Четыре грани финала

Я забрала всё из Выручай-комнаты — кроме кровати, естественно. Быстрая проверка показала, что телепортация из комнаты и обратно не только работает, но и нисколько не меняет интерьер. Возможно, до воплощения следующей нужды. Сначала я прыгнула к холодильнику Дэдпула, раз уж хозяин разрешил. Тем более что его самого на базе не оказалось, а Акулпул лишь скалился и манил плавником. Поскольку спешить некуда и незачем, то я сообразила полноценный обед. В жизни готовить умела и терпеть не могла. Мама занималась этим, но часто не справлялась: не так солила, не так подогревала, не так остужала, как требовали бабушка и папа. В итоге она просто отказалась, и я после кучи скандалов о том, что должна расти прилежной хозяюшкой, взяла готовку в свои руки. Выслушивая те же претензии, только теперь и от мамы. Выполнять все требования бабушки (которой сегодня чай был слишком горячим, завтра слишком крепким, а вчера слишком травянистым) оказалось и вовсе невозможно. Но сейчас единственным голодным брюхом была я сама, и мясной салат вполне удовлетворил. Хорошо бы сообразить какую-никакую диету, раз спортивного тела Сатен больше нет, а исправлять фигуру магией никто не собирается. Хотя, конечно… с поясом бегать не нужно, очаровывать совершенно не собираюсь, вообще держаться бы подальше от людей, за редким исключением… Так, пока что поесть и заодно обдумать, что дальше. Точнее, я знаю, что дальше. Я просто не знаю, получится ли. *** Самым нейтральным местом, что выдумалось, оказались окрестности Дэнвилля — города, где жили Финес, Ферб и Фуфелшмерц. Никто не прервёт нас здесь и никто не начнёт разрушать всё вокруг. Я уверена, что никто и так не будет ничего разрушать, но лучше поберечься. Нагато появилась почти сразу, хотя я её не узнала. В моём мире она больше походила на обычную девочку, сейчас же короткие волосы приобрели анимешно-фиолетовый оттенок, а жёлтые глаза будто стали ярче. Но зато чёрная школьная форма с широким голубым воротником и красным галстуком не изменилась. — Здравствуйте, Даша, — она тоже сразу заговорила по-русски и одновременно поклонилась. — Здравствуйте, Нагато-сан, — лучше держать максимальный уровень вежливости, но при этом и не ходить вокруг да около. — Спасибо, что появились сразу. Думаю, не надо объяснять, зачем вы мне понадобились. — Не надо, — Нагато выпрямилась и уставилась на меня. Её речь также не изменилась, всё столь же тихая и безэмоциональная. — Но я ничего не могу поделать. — Почему? — Межгалактическое Сообщество Объединённых Организованных Информационных Мыслесущностей на данный момент не имеет чёткого понимания последующих действий. В связи с этим все гуманоидные интерфейсы обязаны держать нейтралитет или отстраняться от выполнения своих обязанностей. — То есть… вы и за Харухи больше не следите? — Межгалактическое Сообщество… — Не будет сложным называть его просто… э… МСООИМ? Нагато несколько секунд смотрела на меня, а затем продолжила: — МСООИМ не пришло к окончательному выводу насчёт того, кто именно наиболее достоин внимания. Хотя сила Харухи по-прежнему активна, ваша основная роль в создании мира может послужить куда более важным источником необходимых сведений. — Наблюдать сразу за обеими? — Я не уполномочена говорить об этом. Хо, а до этого была уполномочена? Я внимательно осмотрела Нагато, молча ожидавшую продолжения. — Хорошо, получается, инопланетяне взяли нейтралитет. Суо Куё тоже? — Межпространственное Квантовое Космическое Сообщество столкнулось с той же проблемой и точно так же придерживается нейтралитета, хотя считает нужным оказывать помощь Сасаки. Они противостоят нам во многих аспектах восприятия информационных потоков, и потому мы не можем достоверно утверждать их последующие действия. — Тогда… — я уставилась на Нагато. Нагато, крайне интересующуюся земной культурой и постоянно читающую. — Это правда, что для создания идеального будущего объединение героев, которому ты дала имя «Энтерпрайз», намерено ввести на планете обширную цензуру и запретить огромное множество произведений? — Да. Однако это инициатива не «Энтерпрайз», а формально возглавляющего его Алистера Кроули. Он намерен через данное обстоятельство исполнить свой план по уничтожению сверхспособностей путём разрыва связей с другими мирами. — Нет воспоминаний о религиях, нет и основанной на ней магии, — пробормотала я. — И всё с обещанием светлого будущего. Притом что… Мир Алисы. То самое светлое будущее. Люди решили почти все проблемы, одолели почти все болезни, преступность стала чем-то удивительным, в космос летают буквально на работу, абсолютная победа науки. И полное отсутствие какой бы то ни было магии. Хотя сама Алиса в своих приключениях натыкалась, но именно что