Этюд Номер Пять

«так ты придёшь?» «тащи свою жопу, мы ее тщательно выебем» «серьезно, филипп» «девки будут» «и стафф» «с тебя только две штуки» Каждое уведомление приходило с отвратительным писклявым звуком, который бесил до невозможности. Почему бы не написать все одним сообщением? Ну, или почему бы мне не выключить звук. Риторический, блядь, вопрос. «схуяли так много» – поинтересовался я. Не то чтобы меня сильно волновал вопрос денег. Не настолько. Идти хотелось не особо, Данилу и его компанию я знал плохо, он был знакомым знакомого, которого я в свою очередь знал тоже очень бегло. К тому же на улице стояла мерзкая осенне-зимняя хмарь и тащиться по ней, чтобы потратить свой выходной на сомнительного качества вписку… «алиса будет» А это уже интересно. Трахнуть Алису я хотел уже почти полгода, мне нравились ее короткие чёрные волосы и маленькая упругая задница. Конечно, сиськами ее природа обделила, но мне сошло бы и так, я не был ценителем бидонов четвёртого размера. «заинтересовал», – отписал я. «она тебе не даст», – тут же настрочил в ответ Данила. «это сто процентов» «у неё вроде парень есть» Ебучие оповещения! Интересно, чего она мотается по подобным всратым мероприятиям без него. «где»? – коротко поинтересовался я. «алексеевская» «бочкова, 8, корп 2» «седьмой этаж» «кв 93» «подскакивай к девяти» Меня передернуло. «Подскакивай», блядь. Подскакивают шлюхи на хую. Конечно, писать это я не стал. «окей» Если я хотел успеть к девяти, то выйти мне нужно было минут через тридцать. Ну, максимум, через сорок. «забились», – явно обрадованно ответил Данила. «жду» Отвечать на это я не стал. *** Впустили меня не сразу, пришлось пару раз нажать на тугую кнопку звонка и еще для верности ударить кулаком по сделанной под темное дерево двери. Открыла какая-то высокая светловолосая девчонка, которую я прежде не видел. – Здрасьте, – я изобразил обворожительную улыбку. – Вы невъебенно красивы этим вечером. – Ты тоже ничего, киса, – судя по всему она была уже под чем-то, выдавали расфокусированные, слишком широкие для нормального, зрачки. – Данила не говорил, что тут будут такие сногсшибательные дамы, – ее будет легко склеить. Другой вопрос, нужно ли мне это. – Пустишь? Она обдолбанно улыбнулась и потянула меня внутрь. Я без удовольствия облапал ее за талию и принялся стягивать куртку. Ничего ценного, кроме телефона, я предусмотрительно не брал, так что просто переложил аппарат в карман спортивок. Стянул кроссовки, поставил в углу, так, чтобы шанс, что их наденут по ошибке или заблюют, был как можно ниже. – Воу-воу, кто пришёл, – из комнаты выглянул Данила. – Алисы ещё нет, но ты залетай. Мудак. – Здарова, – изобразить дружелюбие стоило некоторого усилия. – Ты и без Алисы обещал мне качественный мужской секс. На заднем плане засмеялась светловолосая девушка, у которой я так и не спросил имя. В целом, оно меня и не интересовало. – Выебем как в гачимучи, не ссы, – пообещал Данила. Я хлопнул его по плечу и поплёлся в кухню, где уже собрался народ. В конце концов, я пришёл сюда мешать мефедрон с водкой и попытаться не сдохнуть от остановки сердца, а не вести светские беседы. Может, трахнуть Алису. Или эту блондинку без имени. В свои двадцать пять я не представлял из себя ничего интересного. Все подростковые мечты разбились о «чугунную жопу реальности», а взрослыми я так и не обзавелся. Потому работал в автосервисе, на досуге строя из себя дохуя интеллектуала, непонятого обществом. Девкам нравилось, что я могу сыграть на гитаре все от частушек Красной плесени до «этюдов Колибри». Как-никак семь лет в музыкальной школе. На кухне уже сидели трое. Я вяло кивнул присутствующим и плюхнулся на угловой диван. Стянул со стола стакан, плеснул из бутылки – алкоголь был дорогим, как и обстановка в хате. Спрашивать, кто являлся хозяином четырехкомнатного пафосного великолепия я не стал. Это не представляло ровным счетом никакого интереса. *** Повело быстро. Может, сказалась недельная усталость, может – полупустой желудок. Я бренчал на чьей-то гитаре, развалившись на широком диване. Перед глазами плыло, и это было почти хорошо. Рядом кто-то устроился, судя по тому, насколько близко – какая-то девчонка. Я чувствовал резковатый аромат духов и руку рядом с бедром. Стесняется что ли? Я-то уже достаточно бухой, чтобы не париться. Повернуться стоило некоторых усилий, комната перед глазами качнулась, и, чтобы снова сфокусировать зрение, мне потребовалось секунд пятнадцать. Она не была красивой. Ну, насколько я мог рассмотреть в полутьме. Короткие и темные растрепанные волосы, очки. А ещё азиатский разрез глаз и полное отсутствие косметики. Была бы ничего, если б не все эти «но». Как бы похуй. Я отложил гитару, прошёлся ладонью по ее бедру. Ноль реакции. Она смотрела все так же внимательно и почти трезво. Впрочем, это не то чтобы смутило. Меня больше занимало ощущение тепла под ладонью. Почему-то эта близость заводила. Мышцы под пальцами были напряженными, ощущались твёрдыми, не так, как