— Я буду честна, Канцлер, — месть является мотивом для большей половины декретов, которые я выпустила. —
Императрица Ужаса Вторая Кровавая,
известная тем, что объявила вне закона кошек
и тех, кто был выше неё ростом.
Когда мы вернулись в лагерь, Наук дремал, разлёгшись под деревом. Одна из легионеров пнула его под рёбра, когда наш отряд проходил мимо часовых. Проснувшись с рычанием, орк замахнулся на смеющуюся темноволосую девушку, но та отскочила в сторону. Я приподняла бровь в ответ на этот обмен любезностями, но ничего не сказала. Я ослабила ремни доспехов и прислонила щит к камню. — Люди, — пророкотал раненый лейтенант. — Вы всегда думаете, что смешнее, чем вы есть на самом деле. Я чувствовала, что достаточно хорошо разбираюсь в орочьем юморе, чтобы понять, что это шутка. Тем не менее, с орками всегда было трудно сказать наверняка. — Да уж посмешнее тебя, — фыркнул Разбойник, ставя на землю свою кожаную сумку. Наук злобно посмотрел на него. — Ты всё ещё в сознании? Значит, это только половина победы, — ответил орк. Я не знала, почему эти двое вцепились друг другу в горло со вчерашнего вечера, но, честно говоря, мне было уже всё равно. — Если у вас двоих осталось так много сил для склок, то у меня есть форт, который нужно взять, — сказала я им без обиняков. — Есть добровольцы? Разбойник закатил глаза и ушёл, не сказав ни слова, оставив меня разбираться с Науком, — орк усмехнулся, но взгляд отвёл. Да, я определённо спрошу у Хакрама, что происходит с этими двумя. Наше положение и без того было достаточно скверным, чтобы двое из немногих оставшихся у меня офицеров вели словесную перепалку друг с другом на глазах у солдат. — Мы захватили сторожевую башню и их сержанта, — сообщила я Науку, — полагаю, ты захочешь присутствовать на допросе? Орк поморщился. — Тебе придётся помочь мне подняться, — признался он. — Моей ноге не стало лучше. Я присела рядом с ним и закинула его руку себе на плечо, колени почти подогнулись под тяжестью, когда я взвалила его на себя. — Дьявол, что же ты съел, чтобы стать таким большим? — захрипела я, заставляя себя выпрямиться. Наук ухмыльнулся во весь рот. — Всё, что было, — ответил он, — мы не так разборчивы в еде, как вы. — Тебе стоит попробовать салат, — полушутя сказала я. — Я слышала, от него худеют. — Я выгляжу, как демонов эльф? — проворчал орк, когда мы крабовым маршем подошли к скалистому выступу. Я видела, как мои люди тащили сержанта за собой. — С таким же успехом я мог бы лизать кору и резвиться на лугу. — Эльфы тоже едят мясо, — сообщила я ему, забавляясь. — Дайте Лорду Блэку несколько лет, и он предоставит нам возможность попробовать и эльфов, — непринуждённо ответил Наук. — Моя бабушка как-то раз откусила кусочек во время Завоевания, говорит, что он был нежнее баранины. Интересно, считается ли это каннибализмом, если жрать другой вид? Надо будет спросить у Писца, она наверняка знает. Но сейчас я задумалась о другом — это был далеко не первый раз, когда я слышала, как орк бесхитростно исповедует доверие к Блэку. Это стало повторяющейся закономерностью. — Хакрам говорил примерно то же самое, — ответила я. — Он тоже был увлечён Чёрным Рыцарем. Похоже, какая-то ваша оркская фишка? Я чуть не споткнулась, когда Наук остановился и повернулся ко мне с необычно серьёзным выражением лица. — Ты мне нравишься, Кэллоу, — пророкотал он, — поэтому я дам тебе один совет. Ты выглядишь как Отродье Стены и говоришь, как Кэллоу, так что твои предки, вероятно, были на другой стороне во время Завоевания. Пускай у тебя есть своё мнение на этот счёт, но никогда не говори плохо о Чёрном Рыцаре в присутствии зеленокожего. Тёмные глаза орка горели с той же силой, которую я заметила ещё вчера вечером, когда увидела, как он голыми руками громит двух легионеров, выкрикивая угрозы и сшибая шлемы. — Он возродил нас, Кэллоу, — с жаром произнёс Наук. — Он положил конец войнам