натыкалась — на других планетах, в прошлом, не более чем искусные фокусы. Если Алистер Кроули добъётся успеха, то получит в итоге такой мир. Мир счастья, в котором… Не будет Хогвартса и Первертса. Не будет Стражниц. Не будет эсперов. Не будет религии, не будет политических течений, не будет всего того, что напомнит о них. Не будет гигантского куска людского прошлого, культуры, самобытности. Не будет моих любимых произведений. *** — Я буду прям и откровенен, хотя когда это я не был, — Дэдпул приподнял маску до уровня рта и с наслаждением отпил пива из банки. — Ради такого будущего я пошлю нахуй кого угодно. Коммунистов, буддистов, либералистов. То есть, мне не нужен повод посылать кого-то нахуй, но ты меня поняла. Я кивнула, слегка повертев в руках банку колы перед тем, как открыть её. Бутылка с водой оказалась самонаполняющейся и пока лежала в сумке, которую теперь придётся таскать с собой. Больше ничего ценного я из Нагато не выудила. Инопланетяне держат нейтралитет, вот и всё. Алистер Кроули не замышляет ничего плохого против Харухи и даже помогает сдерживать напор её силы. По крайней мере здесь и сейчас. Рассказывать обо мне «Энтерпрайзу» она не собиралась, и заверила, что более никто не знает. Если Сасаки с Дэдпулом будут молчать, то я продолжу оставаться никем для мира и тем более для героев со злодеями. И это к лучшему, потому что… — Слушай, Вейд, можно кое-что попробовать? Только не контратакуй, — я отложила банку, обошла стол и встала над спокойным Дэдпулом. И попробовала ударить его. Рука поднялась, но нелепо замерла в воздухе, словно взятая в невидимый захват. Я попробовала пошевелить ею, но быстро сдалась и отступила. — Вот это одна из тех частностей, о которых я мог бы рассказать, но тогда меня бросят диким буйволам, — Дэдпул преспокойно отпивал пиво, а я вернулась на своё место. Слова ангела-Уихару вновь всплыли в памяти, объяснив мою искренность с Сасаки и усложнив ситуацию. Я не имею права остаться равнодушной к происходящему. Я не могу обмануть в ответ на прямой вопрос. И я не могу прибегнуть к насилию. — То есть ты тоже одобряешь эти запреты? — посмотрела я на Дэдпула; тот лишь пожал плечами. — За века человечество забыло кучу книг, верований и королей, и как-то с этого не обсирается. Вряд ли будет, если забудет ещё несколько, да ещё и с профитом. Но учти, я крутой чувак для прыщавых подростков, то есть атеист и анархист. — То есть не советуешь тебе верить. — Своим умом, красавица. Своим умом. — Так моим умом вообще непонятно, что делать. Я даже не знаю, как тебя вернуть в прежнее состояние. А вот ты как раз знаешь, так мог бы хотя бы намекнуть, не бояться всех этих высших сил, если ради себя самого стараешься! Я как-то резко обозлилась, даже стукнула банкой с колой об стол — и мигом пожалела, когда газировка выплеснулась, образовав на кремовой поверхности безобразное пятно. — Я же тебе говорю, — Дэдпул вытащил словно из ниоткуда тряпку и швырнул мне. — Своим умом. Несколько секунд стояла тишина — он аккуратно потягивал пиво, а я пристыженно вытирала стол. Затем сходила до умывальника, отжала и промыла тряпку, оставив её там сушиться, вернулась к столу и уже спокойно продолжила: — Я просто сама не знаю, как быть. Раз я не могу остаться в стороне от всего этого, значит, мне надо выбирать. И я одновременно хочу такое будущее и не хочу, чтобы оно было создано запретом произведений. Мне… я при жизни так часто сталкивалась с такими запретами, что выступать сейчас за них… — Воротит всю, — Дэдпул допил пиво и швырнул банку точно в мусорное ведро. — Классический случай. Делать мерзость ради светлого будущего или морально терзаться этим. — И что лучше? — Лучше? Мерзавцы делают мерзость. Это же светлое будущее, чо, ради него что угодно и кого угодно. Тем более что автор гарантирует успех, в его лекалах гнильца на троне всегда приводит к светлому будущему, а ошибки выжившего не существует. Мудаки бегут от мерзости в ущерб всему, потому что нельзя пачкать руки дерьмом на высоком посту, среди королей сплошь одухотворённые и высокочтимые люди, чмок-чмок в жопу. Опять-таки, автор гарантирует, что всё получится и так, потому что ты поступаешь правильно. Моральный урок надо преподать, иначе высокохуйные критики возмутятся. — Так, — задумалась я, пока Дэдпул ходил к холодильнику за ещё одной банкой пива. — Получается, есть и третий вариант? — Ага, — отхлебнул тот. — Вариант героя. Если от каждой из двух дорог смердит, то плюнуть на всё и прорубить третью, свежую и чистую. Здесь тоже автор гарантирует, но хотя бы наблюдать веселее. Особенно если поначалу этой дороги в пизду не видно. Я закрыла глаза. Третий и свежий путь… вариант героя… Из меня, разумеется, нулевой герой. Даже по меркам этого мира. Но… Я