обычно бывает у худых девчонок. Я забрался на внутреннюю сторону, сжал. Она дернулась, неожиданно крепко схватила меня за запястье. Ногти у неё оказались коротко подстриженными, ненакрашенными, а костяшки обветренными и шершавыми даже на вид. Я зачем-то провёл по ним пальцами свободной руки, оглаживая подушечками. Внезапно это оказалось приятно. Бросило в жар. Я вдруг понял, что у меня привстал. Причём серьезно так, откровенно упираясь в ширинку. Блядь, никогда не замечал за собой склонности к любованию изъянами на теле. Это какая-то сексуальная девиация? – Ты красивая, – голос охрип. На ее лице отразилась почему-то растерянность, она потянулась было встать, но теперь уже я перехватил ее запястье, дергая на себя, но смог только чуть притормозить. – Ебать, чувак, пусти, – почему-то очень тихо попросила она. – Ты этого не хочешь. – Ты сама пришла, – а что, это был вполне вменяемый аргумент. – Я тоже играю на гитаре. Это моя, – она стояла чуть наклонившись, потому что я так и не отпустил ее руку. Груди у неё не было как явления. В вырезе футболки торчали только ключицы. Красивая. – Сыграй что-нибудь? – предложил я, отпуская руку. – Например? – постояв с секунду, она снова села рядом. – Удиви, – я натянул толстовку чуть ниже, прикрывая стояк. Она молча потянула к себе гитару, проверила строй. А потом начала играть. Произведение я узнал с первых нот, это был пятый этюд Джулиани, задрочить его в своё время стоило мне многих усилий. А у неё он шёл без напряга, так, будто играть приходилось каждый день. Я пялился на ее пальцы и никак не мог понять своих ощущений. И дело было не в бухле. – Хорошо играешь, – сказать это стоило некоторых усилий. – Спасибо, – ее пальцы машинально гладили струны, а я вдруг заметил в уголке, рядом с ногтем на большом пальце, запекшуюся кровь. Так бывает, когда ходишь на холоде без перчаток. От этого дернуло как током. Но теперь просто так лапать ее... – Кто тебя позвал? – глупый вопрос. Но не молчать же как идиот. Она криво улыбнулась, дернула плечом. – Это какая-то секретная инфа? – я чувствовал себя максимально уебищно. – Да нет, – она положила гитару рядом. – Никто не звал. Это моя квартира. Ну, охуеть теперь. – Я тебя не видел вечером, – я действительно не помнил, чтоб она была среди тех, с кем мы бухали. – Не удивлён, – она коротко улыбнулась. Я хотел было что-то ответить, но потом вдруг сообразил. Стоп. Блядь. – Ты не удивлён? – тупо повторил я. – Чувак, ты просто в хлам, – кажется, в голосе было даже сочувствие. А у меня в голове все становилось на свои места. Все несоответствия. Которые меня так, блядь, завели! – А ты не очень сопротивлялся, пока я тебя лапал, – зло бросил я. – Я-то думал, ты в курсе, что я не девка, – он погладил пальцами своё колено. И я вдруг понял, что он тоже дохрена смущён. От этого почему-то стало немного легче. – В жопу балуешься? – я откинулся на спинку дивана. – Нет, – он мотнул головой. – Тогда не понял, – я действительно не понимал. Если б меня начал лапать незнакомый чувак на вписке, я бы дал ему по лицу не раздумывая. Лицемерно. По лицу бы дал. Но это не отменяет того, что дрочил я не на традиционное порно. Он пожал плечами, опустил голову. – Извини, – я вдруг подумал, что веду себя как мудак. – Ты ни при чем, – он сцепил руки в замок. – Просто… – Дай, – я перегнулся через него и подцепил гитару, на секунду снова чувствуя тепло чужого тела. И это снова… Заткнись-заткнись-заткнись! Я вцепился в гитару, как в спасательный круг. Потому что был совершенно не готов к тому, что происходило со мной сейчас. Я же в курсе, что он парень. В чем проблема? Стоит валить отсюда. И как можно скорей. Чтобы не… – Сыграй «House of the rising sun»? – он пересел, поджав под себя ноги. Я молча кивнул и начал проигрыш. Пальцы чувствовались словно деревянными, горло пережало так, что петь я не смог бы точно. Но это и не требовалось. Потому что он запел сам. И я… Да не знаю. Это было как ебучим кирпичом по голове. Я остро чувствовал, как его плечо чуть касается моего. Объективно – у него был самый посредственный голос, обычный. Но это не мешало моему ебучему организму реагировать на него, как на голую Алису. Которую я, мать ее, больше не хотел! – «And God l know I’m one…», – допел он, а я продолжил перебирать струны, заканчивая песню. – Спасибо, – он вдруг коротко коснулся моего предплечья. – Ты единственный адекватный человек здесь. – Зачем тогда ты… – я запнулся, думая, как сформулировать, но он понял. – Не хотел быть один в свой день рождения, – он забавно хрустнул пальцами. Мне забавно не было. – И сколько стукнуло? – Данила ничего не говорил про день рождения. Может, сам не знал. – Девятнадцать, – спустя паузу обозначил он. – Я не знал, что иду на день рождения. Так принёс бы подарок, – прозвучало ущербно, и я замолчал. – Я не говорил Даниле, – он чуть подвинулся, садясь удобней. – Просто знал, что он может собрать народ. – А нормальных друзей чего не позвал? – бестактно. Он промолчал. Ковырнул ногтем