Благими намерениями

Солнце уже планировало прятаться за горизонт, окрашивая деревья и землю багряно-красным светом. — Почему ты ушел из деревни? — наконец Хошино решила прервать молчание, царившее между ней и Дейдарой после их разговора. Все время, что они потратили на передвижение по стране Огня, у нее из головы не выходили его слова. Гул в мыслях был настолько громким, что в висках появилась тупая боль. Кугисаки крепко зажмурилась и потерла их двумя руками. Если полностью отбросить формальности… Дейдара убивал; Хошино — если того требовали обстоятельства. Дейдара выполнял заказы за деньги, точно так же, как и Хошино. Он верил в какие-то свои идеалы и убеждения, как это делала Хошино. У него было то, за что он сражался; была команда, хоть и такая своеобразная. Ровно то же, что имела она. «Так в чем же наше различие?» Подрывник отвечать не спешил. Перешедший на шаг, он смотрел вперед и даже не обратил ни малейшего внимания на вопрос куноичи. Будто ее голос и вовсе сливался со свистом ветра так, что слух, уже привыкший к нему, не заметил отличия. Длинные волосы развевались от быстрой ходьбы, изредка попадая на лицо девушки, от чего та недовольно кривилась и терла нос от щекотки. Кугисаки поджала губы. Очевидно — он не ответит. Ну конечно, это и не удивительно: никто не открывал бы душу перед человеком, которому не доверяешь. Пускай это и был старый знакомый. А ей остается только ломать свою голову над догадками. Если бы Хошино оказалась на месте этого нукенина, то наверняка поступила бы также — не было твердой почвы для доверия. Почему-то от осознания этого факта стало неприятно потягивать внутри. Чего это она? Куноичи, поправив очки, приложила указательный палец к губам. — Я же говорил, — хриплый голос раздался так неожиданно, что Хошино, уже потерявшая надежду на ответ, непроизвольно вздрогнула и внимательнее напрягла слух, чтобы уловить каждое его слово. Дейдара слегка наклонил голову в ее сторону, обдавая холодом пронзительного взгляда. — Не хотелось бы умирать за чужие убеждения, мм. — Но это же не главная причина? — какое-то шестое чувство подсказывало девушке, что во фразе блондина нет и десятой доли всей правды. Хотелось знать больше, от чего маленький, но жгучий огонек любопытства все сильнее разгорался в груди. Кугисаки непроизвольно задержала дыхание, чтобы ненароком не сбить настрой разговора. — Не главная, да, — Дейдара многозначительно глянул на нее, будто она могла знать больше, чем сама предполагала. — Но одна из. — Я не понимаю, — Кугисаки тряхнула головой, пытаясь сконцентрироваться. — Ива — это же твой дом. Ты родился там, вырос, нашел близких людей. Да большая часть твоих воспоминаний связана с ним. Тогда почему… я не понимаю, как можно вот так просто, добровольно от этого отречься. Подрывник насмешливо фыркнул, а его лицо приняло снисходительное выражение, словно он разговаривал с ребенком. Только в глазах мелькнула тень … досады? — Ты и не поймешь, хм. Хошино снова мысленно цокнула языком, наблюдая за странной снисходительностью со стороны Дейдары. Как же выводила из себя его гордыня! Вот опять, опять он делает вид, что понимает больше, чем кто-либо, а в особенности больше, чем Кугисаки. Девушка сжала кулаки в попытке успокоить зарождающееся раздражение. Пускай она и не осознавала какого это — стать отступником, это не давало ему право смотреть на нее с такой