За что боролись - на то и напоролись

Спустя дохуяллион времени Кацуки потерял интерес избивать эту тушку. Поэтому Серо, всё же с горем пополам, смог уползти до ближайшей уборной. Краски нанюхался, как-никак. И неважно, что от запаха от этой уборной может стать хуже, чем от радиоактивного облучения. Там и признания в любви, запечетленные на стенках кабинки были, и послания, вроде «если не скинешь на этот номер 100 рублей, то вся твоя семья умрёт». — Бля, помоги. Молю… — даже если он и похож, на мерзкого слизняка, который блюёт явно не радугой, он всё ещё был другом Кацуки. А Кацуки не бросает друзей, как бы они его не бесили. — Поднимайся, ущерб, — просто лапочка, даже не орёт, — я тебя тащить на себе не буду. Но посмотрев на то, какой же он, Серо, сейчас жалкий и немощный, решил сжалиться. Будет ему должен. — Что вы с этой краской вообще делали? Реально пили, что-ли?! — Не ори, у меня сейчас барабанные перепонки отвалятся. — Нефиг чухнёй срадать было! До комнаты он его дотащил, как и просили, а вот запроса на мягкую посадку не было. Поэтому болезный летел, свистел и радовался на кровать. Тем временем, наш неудачник решил выкурить сигарету. Такой стресс испытать, вы что. — Если жизнь–это игра, то я в ней–нуб.— Закончив сию прекрасную цитату, он зашёл за угол, который служил бомжам маяком вони–чувствуешь запах? Ты на верном пути. Вообще, местом это было значимым: тут и ебались, и дрались, но потом всё-равно ебались, начинали встречаться, расставались. Конечно же, всё это сопровождалось пометками и следами. Вот дыры от зубов, как они там появились никто не знает, а вот пятно, от последствий съеденной шаурмы с вокзала. Видимо кошка несвежая попалась. — Можешь заткнуться? — Ты кто? — выражение: «Испугались? Обосрался.» полностью описывает внутреннее состояние Мидори, и он осмелился похихикать над этим. Почти смерти в лицо. Лох. — Дед пихто и бабка с пистолетом. Сказал же заткнуться. — хамло. Мидория понял это сразу. — Ты спросил могу ли, а не просил, хам.— что делать в темном переулке? Правильно–сраться с её обитателями. — Слишком бесишь. Что ты вообще здесь забыл? Впервые тебя вижу в общаге. — Вообще-то это мой вопрос. Что ты творишь?! — было так громко, что не обратит внимания лишь глухой, но это хамло, кажется, таким и являлся. — Не видно что-ли? Порчу государственное бюджетное учреждение. — Неожиданно и приятно, этот мудила обратил на него своё никчёмное внимание. — Дурак.