— Угрозы бесполезны, если вы ранее не применяли тот уровень насилия, которым угрожаете сейчас. Покажите пример на врагах, которых вы не можете контролировать, тем, которых можете, дабы они устрашились. Это основа правления. —
Выписка из личного воспоминания Императора Ужаса Второго Ужасного
— Не становитесь между мной и моей добычей, глупцы, — прорычал человек в маске. — И ты пытаешься нести эту чушь, после того, как убегал от меня битый колокол? — я разинула рот. — Я только один раз ударила тебя по голове, твои мозги не могут быть настолько повреждены. Высокая девушка с копьём ухмыльнулась. — Ну-ну, это не его вина — пустынные бродяги рождаются только с половиной мозга, — добавила она. Я постаралась не выглядеть слишком удивлённой. Очевидно, миезанская оккупация не достигла такого уж положительного эффекта в снижении вековой неприязни между Сонинке и Тагребом, как это описывалось в некоторых моих книгах. — Люди, — усмехнулась Красная Гоблинша. Это была впечатляющая усмешка, даже по сравнению с почившим губернатором Мазусом. Держу пари, она практиковалась в этом перед зеркалом. — Вы можете вернуться к своим играм после того, как мы закончим разговор. — Давай не будем торопиться, Укоряющая, — ответила сонинке. — Это не будет считаться убийством, если жертва — всего лишь песчаная крыса. Разговор быстро пошёл под откос. Я могла бы разделить желание поиздеваться над некоторыми из их соотечественников, — я действительно знала жуткое количество шуток о южных кэллоу — но она, казалось, искренне верила в то, что только что сказала. Ах да, это же праэс. Не самые нравственно ориентированные люди, если быть честной. Со вздохом я убрала меч в ножны, не сводя настороженного взгляда с замаскированного чудилы. — Учитывая, что вы только что бросили в нас осветительный заряд, — замечу: это было довольно грубо, — было бы неплохо убраться прежде, чем легионеры придут разбираться в чём дело, — предложила я. Использование гоблинских боеприпасов после того, как с помощью них пытались убить двух генералов, приведёт к различного рода неприятным вопросам, и мне стало любопытно, чего же хотели эти двое добавившихся к нашему дуэту. — При условии, что этот осёл вообще захочет говорить, — добавила я, заметив, что мой противник до сих пор держит в руке свой ятаган. — У нас тут костёр недалеко отсюда, — сказала гоблинша Укоряющая, обратив покрасневшие глаза к моему остававшемуся молчаливым противнику. — Я предлагаю тебе укрытие у моего костра, незнакомец. Последние слова она произнесла на тагреби, а не на нижнем миезане, используя фразу, с которой я не была знакома. Мой мтетва был намного лучше, главным образом потому, что я практиковала его больше. Маска моего соперника чуть опустилась, и он сунул ятаган обратно в ножны. — Говори положенные слова, — резко сказала всё ещё безымянная сонинке. — Гостевая традиция должна быть соблюдена обеими сторонами. Парень зашипел на неё, хотя и замер, когда копьё покинуло её плечо и указало в его сторону. Я бы сделала шаг назад, чтобы убраться с дороги подальше, если бы могла — я определённо была готова к удару ублюдка в маске, но гоблинша всё ещё оставалась тёмной лошадкой. Через её плечо был перекинут дорожный мешок, и я готова была спорить, что в нём скрывались вещи похуже осветительных зарядов. — Отлично, — сплюнул он. — Я укроюсь у твоего огня, хранитель очага. — Так-то лучше, — улыбнулась девушка под вуалью, её зубы едва виднелись сквозь прозрачную ткань. — Неужели ритуальные забавы праэс закончились? — вежливо спросила я. — Потому что нам срочно нужно убираться отсюда, если мы не хотим провести остаток ночи в тюрьме Легиона. — Кэллоу, которая говорит разумно, — прокомментировала Укоряющая. — Теперь я видела всё. Да что не так с гоблинами и их тягой оскорблять меня? Может от меня как-то