между кланами и сказал нам, что мы можем стать чем-то бóльшим. Что даже если мы родились в хижине, мы всё равно можем стать генералами и лордами вместо того, чтобы быть мясом в мясорубке. Если бы эти ублюдочные чопорные аристократы в Башне до сих пор были у власти, я бы даже не умел читать. — Я просто спросила, — быстро ответила я, неловко отталкивая его поднятой рукой, но удерживая его вес на своём плече. — Я ничего против него не имею! Наук скептически посмотрел на меня. — Я даже встречалась с ним однажды, — продолжала я, — когда он повесил губернатора Мазуса. Орк ухмыльнулся, отбросив на время сомнения. Я с грустью подумала, что с каждым днём мне всё лучше удаётся лгать, говоря правду, — без сомнения, Блэк гордился бы мной. Или, по крайней мере, выражал тихое одобрение, которое было самым близким, что я когда-либо видела у него, к настоящим эмоциям. — Слышал об этом, — признался Наук. — Старые семьи в Атере закатили истерику по этому поводу. Судя по всему, такая перспектива весьма радовала лейтенанта. Я нахмурилась, когда мы пересекли последние несколько ярдов, отделявших нас от места назначения. Это было ещё одной закономерностью — большинство кадетов люто ненавидели дворянство в Атере. Я могла понять их негодование, поскольку сама не раз сидела за скудным столом в приюте из-за Мазуса и его дружков, но оно, как оказалось, было глубже. Теперь я задумалась о том, что гарнизон Легиона в Лауэре всегда был слишком нетерпелив, чтобы поставить городскую стражу на их место, когда они имели такую возможность. Впервые я перестала бояться больших орков в доспехах, когда мне было семь лет: тогда я увидела убегающих от легионера охранников, что третировали старого лавочника. Я вспомнила, как легионер помог старику вернуться за его прилавок перед уходом. Так что Легионы Ужаса и аристократы ненавидят друг друга до глубины души. Тогда почему Блэк приказал казнить Мазуса? Разве это не ухудшит их отношения? «У моего своенравного учителя, должно быть, был план, — догадалась я. — Или, — подумала я с внезапным ознобом, — он решил, что не стоит больше пытаться сделать их счастливыми». Я знала, что именно с таких вещей и начинаются гражданские войны, и перспектива Империи Ужаса, воюющей сама с собой, была шокирующей. Войны между Добром и Злом были достаточно жестокими, но между Злом и Злом? К тому времени, как осядет пыль, Империи может и не остаться. Отложив на время эту мысль, я сосредоточилась на насущном: помогла Науку сесть на камень лицом к лежащей без сознания сержанту из Первого отряда и облегчённо вздохнула, когда сбросила груз. Руки и ноги сержанта были связаны толстой верёвкой, которую я видела у сапёров, и Хакрам, полон терпения, выжидающе навис над её телом. Разбойник сидел, скрестив ноги, на плоском камне, лениво подбрасывая в воздух осветительный заряд и ловя его в самый последний момент. Хакрам повернулся ко мне лицом, неосознанно поведя плечами: я могла бы посочувствовать ему после полутора суток беготни в легионерских доспехах. — Нилин расставляет дозоры, — сообщил мне сержант. — Сказал, что придёт, как только закончит. Я рассеянно кивнула, пристально глядя на нашу пленницу. Девушка была невысокого роста, с кожей того же бронзового цвета, что и у Капитана, и коротко подстриженными волосами, которые, казалось, предпочитали большинство женщин-легионеров. Её броня была заметно помята вокруг рёбер: должно быть, это был неприятный удар, который её сбил. — Мы что-нибудь знаем о ней? — поинтересовалась я. — Её зовут Джуван, — сказал Разбойник, прекращая подбрасывать заряд. — Кажется, она из Талассины. Я знала, что Талассина была одним из трёх великих городов Империи наряду с Атером и Фораменом глубоко на юге. Это был крупнейший порт Империи и главный узел торговли с Вольными Городами. — Давай разбудим её, — предложила я. — Возможно, нам придётся перенести лагерь, и я предпочла бы сделать