— Я вижу, что придётся принять решительные меры, чтобы организовать здесь разумную беседу. —
Императрица Ужаса Маледикта Вторая, перед тем,
как вырвать языки императорскому двору.
— Наш вид точно подходит для визита во дворец? — поинтересовалась я. Я оставалась одетой в те же рубашку и брюки, которые они оставили в моей комнате — и мне было неприятно осознавать, насколько хорошо те сидят. Хотела ли я знать, как они узнали мои размеры? Наверное, нет. Я поморщилась: у меня и так было достаточно потрясений за последние несколько дней. Тем не менее тёмно-серый хлопок был удобнее, чем всё, что я когда-либо носила. Надеюсь, я сохраню эту одежду после сегодняшнего вечера, независимо от того, что за предложение сделает мне этот человек. — Броня уместна в любом обществе и в любое время суток, — сухо ответил Блэк. На нём был тот же набор доспехов, что и вчера вечером. Теперь, когда я могла хорошо рассмотреть его при солнечном свете, я убедилась, что это была, ну, обычная стальная броня. Конечно, она могла быть зачарована — скорее всего, так и было, — но это был не тёмный обсидиан или что-то подобное, что можно было бы ожидать от человека в его положении. На пряжке его ремня не было даже черепа! Удивительное вольнодумство для праэсита. — Думаю, да, если ты собираешься резать людей, — пробормотала я, внимательно следя за его реакцией. Ничего. Я была хороша в боевой провокации — мне пришлось её освоить для боёв в Яме — но общение никогда не было моей сильной стороной. "Прискорбный недостаток осознанности и природная предрасположенность к дерзости", — как выразился наш наставник по этикету. После того урока я обозвала его за глаза далеко не так же изящно, но это не делало его слова менее правдивыми. Краем глаза я заметила, что мы привлекаем к себе внимание. Люди ныряли в свои дома и запирали двери, когда видели, что две дюжины солдат сопровождают пару незнакомцев — Писец осталась позади где-то в Лэйксайде или даже на Торговой Площади, в то время как мы, миновав оба района, двигались по протяжённым аллеям Вайтстоуна. Вся эта часть Лауэра представляла собой дворянские владения и Гильдейские дома, построенные из светлого песчаника, который был фирменным знаком этого места. Район не расширялся последние несколько сотен лет, главным образом потому, что дворяне издали хитрую поправочку к закону, чтобы не пускать всех остальных: каждое дополнение к кварталу должно быть построено из камня той же каменоломни, что и существующие здания. Каменоломня иссякла столетие назад. Тот, кто придумал это, вероятно, гордился своим умом — я же считала, что он был мудаком. Но разве не так всегда и бывает с дворянами? Сначала у тебя просто есть титул и немного земли, а потом в голову лезут всякие сучьи идеи. Такие идеи, как например, иметь отдельную стражу только для Вайтстоуна — и это были те самые люди, которые смотрели на нас прямо сейчас. Они, конечно, держались на расстоянии, но по мере нашего продвижения появлялось всё больше групп, закованных в броню. — Они могут доставить нам неприятности? — спросила я, когда мы прошли мимо по меньшей мере двадцати нервно поглядывающих на нас часовых. Блэк склонил голову набок. — Маловероятно, — пробормотал он. — В худшем случае они лишь попытаются предупредить своих хозяев во дворце, но так уж случилось, что вход в него уже охраняется. Я почувствовала, как мои брови поползли вверх. — Должен же быть хоть кто-то, у кого есть сестра, мать или возлюбленная, которая работает кухаркой или горничной, — решительно заявила я ему. — Они знают, где находятся служебные входы. Бледнокожий мужчина бросил на меня снисходительный взгляд. — И легионеры уже должны были запереть и эти ворота, Кэтрин. Ах. Конечно, он и об этом подумал. Известный злой стратег и всё такое. Я отвернулась, чтобы он не увидел, как вспыхнули мои щёки. — А вот и Сабах, — размышлял он вслух. — Похоже, всё идёт по плану. Последнюю фразу он произнёс странным тоном, словно шутил. Я не совсем поняла, в чём тут юмор, поэтому просто бросила на него заинтересованный взгляд. Я не думала, что встречала