Бэ Джухён, тридцать лет, администраторка Ваш самый страшный кошмар.
Мин Юнги, тридцать лет, бармен Что сразу кошмар. Называйте вещи своими именами. Работодательница. Начальница. Человек, на которого вы работаете, и не получаете ни гроша.
Сон Сынван, она не разрешила указывать возраст, владелица Извините, пожалуйста, за поведение Юнги. Он у нас очень своеобразный просто. Между прочим, у нас хорошая зарплата.
Мин Юнги, тридцать лет, бармен Так-то да. Но как я останусь равнодушным к остальному населению страны, что вынуждено пахать на государство, использующее людей как ресурсы? Простой народ ничего не значит для этих…!
Бэ Джухён, тридцать лет, администраторка Кхм. Мы отошли от темы.
Йерим получает ещё один подзатыльник, и громко продолжает: — Ой-ой! Больно! А что сразу я-то? Включается свет. Ким хватается за своего парня, оборачиваясь вперёд, но закрывая от страха глаза, и опять вопит: — Несправедливость!Ким Йерим, двадцать один год, официантка Я, конечно, люблю крики. Люблю крики на кухне, на работе, в жизни. Но, честно говоря, лучше бы я так кричала от, не знаю, удовольствия. А не от подзатыльников, я ведь не любительница жёсткости. За кого вы меня принимаете вообще?
Она получает тычок в бок, но Чон её защищает и не отдает, правда, не знает, как обратно перетянуть к себе, чтобы не дать оппонентке нанести ещё удар. Справедливости ради удары совсем не болезненные, но неприятные, и Ким вдруг спрашивает: — А что это только я получаю? Почему не Чонгук? Чонгук в ту же секунду «просыпается» и берёт официантку за плечи, пододвигая и закрывая её своей спиной. Он видит, что подзатыльники давала администраторка, а потому поворачивается к ней спиной, всё ещё держа Йерим, и молча подносит к женщине свой затылок.Бэ Джухён, тридцать лет, администраторка Тоже мне герой нашёлся. Ким Йерим, двадцать один год, официантка Почему он не сделал этого раньше?
Бэ смиряет их обоих строгим взглядом, когда они в нормальных позах, и деловито складывает свои руки за спиной, поднимая подбородок: — Разве вам не запрещены поцелуи на работе? — Но… — Никаких «но», я не понимаю. Вы что, хотите, чтобы я вас распределила на разные смены? — она выдыхает устало, те реагируют очень ярко (поджимают губы и стыдливо опускают головы). — Я всё понимаю, правда. Но не на работе и не тогда, когда мы ждём доверенных и критика! Тем более, когда вас ждут в зале люди. — Сегодня среда, — Чон предпринимает попытку улучшить атмосферу, но осекается, глядя на непоколебимое выражение лица Бэ. — И? Сегодня нет Тэхёна и Чимина. Вы должны постараться и за них двоих. — Мы же нашли замену, — бурчит официантка, но Бэ это слышит, вопросительно выгибая идеальную бровь: — Вы хотите спорить со своей начальницей? Я могу урезать вам зарплату или добиться увольнения. Постарайтесь на работе работать, а не прятаться.Ким Йерим, двадцать один год, официантка Ауч. Чон Чонгук, двадцать два года, официант Это было жёстко. Ким Йерим, двадцать один год, официантка Я не люблю жёсткость.
— Ах, — взгляд женщины чуть смягчается, когда она замечает грустные выражения лиц, — я хочу с вами поговорить как любящая старшая, но в данный момент я не подруга, а администраторка. Понимаете? Я закрываю глаза на это, когда это не несёт никакой проблемы, но сейчас у нас красный режим. Мы должны работать. — Да, — они отвечают хорошо, но Джухён чувствует себя как-то не очень хорошо.Бэ Джухён, тридцать лет, администраторка Я не сожалею о том, что так сказала. Сказанного не воротишь. Это действительно так, не стоит забывать о работе. Я их подруга, но ещё я и администраторка, что должна следить за работой. Я обязательно поговорю с ними на эту тему позже.