не так пахнет? — Ух ты, — возразила я с жёсткой улыбкой, — болтливый гоблин! Никогда раньше такого не видела. Сонинке неубедительно попыталась превратить своё хихиканье в кашель. Укоряющая бросила на неё полный презрения взгляд и зашагала прочь. Значит, не друзья, а просто временные союзники. Хорошо, было бы сложно иметь с ними дело, если бы они держались вместе. В конце концов, я уже ранила своего единственного потенциального союзника. Я последовала за гоблиншей, старательно держась на расстоянии от человека, о котором шла речь. Высокая девушка ждала меня, предлагая свою руку, чтобы пожать, когда я подошла достаточно близко. — Тамика, — представилась она, когда я пожала её руку. — Кэтрин, — ответила я. — Так что, на этом пока всё? Я думала, что испытание включает в себя гораздо больше драк насмерть и гораздо меньше разговоров. Тамика пожала плечами. — Гоблинша хочет пообщаться до того, как мы станцуем танец смерти, и я не вижу причин отказывать ей. Она была довольно приветливой для человека, который только что мимоходом упомянул, что хочет убить меня. Костёр Укоряющей было довольно легко найти неподалеку за углом. Она уже сидела на камне рядом с ним, тыча в горящую древесину длинной веткой — наше появление было встречено новой демонстрацией её прежней насмешки, хотя на этот раз она не потрудилась оскорбить меня. Это было, как я догадалась, проявлением максимального дружелюбия, на которое она была способна. Я расположилась на бревне, улучив момент, чтобы взглянуть на свою руку, пока все усаживались. Кровотечение прекратилось, хотя было понятно, что если я согну руку, то рана снова откроется. Если я не хочу, чтобы все пошло наперекосяк, мне нужно будет заняться ею. «Разве наличие Имени не должно освобождать от болезней? — подумала я. — Никогда не слышала о герое, слёгшем от лихорадки, если только рана не была проклята». — И так, я слышала, что именно ты решила устроить эту встречу, — обратилась я к Укоряющей, когда молчание стало слишком тяжёлым. — Зачем? Краснокожая гоблинша в последний раз раздула огонь, прежде чем бросить в него ветку. — В Саммерхолме есть герой, — сказала она, к всеобщему удивлению. — Это значит, что у нас есть другой способ решить наш спор, нежели убивать друг друга. Тамика издала языком тот же странный щёлкающий звук, который иногда издавал лейтенант Абаз. — Охота на героя — это не то, к чему можно подойти легкомысленно, гоблин, — сказала она. — Кроме того, в городе есть люди, которые имеют больше прав на поимку героя, чем мы. — Если ты имеешь в виду Блэка, — тихо проговорила я, — то я почти уверена, что он одобрил бы наше решение проблемы. На мгновение воцарилась полная тишина, когда все трое повернулись и уставились на меня. — Значит, это правда, — сказал человек в маске. — Ты пришла сюда с Повелителем Падали. Еще один титул? Плачущие Небеса… Как будто до этого было мало. Я выпрямила спину, встречая их пристальный взгляд. — Слухи здесь быстро распространяются, — ответила я, отказываясь подтвердить предположение. Судя по тому, как при этих словах глаза Укоряющей сузились, этот факт не ускользнул от её внимания. — Проливая кровь друг друга, мы только ослабим Империю, — заметила гоблинша. — Такой способ лучше. — Когда проливается кровь слабых, это лишь укрепляет Башню, — тут же презрительно возразил человек в маске. — Забавно это слышать, учитывая, чьей крови сегодня пролилось больше, — улыбнулась я ему. Его рука потянулась к ятагану, но прежде, чем он успел дотянуться до него, Тамика прочистила горло. — Вытащишь его, и не доживёшь до утра, тагреб, — мило сказала она ему. Парень усмехнулся, но через мгновение опустил руку. Значит, гордый, но не совсем глупый. Только в основном. — Кстати, как тебя зовут? — поинтересовалась я. — То, как я тебя называю, не пройдет в приличной