Слава, что ты сделал?

С их тура прошло уже больше недели. Для Алишера это был всего лишь еще один успех в его большой копилке, а вот для Славы это был дебют. Все говорили о новом саунд-продюсере Моргенштерна и с нетерпением ждали их обещанного альбома в прямом эфире. В один момент Алишер и Слава как будто стали друга друга понимать. Наверное, тому поспособствовало совместное проживание, но так или иначе они стали относиться друг к другу чуточку по-другому. Когда они отправились в тур, со стороны Моргенштерна не чувствовалось агрессии, а Марлоу не показывал страха. Дальше – больше. Алишер действительно, как и хотел, раскусил натуру Славы, но внутри него таилось не то сплошное лицемерие, на которое думал Моргенштерн – Марлоу целиком и полнстью состоял из невинности и искренности. Славе нравились такие перемены. Он всегда хотел быть ближе к этому необычному парню, чтобы убедиться в том, что Моргенштерн на самом деле не совсем такой, каким он пытается себя показать. Слава не верил в то, как иногда себя хотел продекламировать Моргенштерн: равнодушие к подписчикам, излишняя самовлюбленность, завышенная самооценка. Марлоу видел факты, которые противоречили тому, как говорят об Алишере. И сейчас, когда они стали относиться к друг другу хоть с каким-то пониманием, появился шанс. Шанс на то, что Слава узнает, кем на самом деле является Моргенштерн. Но в один момент все изменилось. Если быть точнее, все встало на свои места. После тура они словно вернулись к началу их знакомства, когда Слава шарахался от одного только появления Алишера в комнате рядом, а Моргенштерн просто избегал всякого контакта. Единственное, что поменялось – Алишер не посылал Славу, как раньше, он вовсе перестал с ним разговаривать. Возможно, виной всему являлся тот злосчастный поцелуй, после которого у обоих парней словно мир с ног на голову перевернулся. Моргенштерн хоть и был пьян в тот вечер, он все отлично помнил. Он не понимал причины, не видел никакой связи, но с того момента он видел в Славе не только музыкальный талант, но и парня. Парня – во всех смыслах этого слова. Когда Слава был рядом, Алишер не насмехался над его робкостью или неуклюжестью, он смотрел на губы. Потому что эти губы изменили представление Алишера об этом мире: он даже не подозревал, что с парнем может быть так приятно целоваться. А Слава просто пребывал в ауте. Для него поцелуй был всегда чем-то особенным, чем-то, что связывает двух людей, которые испытывают друг к другу особые глубокие чувства. И после этой так называемой измены своим же принципам он совсем потерял смысл этого слова. Алишер – явно не тот человек, с кем бы он хотел связать свою жизнь. Он лишь тот, кто некоторое время будет рядом, пока их связывает музыка. Но почему-то тогда Марлоу не оттолкнул Моргенштерна, а наоборот: активно его поддержал. И если с Алишером все понятно, потому что он – ветреный парень, который, в очередной раз набухавшись, решил попробовать что-то новое, то со Славой нет. С Марлоу это так не работало. Наконец настала неделя стримов, во время которых Алишер и Слава должны были записывать альбом. Они настолько окунулись в работу и всю эту атмосферу, которая была у них на эфирах, что оба забыли о той ситуации, которая выбила их из колеи. Они мысленно договорились друг с другом просто забыть о том самом глупом инциденте, который произошел между ними в тот вечер. На стриме парни не только творили музыку, они еще и отдыхали. Для них написание альбома не стало скучной рутиной, они делали это с весельем и удовольствием. И это их сближало. Они не чувствовали неловкости, потому что с ними был Саня, который служил маячком о том, где они находятся и о чем они должны думать. За эти дни стрима Алишер осознал, насколько на самом деле для него важен Слава. Причем не только, как его дорогой битмейкер; Марлоу нужен ему просто для того, чтобы быть рядом. Он наконец стал замечать, какими глазами он же смотрит на Славу и что он чувствует, находясь рядом. Чтобы как-то отвести внимание самого себя от своих мыслей, Алишер часто говорил о девушках, с которыми он любит проводить время. Его слова были глупыми и не в тему, но так он чувствовал себя увереннее. Слава либо смущенно отводил взгляд, либо делал вид, будто он занят и ему нет до этого абсолютно никакого дела. Саша, наверное, совсем ничего не замечал. — Покрути. — попросил Марлоу, резко вскочив на