..что-то меняется. игривость кейи выглядит фальшивой. сам кейя тягу чайльда к сражением называет нездоровой. ** они напиваются в какой-то таверне ли юэ и впервые чайльд видит, как на смуглой коже проявляется пьяный румянец. как кейя скользит языком по своим губам, собирая капельки вина. как его взгляд становится уставшим и болезненным. он говорит о последнем кейе и тот отвечает, что у него, чайльда, взгляд не особо отличается. становится паршиво. ** они все чаще проводят время друг с другом, говоря о всем и ни о чем, но не затрагивая что-то важное и тяжелое. они не говорят о семье или о детстве. ** один раз кейя говорит тарталье, что у того взгляд практически мертвый. тарталья что-то собирается ответить, солгать что-то в опровержение, но понимает, что кейя говорит это без жалости, страха или осуждения. он говорит об этом со смертельной тоской и усталостью. он не требует объяснений, он не хочет, чтобы чайльд отшутился. тарталья тогда утыкается ему в плечо, судорожно дыша. кейя мягко гладит его одной рукой по голове, а другой – держит за руку. его прикосновения холодные, немного покалывающие, это чувствуется даже через ткань перчатки. тарталья вспоминает метели в снежной и знакомое покалывание от хлестающего лицо и руки ветра со снегом. он еле слышно усмехается, понимая, что кейя напоминает ему дом. холодный, почти что жестокий, но такой родной дом. ** тарталья говорит о том, что провалился в детстве в бездну, когда они напиваются с кейей во второй раз. о том, как тогда из-за чего-то сбежал из дома и куда-то провалился, а потом провел там по ощущениям несколько лет, обучаясь боевому искусству, когда в тейвате прошло всего три дня. как что-то в нем тогда необратимо изменилось и сломалось. кейя слушает и не перебивает чайльда на протяжении всего рассказа. смотрит непривычно вдумчиво и внимательно. тогда кейя, видя состояние тартальи, впервые сам обнимает его. прижимает к себе бережно, близко, чувствуя, как теплые руки чайльда обвивают его талию и смыкаются на спине. тогда тарталья впервые не может удержать слез и из него вырываются слова о том, что он боится. боится, что бездна забрала у него что-то важное, а он и не заметил. что он, не замечая этого, стал монстром. что глаз порчи каким-то образом разрушит его сознание, его самого, и оставит только чудовище, жаждущее лишь убивать. – ты не чудовище. кейя произносит это хрипло, но спокойно, неимоверно уверенно. он гладит спину тартальи и целует его в макушку. – у тебя есть, за что держаться. есть, кого защищать. долг, в конце концов. тебе это никогда не даст стать тем, кем ты не являешься. чайльд жмется к кейе сильнее. ** кейя рассказывает о каэнриах за неделю до отъезда тартальи. он пьян, думает чайльд, чудовищно пьян, но кейя, для человека осушившего две бутылки вина, говорит четко и обдуманно. у него повышенная устойчивость к алкоголю, чайльд понимает это, но слышать о каэнриах, о том, кто кейя на самом деле, об их с дилюком отце и, собственно, об их отношениях с дилюком, мягко говоря, сюрреалистично и самую малость больно. о том, как кейя не смог заставить себя быть рядом с дилюком, когда его отец умирал. о том, как он получил глаз бога, когда они сражались с дилюком практически насмерть. как все еще готов умереть от его меча. у кейи холодный, смертельно усталый взгляд. он не требует от тартальи каких-то слов или действий. ему нужно было высказаться, и он сделал это. но тарталья впервые сам обнимает его. не в попытке утешить, приободрить или что-то в этом роде. он не может этого сделать, потому что постепенно осознает, какую ответственность несет на себе кейя, какая ответственность на него может лечь вне зависимости от его выбора: возродить каэнриах, потому что это его долг, или защитить мондштат, где его близкие, уничтожив остатки своего народа, свою родину навсегда. чайльд понимает, что последствия будут ужасны – в любом случае. чайльд понимает, как кейя мечется между одним долгом и другим, но не хочет понимать, как это терзает самого кейю, потому что ему самому тяжело и без этого. а кейя и не требует понимания. его терзания – только его, никто понимать их не обязан и не должен, по-хорошему. чайльд здесь, чтобы кейя не был один и не чувствовал себя одиноким. они почти одновременно хотят поцеловать друг друга, но сталкиваются взглядами и лишь сжимают объятья сильнее. ** – если хочешь, приезжай на фестиваль цветов, – предлагает кейя тоном, который тарталья понять не может. у кейи усталость и тоска искрит в глазах, контрастируя с показной бодростью и игривостью. до отбытия корабля чайльда около двадцати минут и он хочет провести их с кейей, сидя на лестнице, прожигаемый взглядами милелитов. – у меня в ближайшее время нет никаких дел от царицы, что в мондштате, что здесь, – он окидывает взглядом гавань, в которой шумно даже ночью, на снующих туда-сюда людей, торговцев. такая суета тарталье непривычна. в снежной такого нет. в снежной только родители, тоня, андрей и тевкр, которого люмин сумела уговорить отправиться