компании. — Рашид, — сказал он нам так неохотно, как будто я просила его первенца. — Помни об этом, когда дьяволы спросят тебя, кто отправил тебя к ним. — Я — Кэтрин, на случай если ты не слышала, — сказала я Укоряющей, игнорируя мужчину. — Значит, ты хочешь, чтобы мы заключили договор. Перемирие, до тех пор пока один из нас не доберётся до героя? — Именно, — ответила гоблин. — Я не прошу тебя о сотрудничестве, просто держись от меня подальше. — Я могу пойти на это, — задумчиво произнесла я. — Кажется бессмысленным нападать друг на друга, когда есть кто-то, кто хочет нашей смерти. Тамика? Сонинке катала копьё между ладонями, лицо её ничего не выражало. — Это было бы достойным испытанием моих способностей, — помериться силами с героем, а не с одним из вас, — наконец, сказала она. — Это перемирие не продлится дальше смерти нашего общего врага, да? Я не была особенно счастлива, что темнокожая девушка думала о таких последствиях, прежде чем согласилась на условия, но всё же это было лучше, чем ничего. Надо будет повнимательней следить за своей спиной. — Это значит да, человек? — уточнила Укоряющая. Тамика пожала плечами. — Я принимаю эти условия. Да пожрут боги того, кто их нарушит. Все взгляды обратились к Рашиду. Меня раздражало, что маска не позволяла мне прочесть выражение его лица, но очевидно, именно в этом и заключался смысл её ношения. — Это была пустая трата моего времени, — ответил парень с нескрываемым презрением. — Я буду охотиться за этим героем, но вы все мои враги. Он поднялся на ноги, его одежда была в красных пятнах. — У нас есть незаконченное дело, девочка кэллоу, — сказал он тоном, который, вероятно, считал зловещим. — Мы пересечёмся вновь, я обещаю это тебе. Я вздохнула, наблюдая как он исчезает в ночи. Мои пальцы сжались вокруг рукояти меча, пока я размышляла, следует ли мне последовать за ним: мы более или менее закончили здесь, и мысль о том, чтобы просто отпустить ублюдка, не устраивала меня. В конце концов, я уже убивала людей и по менее серьёзным причинам, чем та, которую он мне дал, и его рана, должно быть, ослабила его. Возможно, мне больше не представится такой случай. Я уже собиралась вежливо откланяться, когда увидела, что двое других оглядываются на меня. — Я знаю, о чём ты думаешь, — приятно улыбнулась Тамика. — Не надо. — Не тебя он хочет ударить в спину, — ответила я. — Ты не имеешь права мне советовать в этом деле. — Он всё ещё под защитой гостя — до самого рассвета, — пробормотала Укоряющая. — Давай не будем делать ситуацию ещё более запутанной. Подразумеваемые последствия нарушения упомянутой гостевой традиции были ясны, хотя, если они думали, что прошептанных угроз будет достаточно, чтобы запугать меня, — их ждёт неприятное открытие. Какое мне дело до того, что праэс считают благородным? Я буду работать с Империей, со всеми чудовищами и убийцами, которые прорубили себе путь к власти, но это не значит, что я буду следовать всем их обычаям. Какой смысл в игре по правилам, если всё в ней подстроено так, чтобы ты заведомо проиграл? Тем не менее, стоит ли ещё одна попытка атаковать этого ублюдка столкновения с этими двумя? Я тщательно взвесила возможные варианты. Я думала, что смогу справиться с Укоряющей, если сумею быстро сократить расстояние: она бы дважды подумала, прежде чем использовать гоблинские боеприпасы, если бы мы обе были в пределах радиуса их действия. Сонинке же была той, кто заставил меня задуматься — копья не были распространённым оружием за пределами Вольных Городов, но то, каким образом Тамика обращалась со своим, предполагал некоторую степень опыта с оружием, которое было очень, очень опасным. В отличие от них, у меня за плечами была всего неделя уроков владения мечом. Выбирай свои битвы, Кэтрин. Отпустить Рашида было мучительно, но и вступить в