это до наступления темноты. Хакрам опустился на колени рядом с распростёртой сержантом и не слишком мягко шлёпнул её. Я поморщилась: я бы сделала по-другому, хотя я никогда никого раньше не допрашивала. Мгновение спустя сержант Джуван открыла глаза, щурясь, чтобы привыкнуть к свету, и огляделась вокруг. — Что ж, это было неожиданно, — прохрипела она. — Кто-нибудь из вас, придурков, может дать мне немного воды? Хакрам фыркнул, откупорил фляжку и осторожно влил её содержимое в открытый рот пленницы — через мгновение он потерял терпение, отдернул её и с тихим хлопком закрыл. — Я лейтенант Кэллоу, — представилась я. — Я хочу задать тебе несколько вопросов. — Лейтенант чего? — недоверчиво спросила Джуван. — Кто ты такая, во имя Семидесяти Тысяч Преисподних? Я никогда раньше о тебе не слышала. Семьдесят Тысяч Преисподних? Я удивлённо моргнула, украдкой взглянув на Разбойника, чтобы убедиться, что не ослышалась. Гоблин пожал плечами. — В Талассине верят во всякие странные вещи, — сказал мне сапёр. — Это всё из-за соли в воздухе. — И это говорит кто-то, чьё божество-покровитель зовётся «Пожиратель», — возразила наша явно не впечатлённая пленница. — Ударь её, Хакрам, — высказал своё мнение Наук в ответ на реплику гоблина. — Они всегда становятся болтливыми, если их не ударить. Мой сержант бросил на меня вопросительный взгляд, но я покачала головой. По правде говоря, Разбойник сам напросился на это. — Я новенькая, — обратилась я к Джуван. — Но это не имеет отношения к делу… — О боги, — пробормотала пленная, — я попала в засаду, устроенную новичком. Я уже слышу эти бесконечные шутки. — Ты закончила? — спросила я чуть резче, чем раньше. Сержант бросила на меня снисходительный взгляд. — Послушай, лейтенант, — ответила она. — Ты новенькая, так что вполне понятно, что можешь не понимать, насколько ты трахнута. Верес прямо сейчас ищет вас, ребята, и сколько вас осталось… может быть, линия и горстка сапёров? Ты не можешь выиграть такой численностью. Моё лицо стало непроницаемым, когда сержант продолжила: — Слушай, ты умудрилась устроить засаду на мой десяток, так что ты хорошо сыграла в своей первой игре, — продолжила Джуван. — Возможно, тебя даже переведут в отряд, который время от времени выигрывает. У нас есть Крыса и все твои маги, просто сдай знамя, и мы все можем пойти домой сегодня вечером. Я чувствовала гнев, исходящий от трёх других офицеров из-за явного пренебрежения пленницы, и глубоко во мне шевельнулось его отражение. Я провела рукой по волосам и заставила себя успокоиться. Не принимайте решения в гневе. Злость означает глупость, а если вы становитесь глупым, то уже проиграли. — Сержант Хакрам, — сказала я. — Ударь её. Сержант Хакрам так и сделал. — Так вот, как я уже сказала, — продолжала я ледяным тоном. — Я лейтенант Кэллоу и у меня есть к тебе несколько вопросов.☠
Я действительно жалела, что нам не удалось сохранить хотя бы одну из карт, потому что неясные очертания, которые Разбойник начертил на земле, больше походили на фреску из Гелике, чем на изображение Долины Злобы, которой она должна была быть. — Значит, этот камень и есть наша позиция? — спросил Нилин вежливо-скептическим тоном. Разбойник закатил глаза. — Это форт, — ответил он. — Мы — камень поменьше. Мы издали тихий звук понимания в унисон. Теперь, когда допрос закончился, наша пленница была с завязанными глазами отправлена на окраину лагеря под охраной легионера. Сразу после этого я собрала офицеров, чтобы провести неофициальный военный совет. Допрос Джуван дал достаточно информации, чтобы сделать стычку на сторожевой башне более чем стоящей: сержанту было известно о расположении войск всего день назад, но это позволило нам поместить нашу собственную позицию в более широкий контекст. Теперь мы знали, что весь Крысиный отряд, за исключением нашей разношёрстной группы выживших, был взят в плен, но в форте не хватило места