— Небеса благоволят полководцу с лучшей армией — Феодосий Непобедимый, Тиран Гелике
В обычном темпе Пятнадцатый добрался бы до Льеса за двенадцать колоколов. Мы справились с этим за восемь, пропустив вперёд более медленный обоз снабжения. Верес никогда бы не пошла на такой риск, если бы мятежники пытались делать вылазки, но они этого не делали. Они остались за стенами Льеса, и теперь мы знали почему. Они ждали, пока мы окажемся достаточно близко, чтобы, если мы убежим из зоны досягаемости ангелов, у нас не было времени сделать что-нибудь ещё. И тогда нам пришлось бы иметь дело с более чем сотней тысяч призывников Небес. Все мои старшие офицеры сходились во мнении: если армия такого размера внезапно появится посреди южного Кэллоу, вся кампания пойдет прахом. Легионам Ужаса придется отступить на север, чтобы закрепиться и дождаться подкреплений из Праэс и западного Кэллоу. Что оставило бы Пустошь без присмотра и границы с Принципатом безлюдными. Если бы мы имели дело с крестьянской армией, всё могло бы решиться до того, как войска Принципата вернутся на север, разобравшись с Доминионом, но эти люди будут затронуты Хашмалимом. Они не сломаются, не отступят и не сдадутся. Призыв должен быть прекращён. И вот, примерно за два колокола до полудня, мы разбили лагерь в миле от городских стен. Не было никакого смысла пытаться окружить Льес, поэтому мы не потрудились даже сделать символическое усилие. Оставалось всего сорок или около того колоколов до того, как все пойдет прахом, нам придется вступить в бой и прорвать оборону, чтобы пресечь все в самом начале. Чтобы избежать паники, рядовые не были проинформированы о том, что именно происходит внутри города — только о том, что Одинокий Мечник пытается выполнить ритуал, который нельзя позволить закончить. Чувство срочности, надеюсь, заставит моих легионеров пробиться вперед, даже когда все пойдет под откос, потому что не было никаких сомнений, что так оно и будет. Ситуация, в которую мы попали, была… ужасной. Во-первых, мы были в ужасном меньшинстве. На стенах стояло то, что Верес опознала как армию баронессы Дормер — смесь солдат её свиты и южан. У них были тяжелые луки, и они знали, как ими пользоваться: В профессиональных армиях Кэллоу, таких как ныне не существующая Королевская гвардия, было больше рыцарей, чем лучников, но крестьяне охотились на оленей и кроликов для обеденного стола. Меньшие и более быстрые цели, чем мои легионеры, хотя и не столь хорошо бронированные. Сами стены можно было бы разбить вдребезги, если бы хватило времени, но больше всего нам не хватало времени. Единственным спасительным фактором во всём этом было то, что Льес был не замком, а укреплённым городом. За первой стеной не было непосредственно второго круга укреплений: это были дома и магазины, лабиринт старых улиц и проспектов. В глубине, ближе к озеру, располагался Герцогский Дворец. Когда-то это была крепость, но после столетий мира её правители стали отдавать предпочтение роскоши, а не обороноспособности. Что не имеет значения, если мы не сможем попасть внутрь города. — На воротах даже решетки нет. Проклятые льесцы не знают, что такое настоящая крепость, — заговорил капитан Фэрьер рядом со мной. — Юг всегда был слишком мягким. Теперь Висельники следовали за мной повсюду. Двадцать из них следовали за мной по пятам, куда бы я ни пошла, независимо от времени суток. Они даже охраняли мою палатку. — Откуда ты, Джон? Мужчина покраснел. Он всегда так делал, когда я называла его по имени. — Саммерхолм, мэм. Врата Востока. Куда приходят умирать Легионы, не закончил он фразу. В наши дни, когда улицы города патрулировали легионеры, старая похвальба казалась пустой. — Они найдут в себе силы для этой схватки, — сказала я. — С ними герой. — Одинокий Мечник, да? — задумчиво произнес мужчина. — Слышал о нем. Красавчик, произнес речь в Марчфорде об освобождении Кэллоу. Но взял серебро Первого Принца. Вот и всё. — Он не самый