Чертово солнце

…Когда я увидела тебя в первый раз, ты сначала опешила, потом начала рьяно выкрикивать оскорбления в мой адрес. Как же классно, что ты хорошая девочка и не материшься, а то твоя тирада была бы длиннее раза в три. Я спокойно жду, пока ты успокоишься и переведешь дыхание. — Фриски, зачем? — потираю переносицу двумя пальцами. — Это другой таймлайн. Это другая жизнь. Тебе тут нечего бояться. Ты пытаешься возразить. От природы немногословная, тебе словно трудно говорить всю эту чушь. Правильно. Лучше помолчи. — Если ты меня боишься, то я здесь давно и пока никого не убила. — Криво усмехаюсь. — Ториэль приняла за свою, как всегда. И она все еще моя мать. Просто, блять, прими — я изменилась. По твоему миловидному личику видно, что нихрена ты мне не веришь. Ну и ладно. Время лечит, поживешь — увидишь. *** Какого-то черта у тебя начинаются панические атаки. Уже неделю тебе снится битва с Сансом на ветке геноцида, и всякий раз ты просыпаешься в слезах. Как хорошо, что я всегда рядом. Почему не сплю по ночам? Тебе это необязательно знать. Снова прячешь лицо в исцарапанных ладошках и еле слышно шепчешь оскорбления. Уже в свой адрес. Фриски, пойми ты уже — все в прошлом. Мое прошлое, твоё — его нет. Есть только настоящее. Мои слова для тебя, кажется, сейчас пустой звук. — Я тварь, — полушепотом рвано выдыхаешь ты, — самая настоящая, убийца, психопатка. Пальцами судорожно сжимаешь подол своей оверсайз футболки, челка падает на лицо, закрывая взор. Закатываю глаза, прижимаю тебя к себе крепко-крепко. Ты утыкаешься куда-то мне в плечо, беззвучно всхлипываешь. — Все в порядке. Я рядом. Не то чтобы это сильно помогает. Все еще трясешься. Кошмар. И как я должна тебя успокаивать, скажи на милость? — Ты, блять, чертово солнце. Слышишь меня? — четко говорю, глядя прямо тебе в глаза. Сверху вниз. Ты все такая же коротышка, словно и не растешь совсем. — И все, что ты сделала в предыдущих таймлайнах, — все, ты слышишь меня? — оно ничего сейчас не значит. Мы сейчас в другом таймлайне. Здесь нет жестокости и вот этого всего, что ты там себе успела напридумывать. Ты безмолвно смотришь на меня своими бездонными глазами и размазываешь слезы по лицу. Тяжело вздыхаю и, отводя твою челку в сторону, целую тебя в лоб. В щеки. Нос, губы. Ладони. Капец. Чара, гроза всех прошлых таймлайнов, сюсюкается с какой-то девчонкой. Еще и зацеловывает. Кто здесь доминант-то? *** Ты постепенно приходишь в норму после очередного кошмара. Стаскиваю с тебя футболку, стягиваю шорты. У тебя простое белье, без кружев и прочих тупых вещей. Тем лучше, ненавижу возиться с этим всем. Становится жарко, и я снимаю футболку и с себя. Они у нас парные — с красными пиксельными сердечками. Как же, черт возьми, круто, что мы есть друг у друга. Снова целую тебя в губы. Твои запястья прижаты к кровати моими ладонями. Ты и так не сбежишь, я знаю — слишком привязана ко мне, слишком любишь. Мне нравится ощущать себя могущественной, тебе в какой-то степени нравится мне подчиняться. Мне также нравится кусать твои губы, а потом смотреть, как ты отстраняешься и тяжело дышишь, пытаясь совладать с эмоциями. Даю тебе несколько секунд на отдых, а потом целую с новой силой. После легонько кусаю за кончик носа — ты устало смеешься. Спускаюсь к шее, оставляю пару отметин. Дорожкой поцелуев-укусов веду к ключицам, попутно расстегивая твой лифак. Прикусываю соски — ты сдавленно пищищь и дергаешься. Я сажусь на тебя сверху. — Не рыпайся. Ты затихаешь, я грубо целую тебя, сжимая твою грудь. Фриски, если бы ты знала, как я тебя люблю. Когда я ору на тебя матом — это ведь для тебя же. Ты привыкла, что я плохая. Ты просто не воспринимаешь мои слова как что-то стоящее, я обязательно должна кричать, чтобы до тебя дошла хоть малая толика сказанного. Я ведь не люблю материться, ты знаешь? — Чара, — выдыхаешь в поцелуй, ерзая подо мной. Шоколадного цвета волосы разметались по кровати. Обожаю шоколад. Немного отстраняюсь. — Если ты дьявол, то почему целуешься как боженька? — показательно-наивно спрашиваешь ты, хлопая ресницами, и мне хочется истерзать твое тело этими самыми поцелуями. Ухмыляюсь. — Рада, что оценила. Зацеловываю всю тебя, постепенно спускаясь к низу живота. Ты рвано дышишь, словно чувствуешь, кто здесь хищник, и мне это чертовски нравится. Легонько потираю двумя пальцами ткань твоих трусиков, вытягивая из тебя первый, едва слышный стон, и яростно срываю их. Ты пытаешься отползти. Напугала? Извини, крошка. Тебе ведь некуда ползти — ты и сама это знаешь. Что еще тебе известно — то, что я не собираюсь причинять тебе какой-либо вред. Но ты все равно испуганно смотришь на меня, словно загнанный зайчонок. Коварно улыбаюсь. Твой страх.. он что-то прекрасное. — Люблю тебя, — и, прижав тебя к кровати, проникаю сразу двумя пальцами. Ты тихо вскрикиваешь. Ториэль вроде знает, что мы в отношениях? Или все еще считает подругами? Уже неважно. Пусть все слышат. Тебе хорошо, и это видно. Ну ты и. сучка, а. Сначала сопротивляешься как можешь, потом так сладко стонешь. И выгибаешься подо мной. Боги, а я и не знала, что ты так можешь. Признайся, занималась когда-то гимнастикой? Все еще надеюсь, что нас не спалят, и добавляю еще палец. Теперь три. Плавно вдыхаешь воздух и пытаешься сдержать стон. Ненавижу, когда ты молчишь, поэтому рывком вгоняю в тебя пальцы. Ты всё же не сдерживаешь себя и стонешь. Это заводит ещё больше, и я начинаю размеренно тебя трахать. По твоему телу мурашки, по моему — тоже. Ты прекрасна, ты знала? — Чааара, — тянешь мое имя, криво улыбаясь, и я ухмыляюсь в ответ, продолжая ритмично доводить тебя до пика. Никогда не признаюсь, что обожаю, когда ты зовешь меня по имени. Да, кажется, ты и сама это уже давно поняла. Еще пара толчков — и ты кричишь в экстазе, уже не заботясь об остальных, и обмякаешь. Облизываю пальцы и ложусь рядом. Дрожишь. — Это было.. великолепно, — еле слышно сообщаешь ты, переворачиваясь ко мне личиком. Я жмурюсь в улыбке: — Ты чудо. Наверно, это слишком розово для меня, хах? Тебе же все равно — подаешься ближе, мягко чмокаешь в губы, а я закидываю ногу на твое бедро. — Хочешь, повторим?