треснувшую кожу на пальце. А потом сказал: – Нормальных нет. Ебать… Почему-то от этих его слов стало тоскливо. Может, потому что нормальных не было и у меня. А может, потому что так не должно происходить. Ему же всего девятнадцать. На каком он курсе? На втором? – Чем по жизни занимаешься? – поинтересовался я. – Учёба там, вся хуйня. – Я в консерватории учусь, – как-то неловко обозначил он после небольшой паузы. – Ну… вот, по классу гитары. Однако. – Я так и понял, что ты не любитель, – я кивнул. – Слишком хороший уровень. – А ты? – он чуть повернулся в мою сторону. – Что я? – я не сразу сообразил, что от меня требуется. – Ну, я в том смысле… – он явно смутился. – Ты же тоже играешь. Хотел узнать, как учился. Ебать, я торможу. – В музыкальную школу ходил, – я зачем-то посмотрел на его грудь и снова залип. – Я… Семь лет учился. Но давно. – У тебя руки поставлены правильно, – он зачем-то кивнул на мои сцепленные в замок пальцы. Я тоже глянул на них. Из-за постоянной возни с машинами кожа загрубела, вокруг ногтей въелась грязь, которую порой было не отмыть. В общем, мои руки не выглядели как руки человека, связанного с музыкой, от слова совсем. – Я так-то в автосервисе работаю, – я не знал, зачем говорю это. – Гитара – просто хобби. Он, кажется, хотел ответить, но дверь внезапно распахнулась, и в комнату ввалился Данила. – О! – возгласил он. – Вы тут! Судя по голосу, упорот он был в щи. И я его ненавидел. Потому что его появление… По факту я благодарен быть должен. Что больше не вынужден поддерживать этот стремный разговор. Я не был вынужден. И я ненавидел Данилу. – Че, Айхан, не отсыпешь немного? – Данила смотрел абсолютно расфокусированно. – На, – он чуть приподнялся, чтобы залезть в карман, и бросил Даниле пакетик. – Вали. – Не смею мешать, девочки, – пьяно заржал тот и вышел, хлопнув за собой дверью. – Как ты с ним познакомился? – мне было странно, что такой, как Айхан, может иметь отношение к Даниле. Хоть какое-то. Что вообще за имя у него? – Знакомый познакомил, – как-то невесело отозвался он. – У тебя имя интересное, – больше интересно то, насколько глупо это прозвучало. – Якутское, – Айхан убрал со лба волосы, приводя их в ещё больший беспорядок. – Мой отец оттуда. – Никогда в Якутии не был, – я выдавал одну ущербную фразу за другой. – Я тоже, – Айхан улыбнулся. Именно что как-то по-настоящему. Снял вдруг очки, потёр переносицу. И тогда я перехватил его руку. Выдернул из пальцев очки, отбросил в сторону. Тяжело опустил ладонь на грудь, придавливая к спинке дивана. – Не надо, – попросил Айхан негромко, уперевшись мне в плечо. – Почему? – меня коротило. Хотелось опрокинуть его на чертов диван и просто трогать. – Не хочу делать того, чего не понимаю, – Айхан смотрел мне в глаза. В целом логично. Оба же потом пожалеем. Но мне… – Можно, я хоть попробую? – я чувствовал, как почти сводит пальцы, когда осторожно провёл по его шее, прослеживая кадык. Нужно было быть совсем бухим, чтобы спутать его с девкой. – Что попробуешь? – Айхан тяжело сглотнул, кадык под моими пальцами дёрнулся. – Хочешь все словами проговорить? – я сжал его шею. – Проговори, – он чуть запрокинул голову, почему-то позволяя мне. – Я хочу попробовать тебя поцеловать, – я стиснул пальцы сильнее, уже почти всерьёз. – Я никогда этого не делал. С парнем. Хочу с тобой. – Ну, сделай, – сдавленно выдохнул он. – Давай. Тогда я зафиксировал его голову, положив свободную руку на затылок, и накрыл его губы своими. Они были горячими, сухими и жесткими. От прикосновения Айхан дернулся, хрипло вздохнул. Не то чтобы мы целовались в прямом смысле этого слова. Потому что Айхан в этом процессе не участвовал. Он просто застыл с чуть приоткрытым ртом, цепляясь за мое плечо. Пальцы у него были сильные, и я знал, что завтра утром найду на коже синяки. Плевать. Мне было кайфово. Я целовал его ставшие податливыми губы и не хотел останавливаться. – Все, – он вдруг чуть отвернулся. Ну, насколько ему позволяло положение. – Не нравится? – я ткнулся губами в его щеку. Она была совсем гладкая. – Нравится, – он тяжело дышал. – Тогда в чем проблема? – отпускать не хотелось, но я заставил себя расцепить пальцы. – Сам подумай, – Айхан теперь сидел, низко опустив голову. – Подрочим друг другу в ванной и все. В этом нет смысла. Какой, блядь, сложный. Смысл ему подавай. – Пойду домой, – я поднялся на ноги. – Может, придумаю на досуге какой-нибудь смысл для тебя. – Пока, – Айхан так и сидел, глядя на свои колени. Тогда я развернулся и вышел из комнаты. *** Смысла я так и не придумал. Ни на следующий день, ни через два, ни через даже неделю. Кроме того, что дрочил, вспоминая, как гладил пальцами костяшки обветренных рук Айхана. Мне больше не нужно было порно. Эти воспоминания оказались ярче и круче любого, даже самого качественного, видео. Хотя дело было не только в дрочке. Я ни разу не встречал никого, кто был бы хоть немного похож на Айхана. Алиса из мечты превратилась в блеклую тень, разговоры на работе казались