— Никто никогда не выигрывал войну, будучи застенчивым. —
королева Елизавета Олбан из Кэллоу.
Закрываясь, дверь не издала ни звука. Я была в симпатичной маленькой прихожей, отделанной в оттенках дерева, ведущей в большую спальню. Я недобро посмотрела на перину, отметив, что она в два раза больше моей собственной в Марчфорде. Шёлковые покрывала и достаточное для троих человек количество подушек — это был именно тот ошеломляющий декаданс, который мне обещали, когда я запрягала в свой фургон Злую лошадь. Вместо этого мне пришлось иметь дело с гоблинами, которые не могли удержать ножи в штанах, половиной Империи, жаждущей моей крови, и поместьем, бухгалтерская книга которого была такой красной, что казалось, будто она кровоточит. И в довершение ко всему я спала на шерстяных простынях, чтобы сделать моё положение ещё более оскорбительным. Должен же быть кто-то, кому я могла бы подать жалобу. Дьявол раздери, может быть, это было бы первое, о чём я когда-либо молилась Богам Внизу — как насчет винограда и смазанных маслом слуг, вы, скупые ублюдки? Фыркнув, я расстегнула пояс и ножны, бросила их на одеяло. Обычно вылезать из доспеха было делом, лучше всего подходящим для двоих, но сегодня я получила достаточно ударов ножом, и эта задача стала намного проще. Сначала я избавилась от поножей, затем от перчаток, а потом немного повозилась с нагрудником и наплечниками. К концу процедуры возле меня на полу образовалась прелестная кучка гоблинской стали, полная смертельных дыр, и со вздохом удовольствия я избавилась от своих бронированных ботинок. Запах разил, поэтому я отбросила их как можно дальше. То, что я была Именованной, избавило меня от многих мелких неприятных подробностей жизни — я больше не болела, уставала гораздо медленнее, и у меня не было месячных около двух лет, — но эти чудеса не коснулись потоотделения. Или того, как пахнет внутренняя часть ботинка после тяжелого боевого дня. Я положила акетон на кровать, оставшись только в брюках из плотной ткани, и впервые за целую вечность смогла свободно вздохнуть. Провела рукой по волосам, снимая кожаное кольцо, удерживающее их в конском хвосте и поморщилась от ощущения давно остывшего пота, затем заставила себя встать вместо того, чтобы просто упасть на шёлк и лежать, как какой-то стонущий бесхребетный моллюск. Слева была арка, ведущая в боковую комнату, поэтому я взяла свиток с приглашением и направилась туда. Странно, что даже так глубоко в стране льда я почти не чувствовала холода: я совершенно уверена, что это не было действием моего Имени. Кто знает, может быть, даже у фейри есть золото. К своему удовольствию, я обнаружила низкую ванну, установленную в причудливом маленьком каменном кубе, уже наполненную. Вода была прозрачной, почти до невозможности. И она не казалась тёплой. Я подошла ближе и сунула в воду палец ноги, вздрогнув от зимней температуры. Но после первой реакции холод начал казаться освежающим. Почти очищающим. Хм. Ну, не то чтобы у меня были альтернативы. Я положила свиток на край и избавилась от брюк, стиснув зубы, прежде чем сразу скользнуть в ванну. Внезапный холод был ошеломляющим в течение первых нескольких ударов сердца, но когда я привыкла к нему, прежнее ощущение вернулось. На самом деле это было довольно успокаивающе. Я нырнула под воду, чтобы ополоснуть лицо и волосы, встряхнулась под водой, прежде чем вернуться поближе к бортику. Я осторожно сломала печать на свитке, стряхнув с рук самые крупные капли, наблюдая, как рассеивается иней. Внутри, как и сказал стюард, было приглашение. Я отметила, что оно предназначалось не конкретно мне, а тому, кто находился в Тихом Дворе. Кем бы они обычно ни были, они находились довольно далеко в пищевой цепочке. Язык был одновременно замысловатым и заискивающе вежливым — и, учитывая, что это письмо прислал герцог Жестоких Шквалов, это, вероятно, означало, что оно предназначалось для членов королевской семьи. Или нет. Я нахмурилась, снова перечитывая строки. Никакого упоминания о королевском титуле сделано не было, но некоторые фразы подразумевали, что получатель был иностранцем. Как бы то ни было, это было приглашение на бал, который состоится во дворце Герцога в городе после наступления темноты. Маскарад в придачу —очевидно, я вступила в сомнительный процеранский роман. «По крайней мере, Хакрам был бы как рыба в воде», — подумала я с усмешкой. У него под