***
— Да сама она виновата, — непонятно чему нахально улыбался некий гражданин Фомин, сидящий на стуле перед Швецовой и валял дурака уже минут двадцать. — Не сказала бы мне нет, и не было бы никаких побоев! Я обычно не по этой части… — Послушай ты, урод моральный, — тихо, ровно, но очень зло цедил Олег. — Если тебе женщина нет сказала, то ты должен слюни свои подобрать и, поджав хвост, уходить! А не насиловать несчастную, которой теперь с этим всю жизнь жить. Швецова инстинктивно вжалась в кресло повторяя про себя как мантру «только не бей его, только не бей». Сейчас лишние проблемы им были совсем ни к чему. Такие дела хотелось поскорее сдавать в суд, чтобы не заниматься этой грязью ни одного лишнего дня. Но как же Маша разделяла точку зрения Олега… — Меня всё равно отпустят, сделают справочку о невменяемости, — равнодушно хмыкнул парень. — А на совесть можете даже не пытаться давить. — Как можно давить на то, чего нет, — покачала головой Мария. — Что ты там мелешь, тётя? Громче, я не слышал! — Вскинул бровь Фомин. Маша испуганно посмотрела на Платонова для которого, конечно, такие слова были словно красная тряпка для быка. Тут девушку с головой накрыло осознание, что надо что-то делать, иначе проблем им всё-таки не миновать. — Сейчас мы тебе слух поправим! — Олег, что проис… — начала Мария, но он перебил её. — Мария Сергеевна, к отоларингологу его требуется доставить незамедлительно, вы же видите! Всё будет хорошо, не извольте беспокоиться. — Олег, — нахмурилась девушка. — Нет! Платонов быстро окинул её взглядом, а парень рядом с ним хмыкнул, закидывая ногу на ногу. — Ну, и чё ты слюни не подбираешь, хвост не поджимаешь, не уходишь? — Начал хохотать от своей же идиотской шутки Фомин. — Или она тебе и так даст, даже уговаривать не придётся? — Так, засуньте его в камеру, — Олег буквально вышвырнул парня в коридор к конвою. — Иначе я его точно сейчас покалечу. Тот, всё ещё посмеиваясь от своих же выходок, вальяжно протянул руки, чтобы на них застегнули наручники. Платонов хлопнул дверью, чтобы не видеть этого фрукта ни минуты больше. Маша вдруг поднялась со своего кресла и подошла к мужчине. Он стоял, оперевшись ладонью о стену, и смотрел в одну точку. — Ну, — Швецова сочувственно положила руку ему на плечо. — Ты чего вдруг? — Да не могу, Маш. Такая мразь! Ни капли раскаяния в глазах, а с деньгами его папаши у него есть все шансы выйти сухим из воды. Мне девчонку жалко, она же… Ей же этот Фомин всю жизнь сломал. Не понимаю я этого. — Я согласна с тобой на все сто… Это очень тяжело, но такие кадры встречаются в нашей работе, как бы не хотелось. Насильников ни один адекватный человек понять не может, поверь, — Мария все ещё не спешила убирать свою руку. — Лучше уж маньяк, чем такое, — хмыкнул Олег. — Не накаркай! Маньяка нам ещё не хватало, — Маша трижды стукнула по деревянному стеллажу, который находился рядом. — Снова суеверия? — Повернулся к ней мужчина. — Нет, — Маша вдруг убрала руку, словно опомнившись. — Просто… Работы и так хватает. — Можно подумать, что когда-то её было меньше, — грустно усмехнулся Олег, провожая взглядом девушку. Маша вернулась за стол.***
В квартире, которую семейный психолог Палисадов Герман Николаевич оборудовал под свой кабинет, было очень уютно. На светлых стенах висели немногочисленные картины, на полу у дивана для клиентов лежал большой пушистый ковёр, а на подлокотник были накинуты пледы для особенных мерзляк. Мария смотрела по сторонам, стараясь не забывать о том, что за этим уютом кроется нечто страшное, что уже стоило жизни нескольким парам. Олег неожиданно взял её за руку и, предвосхищая вопрос Маши, шёпотом сказал ей. — Так достовернее. — Но не для конфликтующей пары! — Прошипела Швецова и выдернула руку. — Ну-ну, молодые люди, — елейным голосом проговорил психолог. — Проходите и присаживайтесь. Скоро вы перестанете ссориться навсегда! «Потому что умрем?» — вдруг возникло в голове у Платонова и он усмехнулся своим же мыслям. — Что, не верите? Зря! Приступайте к рассказу, — мужчина снова приятно улыбнулся и указал им на чашечки, в которых уже был налит кофе. Швецова взяла одну из них в руки и сделала небольшой глоток. Кофе был нестерпимо крепким, но отвлекаться на то, чтобы попросить молока Маша не решилась. Олег уже что-то уверенно вещал по заранее заготовленному сценарию, Мария даже не особо вслушивалась в его речь, потому что и так знала всё, что он скажет наизусть. Но внезапно вопрос Палисадов заставил девушку оторваться от подсчёта ворон. — Возможно, вы не удовлетворяете друг друга в постели? — Ой, да с этим вообще никаких проблем! — Отмахнулся Олег. — Просто она… как бы сказать — вот! Она постоянно пытается меня принизить, причём в очень агрессивной манере. — Что?! — Вспылила Маша, почему-то вдруг забывая о том, что это всё сценарий. Однако, отступать было некуда, поэтому девушка продолжила. — Да это ты бесконечно меня стараешься уколоть побольнее. — Ну-ну, — повторил свою излюбленную фразочку Герман. — Не кричите, друзья мои. Мне всё понятно! У вас типичная проблема большинства пар — вы друг друга не слышите. Мария с Олегом переглянулись, будучи в неком шоке от такого гениального диагноза от человека, профессионализмом которого восхищалось столько людей. — На сегодня… все? — Вкрадчиво поинтересовалась Швецова и к счастью для себя услышала утвердительный ответ. — Мария, что же вы кофе не допили? — Странновато улыбнулся психолог. — Не любите? Маша неопределённо повела плечами и почему-то резко захотела взять Олега за руку. Стало очень неуютно от такого пронзительного взгляда Палисадова. Но Швецова, пересилив себя, всё-таки не сделала этого и просто ответила мужчине. — Да как-то… Не захотелось! — Что же, ваше право. Не забудьте, что следующий сеанс мы проведём уже на вашей территории, ведите дневник обид и старайтесь прислушиваться друг к другу. До вторника! Платонов озадаченно посмотрел на Машу, когда они вышли за порог квартиры. — У тебя всё нормально? Выглядишь очень напуганной. — А тебя он не пугает? — Спросила Швецова. — Меня вот да. — Ну, человек, который убил уже несколько пар неизвестно из-за чего не может не напрягать. Но мы же себя в обиду не дадим? — Мужчина улыбнулся, чтобы хоть как-то подбодрить чрезвычайно задумчивую Машу. — А кофе я зачем стала пить… — мрачно пробормотала Швецова. — Тебе плохо? Маша прислушалась к себе и пожала плечами. — Да нет, не плохо. Просто всем говорю никогда ничего не есть и не пить у подозреваемых и свидетелей, а сама? — Да всё обойдётся, не волнуйся, — Олег положил руку ей на талию, но Маша тут же скинула её. Мужчина усмехнулся этому нервному движению, но настаивать не стал. — Поехали?