абсолютно пустыми. Конечно, они и раньше не вдохновляли, но сейчас казались особенно тупыми. Я смотрел на «коллег» и не понимал, как вообще попал в эту дыру. Стоило, блядь, только нос сунуть в эту, так называемую, другую жизнь. Чертов смысл! Теперь эта херня преследовала меня повсюду. Я злился, обещал себе больше не заебывать мозг, но неизменно возвращался к одному и тому же. Найти его номер не составило сложности. Я тупо спросил Данилу, и тот без вопросов скинул мне, явно решив, что я интересуюсь ради таблеток. Разубеждать его я не стал. Только вот Айхан не отвечал. Ни на звонки, ни в «телеге». А потом и вовсе стал недоступен. Я даже нашёл его в «ВК». И там значилось, что в последний раз заходил он два дня назад, что не то чтобы насторожило, но удивило. В конце концов хоть где-то он должен был появляться? Я проверял каждый день. Иногда звонил. Пока однажды трубку не подняли. – Привет, – глупо сказал я. Потому что просто не ожидал, что голос, говорящий о временной недоступности абонента, сменится гудками. – Привет, – глухо отозвалась трубка. – Вы кто? – Айхан? – голос я узнавал с трудом. – Да, – он тяжело сглотнул. – А вы… Филипп? Это ты? – Да, – я зачем-то кивнул. – Удивлён, что дозвонился. – Удивлён, что дозвонился, – эхом ответил Айхан. – Ты в норме? – Вполне, – я сел на лавку рядом со своим шкафчиком. В раздевалке было пусто, и голос гулял эхом. – Сам как? – Живой, – в голосе у Айхана проскользнуло что-то странное. – Извини, что игнорил. Это не совсем моя вина. Я не мог отвечать. – В смысле? – я побарабанил пальцами по потертой деревянной поверхности. – Да я… – Айхан запнулся. – Я под машину попал. Сейчас в больнице. Так что… Ебать. Это как нужно было попасть под машину, чтобы не заряжать телефон? – Я могу к тебе приехать? – попросил я. – Ну… Если хочешь, – Айхан говорил очень тихо. – Да, приезжай. Когда? – Через час буду, – я сжал и разжал кулак. – Адрес скинь. Фамилия у тебя настоящая в «ВК»? – Да, – он, кажется, сглотнул. – Спасибо, Филипп. – Увидимся, – я поднялся. – Адрес не забудь. – Окей, – отозвался он. Тогда я сбросил вызов и принялся переодеваться. Телефон звякнул, оповещая о пришедшем сообщении: Айхан прислал адрес. *** Доехать до Ленинского за час у меня почти получилось. Я опоздал на десять минут, потому что заезжал в магазин за апельсинами и яблоками. Приткнул машину на платной стоянке – искать место черт знает где во дворах не хотелось. Пропустили меня тоже без проблем. Я назвал фамилию, и медсестра, записав мои данные, даже сказала, как дойти до нужной палаты. Я поднялся на третий этаж, прошёл по коридору и, наконец, оказался у двери под номером триста двадцать. Постоял пару секунд, а потом зашёл внутрь. Айхан лежал на спине, укрывшись одеялом по самый подбородок. Когда я вошел – чуть повернул голову. Правая сторона лица у него была залеплена хирургическим пластырем, из-под него виднелось лилово-синее. Подбородок выглядел как сплошная ссадина. – Отлично выглядишь, – пошутил я. – Лицо ещё ничего, – фыркнул Айхан. – Спасибо. – Принёс тебе вот, – я поставил на тумбочку пакет. – Всякие фрукты. – Спасибо, – повторил Айхан. – Могу сесть? – я кивнул на его кровать. – Слева садись, – говорить, кажется, ему было тяжело. – Окей, – я подвинул одеяло и сел на край койки. Спросил: – где тебя можно трогать? – Слева трогай, справа не надо, – он криво улыбнулся уголком рта. Тогда я погладил его по плечу и поинтересовался: – Как это, нахуй, вышло? – Девушка не справилась с управлением на гололеде, вылетела на тротуар. Мне не повезло, – он смотрел в потолок. – Насколько? – серый свет из окна превращал измученное лицо Айхана в какую-то ебучую посмертную маску. – Сам взгляни, – он с явным трудом, медленно потянул одеяло вниз. Я помог. И когда мы совместными усилиями спустили его до бёдер, я тупо замер, глядя на аккуратно забинтованную правую руку Айхана. Ее не было до середины предплечья. – Пиздец, – больше комментариев у меня не было. – Пиздец, – повторил Айхан. Я осторожно коснулся его виска, пригладил волосы. – Переведусь на историко-теоретический, – говорил он почти без выражения. – Все равно кроме музыки ничего не умею. Он ведь наверняка думал об этом с самого начала. Не мог не думать. Я зачем-то взял его за здоровую руку, погладил обветренные костяшки. Теперь кожа была мягче. Айхан смотрел в потолок, а я вдруг увидел, как из уголка его глаза медленно катится капля, оставляя мокрую дорожку. Я вытер ее пальцем, растёр на коже. Твою мать! – К тебе приходит кто-нибудь? – нужно было что-то говорить, потому что по виску у Айхана покатилась очередная слеза. Он не всхлипывал, его губы не кривились. И прежде я такого не видел. – Нет, – он едва заметно качнул головой. – Родители не в России сейчас. Но они и не в курсе. Я не стал пока рассказывать. Просто сказал, что повредил руку. – Ясно, – спрашивать «почему» было бесполезно. Я прекрасно понимал. С таким нужно было свыкнуться самому, а потом уже выслушивать чужое сочувствие. – Апельсин