Сабах раньше, но силуэт, появившийся из-за угла бульвара Пионов, был легко узнаваем. Женщина с оливковой кожей, более известная как Капитан, снова была без шлема, вдобавок сегодня она щеголяла без плаща — было до боли легко увидеть, насколько она высока и широка. Определённо выше восьми футов, и с более развитыми мышцами, чем у любого орка, которого я видела — а орки были большими. Одного её вида было достаточно, чтобы рассеять тех немногих стражников, которые всё ещё оставались поблизости, хотя она проигнорировала их и направилась прямо к нам. — Блэк, — поприветствовала она его. — Мисс Обретённая. Её голос был глубоким, в нём угадывался певучий акцент праэс. Я кивнула в ответ, пользуясь случаем, чтобы получше рассмотреть её. Крупный нос и глубоко посаженные голубые глаза с изящно изогнутыми ресницами, которые казались почти неуместными на таком, ну, грубоватом лице. Она больше походила на карикатуру, на человека-переростка, чем на кого-то реального, и огромный молот, висевший за её спиной, усиливал это впечатление. — Орим разместил своих легионеров? — мягко спросил Рыцарь. Она кивнула. — Он был необычно нетерпелив в желании запереть дворец, — заметила она. — Мазус умудрился испортить отношения и с ним. Это, конечно, объясняло, почему легионеры, которым я подавала напитки, слишком редко могли сказать что-нибудь хорошее о губернаторе. Такая неприязнь, как правило, передавалась от высших чинов к подчинённым, а у меня сложилось впечатление, что генерал Орим был довольно популярным лидером. И теперь они перекрыли все входы и выходы из дворца. Теперь главный вопрос заключался в следующем: зачем? Тот странный разговор с Чёрным Рыцарем в гостинице оставил у меня впечатление, что Мазус был в ссоре с Императрицей. Но у неё наверняка есть и другие способы наказать этого человека, кроме как послать свою правую руку. Гневное письмо, с императорской печатью на нём, было бы вполне уместно, и всё это не прибегая к делам с плащом и кинжалом, которые происходили прямо сейчас. Может быть, ему откажут в губернаторстве? С моей точки зрения, это было бы просто идеально. Лауэр снова окажется на военном положении, пока не прибудет следующая напасть праэс из Пустоши, и, если повезёт, следующий идиот во дворце окажется более компетентным, чем этот. Впрочем, если бы это было всё, что они планировали, они бы не стали так напрягаться, решила я. Если только они не ожидают неприятностей. — У тебя такой вид, будто планируешь убийство, — раздался голос, вырывая меня из моих мыслей. И Блэк, и Капитан смотрели на меня со смесью любопытства и веселья. — Удивительно слышать это от вас, сэр, — ответила я, мои губы сами собой сложили слова, прежде чем разум успел вмешаться. Капитан фыркнула, и, надеюсь, это означало, что меня не убьют среди бела дня. — Девочка права, — сказала она хриплым голосом. — Я никогда не видела, чтобы ты выглядел так, будто не замышляешь что-то зловещее. Рыцарь с отвращением наморщил нос: — Зловещее? Векеса плохо на тебя влияет. И подумать только — ты была так почтительна, когда мы впервые встретились. Гигантская женщина закатила глаза, а я стиснула зубы, чтобы скрыть своё недоверие. Я никогда всерьёз не предполагала, что в когда-нибудь столкнусь с кем-либо из Бедствий, но те пара раз, когда я размышляла об этом, не предполагали присутствие… юмора. Подшучивание — это то, что делают обычные люди, а не то, чем занимаются убийцы. Кроме того, разве не герои должны быть самыми остроумными? Самое лучшее, что получалось у злодеев в историях, — это монологи о своей непобедимости или, может быть, реплики о том, что они ещё вернутся. Я осторожно ущипнула себя, на тот случай, если Захария запорол моё исцеление, и у меня случились особенно реалистичные галлюцинации. Капитан взглянула на небо и нахмурилась. — Нам нужно поторопиться, чтобы успеть до того, как гости этого мелкого говнюка напьются, — проворчала она. Неужели она только что назвала Имперского губернатора Лауэра мелким говнюком? — Думаю, вы имеете все шансы стать моим любимым злодеем, — сказала я женщине максимально