Слава, что ты сделал?

Как Алишер сказал, так и получилось. Работа, которую они записали всего за два часа, тут же разлетелась по всему интернету. Она действительно попала во все чарты; ее крутили везде, где только можно. Слава был удивлен такой быстрой реакции слушателя, а вот Моргенштерн, казалось, ни разу в этом не сомневался. Он хвастался новым треком везде, куда его звали, и с удовольствием отвечал на вопросы. А Марлоу везде таскал с собой. На Славу далеко не сразу обратили внимание, но ему это и не было особо нужно. Правда, Алишер похоже так не считал, потому что о своем гениальнейшем битмейкере он рассказывал всем подряд. Славе, безусловно, было приятно, но иногда все-таки задевало то, что Алишер ценил в нем исключительно талант; он не замечал его, как простого человека. А Моргенштерн ведь был интересен Марлоу, в первую очередь, именно в этом плане. — Как вы считаете, песня стала хитом благодаря вашему новому битмейкеру? — задал вопрос интервьюер. — Отчасти. — согласился Алишер. — Славик – профессионал своего дела. И это даже не малая часть того, что вы от нас увидите. Обещаю, две тысячи двадцатый год будет наш. Слава стоял в стороне, наблюдая за Моргенштерном. Участвовать в интервью он отказался. Марлоу думал, что Алишер не захочет делиться своей славой, несмотря на то, что он так рьяно везде его расхваливает. А Марлоу пока что не особо в этом и нуждался. — Звучит многообещающе. — продолжил невысокий мужчина в симпатичном костюме. — То есть у вас уже есть какие-то планы, помимо намечающегося тура? — Не хотел раньше времени говорить об этом, но да. В начале января мы со Славиком планируем записать новый альбом в прямом эфире. Учитывая то, сколько времени нам понадобилось на предыдущий трек, сделаем мы это.. — начал Алишер, хитро улыбаясь. Он специально сделал паузу, якобы прикидывая, сколько времени им на это понадобится. На самом деле он, конечно, давно уже это решил. — ..за неделю. — Неделя?? — удивился мужчина. — Что ж, я польщен, что такое заявление вы сделали именно в интервью нашего журнала. Мы своего рода первооткрыватели. Слава улыбнулся реакции интервьюера. Когда они решили записать альбом за неделю, он и сам сначала не был в этом уверен. Но, когда Моргенштерн проявил энтузиазм и теперь гордо об этом объявил на всю страну, он будто заразился этой алишеровской решимостью. Теперь казалось, что им это легко удастся. — Тогда вернемся к вашему саунд-продюсеру. Повлиял ли на такой, в какой-то степени даже безумный шаг, он? Или дело в чем-то другом? Алишер замолчал на какое-то время, обдумывая вопрос. — Да очевидно, что да. Его биты меня вдохновляют. Они не слишком замысловатые, но при этом хорошо качают. Люблю минимализм. Марлоу смущенно улыбнулся. — Несмотря на то, как вы его расхваливаете, Вячеслав еще пока ни разу не соглашался контактировать с нами. Вы ему не разрешаете? Алишер презрительно усмехнулся. Он первый раз за все интервью посмотрел на Марлоу, и тот стыдливо прикусил губу. — А вы спросите это у Вячеслава. В тихом омуте, говорят, черти водятся. Хер знает, почему он не выходит с вами на связь. А я ему не батя, чтобы что-то запрещать. Славу почему-то зацепили слова Моргенштерна. «В тихом омуте, говорят, черти водятся». Марлоу готов поклясться, что услышал в этих словах явное недоверие вперемешку с презрением. Интересно, почему? Слава повода вроде не давал. Но чувствовать столь неприкрытое отвращение было больно. Да, Марлоу и сам не доверял сейчас Алишеру до конца. Но он хотя бы пытался, а тот его только отталкивал. Было странно ощущать себя нужным только из-за таланта. С одной стороны, в работе с Алишером больше ничего и не требовалось. Но с другой, хотелось, чтобы в