hope dies with remorse

— Я часто веду себя очень дебильно, Но мне так привычно, и даже стабильно, И я иногда выдаю, как компьютер, Разумные фразы, но в эти минуты Мне правда хреново, я весь на иголках, Пытаюсь держаться, в чем так мало толку, Но я обещаю, что делаю редко, Что я уничтожу все эти таблетки! Но я идиот, и тебе же известно, Что я не умею вести себя честно... Я просто жалею... Чуть-чуть задыхаясь, Прошу лишь того, в чем я до сих пор каюсь: Я рад был бы слушать, но ты понимаешь... Сейчас ты, я знаю, меня презираешь, Но я не хотел бы прощаться вот так, Как это случилось. Пусть сущий пустяк, Но, Бен, если б знал ты, что все было зря, Сейчас, несомненно, мы снова семья... Какого же черта не сплю я ночами? Хочу, чтобы ты сейчас был рядом с нами... У Клауса сердце с груди вылетает, Он медленно, плавно на землю сползает, В обнимку с могильной надгробной плитой, Сейчас он разбит монологом с собой. Смириться со смертью — убить себя дважды, Он чуть так не сделал был в детстве однажды, Но только в чем смысл венчать себя слабым? Когда ты не видишь все эти масштабы? — Моя жизнь была бесполезна, как миг, И лишь ты один утверждал, что я, псих, Я ставлю себе же фальшивый диагноз, Но это не склонность, поже на жадность, — Стремление в том, чтобы просто страдать, Ведь так можно чувствовать, можно мечтать, Себе причиняя незримую боль, Я просто теряю последний контроль. И только лишь ты наставлял меня... Слезы! Ты видишь, я плачу! За что так, о боже?! Ты бросил меня на руках муки й боли, Но я понимаю — другого не стою... Он плачет, рыдает взахлеб до потери Дыхания, пульса и сердцебиения, Он только сейчас, когда стал одиноким, Понял душу брата. Он был с ним жестоким. И он ненавидит себя каждый раз, Когда его копия режет всем глаз, Когда этот парень, по внешности Бен, Ничуть не способен быть чем-то взамен. Он только лишь смотрит на всех свысока, — Но внешность подводит, настолько близка, И трижды пытавшись понравится Бену, Он только лишь ниже упал на колени. — Я правда не знаю, как мне дальше быть... Упасть и разбиться, летать и забыть? Но я же не робот, а как же душа?! Ведь я не живу! Я же, еле дыша, Существую... Зачем? Ну скажи, для чего? Ты ушел. Я остался. И только всего? Этот ком в горле давит и душит меня, Пусть все кончено, к черту, какая семья? Мне не нужно любить и любимым быть тоже, Мне лишь нужно, чтоб ты мне заехал по роже, Но простил. И обнял. Исцелил и согрел, Да, я предан тебе, ты так долго хотел, Чтобы я тебя просто послушал хоть раз, А сейчас у меня не хватает тех фраз, Что мое сожаление смогут понять, Просто выразить точно и в речь передать. Ты ушел непонятым, я остался глупцом, Ты любил меня сильно, я же был подлецом. Ты сейчас не со мной, заслужил ли я это? Мое сердце не здесь, а с тобою там где-то... Извини... — Клаус рухнул на холод земли, Содрогаясь от ветра, от слез, тишины. В этом мире никто так не был виноват, Как поехавший крышей и вышедший в ад, Клаус Харгривз, которому больно дышать, Больно жить, больно плакать и просто молчать, Наклоняясь все ниже и ниже в молитве, Он не слышит, как кто-то кричит: "В этой битве, Ты достойно себя показал, но возможно, Для тебя это было не слишком то сложно". Клаус шепчет себе, что все будет нормально, Вдруг по шее хлопок: "Это так аморально!" — Я стою, распинаюсь, а ты тут ревешь, Ты из гроба достанешь и в мир свой вернешь! Клаус точно не верит, что видят глаза, По щеке одиноко скатилась слеза. — Я же сплю? Несомненно, все это лишь сон... — Я скучал, идиот, ты был так отдален, Но ты, вижу, открыл в себе новую силу... Извини, что ты был без меня несчастливым. — Замолчи! Слышишь, я прошу, просто не надо, Я всегда ощущал, что ты был где-то рядом, Я скучал... До безумия, просто до боли... — Я теперь не уйду. Ты доволен? — Доволен.

***

Из слез океан можно налить с годами, Но только нельзя вернуть тех, кто не с нами, Ценить нужно в жизни секунды и миги, И близких своих, пусть они порой психи...

***