Путь к звездам...

За полгода до поступления в Академию шиноби, а именно к августу месяцу, Вильгельм улучшил свое положение, как материальное, так и системное. Все же паранойя парня не отпускала, и делал вылазки в Лес Смерти он очень редко, скорее для отработки Спиральной стрелы на достойных противниках, так как обычных животных она превращала в груду мяса, которое невозможно было продать. Также он выстроил систему опыта, который получил за это время. Система расценивала птиц в пять единиц опыта, обычных животных в десять, независимо будь то медведь или кролик, также были их более сильные собратья, по типу медведя-мутанта, который уже стоил пятьдесят опыта или птицы-мутанта, которая расценивалась в двадцать пять. Души обычных животных помещались в крохотные камни, а вот мутанты имели уже обычный размер. Так он, охотясь на животных, смог заработать пятьдесят шесть крохотных камней душ и, изредка посещая Лес Смерти, смог добыть девять обычных. Также Хайден изредка, но продолжал кое-какие физические тренировки, что в силу лени по отношению работы с телом и стремлению постичь бездны магии, он нередко забрасывал, отдавая предпочтение магии и контролю над ней. Поэтому, пусть и благодаря подачкам системы, он находился на приемлемом уровне, его физическое развитие было на уровне ниже среднего. Легендарная Выносливость Узумаки была подавлена влиянием системы, все развивалось от количества приложенных усилий. То же убийство монстров — это занятие, что требует некоторой силы, которую Хайден взращивал самостоятельно. Подводя итог, вся его генетическая наследственность лишь повлияла на красивое лицо и цвет волос. Аристократичность чистого гена Узумаки и утонченные, мягкие черты самого Минато Намикадзе дали Вильгельму вполне красивую внешность.       Свои охотничьи достижения парень старался скрыть, во избежание лишнего внимания. Кролики, что он ловил, были обезглавлены и покупателю отдавалась только туша с мехом, ведь свежевать он не умел, да и несколько брезговал, так как большую часть жизни был белоручкой. Вильгельм всегда старался попадать в голову, так как ее легче было убрать, чтобы скрыть метод убийства. Будет очень сложно объяснить сквозную дыру в голове или же полностью уничтоженный череп с лоскутами мяса, чем просто отделенная голова. Его покупатель приезжал раз в месяц с ближайшего города, куда он и отвозил местную дичь на продажу. К ущемлению гордости аловолосого, стоит сказать, что сбывал он свою добычу по критически низкой цене. Коноховцы вообще не желали иметь с ним дело, у местных торговцев и мясников были уже свои поставщики мяса и опять же, никто не хотел водиться с демоненком, поэтому парню пришлось искать своего покупателя и отдавать товар по цене в пять раз меньше рыночной. Конечно, не все мясо он отдавал на продажу. Кое-что оставлял и себе на еду. Монстров, убитых в Лесу Смерти, он расчленял и разбрасывал по лесу, создавая искусственные зоны с большим скоплением монстров. «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке», — поговорка, которая известна небольшому количеству людей, очень много тех, кто ведется на «халяву», что уж говорить про чудовищ, обделенных разумом. Продавать это мясо было слишком страшно, покуда нахождение гражданских лиц в Лесу Смерти строго запрещено законом и фактически он занимался ни чем иным, как охотой в заповеднике. Доступ туда имеют только чунины и более старшие чины, генинам там так же строго настрого запрещено находиться без особого разрешения Хокаге.       Жизнь в изоляции несколько перевоспитала современного человека. Во-первых, в его голове больше не было стереотипа, что ему будет достаточно заработать денег, все остальное он может приобрести в магазинах. На то было две причины, первая — все продавцы завышали ему цену втрое- и более кратно, если он не находил нездешнего торговца, до того, как он расположится на улице. Торгаши были очень хитрыми и быстро улавливали тенденцию здешней экономики, поэтому по-человечески ему завышали цену в двое, чтобы не позориться перед коллегами. Были и те, что быстро мимикрировали и с тем же презрением, и раздутой неприязнью посылали его в Тартар. Вторая была намного проще, часть предпринимателей просто гнали его взашей. Им вообще не хотелось иметь никаких отношений с демоном. Во-вторых, даже при всей своей брезгливости, Вильгельм пытался развивать все свои навыки. Начиная с обычного шитья, заканчивая свежеванием дичи. Да, не получалось, да из-за этого шкуру можно было бы просто выкинуть, но он старался. Вильгельм рассчитывал только на себя, не было ни претензий, ни требований к кому бы то ни было. Ляжет спать он голодным или же сытым — зависит от него. Квартиру он принципиально не ремонтировал, так как не имел достаточного количества средств, а также каждый год наблюдал одну и туже картину, как пьяный сброд вваливался в разбитое здание общежития, крушил все, что можно было и естественно проходил по «его» квартире. Резонный вопрос был — «где спать»? Но ответ был быстро выбран. Лучше в лесу с дикими зверями, чем в деревне с мудаками. Животных он убьет и не почешется, мало лесных обитателей, что могут ему поистине причинить вред, даже яд не наносил урона из-за мета-физического тела, как и токсины. Они были слишком слабы для него, как для шиноби, как для джинчурики Кьюби, как для пользователя системы с навыком «мета-физическое тело».