для семидесяти с лишним легионеров — там был второй лагерь для военнопленных — и это означало, что мы наткнулись на способ увеличить нашу численность, прежде чем напасть на более трудную цель. Атака на форт с нашей нынешней полуторной линией была бы чистым самоубийством, но, если бы нам удалось освободить ещё один десяток — или, даже лучше, нескольких магов — тогда это была бы совсем другая история. — Мы должны атаковать лагерь военнопленных как можно скорее, — сказал Хакрам, нарушая задумчивое молчание. — Верес может послать туда больше солдат, когда узнает, что мы уже уничтожили десяток. — Эти люди шли всю ночь и сражались всего лишь один колокол назад, — возразил Нилин ровным и неодобрительным тоном. — Есть пределы тому, что мы можем требовать от них. — Солдатам придётся затянуть пояса потуже, если они хотят победить, сержант, — прорычал Наук. — Никто не говорил, что это будет прогулка в парке. — Говорит парень, который дремал, когда мы вернулись, — усмехнулся Разбойник. — Довольно, — вмешалась я. — Сержант Нилин прав. В любом случае, я бы не хотела нападать второй раз при свете дня — за нами могут проследить до самого лагеря. Это заставило всех призадуматься, как я и намеревалась: если хоть один десяток найдёт наш лагерь, то это будет конец для раненых и горстки пайков, которые нам удалось спасти. Пустой желудок — не тот враг, которого можно сразить мечом. — Там нас будет ждать по меньшей мере линия, — пророкотал Хакрам. — И они окопаются на позициях, можете быть уверены. — Сапёры Верес — вторые в колледже по строительству оборонительных позиций, — признал Разбойник, хотя это противоречило его гордости. — Но они всегда действуют по тактическим правилам. Если я посмотрю на окопы издалека, то смогу сказать вам, какому плану они следуют в этот раз. Я закрыла глаза и молча взвесила риски и выгоды. Ночные нападения были достаточно грязным делом и без того, чтобы идти вслепую, решила я. Сапёр уже доказал, что может передвигаться бесшумно, а если исключить из уравнения сторожевую башню, то это может оказаться лучшим шансом. — Возьми половину десятка и возвращайся до заката, — сказала я гоблину. — Лишний раз не рискуй, ты нам понадобишься для штурма. Ответная ухмылка Разбойника была, как всегда, злобной, и он отсалютовал, прежде чем подняться. Когда он ушёл, я снова обратила своё внимание на «карту», задаваясь вопросом, не совершаю ли я ошибку. Лагерь для военнопленных был моим лучшим шансом собрать достаточно солдат для штурма форта, но это означало, что Верес тоже это знала. Неужели мы направляемся прямо в ловушку? «Это не имеет значения, — наконец решила я. — Я не могу выиграть, не рискуя, и это самый разумный вариант». — Поставьте солдат на половинную вахту, — распорядилась я, поднимая голову, чтобы посмотреть на других офицеров. — Все должны немного поспать, у нас впереди напряжённая ночь. Наук хмыкнул в знак согласия, и Нилин помог ему подняться. Хакрам собирался последовать его примеру, но я сдержанно покачала головой: у меня ещё оставалось несколько вопросов к сержанту. Орк бросил на меня озадаченный взгляд, но остался сидеть рядом со мной, в то время как два других офицера удалились. — Лейтенант? — спросил Хакрам, приподняв безволосую бровь. — Разбойник и Наук, — сказала я, переходя прямо к делу. — В чём их проблема? Высокий орк ухмыльнулся. — Я тебе этого не говорил, — ответил Хакрам, наклоняясь ближе, — но так уж случилось, что им обоим нравится лейтенант Мастерящая. — Лейтенант сапёров? — удивлённо спросила я. — Именно так, — согласился орк. — Обычно она оказывает на них сдерживающее влияние, но в её отсутствие дело может кончиться поножовщиной. Я нахмурилась. — А что она могла бы сказать по этому поводу? Ухмылка Хакрама стала шире, обнажив бритвенно острые, белые клыки. — Она могла бы упомянуть что-нибудь о том, что, если они будут продолжать мериться своими гениталиями, то что-нибудь обязательно прищемит дверью. Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться, украдкой поглядывая на удаляющуюся спину Наука. — Я не знала, что орков так привлекают гоблины, — призналась я. — Вообще-то это не принято, — ответил Хакрам. — Но Наук странный, вдобавок даже я должен признать, что у Мастерящей великолепный набор зубов. — Зубы, — ответила я ровным тоном. — Ты меня разыгрываешь. Сержант выглядел несколько обиженным. — Зубы очень важны, — пустился он в объяснения. — Почему ты думаешь, люди никого не интересуют? У вас у всех коровьи зубы. Если бы кто-то сказал мне год назад, что я буду сидеть в траве с орком, обсуждая важность коренных зубов в брачных привычках его вида, я бы посчитала это крайне сомнительным. Даже сейчас это казалось более чем сюрреалистичным. Хакрам, видимо, воспринял моё молчание как знак неудовольствия и поспешил продолжить. — Я не хотел тебя обидеть, Кэллоу, — заверил он меня. — Я уверен, что ты найдёшь хорошего человека, с которым сможешь есть ягоды и орехи. — Ты ведь знаешь, что мы тоже едим мясо, верно? — ответила я, ехидно улыбнувшись. Он фыркнул. — Это не считается, если ты сначала поджариваешь его, — сказал он мне, дружески похлопав по плечу. — С таким же успехом ты можешь жевать хлеб. У меня не хватило духу сказать ему, что дело именно в этом. Мы вернулись в лагерь в уютной тишине, и я, найдя свой спальный мешок, погрузилась в сон, едва закрыв глаза.☠
— Только четверо и никаких патрулей, — сказал Разбойник. Я сжимала и разжимала пальцы, вглядываясь в укрепления. Внешняя стена высотой с сидящего человека была сделана из сложенных камней, с факелами через каждые несколько футов и четырьмя легионерами, патрулирующими периметр через равные промежутки времени. Позади неё Первый отряд выстроил частокол из кольев, слишком высокий, чтобы мои солдаты могли перелезть через него. Он скрывал внутреннюю часть лагеря. В него вёл только один путь — отверстие в частоколе, уходящее вправо и достаточно широкое, чтобы его могли удержать полдюжины легионеров. Я видела, что до самой первой стены было открытое поле, и знала, что моим солдатам придётся убрать охрану, если мы хотим избежать провала. Если мы этого не сделаем, они поднимут тревогу, и остальная часть линии будет удерживать нас в проёме, пока не прибудет подкрепление. Задумчиво глядя на деревянный частокол, я жестом подозвала Хакрама поближе. — Ты сможешь прорваться через него, если понадобится? — прошептала я. Сержант поморщился. — Только с тараном, — ответил орк. — Они должны были поставить контрфорсы с другой стороны, чтобы удержать его, это написано в инструкции. Мы оба понимали, что у нас недостаточно места, чтобы использовать таран, не обрушив сначала кусок первой стены, и что даже в этом случае нам придётся сначала смастерить эту чёртову штуку. Нет, речь должна была идти о том, чтобы впустить моих людей через парадную дверь. Сержант Нилин осторожно пробирался ко мне сквозь подлесок, чувствуя себя в лесу так же неуютно, как и я — он был таким же городским парнем, насколько я поняла. — Лейтенант, сержанты, — вполголоса приветствовал он нас, отдавая честь. — Все наши солдаты на позициях. Я приказала сержантам поставить почти тридцать моих людей полукругом вокруг единственного входа в лагерь, три неполных десятка молча ждали сигнала к атаке на врага. Только сапёры Разбойника остались мародёрствовать в лесу, но краем глаза я видела, как они один за другим возвращаются в строй. — Хакрам, — сказала я, — мне нужны добровольцы, чтобы позаботиться об охране. Высокий орк одобрительно хмыкнул и направился обратно к своим людям. — Мои сапёры с этим справятся, — тихо возразил Разбойник. — Меньше шансов, что нас поймают. — Твои сапёры будут с остальными солдатами десятков Хакрама и моего, — ответила я. Жёлтые глаза гоблина злобно блеснули в темноте леса. — Значит, мы наконец-то сможем поиграть