стул. Алишер послушно положил руки на спинку стула и начал его вращать. — Это вот когда персонажа выбираешь в игре. — пошутил Моргенштерн. Слава был очень близко и Моргенштерн, который изо всех сил старался, но у него не получалось, когда Марлоу был настолько рядом, невольно задумался о том, насколько невинен Слава. Все-таки он уже взрослый совершеннолетний парень, но с другой стороны, по нему не скажешь, что он уже не девственник. А знание этого факта для Моргенштерна было очень важно. Почему-то. — А вот скажи.. ты.. ты вообще, ну.. э.. — Я уже понял. Что? — неловко спросил Слава, слезая со стула. Он не подумал, что они с Моргенштерном окажутся так близко, когда залез на эту чертову вертушку, и что мысли о том поцелуе опять всплывут в его сознании. Все так или иначе сводилось к этому. А разбираться в этом уже так надоело. — Вагину видел когда-нибудь? — Это что? Пока. — сказал Слава, отделавшись шуткой. Алишер посмеялся, но мысли из его головы никуда не ушли. Теперь ему жизненно необходимо было узнать, насколько Слава невинен. Когда он его поцеловал, они могли зайти и дальше; по крайней мере, Марлоу не особо сильно сопротивлялся, а Моргенштерн тогда немного свихнулся. Стоп, о чем вообще Алишер думает? Это была случайность и теперь не важно, девственник Слава или нет, это его личное дело. Тем не менее, после записи нового альбома, который стал главным открытием нового двадцатого года для всей музыкальной индустрии, Моргенштерн снова вернулся к этому вопросу, касаемо невинности Славы. Под предлогом отпраздновать их очередное достижение, Слава и Алишер поехали в баню, где их уже ждало несколько девочек. Алишер хотел увидеть, как поведет себя Марлоу в такой ситуации. Он девственник? Или, может быть, он вообще не любит девушек? Догадки Моргенштерна подтвердились. Вместо того, чтобы хоть как-то обратить внимание на красивых и ярких девочек, которые так и крутились перед Славой, он спокойно сидел и ел свои блины. Алишер понимал, что можно подумать на то, что Марлоу просто не такой, его не интересуют случайные встречи, ему нужна настоящая любовь. Но ведь против природы не попрешь, и если не он, то его тело должно было как-то отреагировать, если не на сексуальный вид девушек, то на действия, которые они совершали по отношению к Славе. Моргенштерн не заметил никакого возбуждения, но он однозначно помнил тот огонек в глазах Марлоу, который был, когда они целовались. Спустя еще какое-то время Алишер успокоился. После успешного выхода альбома Слава и Алишер снова стали довольно неплохо общаться, даже очень хорошо. Они сблизились, позабыв о том инциденте. По крайней мере, Слава никак не выдавал чего-то, что могло напомнить о том вечере. Поэтому и Моргенштерну пора об этом забыть. Это всего лишь поцелуй по пьяне. Но ведь Слава тогда пьян не был.. Марлоу, несмотря на все успехи, которые преследовали его в последнее время, очень много работал. Он, не переставая, писал музыку, снимал видео, пытался общаться со своей аудиторией. Его круги под глазами становились темнее, а лицо более уставшим. Моргенштерн не мог не заметить такое состояние своего друга, и поэтому в один прекрасный момент он объявил свободную неделю, запретив в это время прибегать к работе. Марлоу сначала отнекивался, но Алишер умеет убеждать. Пусть не всегда гуманными методами, зато всегда действенными. Первый день они провели дома, играя в приставку. Второй день Саня, Андрей и Алишер решили вместе выпить, пока Слава собирал за ними мусор и пытался успокоить пьяные сумасшедшие идеи, которые то и дело вспыхивали в головах парней. А на третий день Саня пришел к Алишеру с близкой подругой, чтобы договориться о какой-то летней поездке. Девушка вела себя довольно скромно до тех пор, пока не увидела Славика. Когда Алишер разговаривал с Саней на кухне, она села на диван рядом с Марлоу, который играл в свою любимую игру. — Я Алина. — сказала девушка, протянув Славе руку. У нее были длинные ногти, из-за которых ее ладонь казалась в разы больше славиной. — Слава. — представился Марлоу, пожав девушке руку. Он не любил, когда его отвлекали от игры, потому что он мог проиграть, а знакомиться с людьми он хотел далеко не всегда. Например, сейчас ему это нафиг не сдалось. Девушка аккуратно положила ножку на ножку и кокетливо улыбнулась Славе, облокотившись о спинку дивана. — Не знала, что такие талантливые, как ты, могут быть