койкой было припрятано три таких. Тот, который я пролистала, включал в себя множество страстно сорванных корсетов и тоскливых вздохов. То, что я не рассказала Разбойнику о своей находке, было признаком моей глубокой любви к орку. Я отложила свиток в сторону и прислонилась к бортику ванны, со вздохом закрыв глаза. Я прикинула, что у Зимнего Короля должно быть несколько мест, где можно разместить гостей, пока он не сможет их принять. Это не было совпадением, что нас послали именно туда, где нас ждало приглашение с расплывчатым адресом. Мы — я — должны были получить его. Более того, то, как я беззастенчиво лгала, чтобы затащить нас в Скейд, либо ожидалось, либо было как раз тем, что квази-бог, правящий этим местом, намеревался использовать. Вероятно, для его же пользы. Обычно так оно и было. Чего, дьявол раздери, хотел бы правитель половины популяции фейри от Оруженосца из Империи Ужаса — вот тут пробел. Зимний Двор, конечно, предъявил претензии Марчфорду, но я начинала понимать, что всё гораздо сложнее. Во-первых, если бы аристократка калибра Леди Трескающегося Льда вошла в мой город, то от стены до стены были бы трупы. Вместо этого к нам явились несколько их солдат, единственная группа всадников и кучка аристократов, которые, должно быть, занимали забавно низкое положение в иерархии, раз их уничтожили простые легионеры. Я не хотела принижать Пятнадцатый: в Империи или за её пределами было не так уж много сил, с которыми я бы не столкнулась. Они были высококвалифицированными профессиональными солдатами, возглавляемыми самым талантливым тактиком, которого я когда-либо встречала, а ядро их войск сражалось с дьяволами и тяжёлой кавалерией. Однако они не были вооружены, чтобы противостоять сонму полубогов, которые могли исказить ландшафт одной праздной мыслью. Нет, если бы Зимний Король всерьёз хотел закрепиться в Марчфорде прямо сейчас, он бы его получил. Таким образом, фактический захват города не был его целью. «Если ты знаешь средства и результаты, ты можешь понять намерения своего врага», — учил меня Блэк. Нападения были средством. Результатом было то, что я отправилась сражаться с фейри, по необходимости войдя в Аркадию, чтобы захлопнуть дверь, прищемив им пальцы. Тогда существовала явная вероятность того, что доставить меня сюда — была ли это Аркадия в целом или именно Скейд, я могла только догадываться, — было всей целью этого дела. Мне потребовалось какое-то время, чтобы справиться со своей яростью при этой мысли. У меня не было возможности узнать, сколько жертв мы понесли во время второй атаки, но число должно было быть немалым. Мои солдаты, убитые только для того, чтобы привлечь моё внимание. Я вдыхала и выдыхала, пока не смогла думать о чём-то, кроме убивать всех, кто был ответственен за это. Всё в порядке. Король Зимы подтолкнул нас к Скейд, и после того, как мы добрались туда, нас направили в Тихий Двор. На данный момент я была готова предположить, что таков был план. Меня аккуратно провели в город, с моим блефом на каждом шагу, предназначенным для побега отсюда. Во Дворе нас ждало приглашение, предназначенное для кого-то высокого ранга, но, возможно, не из Зимнего Двора. Я была почти уверена, что смертные обычно не заходили так глубоко в Аркадию, если только они не были такими же безумными, как Владычица Озера, так что, скорее всего, это приглашение было для другого фейри. Это означало Летний Двор, и разве это не был просто еще один котелок с такой же смертоносной рыбой? Дворы должны были находиться в состоянии войны, как мне было известно, но почему-то этого не происходило. Лето заставляло кого-то жалеть о своих решениях, а Зима возилась на моем заднем дворе — но даже при таком отличии от нормы, истории разворачивались. Как и на рынке, все совершают определенные действия и всегда приходят к одному и тому же результату. — Он хочет, чтобы мы сыграли чужую роль, — сказала я в пустую комнату. Нас призвали, чтобы занять место какого-то Летнего фейри, вставили в историю, сюжет которой мы не знали. Почему? И в этом был вопрос, не так ли? Два человека играли в шатрандж на доске, о которой я не знала, и я снова была пешкой. Однако я не нашла бы никаких ответов в ванне, так что пришло время идти. Я поднялась и потянулась за тряпкой, разложенной на скамейке, чтобы вытереться. Я приподняла бровь, когда увидела, что мои брюки исчезли, повесила ткань на плечо и