— Я ухожу, — в последний раз окидывает их взглядом, — жду через две минуты на кухне. Буду проверять. И будьте быстрее, пожалуйста. Ваше счастье, что никто из клиентов не спешит. Когда дверь за старшей закрывается, те вздыхают. Парень поворачивается к девушке, пытаясь ободряюще улыбнуться: — Прости, что потянул целоваться, — чешет свой затылок, а потом вспоминает про «наказания» и обеспокоенно спрашивает: — Не болит? — Нет, — официантка внезапно широко улыбается, притягивая к себе Чона, — спасибо тебе огромное, — крепко обнимает его, обвивая руками шею, а потом, краснея, шепчет: — Это было очень классно. Спасибо. Ты знаешь, что ты лучший?Бэ Джухён, тридцать лет, администраторка Пф. Молодёжь. Сантименты.
— За работу! — хлопает в ладоши Джухён, когда наконец видит двух провинившихся. — Топ-топ, голубки! В кухне галдёж и работа, протекающая своим ходом, когда официанты выходят и заходят, блюда готовятся и относятся. Все становятся настолько сосредоточенными, что даже Хосок и Суён не ловят украдкой поцелуи. Не хочется получить нагоняй. — Голубки? — ловит отрывок фразы Сыльги, но не оборачивается, зная, что сейчас не стоит отвлекаться. Внутри опять что-то колет, может это собственное жгучее желание найти свою, как говорится, вторую половинку. Но пока результаты неутешительные, из-за чего поваресса считает своей второй половинкой какую-нибудь тушёную говядину в винном соусе (да ладно, она знает название блюда, но просто хочет поныть). — Что с третьим столиком? — доносится голос одного из официантов-новичков, который быстро влился в процесс. — Он ждёт свой заказ. — Скоро будет! — отвечает на той стороне Сокджин, показывая пальцами знак «окей».Чон Хосок, двадцать пять лет, су-шеф Этот третий столик сегодня был очень… голодным. Столик заказал всё вплоть до десерта. Ценитель что-ли. Ким Йерим, двадцать один год, официантка Знаете, а всё-таки хорошо, что мы опять начали работать. Представляете, как только мы с Чонгуком влились, людей стало так приходить. Чон Чонгук, двадцать два года, официант Ужас в общем-то. Ким Йерим, двадцать один год, официантка Так ещё и оказывается, что одна из замен, новичок вообще. Бр, страшно представить только. Мин Юнги, тридцать лет, бармен На самом деле, новички не всегда могут облажаться. Всё зависит от человека. Если человек только начал работать, не значит, что он обязательно подставит весь ресторан. Ким Югём, двадцать два года, официант-новичок …я рад, что Юнги-хён верит в меня. Мин Юнги, тридцать лет, бармен .? Я знаю его лично четыре дня, простите, но какой хён? Ким Югём, двадцать два года, официант-новичок Мин Юнги-сонбэнним, кхм, точно.
Мин Юнги, тридцать лет, бармен Да что так сразу. Я просто смущен.
Бэ Джухён, тридцать лет, администраторка Мы опять отошли от темы. Можем, пожалуйста, вернуться к повествованию?