честно. Губы праэс дрогнули. — Давай оставим её, — сказала она Блэку. — Со времён Полей все слишком боятся тебя, предпочитая скучно отмалчиваться. — Очевидно, кто-то забыл сообщить об этом Чернокнижнику, — пробормотал Рыцарь. — Но ты права — возможно, нам придётся убить нескольких, чтобы привести их в нормальное состояние, если они слишком пьяны. Тут меня будто ушатом холодной воды окатили — небрежность, с которой Рыцарь только что упомянул об убийствах, вернула меня в реальность. Злодеи. Забавные и почти милые, но всё же злодеи. Я видела нищих калек в Лэйксайде, многие из них потеряли конечности, а у иных тела были полностью покрыты страшными ожогами, полученными во время Завоевания, благодаря работе этих двух беспечных людей, стоящих рядом со мной. То, что они ненавидят тех же людей, что и я, не означает, что мы на одной стороне. Не стоит забывать об этом. Я собиралась присоединиться к Легионам, чтобы использовать систему, построенную Империей, а не стать ещё одним её мерзким винтиком. Я постаралась не показать своего смятения и последовала за ними, когда они направились к дворцу, а Чёрные Стражи, не говоря ни слова, последовали за нами. Было немного жутковато, насколько эти Стражи были молчаливы, на самом деле. Я не могла припомнить, чтобы кто-то из них что-то говорил или чтобы кто-то видел их лица под шлемами. Ходили слухи, что всем слугам и телохранителям императорской знати вырвали языки, но мне было трудно в это поверить. Люди, рассказывающие эти байки, были того же сорта, что и те, кто говорили, что причина, по которой Императрица Ужаса была так прекрасна, заключалась в том, что она купалась в крови невинных. А это очень глупо. Во-первых, в Атере вряд ли вы найдёте хоть немного невинных. Во-вторых, ванна, полная крови, это много. Если только у них не было какого-то особого заклинания, чтобы выкачивать кровь из людей — которым праэс не преминули бы воспользоваться в войнах, — то означало, что каждый раз они убивали по меньшей мере тридцать взрослых, и, если Императрица не хотела провести остаток дня в засохшей крови, ей пришлось бы принимать еще одну ванну. Выглядело, как много хлопот по сомнительной причине тем более, что для правления красота не требовалась. Император Подлый, который был на троне до Малисии, как говорили, был невероятно уродливым стариком с крючковатым носом. — Я слышала, ты сражалась на одной из арен, — внезапно прогрохотала Капитан. Я с удивлением посмотрела на высокую воительницу. Я не ожидала, что женщина снова попытается завести разговор, после предыдущих неприятных мыслей, но это было всё же лучше, чем идти всю дорогу до дворца в молчании. — Да, сражалась, — согласилась я. — Хотя я и не знала, что вы, ребята, в курсе этого. Капитан нахмурилась. — А почему нет? — спросила она, взглянув на Блэка. — Бои на аренах являются нелегальными по законам Кэллоу, — ответил он ей. — Ах, — буркнула воин. — Варварство. На этот раз я успела прикусить язык. Подбесило услышать это от женщины, чья родина практикует человеческие жертвоприношения. И всё же интересно: как они узнали о существовании Ямы? Причина, по которой арены находились под землёй, заключалась в том, что они были незаконными, в конце концов. Иначе Букмекер не стала бы платить стражникам. Очевидно, Мазус должен был знать о их существовании из-за уменьшения прибыли, но была разница между знанием о Яме и знанием о бойцах. — Значит, Счетоведка и тебе платит? — поинтересовалась я. — В некотором смысле, — ответил Блэк. — Можно сказать, что она принадлежит нам. — Подождите, если вы, ребята, управляете ею, тогда почему она платит Мазусу? Разве это не уменьшает вашу прибыль? — Ты подразумеваешь, что наши люди и люди Губернатора — одно и то же. Ха, по правде говоря, меня немного позабавило, что Счетоведка оказалась между молотом и наковальней праэс. Она всегда казалась такой уверенной: было приятно удивиться, что с ней обращаются так же, как и со всеми остальными. — Ещё что-нибудь незаконное? — поинтересовалась я. Рыцарь улыбнулся, но промолчал. Я нахмурилась. — Ты бы не стал возиться