почистить? – Давай, – Айхан облизнул высохшие губы. Я дотянулся до пакета, вытащил один из пяти апельсинов, поднялся, дошёл до туалета, который был прямо в палате за белой пластиковой дверью, сполоснул апельсин под краном и принялся сдирать с него шкурку. Без ножа это было не то чтобы просто, но в итоге я справился. Делил его на дольки я уже снова сидя на кровати Айхана. – Держи, – я протянул ему одну. – Осторожно только. – Сам знаю, – он забрал ее из моих пальцев. – Спасибо. Конечно же, сок попал ему на губы и подбородок. Айхан дернулся, скривился болезненно. Я молча взял с тумбочки медицинскую салфетку, сходил в туалет, намочил ее под краном и зачем-то сам осторожно вытер Айхану лицо. Так-то он мог сделать это сам. Рука, хоть и одна, у него имелась. О чем он мне и напомнил: – Я могу сам, – правда попытки отобрать салфетку не сделал. – Я в курсе, – я кивнул. – Но я хотел это сделать. Я, знаешь ли, дрочил на тебя. Умно. Такие вещи лучше оставлять за кадром. – Правда? – Айхан впервые заинтересованно на меня глянул. – Удивлён? – я разломил дольку на две части и отдал Айхану. – Целиком в рот засунь. – Вообще-то нет, – он последовал моему совету и следующие секунд пять сосредоточенно жевал. – Я и сам хотел. Руки не дошли. Я глупо засмеялся. Айхан тоже. Правда потом скривился от боли, прижимая руку к груди. – Ушиб грудной клетки, – пояснил он на мой вопросительный взгляд. – У меня вообще ушиб много чего. Странно, что сотряса нет. Только вот руку раздробило. Сказали, что спасти было невозможно. – Болит? – я очень надеялся, что это не прозвучит, как жалость. – Не сильно, – отозвался Айхан. – Ну, не так. Я же под обезболом. Очень больно было только… Ну, когда все произошло. Стало паршиво. – А что водитель? – непонятно зачем спросил я. – Там же не только я пострадавший, – Айхан погладил пальцами футболку на груди. – Тяжкие телесные и все такое. А ещё мой отец когда узнает… – он невесело улыбнулся. – Так-то я против неё ничего не имею. С каждым могло произойти. Я подумал, что на его месте я бы эту женщину ненавидел. И плевать, кто там виноват. Я уже ее ненавидел. – Все равно ничего не изменить, – добавил он, словно прочтя мои мысли. – Обидно просто. Слабо сказано. Я молча наклонился к нему, пригладил растрепанные темные волосы, а потом осторожно поцеловал в лоб. *** В больницу я таскался каждый день. Айхан ко мне привык, перестав дергаться. Да и вообще неловкость из нашего общения исчезла. Мы шатались по коридорам больницы, выходили на улицу покурить и просто подышать воздухом. Я носил Айхану книги и дурацкие игрушки с кассы «Пятёрочки». Он складировал их на тумбочке, выстроив в ряд. Иногда я позволял себе распустить руки. Лапал его за задницу, пока мы были одни или осторожно забирался под футболку с не пострадавшей стороны, чтобы погладить мягкую тёплую кожу на рёбрах или животе. Айхан охотно разрешал подобное, кажется, ему даже нравилось. Мне нравилось тоже. Только он заметно напрягался, когда я касался его правой руки, хотя я никогда не трогал перебинтованное место, боясь сделать больно. И я думал, что знаю, почему. Айхан явно считал, что мне должно быть противно. Но говорить на эту тему я боялся. А потом, в один из пасмурных январских дней, ему сняли повязку с лица. Шов зажил и выглядел свежим шрамом. – Могу поцеловать? – я чуть развернул его лицо правой стороной к свету, чтобы лучше разглядеть. – Ну, целуй, – Айхан сглотнул. – Только почему сейчас? – Думал, тебе больно? – я осторожно провёл пальцем по неровной линии. – Не настолько, – он качнул головой. – Мог бы сам, – я почувствовал себя идиотом. – Я думал, может ты не хочешь, – Айхан пожал плечами. – У меня же пол-лица в хлам. Не то чтобы приятно такое трогать. Тем более ртом. Ебать, придурок. Я провёл большим пальцем по его кадыку, вспоминая ощущение, положил ладонь на горло полностью. Айхан облизнул нижнюю губу, посмотрел как-то неуверенно. – Помнишь я спизданул, что ты красивый? – я взял его свободной рукой за затылок. Его покалеченная правая рука, висящая на перевязи, оказалась зажата между нами. – Когда думал, что я девка, – Айхан снова, кажется машинально, провёл языком по губе. От этого его движения в паху вдруг ощутимо потяжелело. – Точно, – я провёл носом по его виску. – Но ты и для парня очень ничего. – Сомнительный комплимент, – Айхан смотрел на мои губы. – Может, – согласился я. – Зато правда. – И что? – поторопил он меня. Его нетерпение заводило ещё сильней. – Ты охуенный, – я проговорил это намеренно в самые его губы. – У меня сейчас стояк, ты в курсе? Он чуть подался вперёд, притираясь бёдрами. Под лёгкими спортивками отлично чувствовалось, что у него тоже стоит. – Филипп… – это прозвучало почти стоном. Меня продрало по спине как кипятком. Я хотел стиснуть его шею до боли, но, как бы это ни звучало, испугался причинить боль. Так что я просто мягко погладил его горло и осторожно поцеловал в приоткрывшиеся губы. От Айхана пахло лекарствами, сигаретным дымом. И ещё чистой кожей. Мне хотелось