с фейерверком, лейтенант? — нетерпеливо спросил сержант. — Используйте их по максимуму, сержант, — сказала я ему. До сих пор мы берегли боеприпасы сапёров, но теперь пришло время их израсходовать. Я думала оставить их для штурма самого форта, но была вынуждена признать, что если сегодняшнее спасение не удастся, то вряд ли это можно будет назвать штурмом. Лучше использовать осветительные, чтобы убедиться, что вражеская линия слишком ошеломлена и оглушена, чтобы правильно выстроиться. — Возвращайтесь к своим десяткам, господа, — пробормотала я. — Давайте повернём это дельце. Они ответили горсткой салютов, и я как можно тише пригнулась за деревом, решив опередить своих легионеров, чтобы иметь возможность лучше наблюдать за развитием событий. Добровольцы Хакрама уже двигались, я видела, как ближайший из них полз по траве, пробираясь через открытое поле. Я знала, что следующие несколько мгновений определят, провалится ли моё наступление, поэтому, затаив дыхание, я наблюдала, как доброволец медленно продвигается к ничего не подозревающему охраннику. Легионер прижался к внешней стене, когда стражник прошёл мимо него, молча подталкивая себя вверх и перелезая через укрепление. На мгновение показалось, что часовой услышал его, но доброволец быстро выхватил меч и ударил охранника рукоятью по затылку. Часовой Первого отряда беззвучно рухнул на землю, и я решительным жестом руки заставила своих солдат выступить. Не успела команда прозвучать, как крик тревоги раздался с другой стороны внешней стены. Один из добровольцев Хакрама потерпел неудачу. Я выругалась себе под нос. — Рывком! — крикнула я своим легионерам, пробегая через пустое поле так быстро, как только могла в доспехах. Мимо меня пронеслась тёмная фигура, потом ещё одна, и я, разинув рот, увидела Разбойника и его сапёров, бегущих по траве с неестественной грацией стаи пауков. Гоблины без особых усилий обгоняли орков, их тонкие зелёные конечности плавно двигались, когда они преодолевали расстояние, отделяющее их от входа. Подняв щит, я заставила себя догнать их, мои солдаты последовали за мной. К тому времени, как моя линия добралась до прохода, сапёры Разбойника уже выстроились в линию и наблюдали за полуодетым десятком из первого отряда. — Абацинат! — крикнул Разбойник, его ухмылка была резкой и злобной. Все четверо гоблинов вытащили тонкие продолговатые палочки, зажгли их сосновыми спичками, которые таскали с собой, и запустили их одновременно. Я едва успела закрыть глаза, как осветительные взорвались, породив оглушительный хлопок и ослепительный свет, обжегший мои глаза сквозь закрытые веки. В отличие от настоящей осветительной, они не ослепляли навсегда, но эффект от них был долгим. Я открыла глаза, уже двигаясь вперёд, и увидела, что у сапёров в руках уже зажжённые маленькие шары. — Спаржер! — приказал сержант-Гоблин, и сапёры безошибочно закатили шары под щиты противника. Прошло мгновение, и серия взрывов разметала первую шеренгу противника, отчего щиты разлетелись в стороны, а легионеры повалились на землю. Это было довольно сильно для тренировочной версии. Я ухмыльнулась гоблинам, проходя мимо них, мои солдаты шли позади. Легионеры с диким энтузиазмом бросались в дыры, которые только что пробомбили сапёры. Темнокожая девушка примерно моего возраста ударила своим щитом по моему, но я воспользовалась инерцией атаки, чтобы сбить её с ног. Вырубив вражеского солдата рукоятью короткого меча, который не помнила, как вытащила из ножен, я рванулась вперёд, в лагерь, в то время как мои легионеры прорвали вражеский строй. Внутри не было ничего необычного — четыре ряда спальных мешков, на которых последние легионеры торопливо надевали доспехи. В задней части дома стояла длинная палатка, где, без сомнения, содержались пленники. Сделав знак горстке легионеров, которые прорвались, чтобы следовали за мной, я принялась усмирять остальную часть