схватку с другими претендентами в месте, выбранном не мною, будучи раненой — это верный способ самоубийства, особенно если они объединятся, что вполне могло случиться. — Тогда до рассвета, — уступила я, мысленно отметив, что надо узнать насчёт тагребских гостевых обычаев и всего, что с ними связано. Я не могла позволить себе часто попадать в подобные ситуации, и у меня было чувство, что всё станет только хуже, когда мы доберёмся до Пустоши. Мрачно кивнув, я распрощалась с остальными претендентами и отправилась в долгий путь к лагерю Шестого Легиона. Мне было необходимо немного поспать, прежде чем вернуться к работе. Когда я добралась до закрытых ворот, то поняла, что не продумала свою вылазку до конца. Выбраться было вполне легко, так что я не удосужилась задуматься о том, как буду возвращаться: Блэк ведь приказал закрыть лагерь. С другой стороны, у него было время послать гонца, чтобы убедиться, что я пройду беспрепятственно, пока я общалась с Писцом. Казалось неблагодарным жаловаться на то, что мой учитель предвидел мои потребности, но было что-то раздражающее во всей этой обстановке. Каждый сделанный мной шаг Чёрный Рыцарь предвидел и даже одобрял. И это-то меня и беспокоило. Я не достаточно доверяла зеленоглазому мужчине. Он начинал мне нравиться — хотя ещё месяц назад эта мысль привела бы меня в ужас — но не настолько, чтобы забыть, кто он такой. Я до сих пор не знала, чего он от меня хочет, и чем больше проходило времени, тем больше я начинала понимать, насколько это было тревожно. Для такого человека, как он, нет места в том Кэллоу, которое я хочу построить, и он слишком умён, чтобы не понимать этого. Напрашивался вопрос, почему он взял меня в ученики, и почему он продолжал поддерживать меня, хотя я почти призналась, что хочу положить конец имперской власти в Кэллоу. В игре был какой-то невидимый для меня момент, и, пока я не уловила его, имело смысл предположить, что каждое моё действие, которое он одобрял, продвигало его планы так же, как и мои. Создание собственной базы власти должно было стать моим первым шагом. К счастью, я всегда знала, что с этим делать: мне нужно было попасть в командование Легионами Ужаса, чем выше, тем лучше. В идеале я должна была быть назначена в один из гарнизонов Кэллоу, где я могла бы использовать своих солдат, чтобы тихо избавиться от наиболее проблемных элементов имперской оккупации в моей сфере влияния. Именно поэтому я была так заинтересована в том, чтобы претендовать на Роль в первую очередь: Имена, как правило, делают возрастные проблемы неуместными, когда дело доходит до накопления влияния. История полна молодых Имён, ведущих армии и правящих городами. Вместо того чтобы тратить два десятилетия на постоянное продвижение по служебной лестнице, накапливая опыт, я могла бы получить настоящую власть всего за несколько лет. Правда, на дороге было два ухаба. Во-первых, я не могла ничего из этого сделать, когда Блэк всё время заглядывал через моё плечо. Мысль о том, что человек, который руководил Завоеванием, позволит мне спокойно превратить Кэллоу в полунезависимое вассальное государство, была абсурдной. Я фактически уничтожу половину того, чего он достиг, аннексировав королевство в первую очередь. А это значит, что в какой-то момент мне придётся либо убить его, либо стать достаточно доверенной, чтобы получить право на независимое командование. Так уж вышло, что я больше склонялась ко второму: Чёрный Рыцарь был, конечно, самым знаменитым чудовищем нашего века, но он был вполне разумным существом. Не было никакой гарантии, что тот, кто его заменит, будет таким же… уравновешенным. Кроме того, умудриться убить его было бы непросто. Конечно, теперь, когда я шла к своему собственному Имени, у меня было больше шансов справиться с этим делом, но у героев, за которыми