всё равно это планировала. Даже в блокнот записала. Так тому и быть. — Вейд, — я посмотрела на успевшего разделаться с банкой наёмника. — Мне нужно захватить машину времени. *** — К слову, если тебе интересно, то Питер в прошлой петле думал использовать их машину времени для того, чтобы сначала пошуровать у этой тролльей сучки, а затем перескочить на день назад и пошуровать ещё раз. И так пока не нашуруется. Он, конечно, понимал все эти проблемы временных петель, столько раз в них вляпывался, но готов был взять на себя всю ответственность. Как же я обожаю Питера, с ним можно попросту не затыкаться! Дэдпул и сейчас не затыкался, хотя мы уже подошли к нежилому снаружи деревянному домику. Именно здесь жили Кавендиш и Дакота, здесь же они держали машину времени. Буквально машину. Я бы предпочла другой вариант, но машина времени в музее Дэнвилля была сломана. У Асахины Микуру она встроена в разум и вообще не вариант. А те, что использовала Алиса, отслеживались и охранялись, мне же пока лучше не привлекать внимания. Стелс-поле включено и работает. — Не забывай, что мои услуги оплачиваются, — Дэдпул, однако, примечал меня даже в стелсе. — Понимание и поддержка хорошо, но банковский счёт надёжнее. Я ведь наёмник, у меня репутация такая, даже Хан Соло денежку за услугу всё-таки взял. Или не взял? Кстати, а это идея! Он не уточнил, в чём идея, и лишь поправил галстук. Сейчас Дэдпул облачился в наряд торговца, нарочито кричащий немыслимым сочетанием цветов — галстук был ядовито-жёлтым, для начала. При этом красно-чёрную маску он упорно не снимал, даже нахлобучив поверх зелёный котелок с блондинистым париком. Но хоть наконец замолчал, когда мы встали перед деревянной дверью. Однако ненадолго: откашлявшись, Дэдпул постучал и одновременно крикнул: — Фисташки! Кому фисташки! Кому семена фисташек, предложение только сегодня, я уже ухожу, и если не выйдете через пять минут, то ничего не получите! Он и впрямь зашагал вниз по улице, в сторону города — а уже через пару минут Кавендиш и Дакота, одетые в ночное и ничего не соображающие от внезапного пробуждения, выскочили наружу. — Где фисташки? — завертел головой Кавендиш; Дакота успел нацепить солнцезащитные очки и протянул ему пенсне. — А. Вижу. Э, уважаемая… подождите, нам нужны семена фисташек! Простите! Оба помчались за Дэдпулом, а невидимая я проскользнула внутрь. Кроватей оказалось две, вопреки моим ожиданиям, и одна из них гамак. Я осторожно подошла к рычагу на стене и потянула за него. Стена открылась, явив очень старую и по модели, и по облику машину, с которой уже слезла вся краска, одна фара скособочилась, а правое заднее колесо отсутствовало. Ну, тут уже что дают. Я осторожно прикоснулась к двери, не услышала сигнализации и распахнула её, забираясь внутрь. Никогда не сидела за рулем, ибо у нас машины не было, да и боялась. Начиталась последствий автомобильных аварий. Но сейчас я уже мертва. И мне необходимо преодолевать страхи. И… И я должна посмотреть на будущее мира, созданного моим желанием. Просто должна. Раз уж мне требуется выбрать сторону, то необходимо понять, что будет лучше. Выстроить счастливое будущее, отворачиваясь от самой гигантской за историю человечества цензуры? Или попробовать как-то воспротивиться ей, пусть даже ценой будущего? Третий путь искать не получится. Я не герой. Я совсем не герой. Я… Руль выглядел так, будто вот-вот отвалится, но я всё равно крепко сжала его. Некуда отступать, Даша. Дэдпул нуждается в твоей помощи, как и ты в его. Ангел-Уихару не позволит остаться в стороне. Инопланетяне вполне могут надумать пасти тебя на постоянной основе вместо Харухи — а там, глядишь, и эсперы с временщиками подтянутся. В покое не оставят однозначно. И ты всегда хотела побывать в будущем, не так ли? В будущем Алисы Селезнёвой, так запавшем тебе в душу. Где люди добрые и летают к звёздам, роботы и инопланетяне везде, мороженое бесплатное и так легко найти друзей. Кроме того, ты сама виновата в случившемся. Сама виновата, что решила досмотреть серию. Сама виновата, что воспротивилась желанию забрать ноутбук. Сама виновата, что сжала осколок стекла и нанесла удар. А раз так, то сама и разбирайся с последствиями. Я завела машину (та затарахтела неожиданно приятно), кинула сумку на сидение, уселась поудобнее и пристегнулась ремнём, после чего взглянула на приборную панель. Просто и незатейливо: день, месяц, год, куда именно. Я задумалась, вспоминая как-то прочитанную и удержавшуюся в памяти статью, а затем коснулась панели. Москва, Россия. Десятое июля две тысячи девяносто первого года. А дальше лишь нажать большую красную кнопку. — Ну, — я слегка улыбнулась, касаясь кнопки и готовясь произнести обязательную фразу. — Назад в будущее.