лагеря. Это было мрачное дело, но сейчас не время для нежностей. Мы сокрушили первого врага прежде, чем он успел предпринять что-то серьёзнее, чем скользящий удар по моему щиту, и напали на следующих двух. Один из моих легионеров получил сильный удар в плечо, но через несколько мгновений всё было кончено. Четверо снаружи, мысленно сосчитала я. Двенадцать у пролома, и троих мы только что успокоили. Если они были полной линией, то всё ещё оставалось… Вспышка пламени — и легионера рядом со мной откинуло. — Похоже, мне ещё предстоит поработать над прицелом, — задумчиво произнесла одинокая легионер в лёгких доспехах, когда красно-оранжевое пламя вновь окутало её руки. — Значит, ты лейтенант, отвечающая за эту группу? — Лейтенант Кэллоу, третья линия Крысиного отряда, — согласилась я, поднимая щит и восстанавливая равновесие. — А ты, должно быть?.. — Лейтенант Ассай, четвертая линия Первого отряда, — с ухмылкой ответила девушка с медовой кожей. — Надо было взять с собой мага, Кэллоу. Это будет больно. — Кажется, я потеряла своего, — ответила я ей. — У вас случайно нет запасных в этой палатке? — Следи за своим языком, — сказала Ассай. — И вот тебе совет, новичок: не шути с магами, когда они выигрывают время для заклинаний. Пламя, охватившее руку говорившей, усилилось и собралось в шар, который девушка послала прямо в меня. Я улыбнулась. — Вот тебе совет, лейтенант: я думаю, тебе необходимо научиться распознавать провокацию. Игнорируя первобытную часть моего мозга, которая кричала мне, чтобы я убралась с дороги, я подняла свой щит и побежала прямо в огненный шар. Удар чуть не сбил меня с ног, но я стиснула зубы и пронеслась сквозь пламя, сокращая расстояние, отделяющее меня от разинувшей рот девушки. У меня не было возможности пережить ещё один такой же, поэтому я ударила её по виску плоскостью своего короткого меча, прежде чем она смогла вызвать что-то более мощное. Ещё до того, как Ассай ударилась о землю, я выронила свой щит и клинок с проклятием, чтобы потушить пламя на своих наплечниках, изо всех сил стараясь игнорировать тот факт, что от меня шёл дым, как от дымохода. — Не знаю, было ли это храбро или очень глупо, — пробормотал Разбойник у меня за спиной. — Я слышал, что она кастрировала огра в дуэли, — тихо проворчал Хакрам в ответ. — Я думал, что это байки Крысы, но я начинаю в это верить. Я обернулась, чтобы бросить на обоих сержантов злобный взгляд, но они приняли самый невинный вид, какой только могли, хотя выглядели при этом — учитывая, что Разбойник был желтоглазым пироманом, а клыкам Хакрама обзавидовались все волки — ещё более пугающе. — Если у вас есть время посплетничать, — сказала я им, — то у вас есть время проверить пленников, которых мы спасаем. — Есть, лейтенант, — ухмыльнулся Разбойник, следуя примеру Хакрама и отдавая честь, прежде чем совершить стратегическое отступление.☠
Как выяснилось, в палатке находилось только десять пленных, что было бы разочарованием, если бы не тот факт, что среди них были два мага и офицеры магической линии. Оба мага знали, как лечить, что было ещё лучше: я намеревалась заставить их работать, как только мои войска вернутся в лагерь. Разбойник утверждал, что мы должны вернуться на нашу поляну другим путём, чтобы избавиться от возможных преследователей, а это означало, что обратный путь был вдвое длиннее, чем до вражеского лагеря: была уже середина ночи, когда мои солдаты наконец смогли опустить свои щиты. Сержант, которую мы спасли, оказалась невысокой шатенкой по имени Камилла с рваным шрамом на щеке, и Килиан взял её на неофициальное офицерское собрание, которое я назначила, как только были расставлены часовые. Науку осматривали ногу, так что он отсутствовал, но лейтенант орков, пожав плечами, сказал мне, что он не возражает, чтобы его ввели в курс дела, когда он снова встанет на ноги. У меня сложилось впечатление, что ему не терпится