с такими мелкими вещами, как бойцовский ринг, если бы у тебя не было больших собак на поводке, — поняла я. — Дерьмо. Насколько большую часть криминального мира вы контролируете? Блэк широко улыбнулся и повернулся к Капитану. — Я же говорил тебе, что она сообразительная, — сказал он. Женщина в доспехах кивнула, изучая меня со странным выражением на лице, но комплимент ничуть не умерил моего любопытства. — Воровская Гильдия, ну конечно, — пробормотала я. — И контрабандисты тоже? Зеленоглазый злодей пожал плечами. — У нас есть рабочие отношения со всеми так называемыми Тёмными Гильдиями, — признался он. — Хотя я мог бы обойтись и без мелодраматических титулов, которые они сами себе присваивают. Это было более чем иронично от человека, который назвал своих личных телохранителей Чёрными Стражами и одел их в соответствии с цветовой темой. — Не улавливпю смысла, — проворчала я через мгновение. — Империя — это закон, зачем им работать с тобой? — Ты мыслишь категориями законного и незаконного, — просто ответил Блэк. — А должна думать в терминах Добра и Зла. О. В таком изложении это имело немного больше смысла. Я предполагала, что люди, которые управляли менее привлекательными частями Лауэра, будут видеть в людях, подобных Бедствиям, естественных союзников. И всё же это была имперская территория. Почему они позволили кому-то управлять ворами и головорезами на их территории, даже если они получили долю? — У торговцев, которых они грабят, становится ещё меньше денег, чтобы платить налоги, — заметила я. Капитан, казалось, потеряла интерес к разговору, блуждая взглядом по улицам. Её интересы на политику и экономику, по всей видимости, не распространялись, в отличие от моих сражений в Яме. — Когда в Лауэре правил король Роберт, — сказал Блэк, — Гильдия Воров уже существовала. Верно? Я молча кивнула. Это было достаточно распространённым знанием — поговаривали, что воры занимались бизнесом с тех пор, как был построен первый дом в Лауэре. Скорее всего, это была просто банда преступников, придававших себе таинственный вид, но нельзя было отрицать, что они были здесь уже целую вечность. — И всё же, как и все его предшественники, он настойчиво добивался её ликвидации, — продолжал Рыцарь. — Реальность такова, что нет ни одного города в мире, где бы не нашлось места подобной деятельности. Попытка уничтожить их просто заставила бы группу людей, весьма искусных в скрытности, податься под начало к первому попавшемуся герою. Я потёрла переносицу. От того, как этот человек думал, у меня начинала болеть голова. — Значит, ты заключил с ними сделку, — предположила я. — Они не крадут у Империи, а ты смотришь в другую сторону? — Есть квоты, — ответил Блэк. — И все убийства общественных деятелей должны быть согласованы заранее. В этом был какой-то прагматический смысл, но он всё равно вызывал у меня раздражение. Империя даже не соблюдала свои собственные законы. Праэс не столько поддерживали порядок, сколько делали то, что уже существовало, более упорядоченным. Какой смысл иметь всю эту власть, если вы не используете её для исправления тех частей мира, которые нуждаются в исправлении? К счастью, я была избавлена от дальнейших светских разговоров тем фактом, что мы наконец прибыли во дворец. Королевский дворец был весь в арках и окнах, построенный из тёмно-серого гранита, а не из песчаника, которым была выложена остальная часть города. В самом Кэллоу такого камня не было — ходили слухи, что он был построен из обломков летающей крепости Императрицы Ужаса, когда она рухнула на старый дворец. Это было впечатляющее сооружение, и я не могла оторвать глаз, когда мы проходили мимо больших прудов, усеявших пространство перед ним в виде замысловатых узоров. Все это великолепие окружала невысокая стена с большими воротами посередине, но люди, дежурившие у входа, не были городской стражей: дюжина легионеров в полном снаряжении стояли перед входом. — Думаю, сейчас самое подходящее время спросить, зачем вы взяли с собой меня, — спросила я, когда наша группа направилась к ним. Блэк прочистил горло. — Мы