он охотился с пугающей регулярностью, тоже были Имена. Но как можно завоевать доверие такого человека, как Блэк? Мне нужно было понять это, и быстро. Вторая проблема заключалась в том, что в Империи царил мир. Офицеры получали повышение, когда их предшественники уходили в отставку или умирали по мирным причинам, но мой лучший шанс получить реальную власть был дорогой войны. Сейчас, похоже, не было никаких крупных конфликтов, а это означало, что даже если я унаследую Легион, он вряд ли будет верен мне лично — моя власть будет исходить от Блэка или Императрицы, и, если я когда-нибудь пойду против них, легионеры будут сопротивляться. Мне нужно, чтобы праэс собрали новый легион, который будет ждать приказов от меня, а не от кого-то другого. Легион, состоящий в основном из кэллоу, был бы идеальным вариантом, но вероятность того, что это действительно произойдёт, была настолько мала, что казалась ничтожной. Мне нужно было изучить обычаи праэс, чтобы солдаты увидели во мне одного из своих. И это именно то, что Блэк заставляет меня делать, что само по себе тревожно. Это его точка зрения? Заставлять меня глотать имперские обычаи, пока я не стану выглядеть как праэс с окраской деорайт? Что может лучше удержать Кэллоу в загоне, чем один из них, с силой Имени, поддерживающего Империю. От одной мысли о том, что этот человек мог думать так далеко вперёд, по спине побежали мурашки. Я отбросила эту мысль, когда легионеры, стоявшие на страже у ворот, окликнули меня. Было ясно, что им было сказано ожидать меня только по тому, как они узнали меня, когда они оказались так близко, чтобы их факелы осветили мои черты. Меня впустили без всяких хлопот, и дежурный сержант сообщил мне, что меня ждет кровать в павильоне рядом с казармами, где поселили Стражей. Это была быстрая прогулка, и теперь, когда меня миновало напряжённое противостояние с людьми, которые, неизвестно, хотели или не хотели убить меня, я начинала чувствовать усталость от ночных событий. Я не была измотана — моё тело двигалось так же уверенно, как и на восходе солнца, — но я чувствовала, что моё внимание ослабевает. Павильон, о котором говорил сержант, выделялся среди окружающих шатров своими размерами и материалом — будучи кожаным, а не тканевым. Внутри горел свет, и я уже собиралась войти, когда почувствовала, как что-то пульсирует у меня в затылке. Четвёртый претендент, самый странный. Как же я раньше не заметила? Должно быть, я устала больше, чем думала. — Спасибо, что приняли меня в такое позднее время, Лорд Блэк, — услышала я девичий голос. — Твоя просьба вызвала достаточно любопытства, чтобы заслужить аудиенцию, Наследница, — услышала я ответ своего учителя. Я заглянула в отверстие в кожаной обивке. Блэк откинулся на спинку стула с обычным бокалом вина в руке, сидя напротив девушки из Сонинке. Она была, стоило заметить, поразительно красива. Она не могла быть старше меня больше чем на год или два, но её кожа была гладкой и безупречной. С того места, где я стояла, я не могла видеть её глаз, но могла различить высокие аристократические скулы и изящные брови. Кожаная одежда для верховой езды, которую она носила, была выкрашена в красный и золотой цвета и идеально сидела на фигуре песочных часов, которой я могла только позавидовать. С этими длинными ногами и привлекательными изгибами, она была серьёзной претенденткой на самую потрясающую девушку, которую я когда-либо видела. Потребовалось некоторое время, чтобы до меня дошло, как назвал её мужчина. Наследница. Я чувствовала заглавную букву на кончике языка, несущую ту странную тяжесть, которую всегда несут произносимые Имена. Я ни в коем случае не собиралась прерывать их разговор, если они меня не заметили, и была не прочь подслушать разговор потенциального врага, каковым, я была уверена, и была