снова начать передвигаться самостоятельно, и я едва ли могла винить его за это. — Сегодня они перевезли некоторых из нас, — продолжала Камилла — В Форт, я думаю… не слышал хоть что-нибудь о другом лагере для военнопленных. Раньше была целая линия наших пленных. — Я боялась, что ты это скажешь, — пробормотала я. Если бы там был другой лагерь, можно было бы атаковать его, чтобы пополнить наши силы ещё несколькими легионерами, хотя я сомневалась, что Верес облегчила бы нам задачу во второй раз. — Значит, Форт следующий, — пророкотал Хакрам. — Теперь у нас есть целители, — возразила Нилин. — И достаточно солдат, чтобы держать пленников. Мы могли бы снять несколько патрулей Верес, прежде чем рисковать, нападая. — Мы имеем дело с Гончей, а не с каким-то сопливым первокурсником, — упрекнул его Разбойник. — Как только патруль исчезнет, она поймёт, в какой части леса мы находимся. Нилин пожал плечами. — У неё как минимум одна линия раненных, и она будет вынуждена оставить гарнизон в форте — я говорю, что мы должны рискнуть, — ответил он. — Мы не станем биться с капитаном Верес в открытом поле, — вмешалась я. — Даже если мы победим, то не сможем потом штурмовать форт. Лейтенат Килиан прочистил горло. — Не сочтите за неуважение, мэм, — сказал он, глядя мне прямо в глаза, — но почему командуете вы? Если не ошибаюсь, вы пробыли в отряде всего два дня. Мой сержант зарычал, но я подняла руку. — Это правильный вопрос, Хакрам, — сказала я. — Лейтенант Наук уступил мне командование, когда был ранен, но теперь, когда он выздоравливает, у него есть старшинство. — К дьяволам старшинство, — раздался голос у меня за спиной. Я обернулась: орк, о котором шла речь, шагал к нам, его нога наконец-то освободилась от гипса. Я хмуро посмотрела на другого лейтенанта. — Ты уверен, Наук? Мне нравится быть главной, — честно призналась я, — но ты занимаешься этим гораздо дольше, чем я. — Я был бы в том лагере для военнопленных, если бы не ты, Кэллоу, — ответил большой орк. — Ты сохранила знамя и дважды пустила кровь Первому отряду. Только идиоты меняют генералов в середине успешной кампании. Невысокий сержант неловко улыбнулся. — Это не означало критику вашей работы, мэм, — заметил Килиан. — Я просто подумал, что этот вопрос нужно прояснить. Я могла это понять. В любом случае, мне было бы неловко самой поднимать этот вопрос. — Не обижайтесь, лейтенант, — ответила я. — Наук, присаживайся. Мы планируем наш следующий шаг. Орк плюхнулся на бревно, и все вежливо проигнорировали случившийся при этом неловкий скрип, за исключением Разбойника, который хихикнул и, казалось, собирался что-то сказать, когда Хакрам заговорил. — Мы должны штурмовать форт утром, — сказал он. — Нет смысла давать им больше времени на подготовку. — Мои сапёры к тому времени уже могут сделать лестницы, — предложил Разбойник, выглядя немного раздражённым, что его оторвали от кровной вражды с Науком. — Как у тебя дела с боеприпасами? — пробормотал Нилин. Гоблин неопределённо махнул рукой. — У нас ещё достаточно дымовых, чтобы испортить кому-нибудь день. Я справлюсь. — У нас будет только две линии для штурма, — пророкотал Наук. — Это будет тяжёлый бой. Офицеры выглядели несколько обеспокоенными этой мыслью, но я пожала плечами. — В форте нас тоже не будет ждать полный зал, — ответила я. — Со щитом или на щите, — ухмыльнулся Хакрам. — Хуже не будет, хоть пошумим напоследок. Наук, похоже, одобрил эту мысль и весело хлопнул другого орка по плечу. Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. — Давайте установим полные дозоры сегодня вечером, — приказала я. — Получается, что мы дважды пинали осиное гнездо — рано или поздно они дадут нам знать, что мы достукались. Разойтись. Отсалютовав, они встали и вернулись к своим людям. Я осталась позади, глядя в ночное небо и гадая, что нас ждёт в завтрашней битве. Полагаю, есть только один способ это выяснить.