умный человек из всех, кого я встречала, — сказала я. — Но он настоящий монстр с мечом. Я видела, как сражаются Бедствия, и он почти в той же лиге. — Надеюсь, на этот раз ты не станешь поджигать город, чтобы заполучить его, — ухмыльнулся Фэрьер. Я закатила глаза. Если бы только это было возможно. При такой плотной застройке города тактика, которую я могла использовать, была резко ограничена: даже требушеты должны были быть тщательно нацелены, чтобы не попасть в улицы. В противном случае жертвы среди гражданского населения были бы ужасающими. Не будет проблем, если у Масего получится, — подумала я. Подмастерье пошел взглянуть поближе на ворота, чтобы убедиться, что то, что мы задумали, осуществимо. В укреплениях, конечно же, были использованы заклинания. В Кэллоу не было ни одной оборонительной стены без такой защиты — иначе любой сильный маг мог бы разорвать камень, если бы ему дали полколокола для работы. Однако маги в Кэллоу встречались реже, чем в Пустоши, и поэтому заклинания обновлялись не так часто. Согласно моим книгам, крупные имперские города получали новые схемы защиты каждые десять лет или около того, но в Королевстве защита оставалась прежней, пока не была сломана. И Льес никогда не был захвачен легионами, так что он должен быть настолько стар, насколько это возможно. Масего скоро мне все расскажет. А до тех пор надо было заняться другими делами. Мне не пришлось долго ждать, пока Хакрам вернется с человеком, за которым я посылала. Мне также не нужно было оборачиваться и смотреть, чтобы увидеть, что они приближаются: все Висельники положили руки на свои мечи в тот момент, когда они появились. — Леди Оруженосец, — с дерзкой улыбкой приветствовал меня человек, которого они называли Арзахель. Наемник якобы был из Валенсиса, одного из самых южных княжеств в Принципате — того, что граничит с Титаномахией и живущими в ней великанами. Он выглядел почти как тагреб, хотя его кожа была не такой загорелой, а черты лица незнакомыми. Я вспомнила, что самые южные процеране назывались арлеситами. Славились своей храбростью и склонностью воевать со всеми соседями, как внутри, так и за пределами Принципата. Со своими замысловатыми усами, вьющейся бородой и огромным фальчионом на боку он был похож на человека, который питается младенцами. Он все еще смотрел на меня с нескрываемым неуважением. — Тебе следовало бы встать на колени, — сказала я. Я почувствовала, как капитан Фэрьер прячет улыбку. Кэллоу не любили процеран даже до того, как те не смогли оказать помощь во время Завоевания. — Я не очень правильный человек, миледи, — пожал плечами мужчина. Я обменялась взглядом с Хакрамом. Не нуждаясь в словах, высокий орк положил костяную руку, которая принесла ему прозвище, и с силой толкнул Арзахеля на колени. Человек зашипел и потянулся за своим фальчионом, но в течение двух ударов сердца все двадцать Висельников обнажили свои мечи. Арзахель бросил на них взгляд и сплюнул. — Этого будет достаточно? — он усмехнулся. — Для тебя хватит, — решительно ответила я. — Вы так обращаетесь со всеми своими людьми, леди Оруженосец? — сказал он. Я хмыкнула. — Ни с одним из них. Собственно, именно поэтому ты здесь. Ты не один из моих, ты принадлежишь Акуа, и она собирается предать меня. — Сомневаюсь, но даже если и так, это не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моим людям. Мы не собираемся ввязываться в интриги Праэс. — Тогда тебе следовало бы лучше обдумать свой выбор работодателя, — ответила я без тени сочувствия. — Ты здесь, и ты — обуза, которую нельзя оставлять без присмотра. Мой тон оставался небрежным, но, должно быть, что-то в нем заставило его задуматься. Самодовольство и самоуверенность исчезли с его лица. — Тебе все еще нужны мои люди, — осторожно сказал он. — Ты убьешь меня, и они не пойдут за тобой. — Да, — тихо согласилась я. — Мне говорили, что они удивительно лояльны. Они послушают тебя, что бы ты ни решил. Вот почему твоя голова