домой, молча приняв искреннюю благодарность чайльда и бросив напоследок понимающий, наверное, взгляд. это не было жалостью, это не было сожалением, это не было осуждением. люмин смотрела на чайльда с пониманием и тоской. понимала, почему он заходит так далеко во лжи своему брату. с тоской – потому что понимала, насколько тяжело будет им обоим, когда чайльду придется открыть ему правду. кейя, слушая его историю, смотрел на него почти как путешественница, только мелькал еще страх. чайльд понимает, что это страх того, что между ними может произойти то, что когда-то произошло между ним и дилюком. чайльд уверяет, что не допустит этого. – как знаешь, – кейя жмет плечами и встает со ступени. – тебе пора, иначе опоздаешь. – спровадить пытаешься? – усмехается тарталья, а кейя закатывает глаза. – слушай, если бы хотел, то давно бы это сделал, – кейя хрустит пальцами и вздыхает, – потому что свои источники информации в фатуи у меня уже есть. ты, кстати, этого не слышал. – пока это не касается снежной или царицы, мне все равно. – вот и хорошо, – кейя улыбается тепло и довольно. – хоть бы поцеловал на прощание, – чайльд ухмыляется чисто по привычке, но понимает, что ему хочется. чтобы кейя поцеловал его. и тот почти. он наклоняется к нему, дразняще близко, и когда чайльд подается вперед, кейя по-лисьи улыбается и отстраняется. – не понял, – вырывается у тартальи. кейя издает смешок. – ну, теперь будет за чем вернуться, да? – я ведь говорю, что ничего не могу обещать, – уже серьёзно говорит чайльд. – а я этого и не требую. кейя улыбается немного грустно, но по-прежнему тепло смотрит на тарталью, когда тот уже на палубе. – береги себя, – почти что шепчет кейя. – и ты себя. пожалуйста. ** когда тарталья приезжает в мондштат на фестиваль цветов, кейя выглядит слегка удивленным. тарталья готов уже обидеться, но видит в чужих темных глазах еле различимое облегчение и радость. тарталья не удерживается и ребячески прыгает на кейю, обнимая его руками и ногами, а тот со смехом придерживает его за бедра. рядом девочка, кажется, кли – сестренка кли, кейя вроде рассказывал о ней – спрашивает, чем это кейя занимается с незнакомым парнем. девушка с ведьминской шляпой уводит ее в сторону, шипя, что сделает так, чтобы кейю каждый час били молнии за неподобающее поведение. кейя лишь посмеивается и целует тарталью в нос. когда они видят люмин, та о чем-то шепчется с девочкой, у которой явная любовь к сочетанию фиолетового и черного, и парнем, у которого повадки волка. кейя, подходя к ним, говорит, что это фишль и рейзор, друзья беннета, неудачливого, но замечательного мальчика. люмин рассказывает об участниках бывшего отряда бенни, а если конкретнее – что те о нем говорили. – говорили плохо, – чуть ли не рычит рейзор. фишль вкратце пересказывает то, что рассказала ей люмин, и тарталья хочет крови. он кивает детям, терпит тяжелый взгляд дилюка, который стоит неподалёку, и идёт с кейей на поиск ублюдков, говоривших о беннете плохо. ** через полчаса на празднике уже не видно ройса, джека и хеклера. нескольким забеспокоившимся людям ноэлль с мягкой улыбкой сообщает, что те почувствовали себя не особо хорошо и покинули фестиваль раньше. ** кейя заинтересованно рассматривает лук тартальи, а тот перекидывает его меч из руки в руку, с удовольствием наблюдая за тем, как фишль и рейзор заботятся о беннете, то обнимая его и беря за руку, то предлагая чем-то накормить. рейзор замечает взгляд тартальи и сдержанно кивает в знак благодарности, а потом счастливо смотрит на немного растерянного но радостного беннета. – а тебя не лишат должности? – внезапно осознает тарталья и с беспокойством смотрит на абсолютно спокойного кейю. – джинн меня любит, – чайльд скептически приподнимает брови, и кейя вздыхает. – хорошо, она любит беннета, но как действующая магистрка не может сама ломать лица его друзьям-фальшивкам. поэтому она поймет. – у тебя все тут схвачено, – тарталья усмехается, чокаясь с кейей бокалом с вином. – да, – кейя вздыхает и отпивает немного вина, а потом еще раз вздыхает – тяжело и как-то пораженно. тарталья понимает, о чем тот начинает думать, поэтому берет кейю за руку и разворачивает к себе. – тогда, на пристани. ты все еще хочешь поцеловать меня? – тарталья другой рукой мягко гладит чужую щеку, наблюдая, как кейя щурится от удовольствия. – ты же ради этого тут, не так ли? – кейя смотрит на чайльда из-под густых ресниц острым, чуть насмешливым, внимательным взглядом. - ну, вообще-то, ради всего тебя. и мне тут нравится. если ты понимаешь, о чем я. кейя улыбается и притягивает чайльда к себе. у кейи все еще холодные руки; его прикасания все еще обжигающе холодные, плавные. но чайльда целует он горячо, порывисто, зарываясь тонкими мозолистыми от меча пальцами в волосы, а сам чайльд почти дуреет, прижимая кейю к себе еще ближе и цепляясь за него, будто он самое ценное, что у него есть. кейя в силах оценить этот порыв, поэтому насмешливо облизывает губы. и потом сам обнимает чайльда сильнее.