их песнях чувствовалась слаженность. Не только в работе. Через неделю Моргенштерн должен был уехать в небольшой тур. Хоть они со Славой и не так часто общались, находясь дома, но к присутствию друг друга они, вроде как, привыкли. Поэтому Марлоу даже и не знал, как ему реагировать на отъезд Алишера. Вроде бы он и отдохнет от вечных пьянок, гостей и замечаний по поводу бардака. Но Слава боялся, что если Моргенштерн сейчас уедет, то между ними что-то изменится. То есть, у них и сейчас не очень теплые отношения, но он думал, что они могут стать еще хуже. Вдруг вдали от него Алишер забудет, почему он привез с собой Славика и передумает работать вместе. Найдет себе какого-нибудь другого битмейкера и все. Прощай, мечта. Почему-то Славу сильно тревожили эти мысли. Живя с Алишером в одном доме, Марлоу в принципе чувствовал себя как-то ущербно. Создавалось такое ощущение, что Слава – та самая бесхребетная девушка, которая в тихом уголке работает дома, пока ее муж гуляет, пьет и тащит в дом всяких непонятных баб. Потому что Алишер после выхода их совместного трека заметно расслабился и его единственной заботой стало – напиться и с кем-нибудь переспать. А Славе, между прочим, приходилось наблюдать и первое и второе. Первое – это когда он разувал пьяного Алишера, который сам был уже не в силах это сделать, а потом тащил его до кровати. А второе – это когда, находясь за тонкой стенкой, он долго не мог уснуть из-за громких стонов. Обычно Слава старался не обращать на это внимание. Он знал, что если предъявит Алишеру, тот сразу же поставит его на место, ведь как человека, Моргенштерн совсем его не уважал. Марлоу боролся с шумом по-разному: закрывал уши подушкой, надевал наушники, включая музыку на полную громкость, или вообще уходил на какое-то время на улицу. Но сейчас ему дико хотелось спать, и ничего из перечисленного ему уже не помогало. Слава вложил в удар всю свою ненависть к происходящему. Он пару раз долбанул по стене, чтобы те, кто находились за ней, хоть немного утихомирились. Похоже, что помогло. На пару минут. Когда Марлоу заснул, его снова разбудили неприятные стоны. Он громко захныкал, спрятав голову под подушкой. Через несколько минут все прекратилось. Но Марлоу уже не хотелось спать. Он вышел на кухню, чтобы найти валерьянку. Алишер тоже был там. Видимо, провожал свою пассию. Слава неодобрительно на него посмотрел, после чего смущенно отвел взгляд. Во-первых, он только что, возможно, помешал их занятию. Во-вторых, Моргенштерн снова был без верха. — Зачем стучал? Если хотел присоединиться, так бы и сказал. — сказал Алишер, заметив покрасневшее лицо Славы. — Очень смешно. — пробубнил Марлоу, подходя к кухонной тумбе, чтобы найти там нужную таблетку. Алишер оказался слишком близко, когда стал наливать себе воду. Марлоу боком почувствовал его оголенный торс. Он резко отодвинулся. Моргенштерн, отпив пару глотков, удивленно посмотрел на Славу. — Вы спать мне не даете. А я только режим недавно наладил. — пояснил Слава, нахмурившись. Алишер улыбнулся. — Ничего не могу с собой поделать. Организм требует. — Он может требовать это где-нибудь в другом месте? — Славик, — Алишер усмехнулся, подходя ближе. Хотя, минуту назад казалось, что ближе уже некуда. — это мой дом. Не забывай. Я буду делать здесь все, что захочу. Хоть в твоей комнате, хоть у тебя на кровати. Слава замер. Моргенштерн прижался своим телом к его спине и выпалил ему прямо на ухо: — Или ты имеешь что-то против? Марлоу резко отстранился от Алишера. Тот лишь положил кружку на свое место и, послав Славе шуточный воздушный поцелуй, вернулся в свою комнату. Слава в этот раз выпил в два раза больше успокоительного, чем ему требовалось обычно. На