в корзине не служит аргументом, пока я разговариваю с одним из твоих лейтенантов. Арзахель стал очень, очень спокоен. — У меня меньше сорока часов, чтобы захватить Льес, — напомнила я. — У меня нет времени тратить его на тебя, чтобы найти более изящный способ сделать это. Во всяком случае, элегантность никогда не была моим коньком. — Леди Оруженосец, — сказал он, — я… — Молчать, — Сказала я. — Акуа умна, и у нее есть кое-какие таланты, но один из самых могущественных магов нашего поколения подчиняется моим приказам. Хакрам плавно выхватил из ножен нож и присел рядом с Арзахелем, заставляя его поднять ладонь и порезать ее. Кровь капала в стеклянный флакон, который он держал в другой руке, прежде чем подняться на ноги и закупорить его. — Когда он вернется, — продолжал я, — я отдам Подмастерью пузырек с твоей кровью. Ему будет приказано использовать самый отвратительный способ убить человека, если ты хотя бы дернешься так, что это покажется мне предательством. Глаза процерана расширились от страха. Он пытался что-то сказать, но губы не шевелились. — У него есть родство с огнем, — задумчиво произнесла я. — Думаю, он может вскипятить твою кровь в жилах. — Плохой исход, — проворчал Хакрам, толстыми пальцами засовывая склянку под нагрудник. — И не быстрый. — Теперь, — улыбнулась я, — ты можешь сказать себе: Наследница — маг. Она что-нибудь придумает, чтобы защитить меня от этого. — Хотя вот что: конечно, если ты поговоришь с ней, она может поставить защиту. Она искусна. То, чем она не является, — это бесконечным источником энергии — если Подмастерье достаточно сильно ударит по этой защите, она сломается. У нее другие планы, Арзахель. Как ты думаешь, сколько она готова вложить в спасение твоей шкуры, а не в свои собственные цели? Адъютант поднял процерана на ноги и дружески похлопал его по плечу. — Пошли, наемник, — сказал он. Арзахель повернулся, чтобы уйти, но я снова использовала Голос, останавливая его. — О, и одна последняя вещь. — Я позволила своему Имени вспыхнуть, зверь завыл от смеха, когда я почувствовала, как моя тень шевельнулась позади меня. У меня было ощущение, что если я посмотрю, то не увижу свой собственный силуэт, очерченный на земле. — Твои люди — наемники в Легионах Ужаса, — сказала я. — а значит подпадают под армейские правила. Если кто-то из них будет грабить или насиловать, когда мы войдем в город, это будет виселица для них и офицера, который не смог удержать их в узде. Свободен.☠
— Взрывать ворота бессмысленно, — сказал Масего, не тратя времени на пустую болтовню. Верес недовольно хмыкнула, глядя в мою сторону. — Мне показалось, ты говорил, что обереги в Льесе будут пыльными реликвиями, — заметила Адская Гончая. — Так и есть, — огрызнулся Подмастерье. — Я уверен, что эта схема существовала еще до Торжествующей. Хакрам и Мастерящая прижали костяшки пальцев ко лбу, бормоча Пусть она никогда не вернется. Верес не стала утруждать себя формулой, рассеянно двигая рукой в отгоняющем жесте. Масего раздраженно забарабанил пальцами по боку. Он был склонен к суевериям не больше, чем я, а может, и меньше. — Она проста по своей природе, но продержалась так долго, потому что была искусно спроектирована. Руны, нанесенные на железо, собирают магию и перемещают ее в стены, с которыми связан металл. Они были спроектированы с использованием некоторых стандартных рассеивающих заклинаний — все, что пытается взорвать эти ворота, должно быть достаточно сильным, чтобы обрушить весь набор стен сразу. Я знала, что существуют ритуалы, которые могут это сделать. Праэс были ужасающе искусны в ритуалах еще до того, как они были оккупированы миезанцами, бесспорными мастерами этой ветви магии. Однако обычно они требовали массовых жертвоприношений, а у меня не было ни людей, ни желания пускать им кровь. Тем временем отчиталась Мастерящая. — Требушеты расставлены — мы начнем по вашей команде. — Нам это не понадобится, — сказал Подмастерье. — Простая