эта Наследница. Девушка, о которой шла речь, развалилась в кресле со всей элегантной ленивостью большой хищной кошки, потягивая из своего бокала, почти не скрывая того, как она изучает Блэка. — Я присматривалась к ней, к этой вашей… Студентке, — сказала Наследница. — Да, у неё есть потенциал, но вы не можете отрицать, что у меня его больше. Блэк улыбнулся, как всегда, когда его стоило опасаться. Судя по внезапной настороженности в языке тела сонинке, она, похоже, знала об этом так же хорошо, как и я. — А я не могу? — пробормотал он сардоническим тоном. — Я заглянула в неё, господин. Она — никто. Сирота из Лауэра с репутацией бретёра и больше ничего. Таких, как она, тысячи по всему Кэллоу, — ответила она с ноткой разочарования в голосе. Грубо. Я не питала иллюзий, что я уникальна, но во мне было нечто большее, чем репутация бретёра. — Я, бесспорно, умнее неё, — продолжала Наследница. — Я знаю, как работает Империя, и у меня есть реальный боевой опыт. Я хорошо знаю, потому что… — Эта группа бандитов на краю земель твоей матери, — перебил её Блэк. — Я в курсе. Ты многообещающий командир, хотя, как я заметил, никогда не училась в Колледже. — Как и вы, — отрезала Наследница. Она посмотрела ему прямо в глаза, и я должна была дать ей очки за мужество, если не больше. «Сейчас самое время сказать ей, что на самом деле она не умнее меня, — мысленно подтолкнула я его, не потрудившись подавить хмурый взгляд. — Вот прямо сейчас». — Кэтрин подаёт надежды и в других отношениях, — сказал он вместо этого, и я сделала мысленную заметку, что как-нибудь обязательно отомщу ему. Серьезно, он мог бы вложить в это немного больше энтузиазма. Я не думала, что он даст мне пинка и вместо меня возьмёт Наследницу под своё крыло — он уже вложил в меня слишком много, каковы бы ни были его причины, — но спор оказался удивительно односторонним. — Достаточно, чтобы оправдать отказ от всего того, что я могу привнести, а она нет? — бросила вызов Наследница. Улыбка Блэка стала ещё шире, когда он наклонился вперёд, и атмосфера в комнате мгновенно изменилась. — Они хорошо обучили тебя, — прошептал он ровным, как шелк, голосом. — Достаточно наглости, чтобы возбудить мой интерес, самоуверенность, не переходящая в высокомерие, которое я так не люблю в вас, дворянах. Глаза Наследницы на мгновение расширились, а затем её лицо стало совершенно пустым. — Лорд, я… — Я далеко не так хорош в этой игре, как ты, кажется, думаешь, — резко прервал её Блэк, и в его словах зазвенела сталь. — Ты думаешь, что это был первый раз, когда Старая Кровь попробовала это? Что они никогда раньше не посылали ко мне никого из своей талантливой молодёжи? Темнокожая девушка замерла, и улыбка моего учителя стала злобной. Я прерывисто вздохнула, чувствуя, как тяжесть его Роли охватывает палатку даже с того места, где я стояла. Восходящие Небеса. Я никогда к этому не привыкну. — Никто не правит вечно, Лорд Блэк, — выдавила Наследница сквозь стиснутые зубы, белки её глаз блеснули, когда она преодолела ужас, пронизывающий комнату. — И вы, может быть, и победили Наследника, когда были Оруженосцем, но она — не вы. И я — не он. Он рассмеялся. — Иди домой, девочка, — сказал он. — Плети свои заговоры, командуй своими солдатами. А заодно напомни своей матери о том, как мы в последний раз пересекались — что у щуки над воротами Атера до сих пор нет головы, а я очень терпеливый человек. Она встала, выпрямив спину, как шомпол, и зашагала прочь с едва скрываемой яростью. Я поспешила прочь от стены так тихо, как могла, шагнув в тень за мгновение до того, как она пересекла улицу. Наследница остановилась у самой палатки, холодно оглядываясь по сторонам. Её взгляд скользнул по тому месту, где я пряталась, не задерживаясь, что означало, что было слишком темно, чтобы она могла меня