следующий день, к удивлению Славы, в доме было пусто. Алишер весь день просидел дома, занимаясь буквально ничем. Марлоу не знал, связано ли это было со вчерашним разговором или нет, но такое происходило уже второй раз. Когда Слава попросил заменить сигареты на электронку, тот послал его, однако после этого в доме не курил. А сегодня он никого не привел и, более того, не сделал ни глотка спиртного. Наверное, просто совпадение. Когда Слава спокойно сидел в своей комнате, к нему без стука вошел Алишер. — Что делаешь? — Я.. в компьютер играю. — сказал Слава, запнувшись. Алишер выглядел как-то слишком безобидно. — Мм. Пошли лучше в приставку играть, там экран больше. — предложил Моргенштерн и, не дожидаясь ответа, отправился в зал. Слава застыл, пока до него доходили слова Алишера. Обычно они не проводили время вместе, если это было не по работе. — Ты идешь? — крикнул Алишер. Слава кивнул сам себе и последовал за ним. Они играли весь оставшийся вечер. Было видно, что им то ли игра так сильно нравится, то ли играть в компании друг друга. Когда проигрывал Моргенштерн, он вскакивал на диван и матерился, а потом со словами «давай еще раз, это была твоя случайная победа» снова брался за приставку. А если он выигрывал, то со словами «чего и требовалось ожидать, я ведь всегда и везде первый» гордо смотрел на Марлоу. Слава лишь улыбался, думая, что Алишер иногда ведет себя хуже, чем ребенок. В любом случае между ними атмосфера казалась совсем другой, не напряженной. Было приятно сидеть рядом, общаясь о каких-нибудь мелочах. Марлоу совсем не чувствовал угрозы со стороны Алишера, а Алишер не думал плохо о Славе.. сейчас. — Почему ты сказал на интервью, что в тихом омуте черти водятся? — спросил Слава, глядя на экран. Снаружи по нему и не скажешь, что он думал об этом все эти дни. — Потому что так и есть. — пожал плечами Моргенштерн, увлеченно нажимая на кнопки. — Ты считаешь, что я плохой человек? — Я лишь считаю, что тебе выгодно прикидываться хорошим. Слава даже забыл про игру. Он удивленно посмотрел на Алишера. — То есть? — То есть не тупи. Ты слишком пиздатый, таких типа не бывает. — объяснил Моргенштерн, все еще не отрываясь от игры. Слава молча захлопал глазами. И что теперь, радоваться или плакать? С одной стороны, Алишер сейчас сделал ему комплимент. А с другой, он явно дал понять, что не верит этой его, как он выразился «пиздатости». — Я никем не притворяюсь. — Посмотрим. Марлоу обиженно надул губу. Почему-то было неприятно слышать это именно от Моргенштерна. Алишер, только заметив, что Слава уже несколько минут не держит в руках джойстик, повернул голову в его сторону. — Тебя не должно это задевать, если это неправда. — Неужели? — Марлоу отвернул голову в сторону. Моргенштерн почувствовал себя как-то неуютно. Неправильно, что ли. Он ненадолго задержал свой взгляд на расстроенном лице Славы, после чего снова взялся за джойстик и повернулся к экрану. — Если ты настоящий, тебя обязательно полюбит публика. Людей притягивает искренность. Можешь поехать со мной в тур, там тебя точно раскусят. — сказал Алишер и усмехнулся. Слава широко раскрыл глаза. Ему показалось или Моргенштерн только что позвал его с собой? В тот самый тур, которого так долго ждала вся страна. Марлоу от удивления открыл рот и долго не знал, что ответить. — Что, боишься, что все-таки раскусят? — спросил Моргенштерн, заметив замешательство на лице Славы. Конечно, он понял, что тот просто пребывал в немом шоке. Не каждый день такие предложения поступают. — А если полюбит, ты станешь относиться ко мне по-другому? — Если полюбит. — Я согласен. — ответил Марлоу и убежал собирать вещи, хотя до поездки оставалось еще несколько дней.