по своей природе, помнишь? Схема не имеет дела с физическими аспектами проявленной магии. — Я приподняла бровь. — А для тех из нас, кто не совсем понимает, что это значит? — Если я нашлю на ворота огонь, пламя не повредит им. Само пламя — это магическая энергия, превращенная в физическое проявление. Но на врата все равно будет влиять жар, исходящий от пламени, так как сам жар не является магическим по своей природе. Однажды Килиан пытался объяснить мне нечто подобное. Он сказал, что магия, в некотором смысле, использует твою волю, чтобы лгать Творению. Ты убеждаешь его, что твоя магия на самом деле огонь, лед, свет или проклятие, и что оно должно реагировать соответственно. Чем больше или сложнее ложь, тем больше силы воли она требовала. У меня было ощущение, что все это было чрезмерным упрощением, но этого было достаточно, чтобы я поняла суть того, что говорил Подмастерье. — Расплавление ворот потребовало бы нескольких колоколов постоянного огня при очень высокой температуре, — заметила Мастерящая. — Значит, мы не используем огонь, — сказала я. — Масего, ты использовал один прием в Саммерхолме. Ты можешь сделать это снова? Он моргнул, потом нахмурился. Через мгновение его глаза загорелись. — Умно, — похвалил он. — да. Хотя потом нам понадобится внешнее воздействие. — Вы все-таки воспользуетесь своими требушетами, старший сапер, — сказала я, и гоблинша ухмыльнулась. На мгновение она стала похожа на Разбойника, который вот-вот сунет зажженную зажигалку кому-нибудь в штаны. Я чуть не вздрогнула. Гоблины. То, что эта предпочитала осадные орудия перерезанию горла ночью, не делало ее менее опасной. — Меня беспокоит то, что путь открыт, — заговорил Адъютант, возвращая меня в настоящее. — В городе есть герои, они приготовят сюрпризы. И никаких следов стигийских копий на стенах. — Они знают, что нам нужны врата, чтобы захватить город вовремя, — сказала Верес. — Они будут ждать на другой стороне, в полном составе. Если на той стороне есть компетентный командир, то на улицах и крышах за ними будут лучники. Это все равно что попасть в мясорубку. Кольцо копий останется неподвижным валом, пронзающим любого, кто приблизится к нему, и с постоянным потоком стрел, падающих на моих легионеров, они не смогут собраться в достаточную массу, чтобы просто пробиться. Однако мы ожидали, что нам придется столкнуться со стигийцами, и за последние две ночи Адская Гончая выработала свою собственную тактику борьбы с ними. — Саперы и панцирники, — продолжала Верес. — Расколите построение осколочными зарядами, а потом держите их расколотыми. Мы будем использовать процеранов, чтобы сначала смягчить их, проредить численность. — Если уж на то пошло, у нас есть мой маленький сюрприз, — сказала я. — И он тебе понадобится, чтобы разобраться с этим отродьем, — ответила Адская Гончая. — Держи в запасе как можно больше козырей. Закончить последнюю часть этой битвы без тебя было бы хлопотно. — Как сентиментально с твоей стороны, Верес, — сказала я, но в то же время кивнула, соглашаясь. Уильям должен был одержать победу, но победа была очень широким понятием. Мое поражение в единоборстве могло бы снять с него это обязательство, а затем оставить его уязвимым для союзника, который мог бы его добить — после того, как схема трех заканчивалась, наши жизни больше не были связаны друг с другом. Весь фокус в том, чтобы пережить поражение. У меня было много времени, чтобы обдумать идею, продумать запасные варианты. Я исходила из того, что большинство из них провалятся, поэтому у меня их было много. — Кстати, об отродьях, — сказала я. — Наследница. Контрмеры готовы? — У Килиана есть приказ, — произнесла Верес. — Я уже видел нашего процеранского друга, — весело сказал Масего. — Он лишен защиты, и я думаю, что небольшое потепление его крови на мгновение было достаточным предупреждением, чтобы обеспечить хорошее поведение. — Когда он уходил, его трясло, — сказал Хакрам. — Было