целовать жадно, возможно, даже больно, я задыхался от этого чувства, но ничего не мог с собой поделать – я просто не мог делать больно. Не сейчас. – И как, – я на секунду оторвался, заглянул в глаза, – до сих пор считаешь, что нам нужна какая-то причина? – Иди к черту, – Айхан снова потянулся ко мне, прикрыв глаза, но я удержал его за горло, не позволяя. – Чего тебе? Хочешь, чтобы я прощения попросил? – Да нет, – я провел большим пальцем по шраму на его щеке. – Тогда что? – он нервно облизнул губы. В ответ я мягко взял его за плечи, провёл ладонями вниз, оставляя их рядом с локтями. – Ты красивый, – я сжал его правый локоть, когда он попытался вывернуться. – Очень. – Не жалей меня, – хрипло попросил Айхан. – Не похоже, что ты нуждаешься в жалости, – я гладил большим пальцем косточку на его локте. Айхан сглотнул и вдруг как-то совсем беспомощно ткнулся лбом в мой висок. Сказал: – Постоянно боюсь, что я тебе отвратителен. Я никогда не мог спокойно смотреть на инвалидов, передёргивало. А теперь я сам… – он запнулся, но договорил: – сам инвалид. – Это только слово, – я мягко погладил его по затылку. – Ты тот, кем сам себя ощущаешь. И тот, кем тебя считают близкие люди. – Меня ты кем считаешь? – теперь он смотрел в глаза. – Я влюбился, думаю, – я ответил на взгляд. – Казалось, это очевидно. – Я влюбился, – повторил Айхан. – Боялся подумать, что и ты. – Поэтому мне похуй, сколько у тебя рук, – я коротко тронул его щеку губами. Айхан снова посмотрел в глаза, а потом вдруг дернулся и крепко обнял меня за шею. *** Выписали его ещё через месяц. Рука почти что зажила, не требовались даже специализированные перевязки – смазать мазью и замотать эластичным бинтом мог и я. Да даже сам Айхан при желании. Я привёз его домой к вечеру, помог выбраться из машины, забрал из багажника тощую спортивную сумку – все эти вещи я собирал у него в квартире сам. – Ничего не изменилось, – словно с какой-то обидой протянул Айхан, оглядевшись. Правый рукав куртки болтался пустой – руку все ещё удобней было носить на перевязи. Хотя врачи и говорили, что следует прекращать. – Все ещё зима, – я понимал, что он имеет в виду, но сделал вид, что нет. – Просто… Столько всего случилось, – он сглотнул. – И это никак… Забей. – Идём, – мы прошли в подъезд, дежурно поздоровались с охранником. Лифт стоял на первом этаже, поэтому открылся сразу. Айхан зашёл первым и как-то странно замер. Я чуть подтолкнул его, протиснулся следом, ткнул кнопку. Айхан все пялился на своё отражение. И я заметил, как он судорожно стискивает ладонь в кулак. Поэтому я молча встал между ним и зеркалом. – Мило, – зло сказал Айхан. – Как по мне – более чем, – я покивал. – Ты просто ничего не понимаешь. В конце концов, твоя внешность для меня, а не для тебя. А мне все нравится. – Ты ебанутый, – отреагировал Айхан, но больше не зло. Улыбнулся уголком рта. – То есть ты хочешь сказать, что у меня дурной вкус? – я сделал вид, что оскорбился. – Я это и говорю, – Айхан провёл ладонью по моей груди. – Обидно, – я перехватил его руку, привычно провёл пальцами по костяшкам. – Зато правда, – Айхан прикрыл глаза. – Всегда ценил честность в людях, – его пальцы в моих были ледяными. – Тогда тебе повезло, – створки кабины раскрылись, и Айхан потянул меня наружу. *** В квартире было темно и тихо. Я шлёпнул по клавише, включая свет, положил сумку на пуфик у двери. Айхан стянул кроссовки, наступая на задники, неловко расстегнул куртку, стряхнул с плеч. Я молча забрал ее, повесил в шкаф. – Спасибо, – тихо поблагодарил Айхан. – Не за что, – я разделся сам, задвинул дверцу шкафа. – Схожу в душ, холодно, – Айхан сказал это, уже шагая по коридору. – Окей, – отозвался я. – Пойду чайник поставлю. На это Айхан уже не ответил, потому что скрылся за углом. Хлопнула дверь, потом зашумела вода. Я пожал плечами и отправился на кухню. *** Когда Айхан вернулся, я уже полчаса как торчал на кухне, залипая в телефоне. Чай остыл и особо не привлекал. – Филипп, – позвал он. Я поднял глаза и вздрогнул: Айхан стоял передо мной в одном полотенце. Все шрамы, теперь не скрытые одеждой, ярко выделялись на светлой коже. Он не прятал даже руку. – Что? – я поднялся. – Переспи со мной, – запнувшись, хрипло попросил Айхан. И добавил неловко: – пожалуйста. Проверял? Поэтому пришёл голый? Я молча потянул его к себе за пояс, дёрнул полотенце, заставляя соскользнуть с бёдер, погладил низ живота, провёл пальцами по жестким волоскам. – Хочешь, чтобы я… – начал было Айхан, но я перебил. – Нет, – трогать его обнаженного было охуенно. Меня повело от первого прикосновения. Я жадно водил ладонями по его телу так, как хотел все это время. Не то чтобы представлял это именно так… Почему-то казалось, что мне придётся уговаривать. Наверное, это было не так уж далеко от правды: Айхан стоял весь красный, стиснув пальцы в кулак, опустив голову. Но стояк у него был уже неплохой. Я провёл рукой по внутренней стороне его бедра, погладил мягкую кожу. Спросил: – Можно? – Да, – выдохнул