направилась в спальню. Я увидела, что мои доспехи тоже исчезли, как и все остальное, кроме пояса с мечом и плаща. На кровати было аккуратно разложено платье из зеленой парчи с вставками из золотой нити, а также богато украшенная маска лисы из золота с зелеными вставками. Я примерила платье не столько из любопытства, сколько потому, что не собиралась выходить голой по коридорам, чтобы попросить вернуть мою броню. Оно сидело идеально: без рукавов, с высоким воротником и спускалось до лодыжек, это была самая удобная вещь, которую я когда-либо носила. Зеркало, сделанное изо льда сбоку, сказало мне, что вырез намекал на то, что у меня есть декольте, что было немного нечестно. Я могла легко двигаться в нем, хотя наклоняться было сложно — но не больше, чем было бы в доспехах. — Ну, не годится появляться на маскараде в доспехе, — пробормотала я. Я застегнула пояс на бедре, отрегулировав его так, чтобы мой меч было легко выхватить. В поисках чего-нибудь, что могло бы заменить мои ботинки, я нашла изысканные хрустальные туфельки. Этого не произойдет, фыркнула я. В них было бы невозможно сражаться. Пара мягких кожаных сапог рядом с ними пришлась мне больше по вкусу, как и зелёные шёлковые чулки до бёдер внутри них. Я не надевала ничего такого красивого с тех пор, как ходила танцевать с Килианом в Лауэре, — подумала я и решила, что определенно украду всё это, когда сбегу из Аркадии. Плащ удобно расположился на моем плече, полосатые знамена работы Хакрама расцвели позади меня, когда я повернулась, чтобы взять маску. Я вышла из комнаты, чтобы поискать остальных, моргая, когда увидела в окно, что уже наступила ночь. Как долго я была в этой ванне? Глупый вопрос, Кэтрин. Как будто время здесь что-то значит: можно было бы пробыть там достаточно долго, чтобы окунуть палец ноги, а снаружи все равно было бы темно. Комнаты Лучницы были чуть дальше по коридору, поэтому я сначала проверила их, но дверь была открыта, и внутри никого не было. Я немного побродила, прежде чем наткнулась на слугу, который после обязательного преклонения колен и смиренной покорности проводил меня в библиотеку — я, по-видимому, вышла последней, а все остальные ушли к Масего. Библиотека, похоже не совсем отражала суть помещения. Хотя стены были покрыты полками, заполненными томами, количество плюшевых кресел и столов давало понять, что это комната, где принимают людей. Маленькие шары волшебного пламени, плавающие, как люстры, освещали это место тонким голубым оттенком. Подмастерье было легко найти: он сидел один на своем стуле, шар парил прямо над его головой, когда он листал рукопись. Две стопки томов стояли по бокам от него, и он не обращал никакого внимания на остальные. Это был первый раз, когда я могла хорошо рассмотреть Лучницу, поэтому я обратила на неё пристальное внимание. Мое предположение о том, что она имела выдающиеся достоинства, казалось, было верным: ее серый жилет и белая рубашка заметно изогнулись. Поверх него на ней было длинное шерстяное пальто темно-серого цвета, расшитое золотыми узорами по кайме, которые точно соответствовали оттенку золота на моем платье. Длинные серые брюки заканчивались мягкими кожаными туфлями, шею прикрывал небрежно повязанный шелковый шарф в тон пальто. Я могла видеть выглядывающую рукоятку её длинных ножей, но от лука не было и следа. У неё было более худое лицо, чем я могла бы подумать, и удивительно тонкий нос. Ореховые глаза встретились с моими, с усмешкой оглядывая мое платье. Да, я предвидела, что это произойдет. Я чуть не рассмеялась, когда увидела Хакрама. На нём был темный велюровый камзол и брюки в тон, из-за которых было ясно, насколько широки его плечи, но самым забавным был плащ: чёрный мех с чисто белой каймой придавал ему вид самого причудливого военачальника Творения. Топор — не его собственный, он был сломан ранее, этот был слишком серебристым, чтобы принадлежать ему после ремонта, — свисающий с кожаного кольца на поясе придавал ему немного более воинственный вид, как и толстые кожаные сапоги. Костлявые пальцы, из-за которых его прозвали Мёртвой Рукой, выглядывали из-за края рукава, неестественно неподвижные. — Там были золотые серьги и белая боевая раскраска, — сказал он обиженным тоном. — Боевая раскраска, Кэт. Что это, Война Цепей? Никто не пользовался этим веками. — Я уверена, что ты бы был очень популярен в борделе, — заверила я его. Он застонал