надменностью. — Так объясни же, — процедила куноичи. Весь радушный настрой сбился, встретив на своем пути стену из нахальной насмешки. — Я попытаюсь понять. Дейдара тяжело вздохнул, из-за чего его плечи плавно опустились. Руки его все так же находились в карманах. Казалось, он так же расслаблен, как и несколько мгновений назад, но напряжение блондина выдавало его поверхностное дыхание. Внутри подрывника клокотали сомнения, стоит ли говорить правду ей. Нукенин скосил глаза на Хошино, что пытливо смотрела на него в ответ. Тц, вот же. Не отстанет ведь. — Ты помнишь зачем и с какой целью твою команду отправили на чуунин шикен именно в Ивагакуре, мм? — дождавшись положительного кивка от куноичи, он продолжил. — Обычные шиноби, даже совсем неопытные генины, не представляют никакой ценности для политики деревень, хм. Идиотская система, где люди — обыкновенные пешки для достижения целей верхушки, м. Дейдара сцепил зубы. — Ива видела во мне и моем искусстве только выгодное оружие для себя, чтобы поднять деревню на уровень выше. А я хотел, чтобы мои творения признали и восхищались ими, не как оружием во благо деревни, а как отдельными произведениями, мм. Мать твою, до чего же противно от своей глупости в прошлом, м! Деревням ниндзя плевать на людей, мне же — плевать на них. Гнетущее молчание повисло между ними. Хошино изумлённо смотрела перед собой, не решаясь глянуть на подрывника. Его откровение… поражало. Девушка даже не ожидала такого развернутого ответа от него, оттого и не нашла в себе нужные слова. Она сама никогда не вдумывалась в суть мира шиноби, предпочитая закрыть глаза на это. Потому что знала — начни копать и ты утонешь в тех грехах, что скрываются за хорошей внешней оболочкой деревень. Мир построен на крови, и ниндзя были частью этой системы. Обыкновенное пушечное мясо. На поле боя всем и правда плевать, есть ли у тебя близкие, друзья, семья и собственные убеждения. В голову выбивалась одна истина — жить во благо деревни. Разница… Те двое, что пытались убить ее в самом начале путешествия; тот парень из леса — у них было свое видение жизни, которому они следовали. У Дейдары было достаточно смелости, чтобы отречься от навязанных ценностей, и жить ради своей цели. Несмотря на опасности, что поджидали его после принятия этого решения. И достаточно силы духа, чтобы не тронуться головой и не превратиться в аморального преступника. А Хошино же добровольно решилась на то, чтобы служить во благо деревни. Обманывалась иллюзией свободного выбора? Может и так. Она хотела спасать людей, хотела помогать им и быть полезной. Чтобы ее запомнили, а смерть ее не была бесполезной. То же желание преследовало куноичи в моменты, когда она видела, как невинные люди страдали. Она хотела просто помогать. Это было ее философией жизни, которой она пыталась придерживаться. Да и несмотря на всю порочность этой системы, она слишком любила край, где родилась. В конце концов, если ты против власти — ты не против своей родины. А она любила свой дом. — Отличие между нами и правда колоссальное, — грустная улыбка скользнула на губах. Зарождающаяся злость на подрывника мгновенно утихла. Появилось понимание. Чем больше она проводила с ним времени наедине, тем сильнее понимала его истинную сущность. Не было больше того скрытого осуждения, которое она испытала к нему тогда, когда первый раз услышала о его решении стать