такими скромными. Слава коротко улыбнулся, не отрываясь от своей игры. Он не понимал, зачем она начинает к нему лезть, ведь Славе, очевидно, это совсем не интересно. У него сейчас, что гораздо важнее, рыбу украдут. Марлоу усердно нажимал на кнопки, чтобы ни в коем случае не позволить этому случиться. — Летом мы собираемся поехать куда-нибудь на Бали или в Дубай. Ты не присоединишься? Вы с Алишером часто мелькаете в последнее время вместе, я думаю, тебе будет необходимо расслабиться. — Что делаете? — спросил Алишер, вернувшийся с кухни. Он был специалистом, поэтому по позе, в которой сидела Алина, сразу сообразил, что к чему. Он внимательно ее осмотрел и сел между ними. — Помочь? — Моргенштерн кивнул на экран телевизора, имея в виду игру. — Ты же терпеть ее не можешь. — удивился Марлоу, отвлекшись на Алишера. Он с вопросом заглянул в глаза Моргенштерна и увидел там то ли беспокойство, то ли еще что, чего не было пару минут назад. Может, их разговор с Саней был не очень удачным? Как всегда разругались, пока выбирали, куда им поехать летом. Саша все-таки умел кое-как экономить, а вот Моргенштерн жил в свое удовольствие, не жалея денег. Алина хотела было что-то возразить, но Алишер уже взял в руки вторую приставку и плечом прижался к плечу Славы, демонстрируя, что она тут немного лишняя. Но девушка, видимо, намеков не понимала. — Слава, а ты где-нибудь учишься? — Да, но я взял академ. — А тебе всегда нравилась музыка? — Да. — сказал Марлоу, пожимая плечами. — А.. — Тебя Саша там, кажется, ждет. — прервал девушку Алишер. — Мы вроде фанвстречу не назначали. Алина возмущенно усмехнулась от грубости Моргенштерна, хотя и не удивилась. Они довольно давно были знакомы. Девушка мило попрощалась со Славой и вернулась к своему другу. Слава не обратил внимание на эту непонятную стычку, а вот Алишер был в этом плане немного умнее. Он знал, как называется это чувство, которое не давало оставить Марлоу наедине с кем-то другим, но всецело надеялся, что в нем просто играет чувство собственничества, которое, в общем-то, отражается на всех его друзьях. Не мог же он ревновать Славу? Ему нет до этого никакого дела. Нет.. Алишер прекрасно понимал, что есть. Мысли о Марлоу уже долгое время не покидали его голову. В один прекрасный момент он перестал грубить Славе и стал беречь своего битмейкера, как зеницу ока. Слава объяснял это себе тем, что Алишер боялся его потерять, как саунд продюсера, но Моргенштерн не был в этом уверен. Он просто хотел защитить Славу от каких-либо внешних угроз, от влияния, в котором теперь жил Марлоу. Кажется, он потихоньку начал сходить с ума. — Алишер. — позвал Моргенштерна Слава, заходя к нему в комнату. — Славик, ты заебал входить без стука. А если бы я тут чем-нибудь неприличным занимался? — наигранно возмутился Алишер, убирая от себя телефон. Время три часа дня, а он все еще не встал с кровати. — Я хочу выпить. — проигнорировав замечание, твердо заявил Марлоу. Алишер подавился воздухом. — Чего, блять? — Я не хочу пить. Мне нужно выпить. Для творческого прилива. У меня есть идея насчет одной песни, и я хочу прочувствовать то, что будет чувствовать мой герой. — пояснил Марлоу. — Нет. — Почему? — Слав, не начинай. Меня твоя мама убьет, мне опять на коленях извиняться? Нет, я, конечно, не против, и в целом уже даже привык, но я ей обещал. Я за тебя в ответе. — Мне не четырнадцать. — напомнил Марлоу, скрещивая руки на груди. Моргенштерн окинул своего битмейкера слегка напрягшимся взглядом. Намерения у парня были, судя по его виду, серьезные, но Алишер не хотел, чтобы Слава погружался в тот мир, в котором живет он сам. Неужели это он начал на него так влиять? — Алишер, это будет первый и последний раз, обещаю. — Строго под моим контролем. — Спасибо. — сказал улыбнувшийся Слава и обнял своего искусителя. Алишер чуть отпрянул, удивившись такой инициативе. Это был, наверное, первый раз, когда его напугали тактильные ощущения. Слава, вроде как, совсем ничего не заметил. — Тогда завтра? Только не зови никого больше, я не хочу, чтобы меня кто-то видел в таком состоянии. И на камеру не снимай. — Я подумаю. Слава еще раз счастливо улыбнулся, словно маленький ребенок, почувствовавший себя взрослым, и ушел. С момента переезда Марлоу в Москву все сильно изменилось. Алишер одновременно ненавидел и любил это – то, что заставляло переживать за его дорогого битмейкера.