и прикрыл глаза. — Я всегда задавалась вопросом, насколько орки такие же… там, — произнесла Лучница с мерзкой ухмылкой. — У нас не будет разговора на тему «как выглядят гениталии орков», — твердо ответил Хакрам. — У меня есть книга, я одолжу её тебе, — сказала я Лучнице. Она подняла идеальную бровь. — Стало любопытно, — пожала я плечами. — И он становится очень раздражительным, когда его спрашивают об этом. — Масего не изменился, — сказал Адъютант, отчаянно меняя тему. Мы все повернулись к Подмастерью, который всё ещё читал. — Я думаю, что он находится под узором тишины, — сказала я, нахмурившись. Я достала свиток с приглашением и бросила его в голову темнокожего мага. Он попал ему прямо в очки, и он чуть не выпрыгнул из своей кожи, уронив книгу и поспешно рассеяв заклинание вокруг себя. — О, уже пора выходить? — спросил он. — Я предполагаю, что это будет всякий раз, когда мы решим поехать, — сказала я, — но у нас есть места, где мы должны быть. Иди, собирайся. Это привлекло некоторое внимание остальных. — Приглашение? — спросила Лучница. — Мы идем на маскарад, — пояснила я. — Чтобы точно выяснить, кем мы должны быть. — Это кажется контрпродуктивным, — отметил Масего. — Мы будем в масках. Я не была уверена, была ли я просто ужасна в расплывчатых, но значимых объявлениях или Подмастерье был такой уж занозой, но очевидно, что моя техника нуждалась в доработке. — Ты заметил, что мы все носим разную одежду, Масего? — сказала я. Он сделал паузу, поправил очки. — Да, — солгал он. Лучница кашлянула в ладонь, не сумев скрыть смех. — Я предполагаю, что в твоих комнатах есть модный наряд, — терпеливо сказала я Подмастерью. — Иди, надень его. — Моя одежда чистая, если это то, о чем ты беспокоишься, — сказал он. — На неё наложено самоочищающееся заклинание. Так вот почему он никогда не пользовался прачечными Пятнадцатого. Я всегда предполагала, что у него был какой-то бедный — в буквальном смысле — дьявол, который справлялся с этим. — У нас также есть маски, — сказала я, поднимая свою собственную. Я взглянула на остальных, у которых, похоже, не было своих, и Хакрам жестом указал на столик в глубине зала. Они были там: черный обсидиановый медведь для Адъютанта и золотисто-серый сокол для Лучницы. Подмастерье щелкнул запястьем, прошептав слово на языке магов, и на его лице образовалась тонкая пустая карнавальная маска изо льда. По крайней мере, оно идеально подходило к его очкам. — Хорошо, — сказала я, — будь по-твоему. Но не приходи жаловаться ко мне, если фейри будут смеяться над тобой. — Мне обязательно с ними разговаривать? — спросил он очень серьёзно. — Я даже близко не закончил с этим. Он постучал костяшками пальцев по стопке книг слева от себя, чтобы уточнить. «Бьюсь об заклад, Одинокому Мечнику никогда не приходилось иметь дело с подобным дерьмом» — раздраженно подумала я. Его убийство было актом справедливости только за это. — Ты можешь взять одну, — сказала я. — И читай только тогда, когда кто-то не пытается словесно заманить нас во что-то смертельное. Он что-то пробормотал себе под нос. Я подумала, что его избаловали родители. Я не хотела делать здесь предположений, но я ставила на суккубу. Вероятно, она была мягкотелой, когда дело касалось дисциплины. Наставница в детском доме всегда шлепала нас, если мы шумели после выключения света, вот это была твердая рука. Я взяла приглашение обратно и поправила свой плащ. — Ладно, вы жалкое подобие банды приспешников, — сказала я. — Собирайтесь, мы отправляемся в волшебное приключение. Лучница хлопнула в ладоши, мучительно медленно. — Я предполагаю, что речи — это не то, из-за чего они назначили тебя главной, — сказала она. — В прошлый раз, когда мы отправились в приключение, я вырвал чью-то душу, — сказал Подмастерье. — смогу ли я сохранить её на этот раз, если мы сделаем это снова? — Хакрам? — спросила я в отчаянии. — Ты видела, какие узкие у меня брюки? — проворчал он. — Что тут подпоясывать. Если нас всех убьют, мне лучше быть последней. Я чувствовала, что заслужила это. Во внутренним дворе нас ждала карета. Четыре белые лошади и кучер, который поклонился нам, когда мы заняли места внутри. Я взяла Хакрама на свою сторону, приняв тактическое решение пожертвовать Масего, если Лучница схватится с ним. Я выглянула в окно, наблюдая за Скейд в свете вездесущих волшебных огней. Я не узнала ни одной из улиц, по которым мы