Весь день протекает в бешеном темпе. Может быть из-за хорошей работы новичка, может быть из-за незнания новичка, может быть из-за сосредоточенном на своей работе персонале, но никто так и не понимает, кто сидит на третьем столике, а потому фигура, испробовав необходимое, лишь тихо уходит. Джухён со временем после рабочего дня собирается пообщаться с двумя голубками, отчего чуть нервничает, и обращается к Сокджину, поддевая его локтём: — Эй, красавчик, у тебя сегодня было много похвал от клиентов. Уши Кима краснеют, но лицо он держит и выглядит относительно спокойным, когда отвечает: — Спасибо, красотка номер один в мире. Я знаю, что потрясающе готовлю. Джу фыркает, но не заостряет на этом внимание, только глазами наблюдая как чужие длинные пальцы обращаются с ножом: — Делаешь заготовки? — Да, завтра будет такой же нервозный день. — Может чуть отдохнёшь? — заботливо произносит женщина, опираясь руками о столешницу. Из этого угла мало кто может их увидеть, а ещё, что важно, половина всех людей буквально не находится на кухне и не может слышать их. Уже конец, клиентов нет, скоро закрытие. Это даёт Бэ какую-то смелость и она продолжает: — Я бы могла помочь расслабиться, — закусывает губу, игриво поглядывая, как шея Сокджина также стремительно краснеет. — Может нарежешь… Ох, — выдыхает мужчина, когда она кладёт ему ладонь на грудь, — лук? Возникает тишина. Бэ пытается сдержать смех. — Хочешь, чтобы я плакала? — дразнится она, подходя ближе. — Нет. — А что? — Улыбалась. Да. Ах. Улыбалась, — нервно произносит шеф, когда рука медленно опускается ниже к животу, — тут продукты. Женская рука резко замирает, а глаза администраторки округляются: — О чём ты подумал?! — возмущённо пыхтит, отстраняясь. — Я хотела предложить поцелуи и всё! — Эм. — Ты… — издаёт удивлённый вскрик, а потом выдаёт смешок, качая головой: — Я на работе вообще-то. — То есть в нашей квартире ты бы… — Тш, красавчик, — она кладёт своей палец ему на губы, прося замолчать, — ты самый красивый в мире, но… — Я знаю, — прерывает он, возвращаясь к работе. — Пф, да я вру. — О, даже так? Бэ на секунду замолкает, раздумывая над вариантами. Потом сдаётся: — Нет, ты самый красивый в галактике. В галактиках, — подправляет, — во вселенных. — О-о-о-о, — протягивает шеф, обратно поворачиваясь к ней, — ты уверена, что это не потому, что ты хочешь меня целовать? Никакой предвзятости? — Я считала тебя красивым и до этого, — отмечает администраторка, — никакой предвзятости. — Ну что ж, — Сокджин опять подходить ближе, — тогда можно целоваться. Я тоже хочу, — а потом добавляет чуть тише, может даже интимно: — И я тоже считаю тебя самой красивой во вселенных. Мужчина наклоняется к ней, а она тянется к нему, чтобы обнять, и их губы практически соприкасаются, как Бэ чувствует касание чужой ладони и бум — подзатыльник. Пара резко прекращает действие и видит, как за ними стоит недовольная Сынван.Чон Чонгук, двадцать два года, официант Ауч. Ким Йерим, двадцать один год, официантка Облом. Чон Чонгук, двадцать два года, официант Жёстко. Ким Йерим, двадцать один год, официантка Карма. Чон Чонгук, двадцать два года, официант Бумеранг Мин Юнги, тридцать лет, бармен Не лишним будет отметить, что они делали это после работы, в свободное время и… Чон Хосок, двадцать пять лет, су-шеф Да ладно, пусть Юнги-хён даст молодёжи повыпендриваться. Ким Йерим, двадцать один год, официантка Кто использует слово «выпендриваться»? Бе.
— Что происходит? — отзывается Джухён как-то обидчиво, пока Ким прижимает её к себе, воркуя. — Не хочу вас пугать, но, кажется, сегодня у нас был Чхве Сынчоль. — Что?! — одновременно вскрикивают оба других собеседника, и Сон морщится, показывая рукой жест стать потише: — Югём описал одного человека в разговоре с одним официантом. Этот человек очень похож на Чхве Сынчоля. — Что?! — опять кричат вдвоём, и Сон опять морщится, только сильнее. — Это я у вас хочу спросить. Как это вы проморгали? Целовались в рабочее время?Бэ Джухён, тридцать лет, администраторка Не хочу быть «плохой полицеской» снова, но я вроде как слышала, как кто-то хлопнул тогда в ладоши. Ким Йерим, двадцать один год, официантка Я и Чонгук дали друг другу пять. Мин Юнги, тридцать лет, бармен Пожалуйста, прекратите. Ким Йерим, двадцать один год, официантка Сегодня Сокджин-оппа и Джухён-онни дотянули до «си», наверное. Ха-ха.