нукенином. И тем сильнее проникалась к нему. Дейдара хмыкнул. — Я бы не смогла бросить всё. Досадно признавать, но… наверное, мне все же страшно остаться без чьей-либо поддержки за спиной, да ещё и против всего мира. — Думаешь совсем без поддержки, хм? — нараспев ответил ей блондин. Лукаво стрельнув глазами, он обхватил шею Хошино, одновременно с этим потрепав ее за волосы. Кугисаки возмущённо запротестовала, вырываясь из цепкого захвата. — А сейчас же сама и пытаешься меня поддержать, мм. — Чего-о? — куноичи вспыхнула, мысленно ударив себя по голове. Хотелось зажмуриться от неловкости, что она испытывала в этот момент. — Неправда! Я все так же считаю тебя ненормальным преступником! — Правда-правда, — довольно покивал Дейдара. –У тебя голос настолько участливый, что я почувствовал, как в моей крови скакнул уровень сахара, да. Жизнь учила, что нужно принять одну из сторон, дабы выжить. Дейдара стоял по другой край очерченной грани. На противоположном — Хошино. — Вот дурак, — совсем беззлобно пробормотала девушка, поправляя волосы. — А все-таки, — куноичи решила воспользоваться хорошим настроением подрывника, и испытать судьбу еще раз. Хоть и понимала, что гуляет по обрыву, и с каждым произнесенным ею словом есть вероятность свалиться вниз. — Не скучаешь по своим друзьям? Или близким? — Нет, нисколько, м. И не нужно смотреть так на меня, — нукенин цокнул языком и сложил руки на груди, глянув на Хошино, что удивленно вытаращилась на него. — Близкие люди —мешающий балласт, который тянет тебя на дно, да. И только создают привязанности. Напомнить, к чему это приводит? — А? — девушка задумалась всего на секунду, прежде чем уточнить. — К формированию уязвимого места? — Именно, — поучительно произнес Дейдара. — Через него тобой будет слишком легко манипулировать. А у меня нет потребности в этом, мм. В его словах был смысл. Но не для Кугисаки, у которой была иная точка зрения на этот счет. — Ты слишком утрируешь, — не согласилась она. В ровном тоне голоса угадывалось возмущение. — Нет, конечно, близкие и правда имеют рычаг давления на шиноби. Но каждая встреча с ними дарит особые эмоции, не сравнимые ни с чем другим! Разве не ты постоянно твердил что-то про ценность мимолетных мгновений? — Хошино укоризненно посмотрела на подрывника, что в очередной раз закатил глаза. Но вид его был каким-то… удовлетворительным что-ли. «Да ему дела нет до того, что я говорю» — Вот как раз после них осознаешь их бесценность. Да и к тому же, чем не вдохновение для творца, вроде тебя? — Вдохновение не имеет повода, — ворчливо подметил Дейдара. — А ты дура, Хошино. Что будет после потери или, например, предательства? Почувствуешь только боль и ненависть, мм. Тебя будут душить собственные эмоции, и ты сгоришь в них дотла. От тебя ничего не останется, хм. Это все слишком мешает, да. — Но ты же неправ! — Закроем тему, — твердо заявил Дейдара, бросив выразительный взгляд на девушку. — Я нукенин, мм. У меня уже не будет обычной жизни. А тебе бы радоваться тому, что до сих пор жива, а не заводить бессмысленные разговоры, хм. Кугисаки только недовольно покачала головой. Будь он хоть сто раз прав, но девушка не согласилась бы с ним. Потому что ничто так не мотивирует и не придает желания жить, как уверенно знать, что где-то там далеко, где горит свет и слышаться громкие голоса, кто-то может сидеть, думать о тебе и ждать.