собираемся задать несколько острых вопросов губернатору, — ответил он. Я приподняла бровь. — Значит, я просто стою в тишине и наблюдаю? — Напротив, — проговорил Рыцарь. — Ты можешь перебивать меня сколько угодно. Ну, разве это не зловеще? — Ты меня испытываешь, — проворчала я. — Жизнь — это испытание, — легко ответил он. Я закатила глаза. — Надеюсь, тебе не пришлось медитировать под водопадом, чтобы придумать это. Капитан снова фыркнула, и разговор увял, пока мы проходили мимо легионеров. Они молча отсалютовали нам, когда мы шли по мощёной аллее к самому дворцу. Всё помещение было пустынно: я ожидала, что слуги будут сновать повсюду, пока губернатор принимает гостей, но мы были совершенно одни. Свет и звуки болтовни, просачивающиеся через открытые окна, исчезли, как только мы вошли в освещённые факелами коридоры внутри. Блэк шёл во главе отряда, без колебаний делая один поворот за другим — я догадалась, что он здесь не в первый раз. Большую часть времени я проводила, разглядывая картины и скульптуры, которые покрывали все открытые пространства, отмечая, что многие из них были в стиле Вольных Городов — раскрашенный мрамор, обычно изображающий обнажённых людей во фривольных позах. — А вот и оно, — вслух задумался Рыцарь, когда мы подошли к паре закрытых деревянных дверей. Шум болтовни и смеха, доносившийся из-за неё, ясно давал понять, что мы прибыли в банкетный зал. Ещё один элемент Королевства, который теперь был просто очередным трофеем в руках Губернатора. — Капитан, не окажете ли вы мне честь? Гигантская женщина шагнула вперёд, упершись ладонями в дерево и толкнула. Массивные двери резко распахнулись, ударившись о стены с гулким треском. Внутри было не менее пятидесяти человек, не считая слуг. Мужчины и женщины, одетые в красочные импортные шелка, утопали в инкрустированном драгоценными камнями золоте —большинству из них на вид за сорок, хотя я могла видеть и нескольких молодых. Три длинных стола образовывали букву П, у основания которой расположился губернатор: его темнокожие люди резко выделялись на фоне бледных кэллоу. Я лениво потёрла большим пальцем рукоять ножа, висевшего у меня на боку — я не была уверена, было ли упоминание Блэка о том, чтобы принести его, шуткой или нет, но я определённо чувствовала себя в большей безопасности, стоя так близко к толпе приспешников, с оружием на бедре. Как только мы вошли в комнату, шум сразу же стих, и взгляды всех присутствующих оказались прикованы к лицу Рыцаря. Несколько человек посмотрели на Капитана, ещё меньше — на меня. Немного раздражало, что меня так откровенно обесценили, но у меня было чувство, что сегодня я буду смеяться последней. — Вон, — просто сказал Блэк. — Все. Я никогда раньше не видела, чтобы комната так быстро пустела. Я почувствовала ту же странную тяжесть, что и прошлой ночью, когда он пристально смотрел на меня в переулке, но на этот раз она была направлена не на меня. Это было всё равно что плыть вне течения: поток ощущался, но он не тянул меня за собой. Все эти павлины, одетые в шелка и несущие достаточно золота в кольцах и ожерельях, чтобы прокормить семью в течение десяти лет, спешили прочь, даже не потрудившись притвориться, что они не напуганы. Было что-то мрачное и приятное в том, как богатые и могущественные люди Лауэра толкали друг друга, торопясь поскорее выйти за дверь. Я не скрывала своей улыбки. Я здесь не для того, чтобы заводить друзей, а даже если бы и захотела — здесь нет никого, кого я смогла бы считать таковым. — Значит, всё дело в Имени, в том, как ты морочишь людям головы, — задумчиво произнесла я. — Похоже, это полезный трюк. Мужчина бросил на меня удивлённый взгляд. — Довольно простое использование моей силы, — ответил он, оглядывая убегающую толпу. — Но я не стану отрицать, что иногда это может быть забавно. Не прошло и тридцати ударов сердца, как в некогда переполненном пиршественном зале остались только Блэк, Капитан, губернатор и я. Я воспользовалась случаем, чтобы поближе взглянуть на правителя Лауэра, теперь, когда я действительно находилась в одной