чехонте.

Квартира сияла чистотой и непривычной свежестью, словно только что после проветривания. А еще в воздухе едва ощутимо витал запах… скипидара? Артур недоверчиво еще раз потянул носом и неожиданно звонко чихнул. В спальне его гениального соседа что-то грохнуло и тоненько зазвенело.  — Макс? — парень приблизился к двери в комнату соседа и уже занес руку для стука, как она распахнулась, являя собой весьма впечатляющее зрелище. Максим, в своем неизменном домашнем костюме, составляющем только футболку, пижамные штаны и халат, казалось, собрал на себя всю грязь их квартиры. И еще прихватил немного уличной — иначе как пояснить эти бурые разводы на лице, шее, руках, одежде и даже ступнях босых ног?  — Ох, ты, мать твою… — опешил Артур.  — Не поминай мамочку всуе, — отрезал Макс, быстро прикрывая за собой двери и оттирая от нее, пытавшегося заглянуть ему через плечо любопытствующего Артура. — Ты почему так рано?  — Эм… почему рано? Я как обычно, просто не зашел в магазин.  — Ну так сходи и зайди! — парень настойчиво оттеснял еще не успевшего раздеться Артура к дверям.  — Зачем? Молоко есть, продукты — тоже. Я вчера набрал полную тележку и ближайшие три дня не собираюсь за покупками.  — Да?  — Да.  — Тогда иди и купи мне зубную пасту.  — А чем тебя твоя не устраивает?  — Она закончилась.  — Возьми мою.  — Мне нужна новая.  — Макс, да ты охренел?! — взвился он. — Я смену отработал, проголодался, а за окном льет, как из ведра! Если тебе нужна зубная паста — иди за ней сам! Несколько секунд чумазый Макс сверлил его своим фирменным «Ну Артууууур» взглядом, но он оставался неприступен. Чай, пара сандвичей, тосты с джемом. Горячий душ. Холодная постель. Тьфу ты… Чего только в голову не придет после двенадцатичасовой смены…  — Ты бы помылся, Макс, — примирительно вздохнул парень, скидывая, наконец, промокшую насквозь куртку. Сосед только раздраженно фыркнул, царственно продефилировав мимо Артура в ванну. Не забыв запереть за собой двери собственной спальни. Иди-иди. Не больно-то и хотелось… Хотя, если честно, — хотелось до безумия. С самого своего бурного студенческого прошлого Артур не имел отношений с мужчинами. Да и то, отношениями это можно было назвать с большой натяжкой. Ну было. По пьяни. А кто безгрешен? С тех пор много воды утекло и ни разу — ни разу! — он даже не задумывался о смене ориентации. Упругая, пышная, высокая женская грудь, точеные изгибы женского тела — что может быть прекраснее? А вот было. Бледнокожее, темноволосое и угловатое недоразумение, живущее под боком и даже не глядящее в сторону бедного истомленного парня. Того самого сердцееда, по которому страдали женщины целых трех континентов. Какая ирония… В душе шумела вода, чайник приветливо сипел, готовясь закипать. Хоть кто-то здесь ему рад. Надо же — чуть из дому не выставил. И чего добивался? Ветчина, сыр, салат, оливки… немного острого соуса. Чуточку помидоров. И обязательно — на две порции. Машинально проделывая эти нехитрые манипуляции, Артур периодически возмущенно поглядывал на запертую дверь. Секреты у него… От меня? Что за чушь. Ну в самом деле — не женщину же он там прячет? Абсурдность подобной мысли так поразила самого Артура, что он не выдержал и весело фыркнул. Как раз выходивший из ванной, весь в облаке душистого пара, Максим только обиженно поджал губы. Вечер потек своим чередом — ужин, телевизор, нытье соседа, душ и постель. Да-да. Та самая — холодная. Внизу хлопали двери, слышалась непонятная возня, но что-то было в ней неправильное, непохожее на привычное ночное шастание соседа по квартире. Натянув халат, он отправился выяснять, что на этот раз выкинул его личный источник адреналина. Макс обнаружился в ванной. Он, с самым несчастным лицом нежно-салатового оттенка, обнимался с унитазом и плохо ему, судя по всему, было уже довольно давно, потому как он, против обыкновения, даже не попытался отмахнуться от помощи сразу же засуетившегося парня.  — Что с тобой? Где-то болит? В животе болит? Он нервно прощупывал бледный впалый живот с трогательно-аккуратным пупком, попутно принимая к сведению, что аппендикс у него уже удален. Слава богу.  — Нет, просто тошнит.  — Что ты ел? Или пил?  — Ничего. Ничего такого, Артур, — Макс снова мученически скривился, — то же самое, что и ты.  — Эксперимент?  — Я же не идиот, на себе экспериментировать! Артур промолчал, думая про себя, что таких идиотов еще поискать. Но вслух продолжил опрос.  — Как давно это с тобой?  — Эм… часа два.  — А меня почему сразу не позвал?! Макс не ответил, почему-то отведя глаза в сторону. Снова у него какие-то секреты. Несмотря на все усилия, лучше Максиму не становилось. Наоборот, его лицо приняло землистый оттенок, а вокруг губ кожа слегка посинела, его ощутимо начало потряхивать. На все вопросы он отмалчивался, делая вид, что понятия не имеет, что с ним. Хотя Артур и видел — врет. Врет и выкручивается. Обеспокоенный донельзя Артур уже твердо решил вызывать «скорую», когда в запястье вцепились ледяные пальцы.  — Не надо «скорую», Артур, — сдался-таки Макс. — Я… это отравление. Я надышался краски и скипидара.  — Чего?! — От изумления он даже затормозил на минуту, а потом, ругая беспечного соседа на все лады, срочно принялся оказывать страдальцу уже целенаправленную первую помощь. Он провозился до самого утра, и только с первыми лучами скупого солнца, больному наконец, полегчало. Он заснул прямо на диване, так и не выпустив из рук руки Артура. Возблагодарив небо за то, что сегодня у него был выходной, Артур задремал в кресле рядом. Позднее утро встретило его головной болью и затекшей до невозможности шеей. Макс, напротив, выглядел бодрым и здоровым, разве что все еще слегка бледноватым. Но это же Макс — он всегда бледный.  — Так, — потирая ноющую шею, строго сдвинул брови сосед, — а теперь ты все мне расскажешь. Прямо сейчас. Или я выломаю твою чертову дверь к чертовой матери, какой бы гребаный эксперимент по угроблению собственного здоровья ты там не прятал! Максим поморщился, помялся, тяжело вздохнул и пошел открывать двери. Едва он распахнул плотную створку, как Артура чуть с ног не сшиб густой, тяжелый запах скипидара и масляной краски.  — Господи, Макс! Да тут вообще дышать невозможно! — Артур сразу же подошел к окну, настежь распахивая окно. — А ты просидел тут целый вечер и часть ночи — неудивительно, что тебе стало так плохо! Что ты тут устроил?!  — Артур… имей в виду, если ты хоть кому-то расскажешь… — Макс выглядел донельзя смущенным и настороженным одновременно.  — Что расскажу?  — Я… рисовал, — кивнул Макс на повернутый к стене средних размеров холст, — и пролил банку с растворителем на ковер. Сначала увлекся и не заметил, а когда стало плохо — было уже поздно.  — И что ты рисовал? А главное — зачем? И почему тут? В закрытой комнате?  — Я хотел сделать подарок дорогому мне человеку, — выпалил Максим и горестно вздохнул. — В интернете было написано, что лучший подарок — это тот, который сделан своими руками и… вот… Он неуверенно пожал плечами, стараясь на Артура не смотреть. Ах вот оно что… Влюбился значит… Что ж, давно пора. Макс — красивый и умный мужчина, а если приложит еще немного усилий — может быть чертовски обаятельным. Вот только почему так болит в груди, и комната качается перед глазами? Неужели и сам Артур надышался вредных испарений? Не чуя под собой ног, Артур вывалился из спальни, уже безумно жалея, что у него выходной и нельзя сбежать из этого ада на работу. Макс вылетел следом, со своей картиной наперевес.  — Артур! Артур, ты куда? Постой, я все объясню… Слушать его объяснения, как и рассказы о «второй половинке» парень был не в состоянии, но также прекрасно понимал, что деваться ему все равно некуда. Поэтому, натянув на лицо искусственную улыбку, резко развернулся, чуть не врезаясь в маячившего за спиной гения.  — Поздравляю тебя, Макс. Я очень рад за тебя и за эту девушку. Макс недоуменно вскинул брови и Артур, слегка покраснев, уточнил:  — Это же девушка?  — Нет, — возмутительно спокойно возразил Макс. — Не девушка. И снова пол закачался под ногами. Второе потрясение за утро — понимание того, что Макс влюбился и мало того — в мужчину, а он, Артур, прощелкал свое счастье, накрыло с головой. Он со стоном опустился в кресло, пока Максим продолжал что-то сбивчиво пояснять, потрясая картиной.  — … и вот тогда я решил нарисовать портрет. Я не художник, Артур, но я старался. Посмотри — похоже? — И он ткнул произведение прямо под нос находящемуся в прострации Артуру. Если у Макса и был талант к живописи, то, разве что, как у авангардиста. Единственное, что у него получилось очень похоже — так это свитер. Крупной вязки, песочного цвета любимый свитер Артура. Самого счастливого сукина сына в этом городе, а может, и на всем земном шаре. ***  — Ты мог и просто сказать.  — Не мог. — Макс, все еще взмокший, с трудом приподнял лохматую голову с его плеча. — Я не знал, как ты ко всему этому отнесешься.  — Ты? И не знал? Ни за что не поверю. — Губы Артура снова расплылись в счастливой улыбке.