***

Едва они приблизились к небольшому гражданскому селению, что находилась всего в несколько десятков километров от их нынешнего местоположения, Хошино замерла в одной позе, напрягая слух. — Слышишь? — почему-то шепотом она обратилась к Дейдаре, рука которого сама собой потянулась к набедренной сумке с кунаями. — Где-то вода шумит. — И что с того, м? — отозвался тот. Но увидев предвкушающий блеск в янтарных глазах, он понял, что к чему, и по какой причине они снова остановились. Подрывник все же спрятал оружие обратно, безапелляционно заявив: — Нет. — Да, — сейчас решимости Хошино можно было позавидовать. Только уловив звуки переливания воды, она мигом воспряла духом. Удушающая усталость отступила на задний план, а мысли были заняты только одним: наконец помыть голову. Все равно, что вода холодная. Все равно, что скоро выйдут к деревне. Все равно, что Дейдара снова будет хмуро смотреть на нее из-за незапланированной остановки. В который раз уже. Хошино усмехнулась своим мыслям. Ощущение сальных волос и грязного тела невероятно раздражали и вызывали омерзение. — И как нукенины только выживают в таких условиях? — Ко всему привыкаешь, хм, — устало проговорил Дейдара. Сам он не выражал это, но тоже утомился за два дня почти беспрерывного бега. — Хорошо, только ненадолго. До полуночи нам нужно успеть попасть в деревню, м. Небольшая река нашлась всего в трех часах на север от них. Неширокая, с песчаным берегом, откуда видно все, что происходит на противоположной стороне. А там — высокий отвесной обрыв, окруженный редкими кустами и деревьями. Хошино довольно зажмурилась, предоставляя лицо лучам закатного солнца. Закатив черные штаны до колен, она шагнула в прозрачную воду. Ступни обдало приятной прохладой, из-за чего табун мурашек прошелся по телу. Девушка подняла глаза к верху. Ах, кто бы видел, каким может быть небо на закате! Оранжевые лучи поблёскивали на водной глади, игриво переливавшись в мелких брызгах. Плавные порывы ветра мягко трепали мокрые пряди, что россыпью лежали на плечах. Хошино вдохнула полной грудью, впуская в себя свежий аромат окружающего леса. Холодные капли попадали на её лицо, на что та только растягивала тонкие губы в улыбке. Самой настоящей, искренней. До чего же здесь было хорошо! Как же хотелось остановить мгновение, запечатлеть в памяти этот прекрасный момент яркого заката. Сесть на песок, почти по-детски пропустить его сквозь пальцы. И смотреть на небо, слушая шум воды. Все таки до чего же хорошее изобретение эти запечатывающие свитки! Все необходимые вещи прекрасно умещались в нем, а сам свиток не занимал много места. Там-то и нашелся шампунь, хотя Хошино не была уверена в том, что он там должен быть. Должно быть, это Жан позаботился. Легкая улыбка тронула губы. Интересно, как он там? Обязательно при возвращении нужно будет расспросить о его отдыхе. Сам же не делится своими планами ни с кем. А сейчас хотелось бы еще вещи постирать, но… Кугисаки обернулась назад, где сидел подрывник, расслабленно опираясь на ствол дерева. Наконец исчезла вся его напряженность, а Дейдара выглядел весьма умиротворенно. Поигрывая небольшой травинкой в пальцах, нукенин наблюдал за течением реки. Хошино заметила, что в обычном состоянии его глаза всегда остаются полуприкрытыми, когда в своей злости он распахивает их полностью. Хотя в опасной ярости Дейдара их совсем сощуривает. Сейчас же он совсем не походил на преступника. Увидела бы она его, если бы не знала кто он, приняла бы за обычного гражданского. Очень симпатичного гражданского. «Эй, мысли, вы куда это?» Девушка крепко зажмурила глаза. Никаких «симпатичный»! «Забыла что ли, как он убить тебя пытался в лесу?» — возмутился ее здравый смысл. Нет, не забыла. Кугисаки передернуло от воспоминаний о том, какой безумной опасностью веяло от него. Было страшно до дрожи и бешено колотящегося сердца. Хотя куноичи до сих пор не понимала, с чего это он так взъелся тогда. Или это она