***

      Следующим этапом его жизни стало поступление в Академию Шиноби. Вильгельм не забывал об этом очень важном, моменте собственной жизни. Ему нужно было это образование, чтобы получить повязку и доступ к миссиям деревни, а так же библиотеке шиноби. В деревне была общественная библиотека с разными уровнями, где доступ могли иметь только лица с определенным социальным статусом. Достаточного влияния, чтобы пройти в зону для шиноби, он не имел, поэтому с нетерпением ждал поступления. В июле он подал заявление через канцелярию Конохи о поступлении в Академию Шиноби, ЗАПЛАТИЛ пошлину и побегал по кабинетам, чтобы потом в коленопреклоненной позе добиваться подписи директора этого сраного учебного заведения. Хайден не верил, что джинчурики не дадут образование, не верил и в то, что Хокаге как-то станет этому препятствовать или же оттягивать момент. Все же оружие деревни, а не простой генин. Но покуда он засуетился сам, видимо, верхушка деревни в лице Каге решила все переложить на плечи самого парня, никак не утруждаясь, раз сам парень того желает и делает все ради этого. Но этот момент он с великой стойкостью претерпел и ожидал дня поступления.       Первое Августа — праздник для всей деревни, ведь новое поколение шиноби начинает свой поход во взрослую жизнь, где будут сначала грызть гранит науки, потом грядки копать, а потом и могилы для врагов, друзей и близких. Первое августа, тучи народа, собравшихся у ворот Академии. Самые разные пёстрые и скромные наряды. Процессии многих кланов вели своих отпрысков. Например, Хьюга, даже являясь одним из самых влиятельных кланов, предпочитали серые тона одежды, также характерной чертой были прически: короткое каре у девочек и длинные распущенные волосы у мальчиков. Смотрелось это однородно и очень сухо. Никакого праздничного настроения, а не знающий человек вообще увидел бы только серую скупость, вместо дотошной строгости. Клан Учиха также не любил пестрые наряды. Однотонные темно-синие кимоно у мужчин и с редким исключением скромные узоры вышивки у женщин. У этого клана не было строгости в прическах, поэтому в их толпе можно было найти как полностью лысых, так и людей с локонами до земли. Более маленькие кланы, такие как Нара, Акимичи, Яманака, не делили одежду на цвета традиционной приверженности. Их можно было различить, разве что по мону на одежде и характерных физиологических чертах. Конечно, нельзя забывать про традиционный хвост-пальму Нара, но это уже частный случай. Были представители более мелких кланов, насчитывающих иногда две-три семьи. Клан Хакуджон был одним из таких, до нападения Кьюби их численность превышала сорок человек, но во время атаки очень много погибло. Лично Хайден смотрел на это через призму отвращения. Его дикая жизнь сделала из социофоба социопата не способного создавать привязанности в отношениях. А его паранойя только все ухудшала: если пять лет назад он об Учиха думал, как о сильном клане с которым надо считаться, то теперь в своих темных снах видел близящуюся резню. Парня страшили возможности шарингана, он боялся, что Саске может быть не единственным обладателем Великих Глаз. Во время войны — это будет хорошим подспорьем, но после проблемой катастрофического масштаба. Ему очень не хотелось бороться против мангеке шарингана. Страх, порожденный своей собственной слабостью.       Одетый в белую рубашку, черные брюки и ботинки с высокой посадкой, длинные алые волосы, достигающие середины спины, были подвязаны черной лентой. Скромная парадная одежда была чиста и выглажена подручными средствами. Даже в суровых условиях Вильгельм оставался педантом и старался выглядеть приемлемо по своим нормам. Его лицо было безмятежным и спокойным, словно водная гладь на озере. Те чувства, что бурлили внутри, были тщательно скрыты маской самоконтроля, так что даже опытный джонин не смог бы отличить правду от лжи. За годы он научился филигранно контролировать лицо и собственное поведение. Там где злился, он мог улыбаться или когда хотелось рыдать, он мог смеяться. Такое состояние души позволяло сохранить целостность разума. Парень без особого интереса осматривал толпу, притаившись в тени дерева, что аккурат росло рядом с забором. Конечно, от шиноби ему не скрыться таким образом, да и не надо было это. Хайден не хотел привлекать внимание гражданских, поэтому стоял спиной к дереву и из-за угла лениво посматривал на толпу. Его поражало то, что в этом мире человек мог обладать волосами и глазами всех цветов, всего-то надо было иметь определенный набор генов. В его мире никто естественным путем не мог обладать столь насыщенно багровым цветом волос, как он. Иссиня-черные, как у некоторых Учиха. Или же пепельные, как у… Хатаке. Вильгельм при мысли о мелькнувшем неестественном цвете волос в толпе, чуть вышел из укрытия и стал искать его в толпе. Что было очень странно, найти его оказалось довольно просто. Мужчина с отлично сложенной фигурой, непослушными пепельными волосами, маской на пол лица и специальной черной повязкой, скрывающей шаринган, был одет в дорогое черно-белое кимоно. Вильгельм, конечно, сомневался в истинности своих знаний о лоре этого мира и также подвергал сомнениям ту информацию, что давал Кисимото о своих персонажах. Хатаке не был социально-активным человеком и уж точно светским. Ему здесь было нечего делать, если, конечно, у него не было детей. Опять же, на момент рождения Хайдена, Какаши было лет четырнадцать. Как-то слишком рано для детей. Но вопрос решился сам собой, когда под боком, обнимая пепельноволосого и улыбаясь, словно благодатное ярило, появилась девочка с пшеничными волосами, кожей еле тронутой солнцем и такими знакомыми чертами лица. Нет, во внешности у них были отличия, Вильгельм был более утонченным аристократом, а вот она дышала жизнью. Кожа, округлая форма лица, пухлые губы и большие голубые глаза, глубокие словно океан и яркие, как чистое небо. Так значит у Минато и Кушины был еще один ребенок. Мы двойняшки. Ясно.