он. Красными пятнами теперь пошла и кожа на его шее и груди. Член лёг в руку почти удобно. Я осторожно провёл вверх-вниз, зная, что насухую резких движений делать не стоит. Айхан всхлипнул, вцепился в мое запястье. Тогда я сплюнул на ладонь и снова погладил. – Хочу, чтобы ты по-настоящему меня трахнул, – едва слышно сказал Айхан, глядя куда-то мне за спину. В яремной впадине у него не высохли капли воды. Интересно, почему он так легко позволил мне быть сверху. – Хорошо, – я проследил пальцами шрамы на внешней стороне его бедра. – А ты хочешь? – он словно спохватился. Взял меня за плечо. – Интересный вопрос, – я прижался лбом к его лбу. – Следи за руками. Пальцы у меня подрагивали, пока я расстегивал пуговицы на джинсах. Оттянул трусы, освобождая стояк. – Как думаешь, получится запихнуть его в тебя? – в ушах шумело. – Я постараюсь, – Айхан облизнул губы и тяжело сглотнул. Он постарается. Я схватил его за запястье и потащил в сторону спальни. В койке определенно будет гораздо удобней. Со всем. У кровати мы остановились. Айхан нервно провёл ладонью по затылку, потёр переносицу. Очки он не надевал уже давно. – Хочешь, чтобы я тебе отсосал? Или… – он смотрел как-то совсем неуверенно. – Ложись, – я мягко толкнул его в грудь. – Не заморачивайся. Айхан послушался, откинулся на подушки, посмотрел из-под ресниц. Под глазами у него залегли серые болезненные тени, шрам расползся по щеке уродливой линией. А я подумал, что никого не хотел так сильно. И никто не казался мне настолько красивым. И ещё подумал, что вляпался. Что если Айхан меня пошлёт, я ебанусь. Раздеться было делом десяти секунд. Я отбросил шмотки в сторону и лёг рядом с Айханом. Погладил его покалеченную руку. – Не могу даже смотреть на это, – он кивнул на неё. – Как ты это делаешь? – Забей, – посоветовал я. – Просто лови кайф. На самом деле, ответить мне было нечего. Кроме банальностей. Мне просто… Ну, было в целом плевать на то, как выглядит его правая рука. Только пережимало в груди, когда я вспоминал, как его пальцы легко двигались по гитарному грифу. И как я гладил обветренные костяшки. Поцелуй получился неожиданным. Я залип в своих мыслях, гладя его руку, потому пропустил момент, когда Айхан оказался совсем близко. Он просто подставил губы и дёрнул меня к себе. Я перекатился, накрывая его собой и поцеловал всерьёз. Глубоко и долго. Потом сел на колени и попросил: – Повернёшься на живот? – Ладно, – Айхан послушно повернулся, глянул через плечо. Я одним слитным движением огладил его спину от загривка до копчика, опустил обе ладони на ягодицы. Не то чтобы у него была потрясающая задница. Обычная скорее. Тощая. Но я не мог убрать руки. Массировал мягкую кожу, разводя ягодицы в стороны. Анус чуть блестел от смазки, Айхан явно не знал, что ее нужно гораздо больше. Не то чтобы я был экспертом. – Где смазка? – я все не решался тронуть его меж ягодиц. Потому что это было… Слишком охуенно, наверное. А у меня уже стоял так, что только яйца не звенели. Айхан запустил руку за подушку и отдал мне чуть влажный флакон. Притащил из ванной, прежде чем прийти на кухню? Предусмотрительно. Но зачем тогда спрятал? На случай, если я отказался бы? С моей точки зрения странно было бы даже рассматривать эту возможность. Но, похоже, не с точки зрения Айхана. Я выдавил на пальцы неплохую порцию прозрачного вязкого геля и, помедлив, размазал меж ягодиц Айхана. Кожа там была горячая и нежная. Айхан вцепился в подушку, свёл лопатки. – Ты чего? – я погладил его чистой рукой по спине. – Пиздец стремно, – он поерзал. – Я просто ни с кем раньше… Ну, ты понял. Я зажмурился, пережидая больную какую-то волну. Хотелось вцепиться в него, так доверчиво повернувшегося спиной, вцепиться так, чтобы на коже остались синяки от пальцев и ссадины от ногтей. Наверное, в таком приступе я действительно мог бы навредить. – Я все сделаю правильно, – я поцеловал его в лопатку. – Сильно больно не будет. Убеждал я, наверное, больше себя. Из-за смазки волоски меж ягодиц намокли и считай не ощущались. Я отодвинул правую половину в сторону и надавил на анус указательным пальцем. Он вошёл сравнительно легко. По крайней мере Айхан только чуть вздрогнул. – Нормально? – свой голос я едва узнал. – Да, – выдохнул Айхан. – Только я… Просто я же не знаю, как это все надо. – Тебе и не надо, – я сжал его ягодицу. Меня крыло и конкретно. – Догоним до трёх пальцев, и нормально будет. Так, вроде, считается. – Ты откуда знаешь? – в подушку, глухо спросил Айхан. – Ты же только с девками трахался. – У девок тоже задницы есть, – я протолкнул палец глубже. Айхан не ответил. Только едва слышно вздохнул, когда я добавил смазки. Растягивать его было тем ещё занятием. Порой мне казалось, что я могу спустить так, не касаясь себя, просто трахая Айхана пальцами. Он выгибал спину, всхлипывал, пытался незаметно потереться членом об одеяло. Кожа у него стала чуть влажной от испарины, волосы на затылке слиплись от пота. Иногда я нагибался, чтобы поцеловать его в шею или в