его настолько сильно раздражает, что одним своим словом выводила из себя?! Хошино захлестнула жгучая обида, разбавленная негодованием. Ну Дейдара ведь тоже не пример для подражания, и девушка имела полное право точно так же реагировать на нее. Человека с таким самомнением еще поискать нужно! Да еще и неприятным бонусом шло к этому, что он ужасно вспыльчивый, импульсивный, грубый, язвительный и сильный? Хошино протянула. Умный, талантливый, смелый и…. красивый? Кугисаки подавилась воздухом. «Нет, нет, нет! Некрасивый! Он точно некрасивый! Запомни, от него будут неприятности. Бе-ды! Точно, он меня убьет, дай ему только повод! Если заметят меня с ним, то будут большие неприятности. Ему-то все нипочем, а мне…. Все!» Дейдара же заметил ее пристальный и пустой взгляд, направленный на него. Но говорить ничего не стал. «Да ладно, к черту это все» — с такими мыслями, девушка сделала большой шаг в воду, быстро погружаясь в нее с головой. Нырнув, она попыталась достать ногами дна, только вот ничего у нее не получилось. Река-то глубокая. Хошино выплыла, набрала в легкие как можно больше воздуха, после чего резко устремилась вниз. А затем передумала и почему-то снова вынырнула. — Дейдара! — громко окликнула она блондина. Тот моргнул и лениво перевел свой взгляд на куноичи, что радостно улыбалась, обнажая зубы. Вокруг ее глаз образовались небольшая сеточка морщинок, из-за чего они казались еще меньше, чем есть на самом деле. — Ну чего тебе, м? — А посчитай секунды, — совсем весело произнесла куноичи и, не дождавшись утвердительного кивка, резко вдохнула воздух и устремилась вниз. Она плыла быстро, открывая глаза и ощущая небольшое жжение в них. Вода была почти прозрачной, поэтому чуть расплывчатое дно Хошино заметила сразу. Дотронувшись руками до илистого дна, девушка победно улыбнулась. Но наверх не спешила. Какое-то совсем детское желание перепрыгнуть свои возможности захлестнуло ее с головой. Хотелось сидеть в воде до последнего, чувствовать, как в груди заколет. Зато выполнит поставленную цель — сорок секунд. Дейдара считать не будет, она знает. Представилось, как его лицо скосило после ее просьбы, а с его губ слетело что-то недовольное вроде: «Мне заняться больше нечем, м?» Захотелось рассмеяться. Но нельзя же, только воздух потратит. И все же, заливисто хохоча уже на берегу, куноичи где-то на затворках сознания испытывала странное чувство дежавю. Словно такое уже было. И это так явственно ощущалось, что сердце Хошино непроизвольно ускорило свой темп. Но ощущение легкости затмило все негативные переживания и мысли, из-за чего невесомый трепет разлился в ее животе. Хошино всплывала на поверхность, а затем заново ныряла, купаясь в своей радости. Давно она уже такого не ощущала — быт шиноби не позволял вот так вот просто резвиться. Как же хорошо…

***

Сидя под крупным деревом, крона которого закрывала Дейдару от последних солнечных лучей, подрывник, слушая плеск воды и звонкий смех Хошино, подрывник невольно расслабился. Несмотря на то, что на улице стояла середина весны, солнце пекло беспощадно. Дейдаре по душе больше осень. Особенно ее начало — завораживающее, мимолётное и совсем неуловимое. Он не мог сказать точно почему: может внутренне ликовал, что палящее солнце наконец-таки умерит свой пыл, скрываясь за мрачными тучами и, невидимые в холодную пору, противные веснушки наконец исчезнут с его лица. А может ему просто нравилось наблюдать за буйством пестрых красок, что незаметно покрывали окружающий мир. А это было так мимолётно… будто прикрываешь глаза на минуту, находясь на поляне, сплошь покрытой пламенными листьями, распахиваешь — а вокруг яркость снизили до минимума, окрашивая всё в серый цвет. И ведь не заметишь. Да, пожалуй, именно это Дейдаре так полюбилось — красота, запечатленная в единственный момент спокойного сознания. Такое бывает только осенью. Кто-то ворчал, что слишком мрачно становится со временем, после того как опадут