комнате с этим проклятым человеком. Губернатор Мазус был высоким мужчиной лет тридцати пяти, темнокожим, как и многие из праэс. Его борода и волосы были коротко подстрижены, а из ушей свисали золотые серьги. Его одежда была буйством зелёного и золотого шёлка, и я готова была побиться об заклад, что некоторые стежки на ней были сделаны настоящими золотыми нитками. Всё в его фигуре было гармоничным, каждая деталь его наряда и внешнего вида была тщательно продумана. Тут явно поработали не одни руки квалифицированных слуг — он мог себе это позволить. — Амадей, — произнёс губернатор, внешне ничуть не смущённый тем, что его прервали, и откинулся на спинку стула, свободно держа в руках серебряный кубок. — Неожиданное удовольствие. Я бы приготовил более подходящий приём, если бы вы заранее предупредили меня о своём визите. Лёд в глазах Блэка мог бы заморозить кипяток. — Очень немногие люди могут называть меня этим именем, Мазус, — ответил он очень тихо, — и ты никогда не был одним из них. Губернатор дрогнул всем телом, усилием воли вернув лицу бесстрастное выражение. Возможно, когда-нибудь и мне удастся заставить вздрогнуть каких-нибудь засранцев, не повышая при этом голоса. — Ах, конечно, — сказал Губернатор. — Кажется, я выпил слишком много вина. Чему я обязан привилегией вашего присутствия, Лорд Блэк? — Налоги, которые вы должны Башне, запаздывают, губернатор. Мазус с сожалением вздохнул. — Как я уже сообщил её Ужаснейшему Величеству, конвой был атакован бандитами. Я уже разработал чрезвычайные налоги, чтобы исправить это, но клятые кэллоу препятствуют этому. На самом деле, это попахивает изменой. Не то чтобы это имело значение, если у вас есть признание, сказала Писец ещё в гостинице… Кусочки мозаики начали собираться вместе, и того, что предположительно должно было случиться с Мазусом, было достаточно, чтобы подавить холодную ярость, которая вспыхнула, когда он назвал предательством то, что люди Лауэра не хотят, чтобы их дети голодали. И я могла бы опустить эту глупость — действительно, зачем беспокоиться? Но Блэк говорил, что хочет, чтобы я перебивала его, когда захочу. — Неужели? — сказала я. — Бандиты напали на имперский налоговый конвой? Он должен поверить в это? Они разбойники, а не идиоты. Ещё до конца месяца они будут в ужасе от ответных действий легионеров. Аристократ прищурился, явно не привыкший к такой наглости, исходящей от одного из людей, которыми он правил. — Меня мало волнует, если вы будете подбирать бродячих собак на улицах, Лорд Блэк, но, возможно, вам следует надеть намордник на эту собаку, пока ей не вырвали язык. О, он не просто так это сказал. — Ещё раз назовешь меня собакой, и я задушу тебя твоими же кишками, ты, грязный хрен праэс, — пообещала я, подчёркивая каждое слово. — Ты… — запнулся Мазус. — Кэллоу? — перебила я его. — Девушка? Никто? Всё верно. Но на твоем месте я бы больше беспокоилась о ноже в моих руках. — На твоем месте, Мазус, я бы отнёсся к этому предупреждению серьезно, — задумчиво произнес Блэк. — Я знаю её всего один день, и у неё уже пара трупов за плечами. Он усмехнулся. — Если ты поднимешь руку на Имперского губернатора, тебя схватят и четвертуют, девочка. Твоя бравада делает тебе мало чести. — Если, конечно, — пробормотал Блэк, — Губернатор не совершил государственной измены. Мазус побледнел. — Это серьёзное обвинение, — ответил он через мгновение. — Подобное утверждение без доказательств не может остаться безнаказанным. — О, мы же говорим гипотетически, — возразил Рыцарь. — Но, если, скажем, гипотетический губернатор доложит, что его долг перед Башней был похищен, вполне возможно, что Императрица проявит любопытство и пошлёт людей, чтобы разобраться в этом деле. — Похоже, она будет немного раздражена, — добавила я с жёсткой улыбкой. — Гипотетически. — Императрица терпеть не может тех, кто ей перечит, и уж тем более тех, кто делает это так грубо, — согласился Блэк. — А теперь представь себе, что эти бандиты были найдены, и что они были достаточно мотивированы, для того чтобы рассказать историю. Не хочешь ли угадать, что