щеку. На два пальца ушло минут пять, на три – столько же. Мы оба испачкались в смазке, она хлюпала внутри, стекала на одеяло. Я запоздало подумал, что нужно было подстелить хоть полотенце. Теперь уже плевать. Три пальца входили не то чтобы легко и свободно, но входили. Айхан больше не стонал. Он хрипло дышал, уткнувшись лицом в подушку. Я погладил шрамы на его бедре и предложил: – Похоже, достаточно. – Похоже, – Айхан было приподнялся на локте, но почти упал обратно. Я молча заставил его приподнять бёдра чуть выше, налил смазки на член и провёл головкой между ягодиц, чуть нажимая на вход. Айхан подо мной замер, кажется, даже не дыша. – Ну… – я сглотнул. – Давай, – не дал договорить Айхан. – Вставляй уже. Я послушался. Двинул бёдрами, помогая себе пальцами. Айхан не издал ни звука. Молчал все те пару минут, пока я, собственно, вставлял. Я только чувствовал, как его иногда прохватывает крупная нехорошая дрожь. – Почти все, – я погладил его по животу. – Ты там как? – Тебе нравится? – вместо ответа спросил Айхан. – Я долго не продержусь, – честно сказал я. – Кончи мне в задницу, – через паузу попросил он. Я промолчал. Потому что был занят тем, чтобы не сделать это прямо сейчас. Нужно же… Я налил на ладонь смазки и опустил руку вниз, рассчитывая немного подрочить Айхану. Но у него не стоял. Не то чтобы это было удивительно. Но резануло. – Нормально, – наверное, почувствовав мою неуверенность, сказал он. – Мне хорошо. Просто… Ну, не в том смысле. – Придурок, – я сглотнул. – Ты должен был мне сказать. Обхватил скользкими от геля пальцами и начал осторожно ласкать. Член у Айхана был… ну, маленьким. Хотя, может, для его национальности и нормальным. Я в этом особо не разбирался. Главное, трогать было приятно. Я даже чуть отвлёкся от того, как мой собственный член был стиснут горячими стенками кишки. Впрочем ненадолго. Айхан качнул бёдрами, подаваясь в мою ладонь – у него встал очень быстро. И его движение невольно заставило двинуться и меня. Мы застонали оба. Я – от кайфа, Айхан, наверное, ещё и от боли. – Давай уже, – голос у него звучал так, будто он орал пару часов подряд. Я послушался. Двинулся ещё раз. Потом ещё. С каждым разом это было все легче. Айхан тяжело дышал, его член в моей руке был твёрдым. Это вселяло некоторую уверенность. Я двигался размеренно, неглубоко. Постоянно стараясь менять угол. Мне очень хотелось попасть в нужное место. И это вдруг получилось. Айхан сжался вокруг меня, неожиданно громко простонал. Колени у него едва не разъехались, я поддержал его, не дав упасть, и принялся трахать уже прицельно. Попадал, конечно, через раз, но, кажется, Айхану нравилось. Потому что он почти что хныкал, абсолютно не сопротивляясь. Но, естественно, долго мне продержаться не удалось. Я кончил минут через десять, абсолютно без возможности это проконтролировать. Ебучая волна накрыла с головой, я задохнулся, упав грудью на спину Айхана. Но рукой двигать не перестал. Я дрочил ему, продолжая толкаться. Хрипя на ухо что-то про то, как кайфово было кончить внутрь него. И уговаривая кончить тоже. Наверное, не послушаться Айхан в данной ситуации просто не мог. Он дёрнулся, в мой кулак брызнуло горячее. И я почувствовал, как он крупно дрожит, сжимаясь. Если бы я мог – кончил бы ещё раз. – Ты охуенный, – я прижался губами к его затылку. – Как ты вообще решил, что хочешь со мной? – Ты охуенный, – привычно ответил моими словами Айхан. Я молча подался назад, провёл пальцами по чуть припухшей дырке. На первый взгляд повреждений не было. Но, конечно, болеть у него будет до завтра минимум. Я наклонился и поцеловал его правую ягодицу. Чуть помассировал анус большим пальцем. Из него тонкой струйкой потекла вниз моя сперма. – Ебать… – Айхан спрятал покрасневшее лицо. Я мягко перевернул его на спину, навис сверху. – Хочу тебя поцеловать, – наверное, прозвучало это глупо. Но Айхан кивнул и закрыл глаза. А потом, когда я уже почти поцеловал, сказал мне в губы: – Оставайся на ночь, ладно? *** Когда он заснул, я долго сидел рядом, разглядывая его угловатое обнаженное тело. И я знал, что его нельзя было называть красивым. Особенно учитывая последствия аварии. Знал, но роли это не играло. Я поднялся, натянул трусы, дошёл до ванной, умылся холодной водой. Растер лицо полотенцем. И по дороге в спальню зачем-то заглянул в комнату, дверь в которую находилась рядом с ванной. Там, у стены, на подставке стояла гитара. Я тупо смотрел на чертов инструмент, чувствуя, как в груди разбухает горячий колючий ком злобы. Хотелось пнуть ни в чем неповинную гитару ногой, разъебать о стену, вышвырнуть в окно. Все вместе. А потом сесть в машину и поехать к дому ублюдской недоводительницы. И проделать то же самое с ней. – Филипп, – тихо позвал из-за спины Айхан. Я зло вытер защипавший вдруг глаз и повернулся. – Пойдём спать. Здесь не на что смотреть. – Айхан взял меня за руку. Я порывисто прижался губами к костяшкам. – Это ничего, – мягко сказал он. – По крайней мере, ты же тоже умеешь играть.