увидеть. Через мгновение она снова зашевелилась, и я выдохнула, осознав, что задерживаю дыхание. Я подождала, пока она полностью скроется из виду, прежде чем войти. Блэк всё ещё сидел в своём кресле и выглядел раздражающе невозмутимым, увидев меня. — Давай пропустим ту часть, где ты признаёшься, что всё это время знал, как я подслушиваю, — проворчала я. — Я не в настроении для твоего самодовольства. — Как пожелаешь, — задумчиво произнес он. — Очень умно с твоей стороны — Наследница очень талантливая девушка. Тебе понадобятся все преимущества, которые ты можешь получить. — Если ты действительно так думаешь, то почему выбрал меня своим Оруженосцем? — спросила я, занимая то же место, что и она до меня. Он налил себе ещё вина, приподняв бровь, чтобы молча спросить, хочу ли я того же. Я пожала плечами в знак согласия — оно начинало мне нравиться, хотя я сомневалась, что когда-нибудь буду пить его бочками, как это делали многие праэс. Если бы кто-нибудь сказал мне месяц назад, что Чёрный Рыцарь будет наливать мне вино, я бы направила его к целителю. — Ты воспринимаешь это как критику своих способностей, — заметил он. — Этого не так. Наследница обучалась всему, от политики до войны с тех пор, как впервые заговорила. То, что она более компетентна, чем ты, является отражением её привилегии, а не собственных способностей. Я сделала глоток из чаши, которую он протянул мне, раздумывая, стоит ли продолжать разговор. Какого дьявола, почему бы и нет? Что мне терять? — Но тебе было бы легче обучить кого-то, кто уже научился этим вещам, — заметила я. — Я же ещё долго буду в роли догоняющей. — То, чему её уже научили, не говорит в её пользу, — ответил Блэк. Это казалось хорошей вещью, пока я не задумалась ещё на мгновение. — Значит, ты остаёшься со мной, потому что я… Более податливая? — я нахмурилась. — Легче манипулировать? Он вздохнул. — Я остановлюсь на этом моменте только один раз, потому что сомневаюсь, что ты заговорила бы об этом, если бы уже не думала об этом, — сказал он. — Я не буду лгать тебе, Кэтрин, или обманывать тебя. Я уже собиралась перебить, но он поднял руку, и я остановилась, нахмурившись от того, что действительно остановилась. — Не из чувства чести или альтруизма, — продолжал он, — а просто потому, что в долгосрочной перспективе это было бы глупо. Видишь ли, так уж заведено — если я обману тебя, ты неизбежно обнаружишь, что я это сделал, в самый неподходящий момент, а затем отомстишь таким образом, который приведёт к моему падению. Количество моих предшественников, погибших из-за того, что они не смогли усвоить этот простой и легкий урок, просто ошеломляет. Если бы он попытался убедить меня, что никогда не опустится так низко, или что связь между учителем и учеником — нечто священное, я бы не поверила ни единому его слову, но такого рода… Просвещённый эгоизм? Да, я могу это понять. Чем больше я говорила с Блэком, тем больше начинала понимать, что всё, что он делает, он рассматривает с точки зрения затрат и выгод — как бухгалтер, если бухгалтеры вторгаются в соседние королевства и насаживают головы людей на пики. И носят латы. И ездят верхом на немёртвых лошадях. Боги, я действительно надеюсь, что таких бухгалтеров нет, Творение и так достаточно страшное место. — Я рада, что ты признаёшь, что я достаточно умна. Для этого по крайней мере, — раздражённо пробормотала я, всё ещё не желая забыть конкретно эту претензию в ближайшее время. В ответ он забарабанил пальцами по столу, и, судя по выражению его лица, мне действительно удалось вывести его из себя. Ха, раньше мне это никогда не удавалось. В каком-то извращённом смысле это было похоже на победу. — Раздражительность — дурная привычка, — сказал он. — Она должна была быть умнее тебя, чтобы выжить. Императорский Двор — самая смертоносная среда на