какое-то… давление, когда Кэтрин его отпустила. Даже я почувствовал это, а я не был целью. Я скрыла свое удивление. Однажды, в ту ночь, когда я встретила Блэка, я была на другой стороне этого трюка. Я видела, как он использовал его несколько раз с тех пор, вызывая дикий ужас у людей, просто фокусируя свое Имя в их направлении. Неужели я воспроизвела его случайно? Мне нужно будет разобраться с этим позже. Это была слишком полезная способность, чтобы не попытаться добавить ее в свой арсенал. Хотя найти добровольцев для тестирования может быть немного сложно, поморщилась я. Отбросив эту мысль, я встретилась взглядом со своими офицерами. — Мы готовы, как никогда. Еще половина колокола легионерам на отдых, а потом мы начнем катить этот камень.☠
Послеполуденный колокол звенел внутри Льеса, но никто не обращал на него особого внимания. Мой конь двигался по моей воле, рысью, немного опережая собранные ряды Пятнадцатого. Я подумывала произнести речь до того, как мы нанесем первый удар, но какой в этом смысл? Мои легионеры знали, что нужно делать. Они знали, почему, и знали, с кем мы столкнемся. Все остальное было просто позерством. Хакрам шел рядом со мной, мы оба были окружены полным контингентом Висельников. Масего бездельничал где-то позади нас, разговаривая вполголоса со своей оперативной группой магов, пока мы ждали прибытия нашего последнего гостя. Она заставила нас ждать столько, сколько осмелилась. Наследница прибыла со своим обычным щегольством со своей фавориткой Барикой на буксире. Акуа была одета в до смешного великолепные доспехи, что, видимо, было ее привычкой. Этот был из пластинчатой стали, на фоне красного акетона под ним выделялись вкрапления золота. Он расходился на верхней части бедра, обнажая красивые поножи, надетые поверх высоких сапог из эластичной кожи. Даже ее лошадь была покрыта броней, которая была красивее, чем моя собственная — простая и немного пошарпанная, потому что люди постоянно стреляли в меня — броня. Ее лошадь была живой, в отличие от Зомби. Была ли это победа для меня или нет, я все еще не была уверена. Отказываясь смотреть на нее, я выудила из седельной сумки трубку из драконьей кости, набила ее травяным мешочком и чиркнула спичкой о свое седло, чтобы зажечь. Я выпустила полный рот белого дыма, недобро глядя на нее. — Ты понимаешь, что это военная кампания, а не судебное заседание, — сказала я. — Это бремя благородства — быть выше во всем, — серьезно ответила она. — Не то чтобы я ожидала, что ты поймешь это, учитывая твое… происхождение. — Красивая броня, — мягко сказал Хакрам. — Арбалет, конечно, пробьет ее насквозь. Есть причина, по которой мы используем кольчугу и доспехи в наши дни. Наследница наградила его презрительным взглядом, но не потрудилась ответить. Я вдохнула дым и выдохнула его в ее сторону. Она не была настолько близка, чтобы почувствовать это, но общая мелочность жеста все равно была приятной. — Полагаю, вы вызвали меня по какой-то причине? — сказал Акуа. — Великодушное предположение, — добавила Барика. — Барика Унонти, не так ли? — я улыбнулась. — Как твой палец? Она выглядела так, будто хотела показать мне оскорбительный жест, но сдержалась. Я самодовольно выдохнула еще одну струю дыма. Приятно было сознавать, что мой талант выводить людей из себя не притупился с тех пор, как я побывала в Яме. — Ваше присутствие было запрошено здесь, чтобы вы могли дать технический совет по нашему наступлению, Наследница, — нагло солгал Хакрам от моего имени. Мы держали ее здесь, чтобы, если покажется, что она собирается обмануть нас, гоблинские боеприпасы, зарытые у нее под ногами, можно было взорвать, а затем использовать целый отряд нетерпеливых кэллоу, если Подмастерью не удастся взорвать ее голову первым. Сегодня я узнала, что он действительно мог это делать. Взрывать людям головы. В каком мире мы живем. Хорошо, что я не маг, решила я, потому что не была уверена, насколько хорошо смогу противостоять искушению