это за история, Кэтрин? — Кто-то заплатил им, чтобы они ограбили конвой, — проворчала я, и слова с легкостью вырвались наружу. — Кто-то, кто потом получит свою долю золота и купит их молчание на остальное. Блэк улыбнулся тонкой злой улыбкой. — Слишком умно для собаки, тебе не кажется? Я подошла ближе к столам, прихватив пустой кубок и кувшин с вином, чтобы налить себе выпить. Я не собиралась лгать себе и притворяться, что не наслаждаюсь каждым мгновением — это была расплата за каждый раз, когда мы съедали лишь половину порции в приюте, потому что цены на еду поднялись, возмездие за каждый раз, когда я видела, как городская стража грубо обращалась с продавцом, опоздавшим заплатить налоги. — Под пытками люди скажут всё, что угодно, — наконец сказал Мазус. — Я с нетерпением жду, когда ты попытаешься убедить суд, что этого достаточно, чтобы меня посадили. Я нахмурилась, но сделала глоток вина — фруктового и крепкого — вероятно не из Кэллоу. Вряд ли этот ублюдок стал бы пить чужеземную дрянь. Блэк не был идиотом: он бы не вошёл сюда так уверенно, если бы Мазусу эта выходка сошла с рук, и я была более чем готова подождать ещё несколько минут, чтобы увидеть, как с лица этого человека исчезнет видимость уверенности. — Императрица проявила личный интерес, — холодно ответил Рыцарь. — Нет необходимости в судебном разбирательстве, когда приговор уже вынесен. Губернатор усмехнулся. — Это её погубит, идиот ты этакий. Мой отец известит Старую Кровь, когда об этом станет известно. — Да ладно? — я задохнулась от смеха. — Это твоя защита: подождите, я пожалуюсь папочке? — В чём-то он прав, Кэтрин, — сказал Блэк. — Он бы так и сделал, если бы Верховный лорд Игве сам не был под арестом. Это был второй раз за ночь, когда я увидела, как Мазус побледнел, и это было не менее восхитительно, чем в первый раз. — Ты сумасшедший… — прошептал Губернатор. — Это спорное утверждение, — ответил темноволосый мужчина с вежливой улыбкой. — Честно говоря, Мазус, я удивлён. Ты всегда задерживал налоги — но это? Чем, ты думал, всё это должно было закончиться? — Моим становлением Канцлером, — прорычал другой праэс. — Это всего лишь вопрос времени, когда один из нас возьмет на себя эту Роль, грязный выскочка. Вы не можете уничтожить Имя. — Но и ты не можешь его купить, — ответил Рыцарь. — Хотя сейчас это вряд ли имеет значение. Скажи мне, Кэтрин, как должен правитель относиться к измене? Я пожала плечами, чувствуя на себе тяжёлый взгляд Губернатора. — Мне говорили, что имперская политика включает в себя головы и пики… — задумчиво произнесла я. — Хотя это всегда казалось мне немного безвкусным. Через несколько недель вы уже не можете сказать, чья это была голова, — вороны, как правило, заботятся об этом. Мазус медленно заставил себя выпрямиться, а руки перестать дрожать. — Прекрасно, — усмехнулся он. — Меня поймали. Так тому и быть. В отличие от крестьян, моя порода знает, как действовать, когда игра окончена. Пусть принесут сундук красного дерева в мои покои, и я выпью экстракт листа смерти вместе с вином. Блэк рассмеялся, и в отличие от смеха, что я слышала от него раньше, этот был холодным и резким. — Похоже, ты не понимаешь своего положения, Мазус, — улыбнулся он. — Теперь ты принадлежишь нам. Твоя жизнь, твоя смерть — всё наше. И ты не умрёшь достойной смертью, сидя на своем троне. Для тебя, как Губернатора Лауэра, — это виселица. По приказу Капитана в комнату веером ворвались Чёрные Стражи. Мазус попытался встать, его глаза были белыми и дикими, но к тому времени, как он отодвинул свой стул, двое солдат в латах схватили его за плечи. — Нет! — закричал он. — Блэк, ты не можешь — ты не посмеешь… Они выволокли Губернатора из комнаты. Его протестующие крики эхом отдавались даже тогда, когда он исчез в коридоре. Я поставила свой кубок с вином, оставив его наполовину полным, отчего почувствовала себя расточительницей, но учитывая, что банкетные столы были полны еды, я едва ли была худшим преступником сегодня вечером. — Что ж, — сказала я спокойно. — Теперь, я полагаю, ты сделаешь свой ход?