континенте, если не считать настоящего поля боя. В прошлом году владение Верховного Лорда Окоро восемь раз переходило из рук в руки в течение трёх дней — и все владельцы были убиты. Её мать — сама по себе блестящая женщина, сумевшая пережить восхождение Малисии к власти без потери влияния и открыто поддержавшая оппозиционную фракцию. Каждое её движение, каждое её слово взвешены — недооценишь её хоть на мгновение, и она перережет тебе горло, не моргнув глазом. Мне хотелось бы поспорить с этим, но я не могла не вспомнить холодный взгляд Наследницы, когда она вышла из палатки. Я выиграла достаточно боёв из-за того, что меня недооценивали, так что не стоит забывать, как дорого это может стоить. Что ж, ладно. Осторожно избегать её. Люди не получают Имён, собирая цветочные композиции, и её имя действительно имеет зловещий оттенок. Я ответила на острый взгляд Блэка кивком, и он, казалось, был удовлетворён тем, что меня должным образом предупредили. — Ты так и не сказал, почему выбрал именно меня, — наконец сказала я. Темноволосый мужчина уставился на свою чашу, медленно взмахнув рукой, покачивая в ней вино. — Мне говорили, что ты никогда ни с кем не дружила в приюте, — ответил он. — Из-за чего? — Я, э-э… Что? — выпалила я. Что ж, он не ошибся, но слышать это в таком тоне было немного унизительно. Не то чтобы все в приюте ненавидели меня или что-то в этом роде — хотя вообще-то некоторые ненавидели — но я никогда не заводила близких друзей, как другие девочки. Я всегда думала, что я просто одиночка, и в приюте были и другие такие же, так что это было не так уж странно. — Наверное, у меня никогда не было с ними ничего общего, — призналась я. — Я не думаю, что они были неправы, желая того, чего хотели, но я просто… Не хотела того же. Это было неприятно, так как они не понимали, почему я такая, какая есть, поэтому через некоторое время я перестала пытаться. — И это злило тебя, не так ли? — протянул он — Что они просто не понимают этого, сколько бы ты ни пыталась объяснить. Я пожала плечами с притворным безразличием, стараясь не показать, как близко он попал в цель. И он был прав, да помогут мне Боги. Они все смотрели на меня как на сумасшедшую, когда я сказала, что хочу всё изменить. Что я хочу стать кем-то, кто может быть уверен, что никто, подобный Мазусу не получит должность Губернатора. Раньше мне казалось, что я просто недостаточно красноречива, что если бы я нашла правильные слова, то смогла бы преодолеть пропасть, которую, как я чувствовала, создала между нами, но с возрастом я перестала в это верить. Даже я знала, что есть стены, сквозь которые не пробиться. — Они никогда не понимают, — пробормотал он. — Даже если они и любят тебя, то никогда не поймут до конца. Он выглядел почти грустным, и впервые с тех пор, как я его встретила, я поверила, что он был таким старым, каким и должен был быть. — Я выбрал тебя, — задумчиво произнес он, — потому что помню каково это, когда ты смотришь на окружающий мир и понимаешь, что мог бы сделать лучше. Что если бы у тебя были авторитет и власть, ты бы не совершал ошибок, которые совершают люди, обладающие ими. Он сделал большой глоток вина. — Разве это безумие — расстраиваться, когда они не видят того, что кажется тебе очевидным? Я действительно не знаю. Боги знают, что меня достаточно часто называли сумасшедшим, и я уверен, что со временем тебя будут называть так же. Он встретил мой взгляд с сардонической улыбкой. — Тому, что знает Наследница, ты можешь научиться. И ты будешь учиться. Но это негодование, которое кипит у тебя под кожей... Это не то, чему можно научить. И именно поэтому ты победишь её, когда придёт время. Он поставил чашку на стол. — Иди спать, Кэтрин, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Завтрашний день обещает быть насыщенным событиями.