использовать это заклинание всякий раз, когда мне придется иметь дело с дворянами. — Как лестно с твоей стороны, — сухо сказала Акуа. — Это вовсе не пустая трата моих способностей. Я улыбнулась. — Видишь, ты уже даешь мне советы. Очевидно, ты была рождена для этого. — Прежде чем разговор успел развиться дальше, Подмастерье отошел от остальных магов и вмешался. — Все готово, — сказал он. Наследница улыбнулась ему, показав идеальные зубы на своем идеальном проклятом лице. — Господин Масего, как я рада вас видеть, — сказала она. — Я хотела сказать, что мы с вами скоро должны выпить по чашечке вина. Мы могли бы многому научиться друг у друга. Темнокожий маг посмотрел на нее поверх очков. — Согласен, — тихо сказал он. — Я давно собирался препарировать Именованного, Наследница. Кто знает, может быть, вы даже переживете этот опыт. Опустошив тлеющие остатки своей трубки на землю, я подавила усмешку, когда лицо красивой сонинке стало пустым. Учитывая, что Масего был в гуще сражений с демоном, Наследница вряд ли что либо светит в ближайшем будущем. Я откашлялась и повернулась к ближайшей шеренге Висельникиов. — Проводите лорда Подмастерье на поле, пожалуйста, — приказала я. — Поднять щиты. Вы должны быть вне досягаемости стрел, но стоит быть осторожными. Двадцать человек сгрудились вокруг Масего ромбом, шагая впереди армии и молча наблюдая за мятежниками на стенах. Они были слишком далеко, чтобы я могла услышать, когда Подмастерье сказал им остановиться, или услышать его, когда он начал читать заклинания. Наследница наклонилась вперед в седле, внимательно наблюдая. — Он использует контракт, — сказала она. — Так оно и есть, — согласилась я. — Магия не сломает врата, — сказала Акуа. — Они строились в расчете на нее. — Видишь ли, в этом-то и проблема с вами, традиционными Злыми типами, — сказала я. — Ты видишь ворота, и это личное оскорбление, если они стоят у тебя на пути, поэтому ты должна их выбить. Вы мыслите прямыми линиями. Даже ты, Акуа. Вся ваша затея — это интрига, но вы затеваете только устранение препятствий прямо перед вами. Передняя часть ромбовидного образования рассыпалась, когда шар прозрачной как лед воды появился из руки Масего. Он неуклонно летел вперед. Стрелы сыпались с крепостных валов и бастиона над воротами, но это была маленькая и подвижная мишень. Он беззвучно ударил в ворота, и лед лопнул в месте соприкосновения, поглотив всю поверхность в одно мгновение. Однако он не стал распространяться на стены, с нечеловеческой точностью покрывая только ворота. — Теперь они заморожены и закрыты, — подала голос Наследница. — Поистине, ваша тактическая проницательность не имеет себе равных. У вас есть маг, который может призвать Коцита не смотря на молодость, и это лучший план, который вы можете придумать? Вдалеке замахнулся требюшет. Камень пролетел слишком высоко — он ударился о зубцы бастиона наверху, оторвав его кончик и улетев внутрь города. Я очень надеялась, что мятежники покинули пригороды Льеса. Вдалеке я слышала, как Мастерящая кричала во всю мощь своих легких, что если следующий камень будет отклоняться на столько, то третьим снарядом будет гоблин, ответственный за это. Второй камень был нацелен лучше: он попал в ворота, расколов лед. Металл за ним застонал. Пока саперы заряжали третий снаряд, я улыбнулась Наследнице. — Ворота защищены, да. А вот петли? Петли просто металлические. А что происходит, когда металл подвергается воздействию самой холодной температуры, на какую только способен дьявол? — Он становится хрупким, — ответил Хакрам прежде, чем она успела это сделать. Третий камень ударил, и с грохотом ворота… упали. Петли были сломаны, и ничто больше не держало их. Я неприятно улыбнулась аристократке. — Как вы уже сказали, моя тактическая проницательность действительно не имеет себе равных. Пятнадцатый взревел одобрительно позади нас, когда Масего вернулся в безопасность наших линий и битва за Льес началась всерьез.