листья. Промозглый холод, пробирающий до костей; противная сырость, что не давала легким сделать полноценный вдох свежего воздуха; грязь, что сливалась с опавшими листьями, неприятно липнувшая к обуви. Совсем ничего, что могло бы добавить хотя бы пару плюсов к этой поре. Блондин на это лишь фыркал и твердил что-то о том, что люди совершенно не смыслят, как искать красоту в обыденных вещах, и ехидно советовал хотя бы иногда останавливаться и просто раскрыть глаза шире. Вспоминая недавний разговор между им и Хошино, Дейдара поморщился. Он вдруг заново ощутил те эмоции, что он испытывал, находясь в обществе неугомонной Куроцучи, старого друга Акацучи, да и Ооноки промелькнул где-то на затворках сознания, ворчливо вторя ему что-то. Вспомнил, как он радовался победе друзей на чууниншикен, как хмурился и недовольно сопел, когда его трепали по волосам; как злился и кричал на старика, за то, что тот послал собственную внучку на опаснейшую миссию и как облегченно свалился камень с его души, когда она спустя несколько дней непринужденно помахала ему рукой. А еще почему-то вспомнился те вечера, проведённые с одной рыжеволосой девицы, когда она проходила экзамен в его родной деревни. Близкие люди — мешающий балласт, который тянет тебя на дно, да. И только создают ненужные привязанности Эти слова Дейдаре уже приходилось слышать от Данны. Кажется, он это говорил еще после первой их совместной миссии. И в словах был смысл. Но не для подрывника, у которого была иная точка зрения на этот счет. Точно такая же, как у Хошино. Он нахмурился. Как бы сильно это не било по гордости, но не признать ее правоту на этот счет было бы вершиной глупости и самообмана. Дейдара и сам не понимал, почему не поделился своими собственными соображениями на этот счет, а вместо этого спроектировал слова Мастера. Было забавно наблюдать за возмущенным блеском в шоколадных глаза, которые на солнце светились, как драгоценный камень. Дейдара следил за ее губами, слушая в ее звонкий голос, но совершенно не вслушиваясь во фразы. Может быть, потому что ему хотелось послушать суждения куноичи? Да нет же, бред какой. Он сделал так одним ведомым желанием опустить ее с небес на землю, и заставить снять ее розовые очки. — Дейдара! — до его сознания раздался веселый оклик Хошино. — Ну чего тебе, м? — А посчитай секунды. Нукенин закатил глаза. Еще чего? Ему делать больше нечего, кроме того, чтобы считать время для забавы какой-то девчонки. Подрывнику всего на мгновение показалось, что рыжая макушка горела в оранжевых лучах. Да так ярко, что у него в глазах зарябило. Прямо в груди вспыхнуло желание улыбнуться, которое он силой воли подавил. Не хватало еще и губы кривить при виде барахтающейся в воде девушки, которая порывисто вынырнула из воды, широко раскрыв рот в попытке урвать как можно больше воздуха для своих легких. «Сорок шесть секунд, м» — мимолетно подумалось подрывнику, который невольно все же отсчитал время. Вот же, как дитя малое. А он еще и поощряет это! Ладно. Пускай развлекается, пока может. Все-таки можно подумать, что у шиноби могло быть легкое детство. Может быть сейчас можно наверстать упущенное. Хотя бы моментами. Моментами… да. Дейдара негромко хохотнул, ощущая легкость в теле. Упорно отгонял от себя мысли о том, что так все и должно быть: последнее сияние исчезающего солнца, теплое дуновение ветра, размеренный шум реки и веселый смех Хошино. Хотя, не хватало еще кое-чего. Запустив руку в сумку, подрывник набрал глины. После чего поднял ее, и несколько маленьких, совсем уж крохотных птичек легко взлетели вверх и разлетелись на кусочки от его «Кац». Яркое зарево ненадолго ослепило подрывника. Да… теперь уж точно хорошо. Только была бы осень на дворе, цены не было бы этому состоянию, что разливалось по венам, даря поразительное воодушевление. Потому что Дейдара осень любил. В его голове — теплый оранжевый цвет, спокойствие и умиротворенность, которой порой так не хватало.