проходили раньше, хотя это мало что значило. Ночное небо над нами сбивало с толку: время от времени я мельком видела звезды так, как они выглядели над Кэллоу, но большую часть времени это были совершенно чужие созвездия. То, как они менялись между каждым взглядом, вероятно, не помогло. По дороге к герцогскому дворцу мы вели себя тихо и зашевелились только тогда, когда вдалеке послышалась музыка. Красивый голос пел, хотя я еще не могла разобрать слов, в сопровождении чего-то похожего на набор струнных инструментов. Карета в конце концов замедлила ход, и я терпеливо ждала, пока не пришли слуги, чтобы открыть нам двери. Я ступила на тканый синий ковер, ведущий к лестнице, отошла в сторону, чтобы освободить место для остальных, и уставилась на дворец герцога Жестоких Шквалов. Боги Внизу, он был сделан из ветра. Стены, лестницы и колонны, вылепленные из ветряных порывов, которые выглядели как физическая вещь. Северные огни сияли, как лампы, и я могла видеть больше их внутри, в большом зале. Слуга попытался взять мой плащ, но я отмахнулась от него, когда остальные догнали меня. — Стабильный и самоподдерживающийся, — пробормотал Подмастерье. — Интересно. Я не думаю, что это можно было бы воспроизвести за пределами Аркадии, но основополагающие принципы… — Подумай об этом после того, как мы переживем ночь, — сказал Адъютант. Лучница закончила поправлять маску сокола на лице и галантно предложила мне руку. Я закатила глаза и шагнула вперед. Слуги расступались перед нами, низко кланяясь, пока мы не достигли вершины лестницы. Там мужчина в очках держал в руках развернутый свиток, осторожно разглядывая нас через стекло. Глашатай. Вот вам и маски, скрывающие личность. Я притормозила перед ним, и он начал что-то говорить, затем закрыл рот. Несколько мгновений он выглядел испуганным, прежде чем прочистить горло. — Леди Кэтрин Обретённая из Марчфорда, Оруженосец, — объявил он. Я посмотрела на него, внезапно вырвав свиток у него из рук. Я проигнорировала его протесты и просмотрела список имен, пока не нашла то, на что он смотрел. Четыре имени, самым важным из которых было первое: Принцесса Сулия из Полудня, посланница Летнего Двора. Я вернула ему список. — Дьявол, — сказала я с чувством. Лучница была объявлена как «Леди Лучница из Убежища, первая ученица самой Тёмной Ночи», прежде чем догнать меня. — Что ты знаешь о том, как начинаются войны между Зимой и Летом? — спросила я её. — У них есть несколько причин, никогда не использующихся больше одного раза, — ответила она. Позади нас Хакрама объявили «лордом Адъютантом Пятнадцатого, Мертвой Рукой». — Одна из них — принцесса по имени Сулия, которую убивают во время перемирия? — спросила я. Другая именованная нахмурилась. — Это наводит на размышления, — сказала она. — Но я думаю, что она попала в плен. Ловушка? — Разве это не всегда так? — хмыкнула я. Масего присоединился к нам после того, как был представлен как «Лорд Подмастерье Пустоши, Сын Красных Небес». Мы все на мгновение столпились на пороге вестибюля. — Проблемы? — сказал Хакрам. — Мы заняли место дипломатических посланников Лета в истории, — прошептала я. — Звучит не очень хорошо, — сказал Подмастерье. — Я полагаю, это хорошо, что ты с нами. Я взглянула на него. — Что это должно означать? — Ты очень хороша в уничтожении нашей оппозиции, — сказал он, искренне полагая, что делает мне комплимент. Иногда я забывала, что Масего был воспитан злодеями. Для него это, вероятно, считалось похвалой. — Ты не знаешь наверняка, что я собираюсь кого-то убить, — сказала я. — Не буду врать, я буду разочарована, если мы этого не сделаем, — отметила Лучница. — Я и раньше занималась дипломатией, — продолжила я. — Я не думаю, что вымогательство у Верховных Лордов считается, — сказал Подмастерье. — Или разграбление ангелов, — добавил Хакрам. — Я думаю, что «запугивание» может быть более точным, — сказал Масего. — — Если вы, ребята, будете продолжать в том же духе, я могу гарантировать вам, что кого-то убьют, — сказала я. — Вот это настрой, — сказал Подмастерье, похлопывая меня по плечу. — Теперь давай двигаться дальше, Кэтрин, мы загораживаем путь. Тебе действительно нужно уделять больше внимания своему окружению. Он шагнул в холл, прежде чем я смогла придумать ответ, всё ещё разинув рот. Остальные последовали за ним, Лучница обернулась только для того, чтобы одарить меня насмешливой ухмылкой.